***
— …и поэтому, мистер Грабб, как понимаете, я весьма недоволен моими прямыми наследниками. По правде говоря, я недоволен ими с тех самых пор, когда, вернувшись из долгих странствий, обнаружил, что они ведут себя, как стая стервятников. — Что ж, мистер Бэггинс… — Знаю, знаю! Это всецело моя вина — я не обозначил четко свои намерения заранее. Кроме того, у меня их просто не было. Заранее, я имею в виду. Поспешный отъезд без кучи таких мелочей, как, например, носовой платок, определенно не самое подходящее время, чтобы возиться с завещанием. Грабб улыбнулся. За столько лет он уже привык к странной речи Бэггинса. — Я дам вам хороший совет, но помните, он не настолько однозначен, чтобы его нельзя было оспорить. — Понимаю. Говорите же, — нетерпеливо потребовал Бильбо. — Для того чтобы лишить наследства кого-либо из прямых наследников, у вас должен быть другой наследник. Но им не может стать кто угодно, особенно если вы глава семейства. Это должен быть родственник мужского пола, которого вы усыновите до того, как он войдет в возраст. Он должен быть близким родственником — как минимум, у вас должен быть один прадед — и носить ту же фамилию. Если такой хоббит существует, он сможет унаследовать все ваше состояние. Не совсем ясно, унаследует ли он после вас титул главы семейства. В восточной или северной чети обычно такое допускается, в южной или в западной - главенство, однако, перешло бы к более близкому родственнику, даже если он и был лишен права наследования. Тут очень смутные перспективы. Бильбо ощутил, как по позвоночнику пробежал холодок. Под это описание подходил один, и только один хоббит, и именно этого хоббита он хотел бы видеть своим наследником, если таковое возможно. Видимо, это судьба. И сейчас верилось, что так и сбудется. — А если возникнут разногласия, как их можно решить? — Так как это касается главенства в семье, обычно обращаются за разрешением к тану. Однако, поскольку вы родня Тукам, ваше дело может быть рассмотрено хозяином Заскочья. — А что, если будет замешана и родня Брендискоков? — А-а-а-а, вижу, вы мыслите в правильном направлении. Должен сказать, это наиболее подходящий вариант. Что ж, в таком случае данный вопрос, вероятно, необходимо решать с таном, хозяином Заскочья и мэром Шира, чтобы обеспечить беспристрастность. «И, как понимаю, Вилли Белоног выступит против Тана и хозяина Заскочья.…» — подумал Бильбо. Он усмехнулся. Отто и Лобелию ожидает весьма неприятный сюрприз. Хайдей, 9-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. Фродо смотрел на письмо от кузена Бильбо сияющими глазами. Его самый любимый родственник со стороны Бэггинсов просил перенести дату визита Фродо в Хоббитон, ускорив встречу. Обычно он отправлялся туда с весенним визитом не ранее последних чисел месяца Ритэ. Но в этом году дядя Бильбо просил его приехать при первой возможности. — Дядя Сарадок! — позвал он старшего кузена, бывшего его опекуном у Брендискоков с тех пор, как ему минуло двенадцать. — Дядя Сар! — Да, Фродо. Я тут, в гостиной. Войдя в комнату, Фродо увидел его и тетушку Эсме вместе с их маленьким сыном Мерри, недавно отметившим седьмой день рождения. Делясь своей радостью, он подхватил Мерри и подбросил в воздух, отчего малыш взвизгнул и залился смехом. — Вижу, ты уже прочел письмо Бильбо, — заметил дядя. — Я тоже получил от него весточку. Похоже, Бильбо жаждет тебя увидеть. И, поскольку через несколько дней мы отправимся с визитом в Тукгоры, по пути завезем тебя в Засумки. Знаю, Мерри будет не рад разлучиться с тобой раньше положенного срока, — Сарадок старался не выдать свое опасение голосом. Ему Бильбо написал чуть больше, чем рассказал в письме Фродо. Если Бильбо таки удастся довести дело до конца, маленький Мерри будет огорчен. Это была одна из причин, по которой Сарадок хотел встретиться со старым хоббитом. А если тот выполнит задуманное, их встречи должны участиться. Будет несправедливо надолго разлучать Мерри и Фродо. Никто лучше Сарадока не знал, насколько важны они друг для друга. Сарадок оставил жену играть с мальчишками и, прихватив письмо Бильбо, отправился вниз, в кабинет главы семейства, дабы повидать своего отца. Рори несколько раз перечитал письмо. — Ты много лет знал, что этот день когда-нибудь наступит, сын. Бильбо — его основной опекун по родственной линии, ты идешь после него. Бильбо уговорили оставить Фродо здесь только потому, что он был еще совсем мал, и твои мать и жена смогли убедить Бильбо, что ребенок все еще нуждается в женской опеке. Но он всегда надеялся, что когда-нибудь заберет Фродо жить к себе в Засумки. — Знаю, па, и, возможно, для блага самого Фродо было бы лучше уехать подальше от Брендидуина. Сам знаешь, что за проблемы были у нас с ним первые два года. И они, по правде говоря, никуда не исчезли. И я все еще боюсь обнаружить его мертвым каждый раз, когда не могу найти его. Только на прошлой неделе Мерри снова нашел его на берегу Реки «ужасно печальным». А теперь он уже доросток, и за ним тяжелее присматривать. — Знаешь, сын, по справедливости, мы должны рассказать все Бильбо. Он будет в ярости из-за того, что мы столько лет хранили это в секрете. Сарадок нахмурился. Его отец был прав, разговор с Бильбо будет нелегким. Но если Фродо будет жить в Засумках, его опекуну следует знать об этом. — Я буду скучать по нему. И Эсме тоже. Мерри… — невозможно было даже представить, как маленький Мерри будет жить без своего Фродо. Его первым словом было «Фро». Он сказал его даже раньше, чем научился говорить «мама» и «папа». Рори сочувственно кивнул: — Я тоже буду скучать по нему. Но так будет лучше для Фродо. И признайся, ты же хочешь посмотреть, как Бильбо прищучит Саквилль-Бэггинсов? Сарадок фыркнул и расхохотался: — Представь лицо Лобелии! Трюсдей, 13-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. — Нет! — надрывно вскрикнул Мерри. — Нет! Я не хочу ехать в Тукгоры! Я хочу остаться с Фродо! Голубые глаза Фродо наполнились страданием. Он посмотрел на своих взрослых родственников, которые были так же ошеломлены, как и он. Поездка в Хоббитон прошла без приключений. Они остановились в Засумках, чудно пообедали и выгрузили дорожные сумки Фродо. Однако, когда подошло время оставшейся части семьи ехать в Белые Ключи, навестить брата Эсмеральды и его семью, Мерри внезапно уперся обеими мохнатыми пятками. И хуже всего было то, что это был первый раз на их памяти, когда маленький, солнечный и добродушный Брендискок закатил истерику. Фродо наклонился и обнял маленького кузена: — Мерри, дорогой, ты же знаешь, твои мама и папа должны навестить дядю Паладина и тетю Тину. Неужели ты не хочешь повидать их и их детей? — Нет. Они всего лишь девчонки! Я хочу остаться с тобой! — Он крепко обнял старшего брата. — Я люблю тебя, Фродо! А ты меня — больше нет? Фродо задохнулся, словно ему