ковёр и гей-радар

Гукки любил всех своих хенов. Любил рубиться в игрушки на телефоне с Чимином и Тэхеном. Любил разговаривать по душам с Хосоком и Джуном. Но кое-что он любил сильнее, чем игры и душевные разговоры: дразнить двух старших мемберов. Это было настоящим кайфом для макнэ. Джин и Юнги по отдельности были совершенно разными: первый вел себя как ребенок, резвясь и прыгая, а второй смахивал на старого ворчливого деда. Но когда они собирались вместе, атмосфера как будто менялась. Чонгук чувствовал это сразу, переступая порог их комнаты. Такое спокойствие царило только в этом месте. Комната сама по себе была больше, чем у всех остальных, а между кроватями парни разместили стеллаж, наверное, чтобы создать подобие личного пространства. И конечно же этот шикарный, белоснежный, пушистый ковер, который все время манил младшего в свои объятья. В который раз проваливаясь в сон на этом ковре, Чон думал, что отдал бы все кровати мира лишь за возможность спать на этом великолепии каждую ночь. Но, конечно же, когда он только заикался об этом, хёны посылали его куда подальше. «Неужели они меня ненавидят?» — думал Чонгук, оказываясь за дверью их комнаты. Другие участники группы только посмеивались и переглядывались между собой. Возможно, он что-то упускает? Их отношения казались такими переменчивыми, даже сложно сказать, что они дружат. Вот как Джин ведет себя с ним, с Чонгуком? Они дерутся, бегают и шумят настолько громко, насколько это возможно, но, когда приходит Юнги и одаривает всех этим своим усталым взглядом, Ким всегда замолкает и садится рядом с ним. Или делает два кофе, и они сидят в тишине, иногда тихо переговариваясь. Что у них за отношения такие, черт побери?! Все эти непринужденные взгляды, как будто так и должно быть. Почему Джин должен сдерживаться рядом с Шугой? Если ему хочется веселиться, то почему Шуга-хён всегда мешает их веселью? Чонгук прошел пружинистым шагом из кухни в гостиную, напевая себе под нос. В наушниках играла какая-то песенка из дорамы, которую он недавно посмотрел. Почти сразу замирая на пороге, он заставил себя захлопнуть рот и, не рассчитав силы, стукнул зубами. Прямо на него с дивана уставился Юнги, сверля младшего недовольным взглядом. На коленях у рэпера сладко посапывал их старший хён. Он схватился одной рукой за костлявую коленку, выглядывающую из дырявых джинсов, а вторую поместил под щеку. Сейчас Ким выглядел таким умиротворенным, кажется, даже улыбался во сне. — Мой Юнги-чи, — внезапно не совсем разборчиво промычал Джин, и Юнги вплел свои пальцы в чужие волосы. Слегка сжимая пряди, он прошептал: — Я тут, спи, — довольное мычание послышалось в ответ, и Чонгуку показалось, что Джин даже подался навстречу этой ласке. Теперь Мин даже не смотрел в его сторону и казался полностью поглощенным какой-то книгой в мягком переплете. Только вот руку с волос не убрал, иногда легонько поглаживая. Выглядело это так уютно и даже немного интимно. Чон удивился такому определению в своей голове, поэтому развернулся на пятках и ушел куда глаза глядят (обратно на кухню). Что было странного в этой ситуации — макнэ почувствовал себя лишним. Он всегда входил в их комнату почти что без стука, заваливался в кресло или на ковер и занимался своими делами или спал, не задумываясь о том, что он может помешать. Может, они всегда себя так вели? «Я все время был пятым колесом и не замечал этого?» Всю ночь не сомкнув глаз из-за одной и той же повторяющейся сцены перед глазами, Гукки решил: пришло время разговора. Сегодня у группы не было никаких особенных планов или работы, поэтому каждый занимался тем, чем хотел. Зная Сокджина и Юнги, они, наверное, до сих пор валялись в кроватях. Набрав побольше воздуха в легкие, младшенький постучал в дверь. Кажется, открывать никто не собирался, так что он попытался зайти. К удивлению Чона, дверь оказалась заперта. Прислонив к ней ухо, своим чутким слухом он уловил какие-то шорохи и возню. Через минуту дверь открыли, и Чонгук ввалился внутрь, падая прямо в руки сонного Шуги. — Ой, ты спал. Прости, — парень заглянул за плечо, замечая Джина на его кровати за стеллажом. Тот казался очень напряженным и делал вид, что ему нет дела до гостя. — Ты что-то хотел? — Мин поднял руку и неловко почесал затылок, растрепывая волосы пуще прежнего. — Я хотел… Юнги-хён, погладь меня по голове, — на полном серьезе выдал Чонгук, не прерывая зрительного контакта со старшим. Какая-то странная атмосфера заполнила пространство вокруг них. «Почему я попросил его сделать это?! Я же хотел серьезно поговорить.» Часы на стене отбивали ритм, и звук этот становился все громче и громче. Казалось, сейчас можно было бы услышать, как перо приземляется на землю, если бы оно конечно было у хёнов. Тик-так. Тик-так.       