Перец и корица

      Сон никак не отпускал. Вот и сейчас ему казалось, что он проснулся, но окружающая его картина совершенно не была похожа на реальность — три тела переплелись на кровати в столь вызывающе порочной позе, что это нельзя было представить наяву.       И, пользуясь тем, что он во сне, Сычжуй потянулся и прикоснулся губами к нежной коже, раскрашенной сейчас ярко-красными отметками страсти из прошлого сна. Отстраненно удивившись таким подробностям, он приподнялся на локте и прижался к стройному худощавому телу рядом, наполовину спрятавшемуся под еще одним, весьма знакомым, но не вызвавшим у него таких эмоций. Пожалуй, если бы не присутствие Цзинъи сейчас в постели — он бы, может, и усомнился в том, что это сон, настолько реалистичными были ощущения, что даже в паху ломило от усталости.       Медленно оглаживая чужую спину вдоль позвоночника, он прижался губами к шее, вдыхая теплый аромат корицы и, почему-то, перца. Мозг вяло подкинул картину стола с расставленными кувшинами вина и множеством острых закусок, от которых у него, с непривычки, проступали слезы. И тут же картинка сменилась на то, как он сцеловывал слезы, выступающие на темно-карих глазах, когда Цзинь Лин жалобно стонал, потерявшись в ласках между двух молодых мужчин.       Тело под ним встрепенулось и одновременно Лань Сычжуя обдало жаром — слишком реалистичными были его воспоминания. Слегка озадаченным взором он наблюдал, как Цзинь Лин медленно, не очнувшись до конца от тяжелой дремоты, переворачивается на спину. Он глухо застонал, пытаясь выбраться из-под Лань Цзинъи, лежащего головой на его спине и прижимающегося всем телом к его ногам. Лань Сычжуй машинально помог ему выбраться из-под бесчувственного тела и с легким беспокойством посмотрел на друга, практически брата по ордену, который, если бы не легкое похрапывание, не был бы похож на живого, настолько он был безвольным и обмякшим. И тут же память услужливо подкинула ему вид раскрасневшегося, затуманенного лица А-И напротив, отделенное от него ровно одной длиной спины, ягодицами примыкающей к его паху и головой заканчиваясь у…       Уши вспыхнули огнем и он, отчего-то испуганно вытаращив глаза, посмотрел на Цзинь Лина. Тот, приподнявшись на руках, с крайне серьезной задумчивостью осматривал окружающую его картину — смятое, скомканное постельное, словно на нем плясал десяток варваров, раскиданные вокруг кровати в беспорядочном хаосе бело-желтые одежды и, непосредственно рядом с ним, два обнаженных мужских тела. Встретившись взглядом с Лань Сычжуем он, не меняя еще задумчиво-сонного выражения лица, вдруг сильно покраснел и лишь потом в ужасе распахнул глаза. Резко дернувшись, неловко переваливаясь через полумертвое тело, еще придавливающее его ноги, он скатился с кровати, всем своим видом демонстрируя готовность убежать. Лань Сычжуй, не менее напуганный происходящим, еще не пришедший в себя окончательно, на каких-то низменных, животных инстинктах, которых в себе ранее даже не подозревал, рванул следом, топчась коленями по спине Цзинъи, и схватил убегающего друга за плечо, рывком возвращая обратно, на кровать.       Они молча какое-то время боролись, один изо всех сил пытался выбраться, второй его удерживал, и оба не до конца осознавали причины собственного поведения. Просто это все было слишком… Сложно?       — А-Лин! — получив ощутимый удар под ребра, невольно воскликнул Лань Сычжуй, все же удерживая друга железной хваткой, не давая вырваться. — Постой! Давай поговорим! Не… не убегай! Я прошу тебя! А-Лин! Послушай…       Юноша, все так же молча, видимо, потеряв дар речи, побарахтался и безвольно обмяк, позволив стащить себя с бесчувственного тела их друга, по-прежнему без единого намека на пробуждение мирно сопящего, вытянувшись поперек кровати. Его обнаженный вид, к тому же повернутый в их сторону безжалостно расцарапанной спиной, был настолько возмущающим, что Лань Сычжуй, на мгновение заколебавшись, все же решился прижать к себе Цзинь Лина ближе, рывком отворачивая в другую сторону, затылком к третьему участнику невозможной сцены, только тогда осознав, что они полностью голые и прижимаются друг к другу чересчур откровенно…       Чересчур для чего? Юноша замер, пытаясь осознать мысль до конца, болезненно хмурясь и в то же время понимая, что чем раньше он что-нибудь скажет, тем больше шансов у него успокоить Цзинь Лина. Но как можно успокоить кого-то, когда он сам не мог понять, что произошло?       — Я… А-Лин… я… — пробормотал он, не в силах найти подходящие слова.       — Ты… Ты что?! Ну! — дернулся, запыхтел и истерично закричал в его руках парень, желающий вывернуться и оттолкнуться, но крепко удерживаемый сильными руками.       Лань Сычжуй пытался сосредоточиться на своих мыслях, но юное тело, возмущенно извивающееся в его руках, и, когда Цзинь Лин пытался отодвинуться, прижавшееся задом к его бедрам — как-то мешало связно думать. Он лишь крепче сжимал друга, осознавая где-то на краю замутненного сознания, что если выпустит его — то потом шанса объясниться точно не будет.       — Нет… — вдруг в отчаянии простонал Цзинь Лин, обмякая в мертвой хватке и безвольно опуская плечи.       И тут же память подкинула картинку, когда этот молодой мужчина, отчаянно выгибаясь всем телом и хватаясь руками то за простыни, то за его плечи, громко стонал, с наслаждением выкрикивая пошлое «да». Наверное, не только ему это пришло на ум, потому что юный господин ордена Ланьлин вздрогнул и снова попытался отстраниться, дрожащими руками опираясь на колени Сычжуя, силой усаженный между ними и удерживаемый за талию. Он подался вперед плечами, наклоняясь, отчего его спина приняла весьма соблазнительную позу, а ягодицы уперлись в горячую плоть.       Несколько ударов обмирающего сердца понадобилось обоим, чтобы осознать положение собственных тел. Сычжуй, помертвев от ужаса, не смея поднять взгляд на оглянувшегося на него друга, ослабил хватку, отдергивая руки, боясь напугать того еще сильнее.       — И? — дрожащий голос прозвучал в наступившей тишине болезненно хрупко. — Ты теперь меня так просто отпускаешь?       Чего было больше в этих словах — негодования от произошедшего с ним до пробуждения, возмущения от попытки его удержать или же обиды от того, что его так просто отпустили?       — Ты… Ты! — голос молодого господина Цзинь сломался, возмущенно зазвенев, и оборвался судорожным вздохом, перешедшим в неконтролируемое всхлипывание.       Сычжуй молчал, боясь поднять голову, лишь усиленно таращил глаза куда-то в смятые простыни, пока не понял, что видит прямо перед собой несколько полустертых капель крови. И память сразу же услужливо подкинула картинку, как он пальцами, еще пытаясь быть осторожным, ласкает задний проход Цзинь Лина, лежащего на нем, спиной прижимающегося к его груди, в то время как Лань Цзинъи склоняется над ними и захватывает в рот напряженное естество молодого господина Цзинь, стонущего от энергичных движений двух любовников. В какой-то момент, не в силах больше сдерживаться, Лань Сычжуй, приподнимая юношу за бедра, входит в него грубо и резко, ощущая, как дергается тот на пульсирующем от вожделения члене. По бедрам медленно течет горячая жидкость, от страстного напора все сильнее окрашиваясь красным цветом, а Цзинь Лин изгибается, захлебываясь стонами, вперемешку от тяжелого удовольствия и неожиданной боли.       — Ааа! — не выдержал и мучительно вскрикнул Лань Сычжуй, пряча лицо в ладонях.       — Ты чего кричишь? — вдруг раздался хриплый голос проснувшегося Цзинъи.       Он оглядел осоловевшим взглядом двух друзей, замерших друг напротив друга в весьма красноречивых позах, и нахмурился. У него был весьма потрепанный вид и, в то же время, возмущенный. Лань Сычжуй окончательно сник и попытался сжаться, прячась от окружающей действительности, резко потеряв желание разбираться в произошедшем.       — Только не говорите теперь, что ничего не помните!       — Ты?!       — Что я? Это не я вчера полез первым!       — Пошел в задницу!       — Я вчера там был!       — Ты!!! Я тебе.!       — А-Юань! Какого черта ты там сидишь?! Помоги! — донесся возмущенный крик друга, которого, судя по звукам, активно колотили.       — Да пошли вы! Вы! Оба! — голос юноши болезненно дрогнул, следом послышался шум, вскрик и разъяренное шипение, — а ну, пусти!!!       — Нет уж, сначала успокойся! — возмущенно пыхтел Лань Цзинъи, заломив руки молодому господину Цзинь за спину и придавив к кровати, для верности упираясь коленом в поясницу, чтобы тот не дергался. — А-Юань! Приди в себя! Иначе он сбежит!       — А-И, — растерянно пробормотал Сычжуй, все же взглянув на друзей и замерев, разглядывая невероятную картину. — Давайте поговорим… Давайте просто поговорим, успокойтесь…       — Поговорим?! Отпусти!       — Нет уж, лучше мы так поговорим!       — Отпусти говорю!       — Ни за что! Ты убежишь!       — Естественно! Посмотри на себя!       — А вчера тебе нравилось!       — Ты!!!       — Подождите… Не ругайтесь… Успокойтесь…       — А вчера ты был смелее!       — Да я ничего не помню! — в конце концов Сычжуй закричал, хватаясь за лоб и словно пытаясь пальцами разогнать туман в голове. — Я почти ничего не помню…       — Конечно, столько вина выжрать на двоих.       — Ты тоже пил!       — Я что, дурак?! Я ни капли не выпил!       — Я видел! Ты пил!       — Я же Лань! Мне нельзя пить!       — Почему? — невольно притих от удивления Цзинь Лин.       — Вэй Усянь как-то говорил, что мне нельзя пить…       — А мне не говорил…       — А видимо зря.       На какое-то время все замолчали. Ситуация стала до странности нелепой и ругаться дальше не хотелось.       — Почему тогда ты…       — Чего?       — Ну… Не остановил нас?!       — Вам двоим довольно сложно сопротивляться, — хмыкнул Цзинъи, пожав плечами, — и вы мне давно нравитесь, я что, дурак, отказываться?       — Оба?!       — Нравимся? — растерялся Сычжуй. — Я не замечал раньше…       — Куда уж тебе, ты же только на Цзинь Лина смотришь.       — Я не… Я… Нет… Нет же…       — Что?! — возмущенно закричал Цзинь Лин, пытаясь вывернуться и бросить гневный взгляд на мямлившего друга. — Да отпусти ты! Я не сбегу! Дай мне ему врезать!       — А-И! — испуганно воскликнул Лань Сычжуй, увидев, что тот с готовностью выпустил свою добычу, действительно бросившуюся теперь к нему. — А-Лин! Подожди! Цзинь Лин! Молодой господин Цзинь!       Он замолчал, пытаясь поймать руки юноши, который, путаясь в простынях, пытался его стукнуть. Какое-то время они молча боролись, потом Сычжуй сник и решил безропотно принять наказание. Но злость молодого господина Цзинь уже испарилась и он сел рядом с другом, обессиленно уронив голову на грудь.       — Что теперь делать? — растерянно пробормотал он.       — Повторим? — поспешно предложил Цзинъи, вызвав два ошарашенных взгляда и обвиняюще ткнул пальцем в их сторону. — Что?! Судя по вашим стоякам — вы сами этого хотите!       -!       — …       Дрожь зарождалась где-то в основании позвоночника и проходила волна за волной по всему телу, перехватывая дыхание и лишая способности ясно мыслить. Сычжуй со стоном ткнулся лбом в лопатки прогибающегося под ним юноши, едва осознавая, где он и что делает. Напряжение становилось нестерпимым и заставляло судорожно двигаться, снова и снова содрогаясь, когда бедра, продвигаясь вперед, проталкивали его пульсирующую плоть сквозь сжимающееся влажное нутро, а подаваясь назад, заставляли остро ощутить крупный твердый член в себе.       Если бы сильные руки не удерживали его бедра, наверное, он бы уже повалился, придавливая собой Цзинь Лина.       — А-Юань! — всхлипнул под ним юноша, опуская голову между вытянутых рук, на которых он с трудом держался в коленопреклоненной позе, когда в него неровными рывками вторгался Сычжуй. — Подожди… я… Подожди! А-И!       Он застонал и прогнулся еще сильнее, припадая плечами на простыни, не в силах удерживаться больше под этим неистовым напором. Худые, стройные ноги разъезжались на простынях, зад совершенно бесстыдно оттопырился вверх, углубляя такой позой проникновение, усиливая оргазм до проступающих слез. Но Лань Сычжуй, даже если бы хотел, уже не мог сдержаться — его одной рукой подхватил поперек груди Цзинъи, удерживая практически на весу, и напористо входил сзади, удерживая второй рукой за бедра молодого господина Цзинь, заставляя их двигаться в одном такте, разделяя одно удовольствие на троих, как и хриплые, томные стоны.