пронзили сердце, и со слезами посмотрел на взрослых. У Сарадока и Эсме не было ни единого шанса устоять перед умоляющими взглядами серых и голубых глаз. Бильбо сдался первым. — Вы знаете, что в моей норе много комнат. Можете оставить здесь малыша на несколько дней. Сарадок пожал плечами. Он был озадачен и обеспокоен такой реакцией Мерри. Тот никогда не вел себя так, когда раньше Фродо навещал Бильбо. Эсмеральда продержалась немногим дольше. Она была совсем не уверена, что у такого старого хоббита-холостяка, как Бильбо, хватит здравого смысла позаботиться о доростке, подобном Фродо, не говоря уже о малыше, который всего несколько лет назад был фантом. Она наклонилась, чтобы еще раз попытаться убедить своего хоббитенка. — Мерри, разве ты не будешь скучать по маме и папе? — Буду, — всхлипнул тот. — Что ж, тогда тебе следует поехать с нами. — Нет! Я хочу с Фродо! — он вновь начал реветь и опять обнял кузена так сильно, что они оба чуть не упали. Она вздохнула: — Хорошо, думаю, за несколько дней ничего не случится. Я вернусь через три или четыре дня, и посмотрим, будет ли он готов. Сарадок только покачал головой и сходил за лежащей в повозке маленькой дорожной сумкой Мерри.***
Как только повозка тронулась, Сарадок похлопал Эсмеральду по руке. — Все будет хорошо, любимая, ты же знаешь, что Фродо прекрасно позаботиться о нашем маленьком сыне. И Бильбо, что бы ты о нем ни думала, отлично знает, что делать. — Но он еще так мал! — Знаю, Эсме. Но меня больше беспокоит то, что он мог как-то понять, что в это раз все будет по-другому. Когда мы отправимся домой в Брендинорье без Фродо… Эсмеральда внимательно посмотрела на мужа. — Фродо будет трудно без своего Мерри? Сарадок кивнул: — Знаю. Но, думаю, Фродо будет лучше без болезненных напоминаний в Заскочье и без постоянной тяги к Брендидуину. Однако на душе у него кошки скребли.***
Как только родители уехали, малыш Мерри приободрился. Фродо взял его сумку и проводил хоббитенка в гостевую спальню по соседству со своей. Не то чтобы он ожидал, что тот будет здесь спать… Даже дома, в Брендинорье, он почти каждую ночь в конце концов оказывался в постели Фродо. И поэтому Сарадок придумал правило: Мерри, по крайне мере, попытается сначала заснуть в своей кровати, прежде чем пойти к кому-то еще. Фродо помог Мерри смыть с лица следы слез, а затем посадил его к себе на плечи, дабы покатать на спине. В этот момент они услышали стук в дверь и голоса в передней и отправились посмотреть, кто пришел. В коридоре они увидели Бильбо, беседующего с толстым хоббитом, облаченным в добротную рабочую одежду. — Что ж, мастер Хальфред, — говорил Бильбо. — Мне радостно видеть, что наконец-то прибыли последние материалы, и теперь, возможно, всё скоро будет завершено. — Разумеется, мистер Бэггинс, мы все разгрузим сегодня днем, а завтра утром вновь примемся за работу, — Хальфред поглядел на хоббитят, которые стояли за спиной Бильбо. — А кто это у нас, мистер Бэггинс? Бильбо обернулся: — Это мои юные кузены, мастер Фродо Бэггинс и мастер Мериадок Брендискок. Они некоторое время погостят в Засумках. Мальчики, скажите, мистеру Хальфреду Гудчайлду «Здравствуйте!». Фродо опустил Мерри на пол. — Фродо Бэггинс, к вашим услугам, мистер Гудчайлд, — вежливо поклонился он. Не желая отставать, Мерри тоже отвесил легкий, хоть и немного неловкий, поклон. — Мерри Брендискок, к вашим услугам, — с улыбкой пропищал он. Расхохотавшись, Хальфред поклонился в ответ: — К вашим услугам и услугам ваших семей, юные господа. Он повернулся к Бильбо. — Какие у вас вежливые мальчишки, мистер Бэггинс, — подмигнул он ему. Бильбо ласково улыбнулся Фродо и Мерри. — Надеюсь, что так, — с ноткой гордости ответил он. — Мальчики, не хотите ли посмотреть на ту удивительную комнату, которую делает для меня мастер Хальфред? Он провел их дальше по коридору, в котором располагались их гостевые спальни. Через три двери от комнаты Фродо находилась еще одна спальня, у которой, правда, не было двери. Они остановились, и Фродо увидел, что до земляного пола внизу было еще около двух футов. Мастер Хальфред слез вниз, за ним довольно-таки легко для своих лет спрыгнул Бильбо. А потом спустились и Фродо с Мерри. Они оглядели пустую комнату. Потолок был гораздо выше тех, что доводилось видеть Фродо в своей жизни. Должно быть, восемь или девять футов высотой — даже выше потолков в Брендинорье, большинство которых доходили до семи футов! И были довольно-таки высокими для жилищ хоббитов. — Что ты хочешь сделать с этой комнатой, дядя Бильбо? — с любопытством спросил он. — У меня есть друг, Фродо. Это один из Верзил, и он собирается нанести мне визит. Я хочу сделать комнату, в которой ему было бы удобно, чтобы ему не приходилось спать на тюфяке в гостиной на полу, — улыбнулся Бильбо. — Должно быть, это не очень удобно, кузен Бильбо, — тоненьким голоском произнес Мерри. — Конечно, нет. Вот почему я обустраиваю эту комнату. Тут Гэндальфу будет уютно, и он насладится визитом. Бильбо улыбнулся, представив реакцию серого мага, когда тот узнает, что теперь у него в Засумках есть своя комната. — Гэндальф? — с восхищением в голосе спросил Фродо. — Фейерверки Гэндальфа? — Тролли Гэндальфа? — возбужденно подпрыгивая, спросил Мерри. Бильбо фыркнул: — Да, тот самый Гэндальф. Гэндальф, который взял меня в путешествие, и который делает прекрасные фейерверки, и который одолел злобных троллей. Мой дорогой друг Гэндальф. — Ох, дядя Бильбо! Это просто отлично! — воскликнул Фродо. — Да, мой мальчик, это очень замечательно. Мёрсдей, 15-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. В последние два дня Фродо и Мерри большую часть времени сидели в засаде около «комнаты Гэндальфа», увлеченно наблюдая за действиями рабочих, за тем, как они укладывали пол, увеличивали оконные проемы и строили лестницу от коридора до пола комнаты. В ней оказалось целых четыре ступеньки, и Мерри все время прыгал по ним, когда это не мешало рабочим. Затем мистер Гудчайлд дал им с Фродо целую тачку с опилками, оставшимися от лестничных ступенек, откосов в новом окне и притолок новой двери, и поручил им вывезти ее наружу. Там, в стороне от смиала, располагалась впечатляющая куча мусора, состоящая в основном из земли, убранной с пола при его углублении, которую садовник Гэмджи еще не забрал для своих грядок. Из земли и кусков древесины они построили чудесную деревню. Фродо придумал для нее чудесную историю и дал имена всем ее жителям, и они с Мерри долго обсуждали, что лучше: чтобы на деревню напали тролли или дракон? Незаметно подошел час обеда, и Фродо внезапно понял, насколько они измазались в грязи. Времени на ванну у них не было, но перед тем как сесть за стол, разумеется, надо привести себя в порядок. А после еды Мерри полагалось немного поспать, пока Фродо учится. И это Мерри не нравилось. Во время