Тик… Вдруг Джин рассмеялся. Юнги повернулся ко внезапно повеселевшему мемберу и шикнул на него. Младшенький представил, какой мощности крики на него обрушатся, но, когда хён обернулся, на его лице сияла мягкая улыбка. — С чего бы мне это делать? — Ну, просто, вчера… — О, — с пониманием покивал рэпер. — Что вчера? — Ким поднялся со своего нагретого места и вальяжно прошелся по комнате, остановившись за спиной Шуги. Не просто у него за спиной, а в 10 сантиметрах от него. Да и вообще, кто сказал, что там было 10 сантиметров? Казалось, будто между ними совсем не осталось свободного пространства. Когда Чонгук подумал, что они не могут быть еще ближе, Сокджин удивил его: наклонился и пристроил свою голову на плече у довольного тонсэна, еле сдерживающего смех. — Вчера он видел нас в гостиной. Я гладил тебя по голове. — Ох, так Гуки просто захотелось ласки. Иди сюда, — Джин не задумываясь поднял руку и потрепал макнэ по волосам. Получив тычок в бок от хёна, Шуга тоже легонько пригладил растрепанные пряди. Чон опустил голову вниз, добровольно поддаваясь пыткам, и глаза его расширились от удивления. Свободной рукой старший хён обнимал Юна, прижимая того к себе. Обычно хмурый и неразговорчивый Мин сейчас светился от счастья, и его совершенно не беспокоило отсутствие личного пространства. Как и то, что его сейчас наглым образом пытались соблазнить, потому что рука, которая раньше была на животе, соскользнула вниз, забираясь под футболку. Вместо того, чтобы злиться или хотя бы для приличия недовольно пробурчать, Шуга всего лишь хлопнул негодника по руке. — Не при детях. — Юнги, ему уже почти 20 лет, он не ребенок. Ну что, ты получил, что хотел? Мы свободны? — Угу, — пребывая в легком ступоре, промычал Куки, поддаваясь рукам, которые начали выталкивать его за порог. Не успев закрыть дверь, друзья вдруг обнялись и потянулись к друг дружке за поцелуем. Стоп, что? Поцелуй? Дверь защелкнулась, а мир Чонгука начал вращаться. Что он только что увидел? Может, это была галлюцинация? Нет. Они точно поцеловались. Юнги обнял Джина за шею, и Джин в свою очередь держал руки на талии младшего. Он точно это видел. Поцелуй?! Срываясь на бег, парень поспешил к ближайшей открытой двери, которая оказалась комнатой для игр Джуна. Из его наушников доносились громкие выстрелы и чьи-то крики, так что макнэ просто снял их и ошарашено смотрел вперед. Взгляд его был стеклянным и немного пугающим, так что Намджун, не тратя время на нотации, поставил игру на паузу. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он. — Я видел… — Что? — Поцелуй. — Какой поцелуй, ты о чем? — вытягивая по слову из юноши, Джун начинал раздражаться. — Юнги-хён… И Джин-хён. Они поцеловались! Я, блин, видел это собственными глазами! А еще, Джин-хён засунул пятерню под футболку Юнги-хёна! — запинаясь, выкрикнул парень. — Ох, так ты уже видел. Я думал, они не хотели тебе рассказывать, — посмеиваясь пробубнел рэпер. — Что происходит в этом доме? — Они встречаются, Гуки. Уже давно. Чимин, вошедший в этот момент в комнату, что-то жевал. — Вы тут, случайно, не о нашей парочке говорите? — Ага, — кивнул Ким. — Стоп. Ты сказал, они встречаются? — двое безмолвно покивали головой. — Я что, единственный ничего не знал? Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Чонгук выбежал из комнаты. Преодолевая ступеньку за ступенькой, он бежал вперед. Подальше от этого дома и от «друзей», которые ни во что его не ставили, раз не хотели рассказывать о своих чувствах. Он думал, что они все связаны. Думал, что между ними нет никаких секретов. Не может быть. Они же братья. Семья. Ох. Пелена из слез застилала глаза, и Чон уже не видел, куда бежал. Просто подальше. Хотелось найти место, где он сможет подумать. Но далеко убежать не получилось. Чужая рука схватила его за воротник, и он с силой впечатался головой в чью-то грудь. Слезы наконец-то сорвались вниз, оставляя соленые дорожки. Они все лились и лились, будто им конца не было. А сильные руки обхватили его поперек груди, удерживая. — Мы любим друг друга, — прошептал Джин, упираясь головой в плечо всхлипывающего Гука. Мин Юнги стоял позади, наблюдая эту картину. То, чего они боялись и хотели оттянуть, произошло, и пути назад нет. — Почему не сказал? — давясь слезами, прошептал младший. — Боялся, что не примешь. — Хён, ты дурак! — развернувшись, Чонгук толкнул старшего в плечо. — Как я мог? Вы ведь мои любимые старшие братишки. Они сжали друг друга в объятьях так сильно, как только могли, чтобы выплеснуть всю горечь от сложившейся ситуации. — Юнги-хён, иди сюда и обними меня. Возможно, я не убью тебя после этого, — тонсэн улыбнулся и раскинул руки в стороны, готовясь принять еще одного мембера под свое крылышко. Тот нерешительно подошел и буркнул: — Только не задушите.