Узоры и тьма

Ее покои просторны и светлы, на стенах висят изукрашенные драпировки. Ей приносят лучшую еду и питье, хотя она почти не испытывает голода. Ей не стали связывать ни руки, ни ноги, и даже ее похитители заходят сюда не слишком часто. Ей почти не на что жаловаться, если не вспоминать о том, что ее заперли, словно в клетке. Она ощущает, как давят стены, доводя практически до сумасшествия. Засыпая, она оказывается где-то в другом месте, хоть и по-прежнему в плену. И неважно, потушит она перед сном золоченый светильник или оставит гореть. Она все равно очнется в темноте — в настороженной, голодной тьме, которая словно пожирает ее злым взглядом. У нее связаны руки и ноги, а тело сковано цепями, которые жгут и причиняют ужасную боль. У нее пересохло в горле, она мечтает хоть о глотке воды и уже не чувствует голода, несмотря на головокружение и слабость. Холодные камни словно вытягивают тепло из тела. А время от времени окружающая ее злоба обретает зримый образ: тень, выступающая из тьмы, с горящими глазами и кинжально-острыми зубами, что рвут беззащитную плоть. Захлебываясь криком, она просыпается в покоях, где стены увешаны драпировками, просыпается в темноте или при свете золоченого светильника. Это не он. Он жив. Она бы знала, если бы это было не так. Но также она знает, что кто-то умер. И что это был всего лишь сон. Она глубоко опечалена гибелью неизвестного пленника и той жестокостью, с которой его убили прислужники Врага. И ее страх за Берена растет. Она знает, что больше не уснет этой ночью. Она ничего не может поделать, и ей остается только считать оставшиеся мгновения до рассвета, раз за разом повторяя про себя: «Я должна сбежать»