весенних визитов к Бильбо Фродо вменялись в обязанность специальные уроки поэзии, истории и странных эльфийских языков. Мерри эти занятия казались глупыми, но Фродо их любил, и ему не нравилось отвлекаться. Поэтому время, пока Фродо учился, было не слишком веселым для Мерри. Он мог бы какое-то время лежать на диване и прилагать массу усилий, чтобы прилично себя вести, но рано или поздно все равно начал бы вздыхать и ерзать. Тогда Фродо бы сердито на него посмотрел, а кузен Бильбо сказал бы ему быть хорошим мальчиком и вести себя тихо, дабы не пришлось лишать его сладкого к чаю. Но сегодня, когда они как раз собирались помыться перед обедом, появилась хоббитянка с корзинкой, источающей замечательный аромат. Немного позади нее шел коренастый парнишка, возможно, лет девяти. У него были светлые кудряшки, цветом похожие на волосы Мерри, и добрые карие глаза. Даже будучи грязным, Фродо всегда оставался вежливым. Он остановился на ступеньках и сказал: — Добрый день, госпожа Звонна, могу ли я чем-то помочь? Мерри вдруг охватило смущение, и он спрятался на Фродо, во все глаза глядя на другого мальчика. Она рассмеялась тепло, словно мама, и сказала Мерри: — Я Звонна Гэмджи, жена Старичины Хэма. Она посмотрела на Фродо. — Я несла Старичине Хэму с братом Половинкой куриного пирога на обед и, подумав, что с ними мистер Бильбо, захватила еще один для него. Это оказалось слишком для Мерри. — А почему вы принесли Старичине Хэму и вашему брату только по половинке пирога? По его разумению, двум взрослым хоббитам полагалось по пирогу каждому. Незнакомый мальчик вдруг расхохотался: — Не половина пирога. Половинка. Мой дядя Хальфред по прозвищу Половинка, так его зовут. — Сэмиус! — пожурила его мать. Но теперь, когда Мерри понял смысл шутки, она ему понравилась, и он тоже начал весело смеяться. Именно в этот момент Бильбо открыл дверь. — Ну и отлично, мои мальчики! Похоже, вы хорошо здесь проводите время. Он пристально посмотрел на двоих маленьких гостей. — Ребята, давайте бегом в дом, помойтесь перед обедом. Убегая, они слышали, как он сказал: — Миссис Звонна, как замечательно, что вам пришла в голову такая идея. А как твои дела, юный Сэм? Через некоторое время Фродо и Мерри появились на кухне. Их лица от умывания покраснели и были еще влажными. Бильбо накрыл стол для обеда: суп, бутерброды с сыром и куриный пирог миссис Звонны. Когда они расселись, Бильбо сказал: — Мерри, миссис Звонну посетила блестящая идея. Сегодня, вместо того, чтобы отдыхать, пока мы с Фродо занимаемся эльфийским, вы с Сэмом могли бы поиграть вместе. Фродо вопросительно посмотрел на Бильбо. Он познакомился с Сэмом, когда навещал Засумки весной несколько лет назад. Сэм очень хороший ребенок, но он всего лишь маленький мальчик. Действительно ли он сможет уследить за Мерри? Фродо очень остро чувствовал свою ответственность за кузена. Звонна правильно поняла его взгляд. — Не волнуйтесь, мастер Фродо. Мой Сэмиус — очень ответственный парень. Он не позволит, чтобы с вашим кузеном что-то случилось, и не даст ему влипнуть в неприятности. Итак, вместо того, чтобы отдыхать во второй половине дня, Мерри пришлось возвращаться на улицу вместе с Сэмом. Они еще немного поиграли в куче грязного мусора, а затем повалялись на газоне, разговаривая и глядя на облака. Вскоре они обнаружили, что у них много общего и что они оба считают Фродо самым лучшим хоббитом в мире. Насчет второго самого лучшего хоббита они во мнениях не сошлись: Сэм однозначно считал таковым мистера Бильбо, а Мерри — своего папу. В конце концов, Сэм признал, что, возможно, это и правильно, что Мерри его отец нравится больше, чем Бильбо. Сэм любил часто вставлять слово «правильно». Затем Сэм повел Мерри в сад и показал ему разные растения. Он знал все их названия, и мальчики отыскали даже несколько рассеявшихся на один из цветников сорняков, до которых отец Сэма еще не добрался. Старичина Хэм обнаружил их за этим занятием во время обхода, и Мерри сначала испугался, что он разозлится, но тот сказал, что мальчики сильно ему помогли и, казалось, по-настоящему гордился сыном, который не вырвал по ошибке цветы. Время приближалось к обеденному чаепитию, и поэтому Старичина Хэм забрал сына домой; Мерри тоже ушел. Он был еще грязнее, чем утром, но вполне счастлив, хоть и устал. Стердей, 15-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. Приближалось время второго завтрака, когда перед Засумками остановилась повозка. В грязи уже никто не играл, на то было сразу две причины: во-первых, Старичина Хэм вчера после обеда все-таки забрал ее большую часть, чтобы сделать в саду новую грядку, а во-вторых, мама Мерри должна была приехала его проведать, так что тому нужно было оставаться красивым и чистым, пока она не отбудет. В итоге после второго завтрака они с Фродо сидели на крыльце, томясь ожиданием, и тот рассказывал Мерри истории, дабы скоротать время. С Эсмеральдой должна была приехать тетя Тина и его кузина Пёрл. Мерри чувствовал некоторое разочарование. Пёрл хоть и неплохая, но все же истинная девчонка! К тому же, в свои четырнадцать лет достаточно взрослая. Пимпи и Первинка были намного веселее: им по-прежнему нравилось бегать, и, в отличие от большинства девочек, они не были столь глупы, чтобы воротить нос от комочка грязи. Хотя с ними все равно было не так весело, как с мальчишками. Когда повозка остановилась, Мерри вскочил со ступенек и влетел в объятия матери, даже не дав ей спуститься на землю. — Мама! О, мама! Крепко обняв ее, он вдохнул ее запах. А затем соскользнул вниз. — Здравствуйте, тетя Тина и Пёрл, — вежливо сказал он, перед тем как снова обратиться к матери. — Знаешь, мама, я так славно провел время! Ты знаешь, что дядя Бильбо строит комнату для Верзилы! И у меня есть новый друг, его зовут Сэм! А вчера я, Сэм и Фродо нашли несколько очень красивых грибов, и дядюшка Бильбо испек с ними пирог! И… — Ой, Мерри, — вздохнув, произнес Фродо. — Я раз видеть вас, тетя Эсме. Добрый день, тетя Эглонтина и кузина Пёрл. Фродо протянул руку, чтобы помочь им вылезти из телеги. Эглонтина порывисто обняла его. — Боже мой, Фродо, да ты почти меня перерос! Он рассмеялся: — Ну, тетя Тина, мне все же почти двадцать один год. Он довел их до двери и крикнул: — Бильбо! Они здесь! Когда они появились в передней, Бильбо вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. — Бог ты мой! Вы так удачно приехали, как раз к завтраку.***
