Танец для одного

Алкоголь обжёг горло, даря чувство тепла. Становилось жарко, потому что в помещении не было кондиционера. На прошлой неделе китайский пластик сдох, поэтому посетители и танцовщицы буквально умирали от духоты. Ладно, последним было проще, потому что на них было минимум одежды. – Добавить? – Подал голос бармен, протирая какой-то уж слишком длинный бокал. Леви слабо кивнул и придвинул к нему свой пустующий каких-то две минуты стакан. Брайт был устранён около трёх месяцев назад. С тех пор начальство Леви взяло бразды правления клубом «Чили» в свои руки. И дела явно пошли в гору! Брайт не искал новых влиятельных клиентов и не мог укрепить позицию клуба в верхах города, поэтому его дела были хуже некуда. К слову, если вы подумали, что в клубе появились лишние личности, то вы ошиблись. Сюда до сих пор было сложно попасть, но если же кто-то удостаивался такой чести, то проводил время с огоньком. Единственное правило оставалось нерушимым: никаких проституток. Да, тут много красивых девушек и милых женщин, что очаровывают и доводят до белого каления своими телодвижениями, но коснуться их нельзя. Они танцуют, не более. Конечно же, кроме одной. Леви знал, что это может выйти боком. Если кто-то из других гостей узнает, что он порой не просто наблюдает приватный танец, но ещё и с охотой предается сладострастию, то это грозило бы перерасти в бурный конфликт. Ведь как это так!? Простой охранник, телохранитель, наёмник – в принципе, разнорабочий по делу защиты или завершения чьей-то жизни – смеет пользоваться одной из лучших танцовщиц, мягко говоря, не по делу? Аккерману плевать. Да, он думает о последствиях, но разве есть опасность, когда никто из верхов даже поведением не намекал на его неподобающие поступки? Уж поверьте, Леви умеет разбираться в мимике и жестах, чтобы понять, грозит ли ему опасность. По залу растекалась мягкая, но заводящая музыка. Переливалась, сменяя скорость, окутывала, проникала в самую грудь глухим битом. Леви готов был признать, что начальство разбирается в музыке. Опрокинув снова стакан виски и поморщившись немного из-за терпкости алкоголя, Леви повернулся к залу. Зал претерпел некоторые изменения с момента устранения старого хозяина. Обстановка стала более.. дерзкой. Более раскрепощённой, теперь больше походила на вид клуба, где танцуют стриптизерши, а не пьют кофе уставшие бизнесмены. Теперь в небольших отдельных зонах мигали неоновые лампочки и появилось больше зеркальных поверхностей. Чтобы получше рассмотреть сочные девичьи тела. Ханджи танцевала в центре, не подходя к просящим мужчинам из отдельных закутков. Она танцевала только для одного. Хоть на неё и смотрели с обожанием и восторгом, хоть и пускали слюни и желали дотронуться до смуглых бёдер, но танец этот был приватный. Леви улавливает каждое её движение, но продолжает делать вид что ему неинтересны её движения. Он скользит взглядом по округлым ягодицам, что пока ещё скрыты тоненьким кусочком шелка, какой здесь именуют шортиками. Леви поднимает взгляд выше и очерчивает мысленно линию под грудью, невольно сглатывая вязкую слюну с привкусом виски. И через жалкое мгновение встречается взглядом со взглядом Ханджи. Она смотрит в сторону, не следит за ним, но Леви слишком хорошо изучил её привычки, чтобы подумать, что он ей неинтересен. Он ей важен. Музыка заканчивается, как и столь горячее представление. В последний раз Ханджи ведёт бёдрами, прижимаясь к шесту, но тут же спрыгивает на пол, легко и непринужденно потряхивая каштановой шевелюрой. Леви стремительно оборачивается к барной стойке и только хочет взять стакан с новой партией виски, как стеклянный сосуд бесцеремонно перехватывает Ханджи, опустошая его за секунды. Улыбается, мимолётно цепляясь взглядом за острый мужской подбородок и возвращает бармену стакан, уходя. Леви кажется, что она растворяется в пространстве вокруг. Когда за мужчиной закрывается дверь, а его шагам вторит шуршащий ковёр, Ханджи вздрагивает сначала, но быстро понимает, кто пришёл. На её лице расцветает ухмылка, ядовитая настолько, что у Леви от этого яда растворяются в шипящую пену внутренности. Аккерман падает на диванчик у стены, наблюдая за Ханджи. Он зашёл в тот самый миг, когда танцовщица переодевалась в другую одежду. Вероятно, для вечернего шоу. Женщина хотела надеть на себя тоненькое боди из мягкой ткани, расшитое различными нитками и мелким бисером на груди. Леви хотел было прервать её, чтобы она танцевала с голым телом, но понял, что в случае с одеждой ещё слаще наблюдать раздевание. Полностью расправившись с одеждой, Ханджи поднялась и грациозно прогнулась, поправляя чёрные сетчатые чулки. Леви облизнулся. – Приватный танец дорогой. Ты можешь его себе позволить? – Дерзко, очень дерзко. Ханджи знает, как реагирует на подобные