Четыре раза, когда Хината и Кагеяма почти поцеловались (и один раз когда поцелуй действительно случился)

1 Иногда тренировки проходят замечательно. Тогда Хината покидает тренировочный зал с горящими ладонями и тяжестью в ногах, но даже так он ощущает себя на высоте от осознания того, что он прогрессирует, что он все делает правильно, что приносит пользу команде - команде, которая так много для него значит. Часов, проведенных вместе на площадке, более чем достаточно, чтобы наполнить его грудь ощущением сладкого удовлетворения, что заставляет пот, боль и синяки отойти на второй план. Есть и другие дни, когда все идет не так хорошо. Хината знает, что это естественно, что без падений невозможно научиться летать, но даже от этого осознания все еще больно, когда он не делает столько ударов, сколько хочет, когда он старается, черт возьми, так сильно старается, но у него все равно ничего не выходит. Его товарищи по команде добры, но от этого менее больно не становится. В такие дни, Хината не выпрыгивает из спортзала. Он выползает, волоча ногами по земле, тяжелый комок в животе тянет его вниз, заставляет задуматься были ли все его потрясающие прыжки на прошлой неделе чистым везением. Сегодня была особенно плохая тренировка, хотя Хината обычно не позволяет ничему лишнему его беспокоить (даже подачам прямиком в затылок Кагеямы), сегодня просто…все шло не очень хорошо. Хината при всей его жизнерадостности и решительности, всего лишь человек. Он не может быть таким постоянно. Это именно то, что он ответил Сугаваре-сану, который любезно спросил его после тренировки, и в такие моменты он благодарен, что в команде есть такие люди как Сугавара – он не задавал лишних вопросов, лишь улыбнулся и похлопал Хинату по спине, посоветовал лечь пораньше и понадеялся, что утром станет лучше. Кагеяма же не такой добрый. - Что было с тобой сегодня? – Прошипел он, скрестив руки на груди. Он держал бутылку с водой в одной руке и Хината уставился на нее вместо того, чтобы смотреть Кагеяме в глаза, когда отвечал, потому что сегодня он просто не в состоянии иметь дело с ершистостью Кагеямы. - Иногда мы простые смертные устраиваем себе выходной. Не все могут быть идеальными постоянно, как ты, король. Последнее слово он произнес намного резче, чем Хината имел ввиду, и на мгновение он застыл, серьезность слов обрушивается на него со всей силой и внезапно все схлынуло. Осталось лишь чувство глубокого сожаления и стыда за то, что он выплеснул все свое глупое – абсолютно необоснованное, ведь это даже не вина Кагеямы – раздражение в адрес товарища с благими намерениями. Извинения уже готовы были сорваться с губ Хинаты, когда он наконец-то посмотрел в лицо Кагеямы, ожидая увидеть мрачную тень раздражения в острых чертах. Слова застывают на кончике языка, потому что выражение на лице Кагеямы далеко от раздражения. (Оно даже выглядит немного Симпатичным?) На мгновение воцарилась тишина, в которой ни один из них ничего не произнес. Все вокруг них, третьегодки и первогодки носятся по площадке, убираясь после тренировки, кричат что-то друг другу через зал, но все это превратилось в белый шум для Хинаты, он слышал лишь биение своего сердца, которое отдавало где-то в ушах, и отчаянно пытался придумать что сказать, хоть что-нибудь. Кагеяма первым разрушает напряженность. Он откручивает крышку бутылки и делает большой глоток воды. Хината ошеломленно наблюдает за тем, как губы Кагеямы обхватывают горлышко бутылки, смотрит, как двигается его кадык, когда тот сглатывает. Только когда Кагеяма отрывается от бутылки, Хината понимает, что все это время пялился, ему пришлось оторвать взгляд, перемещая его на пол, как будто он не замечал какими красными и мокрыми выглядели губы Кагеямы в этот момент. - Держи, - говорит Кагеяма, протягивая бутылку Хинате. – Ты можешь отдохнуть. После этого он ушел, оставляя Хинату сжимать наполовину опустошенную бутылку ослабевшими пальцами. Он делает из нее глоток, и абсолютно, вообще нисколько не думает об аккуратном изгибе губ Кагеямы. 