После одиннадцатичасового завтрака Мерри настоял на том, чтобы Бильбо всем показал комнату Гэндальфа. Эсмеральда удивилась. Она не знала, что в этой комнате поразило ее сына больше — то, что она была новой и потому притягательной, или же то, что она предназначалась тому, кто до сих пор существовал только в сказках его старого дядюшки. Она признала, что, когда строительство будет закончено, получится очень хорошая комната для Верзилы, с высокими потолками и новым широким двустворчатым окном. Новую дверь пока еще не поставили, но и она должна была быть куда больше, чем двери в других частях смиала. Комната была уже практически закончена, оставалось только прибить плинтусы и кое-что покрасить. Эглантина рассматривала все с интересом. — А как ты планируешь решить вопрос с мебелью, кузен Бильбо? Он усмехнулся: — Я уже отправил заказ деревянных дел мастеру в Брыле. Хотя комната и кажется большой, здесь хватит места лишь для кровати и кресла. Они будут готовы уже через пару дней. Эсмеральда и ее невестка обменялись веселыми взглядами. — Полагаю, ты подумал и о том, чтобы заказать шторы и постельное белье? Ты же знаешь, что постельные принадлежности хоббитов не подойдут. Бильбо замер, словно пораженный молнией. Было очевидно, что упомянутый Эсме вопрос не приходил ему в голову. — Ах, боже мой! Вот так неприятность! Как вы думаете, как долго мне будут везти новый заказ из Брыля? Ибо, по правде говоря, он бы хотел все закончить до приезда Гэндальфа. В письме не было конкретной даты, но маг написал «ранней весной», что давало на подготовку несколько дней или даже недель. Эсмеральда рассмеялись. — Я думаю, что наверняка можно найти швею из хоббитов в Хоббитоне, которая могла бы сделать необходимую работу не хуже, при наличии мерок. — О, моя дорогая Эсмеральда, это же замечательная идея! И у них не осталось выбора, кроме как всем сопровождать восторженного старого хоббита на встречу со вдовой Грабб, которая чинила Бильбо одежду и иногда шила ему рубашки. Она быстро согласилась и обещала, что с помощью дочерей успеет сшить полный комплект постельного белья приблизительно за неделю. На обратном пути в Засумки Мерри подпрыгивал, держа за руку маму и болтая обо всем, чем он уже занимался и чем собирался заняться, пока живет здесь. — Мерри, — сказала она, — может, ты вернешься со мной сейчас в Тукгоры? Он замер как вкопанный и тревожно посмотрел на нее. — Но я хочу увидеть приезд Гэндальфа! И Фродо все еще здесь. — Но, Мерри, мы скучаем по тебе. Мерри пригорюнился: — Я знаю. Я тоже скучаю по тебе и папе. О! Почему бы тебе тоже здесь не остаться? — Нет, дорогой, тогда у меня не получится пообщаться с дядей Паладином и тетей Тиной. — Держу пари, что они все могли бы приехать сюда, в Засумки! У дяди Бильбо достаточно комнат, и в них никто не живет! Мерри выглядел столь окрыленным этой идей, что Эсмеральда не смогла удержаться от смеха. Она заметила, что Бильбо внимательно прислушивался к их беседе и что при последних словах Мерри на его лице появилась тревога. — Мерри, это невежливо: пригласить других хоббитов в чужой смиал без разрешения. Я не думаю, что кузен Бильбо смог бы позаботиться о таком количестве одновременно приехавших гостей. Но раз тебе действительно так весело здесь, а дядя Бильбо и Фродо, похоже, наслаждаются твоей компанией, я позволю тебе остаться еще ненадолго. — Спасибо, мама! Это просто великолепно! Но Эсмеральде было все же немного обидно, что сын не захотел возвращаться с ней. Ее малыш стал старше и уже не нуждался в матери так сильно, как раньше. И от этого она почувствовала внутри пустоту. Мёрсдей, 22-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. Вскочив со ступеньки, Мерри вновь собрался бежать вниз к дороге. Фродо поймал его за рубашку и усадил обратно. — Мерри, повозка будет здесь не раньше назначенного времени. Прошу, успокойся! Ты сам себя накручиваешь. — А что, если они приедут позже, чем Гэндальф? — печально спросил тот. Фродо вздохнул. Бильбо в эти дни был сильно взволнован — мебель для Верзил все еще не привезли. Он отправил торговцу запрос, однако тот ответил, что товар в пути и, более того, уже находится на постоялом дворе у Брендидуинского моста. Но тревога его дяди передалась и маленькому брату. Пожав плечами, Фродо попытался придумать, чем отвлечь Мерри. — Давай сыграем в камни? — предложил он, набрав полную пригоршню гальки с тропинки. Камни были популярным развлечением у хоббитов, в них охотно играла скучающая детвора. Один из игроков набирал небольшую горстку камней — обычно их было около двенадцати, — а затем подбрасывал в воздух и наблюдал, сколько из них другой игрок сможет поймать, пока они не коснутся земли. Игроки постарше часто пытались выполнить различные трюки, например, поймать камешки тыльной стороной ладони или подобрать с земли еще один, прежде чем ловить падающие. Однако такие, как Мерри, малыши для начала учились ловить несколько камешков ладонью. Фродо был терпеливым наставником, и спустя немного времени у Мерри почти каждый раз получалось поймать большинство камешков. Наконец, схватив по счастливой случайности все шесть камешков, он издал победоносный вопль. Улыбнувшись, Фродо обнял его: — Замечательно, Мерри! Если ты так же продолжишь тренироваться, то я и вовсе не смогу победить тебя! — А Сэма я смогу победить? Ему только девять, а он уже так же хорош, как и ты! — Не знаю, Мерри. Смотря как будешь тренироваться. В этот момент их внимание привлекло громыхание со стороны дороги. Встав, Фродо поглядел в том направлении: это была долгожданная повозка! — Бильбо! Бильбо! — позвал он и, схватив Мерри за руку, бросился к остановившейся телеге. В нее были запряжены два огромных мула, а на козлах сидели двое Верзил. — Эй! — позвал один из них. — Это и есть Засумки? Мы привезли товар. —Да, — ответил Фродо. — Мой дядя, мистер Бэггинс, должен подойти через пару минут. Замерший рядом с Фродо Мерри смотрел на людей огромными серыми глазами. — Фродо? Они великаны? — потянув брата за рукав, спросил он с тревогой. Фродо пришлось признать, что ему тоже немного не по себе, однако он поспешил успокоить Мерри: — Нет, Мерри, дорогой, они просто из народа Верзил. Великаны гораздо больше их, настолько же, насколько они выше нас. — Заметив промелькнувшую на лице брата панику, Фродо вдруг подумал, что, возможно, последнего говорить не следовало. — Все в порядке, малыш. Великаны живут далеко-далеко отсюда. А эти Верзилы — хорошие люди, они привезли мебель дяде Бильбо. В этот момент из калитки вышел сам Бильбо. — Я мистер Бэггинс. Он уверенно и непринужденно смотрел снизу вверх на обоих Верзил, и это еще больше успокаивало Фродо и Мерри. — Пойдемте, я покажу вам, куда все надо отнести. Я заплачу, как только мебель будет расставлена. Верзилы слезли вниз и улыбнулись хоббитятам. — Очаровательные маленькие озорники, — шепнул один другому. Фродо покраснел. Так его не называли с тех самых пор, когда он был в возрасте Мерри. Однако он предполагал, что кажется пришедшим еще ребенком. Вдвоем они прошли в смиал следом за людьми и Бильбо. Они заметили, как низко пришлось наклониться людям, чтобы войти, и каким осторожными им надо было быть, чтобы не стукнуться ни обо что головой, находясь в