Бессердечный

***

      Чара вернулся к себе домой как ни в чём не бывало, кидает Иккингу на диван пачку бинтов, а пакет с пиццами кладёт на кофейный столик. — Пиццу нам купил на ужин, — улыбается демон, — Ты же не против?.. — Я только за, дядь, — заулыбался Иккинг, — О, ты несколько взял? — парень принялся рыться в пакете, достаёт коробки. — Конечно. Каждому по одной. Я вообще за один присест могу две коробки съесть, — усмехнулся Чара, но потом улыбка исчезла с его лица, глаза чуть потускнели, — Ну, кушай, я пойду к себе в кабинет. Отдыхай… Парки, перевяжи Иккингу руку!.. — Как скажешь, — басит из гостиной демон судьбы.       Ледерсон заходит в свою комнату и прикрывает аккуратно дверь, чуть прижимается к ней телом и закрывает на пару секунд глаза. По его правую руку вся стена заклеена вырезками из газет и журналов: «Последний варг Псикамерона вынул из Вечного камня священный меч Меа Кульпа». «И снова распутница: богатый наследник Чара Ледерсон разводится с красоткой Синтией Малоу после трёх месяцев совместной жизни». «Бессердечный: Чара Ледерсон отказался брать в жёны дочку банкира Трояна Левуаардена даже за пятьдесят миллионов крон». — Смею предположить: ты впервые в своей жизни испугался.       Чара открывает глаза и видит Парки. Тот на удивление не улыбался. — Я ни хера не боюсь, — цедит сквозь зубы Чара, открывает глаза и отлипает от двери. — Судя по тому, как ты отреагировал в машине, ты нагло пиздишь. — Съеби в Лес нахуй, не беси меня! — вдруг заорал Чара на Парки, выпучил алые глаза на него; демон судьбы испугался и тут же испарился перед его глазами. Старый демон тяжело вздыхает, плюхается в кресло и сидит в тишине. На другой стене, во всю её ширину и длину, висит портрет семьи Хэддоков, где ему лет пятнадцать, как и его сводным братьям Грегори и Гюнтеру. Чара мельком смотрит на лицо Грегори с некой укоризной и злобой. — Чё ржёшь, Грег? Посмотрел бы я на тебя, когда бы ты узнал, что твоя первая любовь где-то в Аду устраивает восстание и свергает к хуям собачьим верхушку демонов, — качает головой Чара, кривя губы и чуть скаля зубы, тараторит, — Тем более убитая волколаками ещё в шестнадцатом веке и похороненная за пределами Джерихо в лесу, куда бы ты ходил в течение пятидесяти лет почти каждый день и приносил свежие цветы, менял деревянный крестик, сидел и разговаривал с ней, будто она рядом с тобой, хотя на самом деле она в Аду опять-таки мутит восстание!.. — Он тебя не слышит. Он в Раю. — Я сказал тебе свалить в Лес.       Парки тяжело вздыхает, кладёт ладони на спинку кресла. — Я всё понимаю, брат. — Нет. Ты ни хуя не понимаешь, Парки, — жёстко говорит Чара. — Я с ней общался. И я всё знаю. Так что… — Да ну? И что же она обо мне говорила? — ухмыляется Чара натянуто, — Какой я бессердечный гондон и что мне самое место вариться в лаве рядом с папашей Дьяволом? — А вот и не угадал. — Но она зла на меня. — Нет. Она тебя простила ещё тогда, когда она только попала в Ад и увидела тебя около её могилки через Око. — Так ты с ней подружился за моей спиной? — всё ещё угрюмо глумится Чара. — Это было до Айриса, Чара. — Звучит как пиздёж, — скрещивает руки на груди Ледерсон, кладёт ногу на ногу. — Что мне сказать, чтобы ты мне поверил? — Хм, даже и не знаю… Что она любила делать по ночам, пока мы жили в одной комнате? — Эм, — смутился Парки, — Не знаю?.. — Вот видишь. Значит врёшь. — Я не ебу такие подробности между вами, это слишком личное, — бурчит Парки. — Пф, всего лишь любила пососать мой член, — закатил глаза Чара. — Вам было четырнадцать. И вы жили в пятнадцатом веке. — Люди в любое время были похотливыми. Даже подростки. Меня ж в пятнадцать лет Гаркаин женил насильно на какой-то хуёвине, которая уже была залетевшая от какого-то кучера местного. Так что не удивляйся. — Она до сих пор не жената. — А у вас в Аду свадьбы закатывают что ли? — Да, вообще-то. Она всех отшивает уже четвёртое столетие. — Как мило. Меня ждёт?.. — Думаю, что да. — Хочет убить меня, но только в Аду, — закачался в кресле Чара. — Я же говорю тебе, она простила тебя, всё нормально. Тебе нечего её бояться. — Я разве сказал, что я ЕЁ испугался? — выделил местоимение Чара. — А чего ты тогда испугался? — Я. Не. Испугался, — с расстановкой говорит Чара, встаёт с места и поворачивается лицом к Парки, смотрит мрачно, исподлобья. — Но я же видел...       