2 - Похоже динамический дуэт снова это делает, - заговорщицки шепчет Тсукишима, хотя на шепот это совсем не похоже, ведь он говорит это достаточно громко, чтобы все рядом имели возможность услышать. Включая тот самый динамический дуэт, а именно Хинату Шоё и Кагеяму Тобио, но им на самом деле все равно, ведь они слишком заняты тем, что кричат друг на друга. Половина команды смотрит на них с желанием прервать, а другая продолжает тренировку, будто их и нет – они слишком привыкли к подобным выходкам, так что им было наплевать, ведь через пять минут эти двое вернутся к пасам и прыжкам, будто бы ссоры никогда и не было. (Такова природа их отношений, - бормочет Тсукишима Ямагучи, посмеиваясь, а Ямагучи мудро предпочитает не реагировать.) - Я говорил тебе не отступать, даже если понятно, что это финт, в этом весь смысл финта, почему ты просто не можешь вбить это себе в голову – - Это именно то, что я делаю, придурок, и может быть если бы ты просто вытащил голову из задницы, то понял, что это как раз то, что я стараюсь делать – - Ну так старайся лучше! - Ну так прекрати дышать мне в шею – Непостижимым образом, во время ссоры они становились все ближе и ближе друг к другу, и сейчас их лбы соприкасались, Кагеяма наклонился ниже, а Хината к этому моменту практически встал на цыпочки. (На самом деле это даже мило, хотел сказать Ямагучи, но не стал, потому что дорожит своей жизнью.) В один момент они осознают, что их лица находятся буквально в сантиметре друг от друга, Хината даже ощущает дыхание Кагеямы на своих губах. Они резко расходятся, лицо Хинаты по цвету почти сливается с волосами. Они не разговаривают друг с другом в течение следующего часа. 3 Хината практически расплакался, когда Савамура-сан и Сугавара-сан зашли в спортзал с двумя пакетами, заполненными кадками с мороженым. Танака действительно немного поплакал, когда они поставили пакет вниз и начали раздавать их каждому в команде. - Это правда? Я умер? Так значит, так выглядит рай? – просопел Танака, когда Сугавара дал ему порцию. - Если рай выглядит как спортзал старшей школы, заполненный кучкой потных подростков, то я больше не уверен, что это то место, куда я хочу попасть после смерти. – Ответил Савамура, и в ответ услышал коллективный смех команды. «Это приятно», подумал Хината, сидя на полу со скрещенными ногами, открывая свою порцию мороженого. Он никогда не делал ничего подобного, ни в средней школе, ни даже с одноклассниками, и уж точно ни с какой другой командой. Это…приятно. Почти похоже на семью. Эта мысль наполняет его таким теплом, что он не может не улыбнуться. - Чему ты лыбишься? – слышится голос Кагеямы, и улыбка на лице Хинаты становится только шире, когда он поворачивается к Кагеяме, который садится на пол рядом с ним. - Ничему, - сказал Хината, все еще улыбаясь (возможно немного маниакально) зачерпывая ложкой мороженое. – Просто действительно счастлив. Кагеяма фыркает и выхватывает кадку мороженого из рук Хинаты, где все еще была его ложка. - Вот странный, - пробормотал он, хватая ложку с порцией мороженого, которую Хината вообще-то приготовил для себя, и игнорируя протесты Хинаты, положил себе в рот. А также убедился, что она осталась чистой, облизав ее языком как следует. Чего он не ожидал, так это того, что Хината захлопнет рот, пока он доедает мороженое. Чего он ожидает еще меньше, так это того, что лицо Хинаты очень быстро покроется очень, очень ярким оттенком красного. Он быстро передает кадку с мороженым обратно Хинате, ложку и все остальное, прошло мгновение, когда Хината засунул большую ложку мороженого в рот и незамедлительно начал громко кричать и жаловаться, что его зубы болят (потому что только идиот засунет целую ложку мороженого в рот, зная, что у него чувствительные зубы, в самом-то деле). Это почти заставляет Кагеяму забыть об инциденте с украденной ложкой. (Это почти заставляет Кагеяму забыть, что он почувствовал, как его собственные щеки начинают нагреваться в ответ на краснеющие щеки Хинаты. Он не хочет думать о том, что бы это могло значить.) 