комнате. Люди с одобрением осмотрели новое пространство. —Смотри, Нат, — окликнул один другого. — Здесь есть место, где можно было бы поставить кровать и стул. Он развернулся к Бильбо. — Боюсь, мистер Бэггинс, после этого свободного пространства останется не так много. — Все в порядке. Абсолютно. Идемте, мальчики, — обратился он к Фродо и Мерри. — Давайте отойдем с дороги. — Ну, давай тогда, Гарри, — обратился один из Верзил к другому. — Приступим. Бильбо, Фродо и Мерри отошли подальше, а Нат и Гарри в это время выгрузили и занесли по частям мебель в дом. Но когда они приступили к сборке, хоббиты уселись на ведущих в комнату ступеньках и принялись наблюдать. Мерри устроился на коленях Фродо, сидящего в самом низу, а тот упирался затылком в ноги Бильбо, примостившегося на верхней ступеньке. За работой людей было интересно следить: те соединяли необходимые части и кое-где забивали гвозди. Вскоре они собрали стул — им потребовалось всего лишь закрепить спинку и ножки — и перешли к громадной кровати. Изголовье, изножье, боковые планки. Затем они взяли веревку и стали натягивать ее туда и обратно, чтобы было на что положить матрасы. Бильбо не забыл про них — в углу лежали свернутыми два огромных перьевых матраса. Вскоре вся мебель была собрана и расставлена по местам. Довольный Бильбо отдал Верзилам мешочек, полный монет — плату за работу — и достал из кармана еще две и отдал людям за их хлопоты. — Мы вам очень благодарны, мистер Бэггинс, — сказал Нат. — Не стоит благодарности, — ответил Бильбо. — Это была довольно нелегкая работенка. Он взглянул на карманные часы. — Не хотите ли пополдничать с нами, перед тем как отправиться в обратное путешествие? — Нет, большое спасибо, мистер Бэггинс. Нам лучше отправиться домой. Сами знаете, до Брыля дорога долгая. — Хорошо, спасибо вам еще раз за хлопоты. Безопасного вам путешествия домой! Проводив рабочих вниз до дороги, Фродо и Мерри еще какое-то время стояли, глядя им вслед. — Фродо, те Верзилы были довольно милыми! — Да, конечно, Мерри. В этот момент Бильбо позвал их пить чай, и они побежали к смиалу. — Быть может, однажды мы сможем пойти в Брыль и посмотреть там на Верзил! Это будет Приключение, Фродо, правда? — рассмеялся Мерри. — Да, Мерри, Приключение, — ответил тот и внезапно подумал: «Однажды у нас будет такое путешествие, обязательно будет!» Хайдей, 23-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира. Комната была почти готова. Стоя на стремянке, Старичина Хэм и Бильбо вешали высоко на стены полки и крепили крючки, на которые Гэндальф будет вешать свое одеяние и плащ. Дав Фродо и Мерри тачку Хэма, Бильбо отправил их к вдове Грабб за постельными принадлежностями. Хоббитята забрали вещи, и Фродо отдал вдове Грабб переданный Бильбо кошелек. Тележка была доверху забита постельным бельем, одеялами, занавесками и огромными подушками. Они отправились обратно в Засумки: Фродо вез тачку, а Мерри скакал рядом, время от времени протягивая руку, чтобы удержать эту гору от падения на дорогу. Они добрались до подножия холма, и Фродо остановился, давая брату передохнуть, прежде чем они начнут подниматься на холм. — Так-так-так, неужто это любимчик выжившего из ума старика Бильбо? А это что еще за мелочь? — раздавшийся за спиной голос был последним, что он хотел бы услышать. Фродо обернулся. — Лотто, — кивнул он. Тот был его главной головной болью уже так давно, что и не вспомнить. — Я смотрю, ты так и не научился думать, прежде чем открывать рот. Это мой кузен Мерри Брендискок. — Следил бы лучше за собой. Можно подумать, мне важно, что подумает ребенок. Лотто был старше Фродо на четыре года и был гораздо крупнее. Однако чаще всего он только хвастался и угрожал. Первые же звуки его голоса вывели Мерри из себя. — Тебе было бы лучше оставить моего Фродо в покое, — он встал перед Лотто, расставив ноги и сжав маленькие кулачки. Вскинув руку, Лотто с силой оттолкнул Мерри, и тот плашмя упал на дорогу. Сев, он потряс головой, смахнув навернувшиеся на глаза слезы, но не заплакал. В отличие от Лотто. Лотто даже не увидел движения Фродо, когда тот схватил его и грянул оземь, а затем уселся на противника сверху, сжав его бока коленями. — Ты больше не тронешь моего брата, — холодно сказал он, с силой ударив Лотто кулаком в нос. — Сумасшедший! — воскликнул Лотто, схватившись за окровавленное лицо. — Может быть. А может быть, сумасшедший здесь ты. Как, ты думаешь, отреагирует хозяин Заскочья на такое обращение со своим внуком? Отец Мерри его сын. Фродо встал, умышленно развернувшись спиной к обидчику, и подхватил Мерри, который тихо всхлипывал, но не плакал. — Мой храбрый Мерри, — произнес он, ставя его на ноги и не обращая никакого внимания на Лотто, который воспользовался моментом, чтобы вскочить и броситься прочь. Фродо осмотрел брата: рубашка на спине оказалась разорванной, а локти и ладони были ободраны, все перепачканы в земле и кровоточили. Лотто еще и от Бильбо теперь ох как достанется! Посадив Мерри в тележку поверх постельных принадлежностей, Фродо направился вверх по склону к Засумкам. — Бог ты мой, мальчики! — воскликнул Бильбо, придя в ужас при виде ран Мерри. — Что произошло? — Лотто, — сухо бросил мрачный Фродо. Внутри он все еще дрожал от неукротимой ярости. — Я сделал с ним то же, что и он с Мерри, — довольно сказал он. Бильбо взял Мерри на руки. — А теперь пойдем, давай тебя отмоем. И, думаю, я пошлю Старичину Хэма за лекарем на всякий случай. Не хватало нам еще заразиться чем-нибудь. Спустя некоторое время в дом постучалась миловидная девчушка лет двенадцати; ей совсем недолго осталось до вхождения в возраст. — Привет, госпожа Сальвия уехала принимать роды. Я ее ученица, Лаванда. Могу я вам помочь? Бильбо рассказал о случившемся. Лаванда мрачно скривилась, стоило ей узнать, кто обидел ребенка. Лотто угрожал многим. Посмотрев на завороженно разглядывавшего ее Мерри, она осторожно осмотрела его царапины. — Мистер Бэггинс, кажется, вы хорошо поработали и полностью очистили их от грязи. Но на всякий случай я все же смажу их специальным раствором. Вначале чуть-чуть пощиплет, но потом боль пройдет. И я слегка перевяжу их на сегодня, а завтра госпожа Сальвия осмотрит еще раз. Думаю, если все хорошо зарубцуется, она снимет повязки. — Поступай как считаешь нужным. Ты, кажется, прекрасно во всем разбираешься, — кивнул Бильбо. Покраснев от похвалы, Лаванда развернулась к Мерри. — Лекарство, которым я обработаю твои ранки, сначала немного пощиплет, но потом ты почувствуешь себя куда лучше. Согласен? Мерри прикусил губу. — Угу, — пробормотал он. Лаванда ему понравилась, и совсем не хотелось разреветься в ее присутствии. — Давай, Мерри, — сказал Фродо. Встав у него за спиной, он нежно обнял брата. Мерри вздрогнул от боли, и из его глаз потекли слезы, но он по-прежнему не проронил ни