дерзости Леви. Он воспринимает их как вызов. – Накажу. – Обещает мужчина, когда Ханджи подходит к нему и наклоняется настолько низко, что Леви видит трещинки на сухих губах. Невольно проводит по своим губам языком, неотрывно смотря танцовщице в глаза. Ханджи в ответ на его реплику дрожит. Проводит невесомо по мужской щеке, цепляя нарощенным ноготком край подбородка и соскальзывая на шею. Трепетно проводит пальцем по кадыку, а Леви специально глотает слюну, наблюдая в глазах напротив всплеск дикого восторга от этого действа. Отвлекаться на прелюдию сейчас Ханджи не стала. Отошла к шесту, специально повернулась к Леви спиной, оттопыривая круглую и мягкую попку. Аккерман усмехнулся. Знает ведь, чертовка, как подвести его к краю. Сначала одной ножкой цепляется, потом второй, и вот Ханджи уже закружилась на шесте, взмахивая пышными кудрями. Её танцы отличались минимальным участием в них этого самого шеста. Она предпочитала кружиться вокруг него, используя как подставку для спины. Вот и сейчас, окончив кружиться, опустилась на корточки, широко разводя колени и проводя по ногам руками. Специально провела шаловливыми ладонями по низу живота, почти соскальзывая ещё ниже, но тут же резко подняла их вверх, сжимая слабо грудь и приоткрывая губы в томном вздохе. Леви ощущает жар внутри, который бурлит и разливается, ощущает, как кипит кровь и как ниже пресса всё становится тяжёлым и готовым к более решительным действиям. Терпеть становится всё тяжелее, особенно когда Леви замечает, что Ханджи слабо и почти незаметно двигает бёдрами вперёд, всё ещё сидя на корточках. Аккерман решает ответить Ханджи так же, чтобы и у неё закипело всё внутри. Он снимает медленно рубашку, откладывая её в сторону и как бы невзначай напрягая мышцы груди и пресса. Ханджи ловит жадным взглядом эти движения и встаёт в итоге, восхищённо протягивая к мужскому телу руки. Дотрагивается до прохладной кожи и царапает ногтями плечи и с упоением мнёт кубики на животе. – Что ты там про наказание говорил?.. – Жалобно всхипывает Ханджи, когда Леви прижимает её к себе, умещая на своих коленях, и толкается наобум тазом вперёд, показывая танцовщице всю серьёзность своего настроя. Вместо ответа Леви срывает с дрожащей женщины боди, наконец имея возможность оставить на пышной груди укусы и влажные поцелуи. Он цепляет языком смуглую бусину на вершине, а потом хватает зубами и, кажется, глухо рычит, наслаждаясь жаром женского тела. И стонами тоже. Ханджи охает, хватая ртом воздух и сжимает чёрные волосы руками, жмётся теснее бёдрами к мужским и даже слабо подпрыгивает, имитируя настоящие скачки. – Нетерпеливая. – Корит Леви, хотя и сам сейчас не отличается особой выдержкой. Несколько раз проводит грубой ладонью по промежности, растирая липкую влагу и погружая в плен тёплых мышц только один палец. Что, несомненно, раздражает Ханджи, которая готова умолять о большем. Стянув вниз брюки, Леви выдыхает кротко, потому что свободы ниже живота ему не хватало. Член стоял, что называется, как каменный, истекая и напрашиваясь на ласку. Подхватив Ханджи поудобнее под бёдра, Леви одним резким и несдержанным движением опусти её на своё естество, одновременно с этим мокро целуя Ханджи. Аккерман кусает её губы, проглатывая звонкие стоны и вибрацию женского голоса, делает первое движение, распирая женское нутро изнутри настолько сильно, что Ханджи почти кричит от долгожданной близости. Но после отпускает танцовщицу, давая ей свободу действий. О-о, Ханджи смелая и ловкая. Закусив губу и сжав покрепче мужские налитые предплечья, она резво и быстро подмахивает бёдрами навстречу мужчине, насаживаясь с каждым разом всё сильнее и сильнее. Ощущение это упоительное: когда они являются одним целым, когда они дышат одним и тем же воздухом, пропитанным страстью и желанием, когда они целуются до изнеможения, доводя друг друга до безрассудства. – А-а-ах! – Протяжно стонет Ханджи, когда Леви начинает толкаться в неё яростнее и быстрее, сжимая её талию до синяков и впиваясь в грудь остервенелыми поцелуями. Ещё чуть-чуть, безумная и блаженная нега так близко.. Ханджи трясёт около минуты, а потом она без сил падает на мужчину, свистами выдыхая. Леви чувствует капли пота на висках, точно такие же капли замечает в каштановых завитушках около смуглого ушка. Слизывает их, кротко выдыхая на влажный висок и довольствуясь смешком женщины. – А на дому танцы исполняешь? – Хрипло спрашивает Леви, ещё удерживая Ханджи на своих коленях. Танцовщица смеётся, запрокинув назад голову. – Это что-то вроде свидания? – Спрашивает игриво, улыбаясь. – Это что-то вроде заткнуться и не возражать. – Комкает Леви, укладывая голову на женское хрупкое плечо и прикрывая глаза. В темноте приватной комнаты блестят янтарные глаза и совсем тихо раздаётся новая волна смеха.