Резкий удар кулаком, и низ костяного лица Парки треснул, покрылся паутинками. Демон судьбы пошатнулся назад, принялся трогать ладонями ноздревые впадины черепа, что начали буквально рассыпаться. — Советую найти новую черепушку, иначе Иккинг не поймёт, — заявляет Чара непривычно низким голосом. — Я просто не понимаю твоей реакции. То ты плачешь, то готов меня убить только из-за того, что... — Первое и последнее варгское предупреждение, — тычет указательным пальцем Чара в Парки. Тот сразу поднял ладони, будто бы сдаётся.       А за стеной Иккинг спокойно кушает пиццу. Он, к счастью, ничего не слышал и не слышит, попутно читает конспекты из своей тетрадки. Чара спустя время выходит из кабинета с миленькой улыбочкой, присаживается напротив племянника и тянется к коробке с мясной пиццей. — Учишь?.. — Угу. — Молодец. — А где Парки? — Ушёл куда-то, — пожал плечами Чара, жуёт кусочек пиццы.       А тем временем Парки бродит по первому кругу Ада и ищет подходящий череп на свою голову. Рядом гоняются демоны пониже ростом и пониже рангом, в руках держат мечи и топоры, орут что-то на своей демонической латыни. — Черепы перенесли на базу Астры, — касается кто-то плеча Парки сзади, — В целях безопасности. — Как мило… Но всё равно спасибо, Ахерон, — не оглядываясь говорит демон судьбы, — А где база Астры? — За библиотекой Сатанакии, красные палатки не пропустишь, думаю.       Парки кивнул и пошёл туда же, куда и кучки демонов с оружием в ладонях. Они переговариваются между собой о свободе, равноправии, спасении и… Чаре. — Поскорее бы Чара пришёл сюда, тогда мы сможем жить нормально, как в старые добрые при Отце нашем, — лепечет какая-то демонесса. — На твоём месте я бы не был так рад. Наш круг разграблен, как и остальные, он повысит налоги, — поясняет кто-то другой. — Ну и что?.. Зато прекратится террор! Мы снова сможем ходить в Чистилище к родне! — Ну, может ты и права… — А если он ещё и женится на Астре!.. Ах, было бы прекрасно, если бы они оба правили нами!.. — Хм, а это мысль, однако… Она же его любила вроде, да?.. — Да, она его и ждёт! Ты разве не читал её мемуары?.. — Не было времени так-то. — Советую прочесть. Там многое написано про Чару. — Ну, тогда ладно. Надо знать своего правителя в лицо, так сказать.       В лагере Астры много воинов-демонов, демонов-лекарей, светлых умов первого круга, ну и беженцев с других кругов, которые лишились крова и семьи из-за тирании Люцифера. Когда Парки вошёл внутрь лагеря, все удивились его приходу, недоумевали, ведь Парки имеет независимость по родству и рангу. — Астра на скале, около Ока, — шепчет кто-то тихо в спину Парки. Тот слабо кивнул, продолжает идти через лагерь, дабы найти хоть какую-нибудь замену своему треснутому черепу.       Найдя у самой конечной палатки похожий черепок, Парки снимает свой старый и надевает новый головной убор, поправляет его. Далее демон поднимается по протоптанной тропинке на верх скалы, где в красивых чёрных доспехах, спиной к нему, стояла высокая статная фигура предводительницы восстания. Красивые золотые волосы развевались на лёгком ветерке, в отражении Ока — Чара, сидящий напротив Иккинга, он ест пиццу и общается с племянником о чём-то только им понятном. — Не вижу рядом с тобой Абигора, Астра. — Он мёртв, Парки, — не поворачиваясь говорит она. — В смысле?.. — Люцифер низверг его в Бездну. — Бездна закрыта. — Теперь… Нет.       Она оборачивается и Парки видит знакомое лицо: голубые глаза, круглое лицо. Для демонессы она слишком похожа на ангела. — Бездну мог открыть только Антихрист. — Люц приказал ему открыть Бездну… Антихрист пошёл следом за Абигором, — в глазах дамы видится грусть, но скрытая; в них больше сияет гнев и решимость… Прямо как в глазах Чары временами. — И что теперь, Астра? — Остаётся наш последний план, — Кварцеродная смотрит в Око, где Чара всё так же мило общается с Иккингом, — Нам нужен Чара. — Иккинг ещё не обратился. — Это тот мальчик?.. — указывает она пальцем на племянника Ледерсона. — Да. Чара сказал Небирусу про него. Если его обратят в демона греха, Чара подумает явиться сюда раньше своего срока. — Если не секрет, Парки, когда Чара должен умереть?.. По-настоящему?.. — Ты не захочешь это услышать, — мотает головой Парки. — Скажи.       Парки подходит ближе к Оку, внимательно смотрит на улыбающегося Чару. Он прямо сияет, когда рассказывает Иккингу что-то о себе или своих приключениях… — Никогда.