звука. Наложив мягкие повязки, девочка потрепала его по голове: — Да ты храбрый парень! Достав из сумки леденец, она положила конфету в удивленно приоткрытый рот. Мерри улыбнулся от нежданности. — Мистер Бэггинс, это порошок ивовой коры, для заварки чая. Он снимет боль, если потребуется, а также поможет уснуть. — Благодарю, моя дорогая. Сколько я тебе должен? — Обговорите это завтра с госпожой Сальвией, — она взглянула на Фродо. — Ты правда разбил ему нос? —Да, — довольно кивнул Фродо. Сам он до этого ни разу не поднимал руку на Лотто, но ради Мерри — другое дело. — Молодец! Держу пари, что госпожа Сальвия услышит россказни госпожи Лобелии еще до конца этого дня. Я позабочусь о том, чтобы она узнала всю историю. Затем они устроили позднее чаепитие, или же ранний перекус, причем Бильбо рассмешил Мерри, сказав «кусь». И он, поморщившись, выпил чай из ивовой коры до конца. Вечером Фродо переодел его в ночную рубашку, поскольку тот с трудом мог шевелить перевязанными руками. — Так уж и быть, только на эту ночь, Мерри, дорогой. Сегодня ты ляжешь в моей постели. Но только сегодня. С завтрашнего дня ты, как обычно, будешь спать у себя. — Ага-а-а-а, — сонно пробормотал тот, и Фродо укрыл его одеялом. Через некоторое время Фродо вернулся в гостиную к читающему Бильбо. — Он уснул, Фродо? — Да, дядя. — Даже не представляю, что скажут мне Сара и Эсме по поводу случившегося с их сыном, ведь он находится на моем попечении. — Они не станут сердиться на тебя, дядя Бильбо. Но не хотел бы я быть на месте Лотто. —Нет, — ответил Бильбо. — Судьбы Лотто я не пожелал бы никому. Должно быть, ужасно быть таким мерзким. И подумай только, Лобелия и Отто его родители. — Ты прав, дядя Бильбо. Но у меня не получается посочувствовать ему, — расхохотался Фродо. Воскресенье, 25-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира, утро. Было раннее утро. Они втроем только что позавтракали, и дядя Бильбо нежно втирал в руки Мерри переданную госпожой Сальвией мазь. Как и предполагала Лаванда, та сняла повязки на следующий день и дала бальзам, который обеспечивал защиту и помогал смягчить кожу, пока шел процесс заживления. Она несколько раз предупредила Мерри, чтобы тот был аккуратнее и не пачкал раны, чем очень его огорчила, ведь ему пришлось умерить свои игры. В этот момент послышался легкий стук в дверь, и все трое бросились открывать — со дня на день они ожидали приезда мага и гнома. Однако, отворив дверь, они увидели Сарадока и Эсмеральду. —Мам! Па! — Мерри влетел в объятия матери, не удержавшись от вскрика, когда та слишком крепко сжала его. — Мерри! Что произошло? — отстранив сына, Эсмеральда осмотрела его руки и ладони. — Ох, — беззаботно отозвался тот, — да все тот же Лотто, толкнул меня, а Фродо повалил его навзничь и расквасил нос. Сарадок помрачнел. — Лотто в самом деле это сделал? — спросил он, вопросительно взглянув на немного смутившегося Бильбо. — Дядя Сара, Бильбо не виноват! Ты же знаешь Лотто! — ответил вместо него Фродо. Сарадок покачал головой. — Я и не думал заставлять Бильбо отвечать за все поступки Лотто. Лобелия и Отто — совершенно другое дело. Ты уже встречался с ними? Бильбо отрицательно покачал головой: — В свете того, что Фродо сразу же отмстил ему, я решил, что лучше не будить пока лихо. — Что ж, — ответил Сарадок, — как отец Мерри, я отнюдь не против подлить масла в огонь. Подхватив Мерри на руки, Эсмеральда выпрямилась. — Как ты там «чудесно» расквасил ему нос, Фродо? Я хочу посмотреть на это. Фродо покраснел. — Я рад, что вы так быстро вернулись, — кивнул Бильбо. — У меня еще много важных вопросов, которые я хотел бы задать. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. —Разумеется, понимаю. У меня также найдется о чем поговорить с тобой, — глубоко вздохнул Сарадок. — Тогда давай пройдем в мой кабинет, — предложил Бильбо.***
Зайдя в комнату, Бильбо затворил за ними двери, хоть раньше никогда этого не делал. — Присаживайся, Сара. Это ужасное происшествие с Лотто заставило меня еще решительней продолжить подготавливать усыновление Фродо. Фактически, я лишь хотел переговорить с тобой до того, как дам делу ход. Сарадок вздохнул: — Что ж, есть кое-что, о чем ты должен знать. Теперь я думаю, что мы должны были рассказать тебе об этом еще несколько лет назад. Время от времени на Фродо находят приступы черной тоски. — В самом деле? Никогда не замечал никаких признаков подобного, — поднял бровь Бильбо. Сарадок с надеждой взглянул на него. — Хорошо. Это вселяет в меня веру, что однажды все прекратится, когда он будет вдалеке от грустных воспоминаний, что преследуют его в Заскочье, особенно вдалеке от Реки. —Думаешь, все так серьезно? И это не обычная тоска потерявшего родителей ребенка? — Бильбо, нет ничего «обычного» в том, чтобы остаться сиротой в таком юном возрасте. И, говорю тебе, до рождения Мерри, сразу после гибели его родителей, все было намного хуже. Мы постоянно приглядывали за ним, поскольку воды Брендидуина влекли его к себе с непреодолимой силой. Даже теперь, время от времени… — Ты хочешь сказать… — побледнел Бильбо. — Да, — покраснел Сарадок. — Не думаю, будто он подозревает, что мы знаем. А Мерри — единственный, кто может дозваться до него в такие моменты. Пару минут Бильбо молчал. — Если бы я знал, — наконец произнес он. — Я давно бы уже забрал его оттуда. Он пристально посмотрел на Сарадока. — Могу я поинтересоваться, почему мне ничего не сказали? Вновь повисло молчание. Сарадок терпеливо ждал, понимая, что заслужил упреки старого хоббита. — Зная, насколько дружны Фродо и Мерри, я планировал чаще ездить к вам в гости. Но то, что ты рассказал мне сейчас… Безопасно ли будет позволить ему вообще вернуться в Заскочье? — продолжил Бильбо. Сарадок тщательно обдумал ответ: будущее счастье его сына и того, кто был ему дорог как сын, зависело от того, что он скажет. — Тоска Фродо всегда усиливается весной, где-то тридцатого числа этого месяца, ведь именно тогда все и произошло. Это одна из причин, по которой мы всегда поощряли его ежегодные весенние визиты в Засумки. Если он будет жить здесь, Мерри сможет приезжать сюда весной, а он — навещать его в Заскочье осенью, после своего дня рождения. Осень — благоприятная пора для него. К тому же, ты уже давно каждый год встречаешь вместе с нами Йоль. Не вижу причин что-либо менять. Бильбо согласно кивнул: — В самом деле. Кажется, мы договорились. Должен сказать, я сильно рад присутствию маленького Мерри. И Фродо, кажется, более чем доволен тем, что он здесь. Вдобавок, они будут часто видеться в Тукгорах, особенно в течение Литэ. Он говорил обычных семейных торжествах, что проводились в Больших Смиалах и на которые приглашались все, в ком текла кровь Туков. Этих праздников, проходивших в Тукборо во дни Лита, всегда с нетерпением ждали. Сарадок кивнул: — Ты уже поговорил с ним об этом? — Ну, откровенно говоря, нет. На протяжении нескольких лет мы довольно туманно говорили о том, что вдруг он останется тут жить, но никогда не обсуждали это конкретно. Менегильда и Эсме все старались убедить меня, что он еще слишком молод. А коль скоро мы все решили, я, возможно, переговорю с ним сегодня. Я хотел бы, чтобы вы, если можно, остались тут еще на несколько дней, пока мы не завершим все формальности. — Конечно-конечно, — кивнул Сарадок. Он будет скучать по Фродо. — А теперь поговорим о Лотто? —Так-то лучше. Но раз уж вы здесь, почему бы нам не прогуляться до них?***
