Там, где кончается река

Солнце уже склонялось к закату. Двое мужчин с копьями почти одновременно подняли головы, и посмотрели в небо. После чего поудобнее перехватили оружие и, развернувшись, пошли по своим следам назад. Охота прошла не так успешно, как им хотелось. Но, по законам своего народа, ночь они должны были проводить в поселении, а не в окрестных лесах. Ночь — время духов – и людям не следовало вставать у них на пути. За день мужчины ушли довольно далеко. И, чтобы вернуться вовремя, им следовало поторопиться. Дойдя до реки, охотники повернули, чтобы пройти вдоль русла, к переправе. Вот только солнце неумолимо и быстро опускалось всё ниже. Река ещё была покрыта льдом, по большей части. Однако, весна и сильное течение брали своё, откалывая и унося целые пласты. Участок реки перед охотниками всё ещё был скован толстым льдом, крепко держащимся за берега. Выше, до самой переправы, шли пороги. Ниже — несла свои могучие, уже освобождённые от зимних оков, волны Нойом. Ступив на ненадежный белый мостик, мужчины двинулись к другому берегу. Копьями они проверяли дорогу перед каждым шагом, чтобы ненароком не попасть в обманную, припорошенную снегом, полынью. Внезапный оглушительный треск заставил охотников замереть. Лёд, на котором они стояли, пришёл в движение. Едва мужчины восстановили равновесие, как стало ясно, что до берега они теперь смогут добраться лишь вплавь. Быстрое течение влекло их белый плот, унося всё дальше от порогов, а русло только больше расширялось. Один из охотников бросил своё копьё на лёд и приготовился прыгнуть в воду, но второй удержал его: — Сиртуш, стой, это самоубийство. Тебе не выплыть из такой холодной воды. — Предлагаешь просто сидеть и ждать? Чего? Что прилетит жоран и спасёт нас? Это случается только в сказках. — Льдину прибьет к берегу. Или к одному из островов. На них растут деревья, мы сможем сделать плот, вёсла и добраться до берега. Сиртуш хотел было возразить, но его друг был прав. Оставалось только смириться. Он отошел от края льдины и сел, неотрывно глядя в сторону их удаляющегося дома. — Не переживай. Изала позаботится о нём, — охотник сел рядом с товарищем и уставился в том же направлении. — После смерти Рис, я больше всего не хотел, чтобы Зирсу вновь ощутил горечь потери. — Есть то, что мы не в силах изменить. Но не в этот раз. Ты вернёшься к нему. — Кеййо, вы с Изалой всегда так много делали для нас с Зирсу, — охотник перевел взгляд на своего друга, и по лицу скользнула виноватая улыбка, — а я ни разу не поблагодарил вас. — Это и не нужно, мы ведь семья. Ты мой брат, пусть у нас и разные родители. Наблюдать закат с плывущей по реке льдины было красиво и страшно – одновременно. Казалось, весь Эрийо тонул в океане мрака. Чёрная река отражала чёрный небосвод. Лес по берегам стоял непроглядной стеной. Было не понятно, где заканчивались деревья, начиналась вода и где небо… В качестве ужина мужчинам пришлось довольствоваться сырым мясом, добытым накануне, и остатками взятого из дома хлеба. Это было не особо вкусно, но сытно. К тому же, опытным охотникам такая трапеза была не впервой. Давно, много лет назад, на посвящении, они попали под лавину во время горной охоты. По счастью, совсем молодым тогда ещё друзьям удалось спрятаться в пещере. Выход завалило намертво, а хозяином пещеры оказался медведь. Они прокапывали выход наружу почти семь дней. Медвежье мясо было весьма питательным, а, поедая снег, они восполняли недостаток воды. Теперь же воды у них – целая река, – а там была рыба, которую тоже можно было съесть сырой. Охотники были полны решимости вернуться домой. Ночи сменялись днями, река незаметно стала столь широка, что берега можно было увидеть только в ясный день. Утром и вечером их скрывала туманная дымка, а ночью мир вновь тонул во мраке. Льдина уменьшилась почти вдвое. Островов, на которые так рассчитывали охотники, не встречалось. Течение же упорно несло прямо по центру, не приближая ни к одной стороне. Ночь десятого дня была не такой, как предыдущие. Тьма светилась яркими звездами, изредка срывающимися в полёт и расчерчивающими небосвод яркими хвостами. Течение замедлилось, почти остановившись. Далеко впереди виднелись горы. Охотники молча вглядывались в невиданные прежде картины, не смея издать ни звука. Лишь когда, словно из ниоткуда, ступая прямо по воде, вышла фигура невиданного, звероподобного существа, по щекам мужчин покатились слёзы. Прежде они никогда не видели къяолов, лишь слышали рассказы шаманов об этих существах. Будучи частично духами, а, частично, животными, они оставались разумными обитателями загробного мира. Повстречавшим къяолов не было пути обратно в мир людей, ведь они больше не были живыми. Не зря закон их народа запрещал покидать пределы селения после заката. Ночная река унесла их за грань, не оставив даже шанса. Теперь, лишь мокрые дорожки на щеках напоминали о том, что ещё совсем недавно они были здесь чужими. Тела же постепенно начинали сиять изнутри, как у всех здешних обитателей. *** Солнце уже склонялось к закату. Молодая женщина стояла на холме, недалеко от деревушки. Ветер трепал её длинные волосы, но она продолжала вглядываться в даль. От домов к ней подбежал мальчик лет пяти и, ухватившись за руку, встал рядом. — Тётя Изала, а папа и дядя Кеййо скоро вернутся? — Скоро, Зирсу, скоро, — она подняла мальчика, прижимая к себе одной рукой, и тот доверчиво обнял её за шею. «Они не вернутся» – Изала знала это настолько точно, что даже шаман не был бы так уверен. Держа одной рукой сына лучшего друга своего мужа, второй она поглаживала едва наметившийся под одеждой живот. Сейчас женщина жалела только об одном: она не успела рассказать Кеййо, обрадовать его. Но, любому, кто спросил, что она собирается теперь делать, Изала без колебаний бы ответила: вырастить обоих своих детей, чтобы отцы могли ими гордиться.