4 Их последний матч первого года в старшей школе был эмоциональным. Они победили, конечно они победили, но были близки к поражению. Когда все закончилось, Кагеяма ощутил странную пустоту, будто бы матч забрал часть его самого, и когда он закончился, этот фрагмент исчез навсегда, оставив чувство опустошения и невероятной разбалансировки. Он никогда раньше не чувствовал себя так после матча и уж точно не после победы. Победители были победителями, они должны праздновать, так почему капитан плачет, когда должен улыбаться, черт возьми? После беспорядочных групповых объятий и похлопываний по спине, которые были немного слишком сильными, Кагеяма находит Хинату, или это Хината находит Кагеяму (он на самом деле не уверен кто именно был первым), заключает его в объятия, обхватив спину руками и прижимая ближе, Хината прячет лицо в изгибе его плеча. Они стоят так какое-то время без движения, пока все продолжают бешено носиться вокруг них. И Кагеяме следовало бы отпустить, освободиться от неожиданно крепкой хватки Хинаты. Но он этого не делает. Он остается, удерживает, а когда Хината поднимает голову, и его губы оказываются в опасной близости от его щеки, Кагеяма не двигается и ничего не говорит. 5 Когда это произошло, не было ничего романтичного. В конце концов, между ними никогда и не было никакой романтики. Они слишком глупы для этого. И может быть они оба всегда шли к этому самому моменту, возможно с того рокового дня в средней школе, когда они врезались друг в друга в туалете и Кагеяма посмотрел на Хинату свысока, а Хината не отступил, но их путешествию к этой самой точке во времени, не предназначалось быть наполненым фейерверками, с грандиозным оркестром и экстравагантными фанфарами. Совсем нет, никто из них на самом деле не удивлен, когда они остаются одни в клубной комнате, два первогодки (вообще-то, скоро второгодки – это была их последняя уборка в качестве самых младших членов команды) назначенных на заключительную уборку кладовки. Хината держал коробку, полную наколенников, в руках и стоял на табурете, пытаясь поставить ее на шкаф, в то время как Кагеяма пытается (и проваливается) сложить волейбольные мячи в подобие порядка. Он не совсем уверен, как это происходит, но ступня Хинаты зацепилась за что-то, он поскользнулся, опрокинул табурет и, прежде чем осознал это, падает назад, всего в нескольких секундах от встречи с твердым бетонным полом. Кагеяма ловит его. Он действует быстро и в момент, когда краем глаза замечает, что табурет падает, он роняет мячи, бросается, вытягивает руки и ловит Хинату. Они оба неуклюже падают, Хината приземляется сверху. - Ты идиот, - бормочет Кагеяма, ощущая, как синяки начинают проявляться на локтях. Хината целует его. Ничего особенного не произошло. Фейерверки не взмыли в небо. Оркестр не начал спонтанно играть. Конец света не наступил. Никаких огненных комет в небе, ни землятрясений, угрожающих уничтожить весь город, ни гигантских монстров, бродящих по улицам. Просто прикосновение губ Хинаты к губам Кагеямы – мягким, сухим, немного потрескавшимся. Кагеяма поцеловал его в ответ, потому, что может и потому, что хотел этого намного дольше, чем осознавал. Завтра он проснется с царапинами на руках и синяками на спине и отправит Хинате едкое сообщение о том, что тот неуклюжий дурак, а неуклюжести не место на волейбольной площадке. Но сейчас. Сейчас пальцы Хинаты касаются щеки Кагеямы, а Кагеяма протягивает руку, чтобы запустить ее в непослушные волосы Хинаты. И это идеально. Абсолютно идеально.