Лотто сам отворил дверь. Увидев, кто пришел, он громко вскрикнул. У Лотто сильно распух нос, а на лице, казалось, застыла черно-синяя маска. Бильбо и Сарадок удовлетворенно взирали на дело рук Фродо. — Недурно, — заметил Сарадок. Разинув рот, Лотто в панике застыл в дверях. — Лотто, дорогой, не заставляй гостей стоять на пороге, — послышался резкий голос Лобелии. А затем появилась и она сама. — А, это ты, Бильбо, — не очень радостно сказала Лобелия. — Сарадок, — подозрительно прищурилась она. Лотто издал еще один взвизг. — Простите моего мальчика. Пару дней назад во время игры в мяч ему разбили лицо, — она с нежностью посмотрела на сына. Бильбо приподнял бровь. Так вот почему Лобелия не пришла к нему на порог требовать крови Фродо. Лотто не был слишком откровенен с матерью. — Он так тебе сказал? — холодно спросил Бильбо. У Лобелии было много недостатков, но глупой она не была никогда. И одного взгляда на панически перекошенное лицо сына ей было достаточно, чтобы понять, что ее обманули. Однако она всегда была склонна защищать Лотто. И, как обычно, спряталась за грубостью. — На что ты намекаешь? Думаю, он немного подрался с тем зазнайкой-сиротой из Заскочья, которого ты так опекаешь… — шагнув вперед и заставив гостей отступить на шаг, усмехнулась она. — Извини? — с угрозой переспросил Сарадок. Лобелия вздрогнула. Вылив все свое раздражение на Бильбо, она совершенно забыла о том, что наследник Заскочья также стоит прямо перед ней. — Лобелия! Что ты делаешь? Неужели обязательно улаживать дела на пороге, чтобы о них знали все соседи? — Отто шире распахнул дверь. — Бильбо, Сарадок, заходите. Проходите в гостиную, и мы во всем разберемся. У многих, знавших одну лишь Лобелию и абсолютно не знакомых с ее мужем, могло сложиться впечатление, что тот находится у жены под каблуком. Однако они сильно ошибались. Отто был так же алчен, как и его жена, и гораздо более честолюбив. Однако он умел быть вежливым и был гораздо более приятен в общении, поэтому хоббиты часто обманывались на его счет. И он более чем подходил своей жене. Отто тоже не питал никаких иллюзий по поводу своего сына, зная, насколько он был неприятен и нелюбим всеми. Однако это его абсолютно не беспокоило, до тех пор пока тот не создавал ему проблем. Но похоже, что в этот раз он доигрался. Как только они расселись, Отто сказал: — А теперь, Лотто, расскажи мне, как все было. Я уверен, что тебе не попали в лицо мячом. На самом деле он с самого начала не поверил ни единому слову сына, но не подал тогда виду. — Фродо напал на меня, — угрюмо ответил тот. — Почему? — Ммм, возможно, я случайно пихнул его кузена, — пробормотал Лотто. — Не было ничего случайного в том, что ты толкнул на дорогу семилетнего ребенка, — вознегодовал Сарадок. — Счастье, что он не поранился больше. — Послушайте, — сказал Отто, — возможно, Лотто не соизмерял свою силу… — Что он должен был соизмерить? Двадцатипятилетний доросток толкает семилетнего? Это смешно. Мой сын был довольно сильно ранен, и ему понадобился лекарь. Ты бы лучше что-нибудь с этим сделал, Отто. Если я решу, что ты недостаточно наказал Лотто, я возбужу дело в судебном порядке. Если твой сын не будет держаться подальше от Мерри, я также обращусь в суд. — То же самое касается и Фродо, — холодно вставил Бильбо. — Если бы этот молодой человек, — он кивнул в сторону Лотто, — не нашел себе развлечение в третировании моего кузена, ничего бы не случилось! Отто взглянул на свою семью: Лотто выглядел так, будто собирался что-то сказать, а побагровевшая Лобелия была готова разразиться тирадой о Фродо, которого она на дух не переносила. Он бросил на них уничтожающий взгляд. Отто не мог допустить, чтобы дело дошло до суда. Почему они не могли запомнить, что, по крайней мере, должны быть вежливыми по отношению к Бильбо? Осталось не так уж долго ждать, в конце концов, ему было уже девяносто девять, и после его смерти они могли бы поступать, как захочется. А вот если они слишком настроят его против себя, тот может выкинуть какое-нибудь коленце. Отто встал. — Пришлите мне вексель от лекаря. И я поговорю с Лотто. При этих словах тот побледнел, а Лобелия с трудом скрывала возмущение. Отто стоял и смотрел, как уходят Бильбо и Сарадок. — Как ты думаешь, Бильбо, мы чего-то добились? — спросил Сарадок. — Возможно, и ничего в долговременной переспективе, — ответил Бильбо. — А сейчас — да, думаю он оставит парнишек в покое. Почему бы нам не заглянуть в «Ветку плюща» на второй завтрак, прежде чем мы отправимся обратно в Засумки? Воскресенье, 25-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира, полдень. После обеда Бильбо оставил Мерри наедине с родителями в гостиной. — Фродо, — обратился он к племяннику, — не прогуляться ли нам немного? Фродо решил, что со стороны дяди Бильбо очень любезно позволить дяде Саре и тете Эсме побыть с сыном после того, как они провели в разлуке несколько дней. Да и Мерри будет рад провести время наедине с мамой и папой. Бильбо взял трость, и они спустились по тропинке к дороге, напевая любимую прогулочную песню Бильбо «Дорога вдаль и вдаль ведет». — Фродо, мальчик мой, — спустя некоторое время сказал Бильбо, — перебирался бы ты ко мне. Глядишь, и день рождения вместе отмечали бы. —Это было бы чудесно, дядя Бильбо, — рассмеялся Фродо. Он говорил так с тех самых пор, как ему исполнилось шестнадцать и он стал ездить к дяде каждую весну. Но Фродо думал, что скорее станет совершеннолетним, чем тетя Эсме и тетя Гильда сочтут его достаточно взрослым, чтобы постоянно жить у старого холостяка. Однако в этот раз Бильбо не спешил смеяться вместе с ним. — Да, Фродо, это, конечно, было бы замечательно. И, думаю, настало самое время так и поступить. Я уже обсудил это с Сарой, мы договорились. Возможно, Эсме и Менегильда будут не рады этой новости, но больше нет причин откладывать. Никто из нас не молодеет. Я не хочу ждать, пока ты станешь совершеннолетним, и не хочу, чтобы ты и дальше рос не у меня на глазах. Фродо замер как вкопанный и взглянул на Бильбо. Неужели сбывается его самая заветная мечта? Жить в тишине, спокойствии и уединении в Засумках? Вдали от суеты Брендинорья? От постоянных напоминаний о смерти родителей? От Реки? «Вдали от Мерри?» — внезапно подумал он. Бильбо понимал, о чем он размышляет. Глаза Фродо всегда выдавали все его мысли и эмоции. — Мерри, как мы увидели в этом году, стал уже достаточно взрослым, чтобы путешествовать самостоятельно. И, конечно же, ты будешь навещать его. Вы увидитесь на Йоле в Заскочье и в Тукгорах в течение Литэ. И, конечно, если захочешь, можешь писать ему каждый день. — О, дядя Бильбо! — голубые глаза Фродо засияли от радости. — Я и не думал, что этот день когда-нибудь наступит! — Он наступил, — Бильбо возобновил ходьбу. — Должен сказать тебе, тут возможны большие неприятности. Сам понимаешь, как отреагируют Саквилль-Бэггинсы на эти новости. Фродо смотрел озадаченно. — Фродо, я хочу усыновить тебя как своего наследника. Ты будешь мне как сын, закон позволяет это, и однажды станешь хозяином Засумок, а потом, если все будет хорошо, и Главой семьи Бэггинсов. И это вряд ли устроит Отто. — Хозяином Засумок? Но, Бильбо, ты должен прожить еще много-много лет. Я не могу потерять тебя сейчас! Фродо по-настоящему растерялся, словно Бильбо сказал ему, что собирается скончаться на следующей неделе. — Мой мальчик, я честолюбиво хочу превзойти Старого Тука — и уж точно надеюсь дожить до твоего совершеннолетия. А теперь давай поговорим о более приятных вещах, например, о твоем будущем обучении. С синдарином у тебя, по моему мнению, уже все в порядке. Как ты смотришь на то, чтобы начать заниматься квенья на следующей неделе?***
Из-за пораненных рук Мерри не мог играть во дворе и, по правде говоря, сильно соскучился по родителям. Поэтому он был очень рад сидеть у мамы на коленях и слушать, как отец читает ему историю из многочисленных книг Бильбо. Это была сказка о человеке, полюбившем эльфийскую деву, Мерри не понимал и половины, но было здорово вновь услышать папин голос. Однако вскоре отец закрыл книгу и серьезно посмотрел на него. — Мерри, ты ведь знаешь, что мы останемся тут еще на несколько дней? — Да, па! Это замечательно, потому что я не хочу уезжать до приезда Гэндальфа! И я знаю, что Фродо тоже хочет его увидеть. — Мерри, Фродо не поедет с нами обратно, когда мы отправимся домой, в Заскочье. Мерри встревожился, но все же ответил: — Извини, что-то я в последние дни беспокоюсь по пустякам. Я знаю, что он останется здесь дольше, чем мы можем. Мама крепко обняла его, словно пытаясь поддержать, и его внезапно охватил ужас. — Мерри, Фродо больше не будет жить в Заскочье. Он останется здесь и будет жить в Засумках вместе с Бильбо. — Нет! Пап! Я хорошо себя вел! Я больше не буду капризничать! Пожалуйста, не оставляйте Фродо здесь! Однако, несмотря на свое обещание быть взрослым и не капризничать, он почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Сощурившись, Мерри помотал головой. Он не станет плакать, раньше он то и дело ревел, и теперь они забирают его Фродо. Подошел отец и нежно взял ладошки Мерри в свои. — Причина не в тебе. Ты не сделал ничего плохого. Дяде Бильбо очень одиноко здесь, ему тоже нужен сын, а Фродо потерял маму и папу, и Бильбо был бы рад, если бы тот остался и стал ему сыном. — Но он мой Фродо! Это было несправедливо! Фродо в первую очередь его! — Он всегда будет твоим Фродо, Мерри, дорогой, но ему нужно остаться здесь. Ты знаешь, как сильно его печалит вид Реки. — Потому что в ней утонули его мама и папа. Иногда он при виде нее становится таким грустным, что я чуть ли не плачу, глядя на его лицо. — А ведь если он останется здесь, Река больше не сможет его опечалить. Мерри почувствовал, как что-то мокрое упало на руку. Взглянув вверх, он увидел, что мама плачет. Ему стало совсем плохо. — Но я буду скучать по нему, — жалобно сказал он. — Знаю, мой дорогой, но мы все продумали с дядей Бильбо. Осенью — а это лучшее время года для Фродо — он приедет и отлично погостит у нас в Заскочье подольше. И они с Бильбо приедут на Йоль. И ты ведь помнишь, что Фродо приезжал сюда каждую весну? Что ж, в этот раз ты показал себя храбрым маленьким хоббитенком, поэтому мы позволим тебе следующей весной приехать опять и погостить тут так же долго, как гостил Фродо! И ты прекрасно знаешь, что в середине лета мы все будем гостить в Тукгорах. — Да, звучит не так уж плохо. Однако Мерри все еще обуревали сомнения. Если Фродо снова опечалится, что он будет делать без Мерри, который мог бы сказать ему, как его любит? Он хотел плакать, но в то же время не хотел показывать слабость при родителях. Он теперь уже взрослый, они сами так сказали. — Можно слезть? И стоило матери опустить его на пол, он ушел в комнату Фродо, закрыв дверь. — Ох, Сара, — Эсмеральда обняла мужа и заплакала. Пожалуй, если бы Сарадок не знал, что все это к лучшему, он бы тоже разрыдался.***
Строя планы на будущее, Бильбо и Фродо ушли довольно далеко. Порой они встречали других хоббитов и, раскланиваясь с ними, уточняли, который час. Они преодолели почти все путь до Уводья и только-только собрались повернуть обратно, дабы поспеть в Засумки к чаю, как увидели приближающуюся повозку. — Фродо, посмотри, мальчик мой! — воскликнул Бильбо. Тот взглянул в указанном направлении. Повозкой управлял кто-то высокий, облаченный во все серое. На голове у возницы была высокая остроконечная шляпа. Его более низкий спутник, обладатель роскошной темноволосой бороды, сидел рядом. Фродо перевел взгляд на Бильбо. — Ну, разумеется! Гэндальф! — позвал Бильбо. — Балин! Друзья мои! И бросился к дороге; Фродо следовал за ним по пятам. Стоило им подбежать поближе, повозка остановилась. — Бильбо, дорогой мой хоббит! Вот и свиделись! — воскликнул маг. — Так-так, уж не сам ли хозяин торопится нам навстречу? — произнес гном. — А это у нас кто? — Это мой кузен и наследник, Фродо Бэггинс, который отныне будет жить вместе со мной! — гордо ответил Бильбо, опустив руки на плечи Фродо. Фродо подумал, что сейчас лопнет от счастья. Подняв голову, он встретился взглядом с магом. И внезапно понял, что тот станет одним из самых близких друзей в его жизни. А Гэндальф, глядя в его сияющие голубые глаза, вздрогнув, решил, что перед ним одна из самых светлых смертных душ, которую он когда-либо видел доселе. И почему-то знал, что только что повстречал своего самого лучшего друга по обе стороны Моря.***
Выплакавшись, Мерри провалился в короткий сон, а проснувшись, постарался смыть с лица следы слез. И даже если у него не вышло, родители сделали вид, что ничего не заметили. Сейчас он сидел на коленях у отца. Они расположились на скамейке недалеко от ступенек перед входной дверью. Папа курил трубку, и они вместе наблюдали за Старичиной Хэмом, сажающим весенние декоративные растения. Сэм помогал Хэму: он осторожно вынимал побеги из маленьких горшков и передавал отцу, дабы тот опустил их в землю. Порой он поглядывал на Мерри и улыбался. Сарадок был рад, что Мерри нашел в Хоббитоне друга того же возраста. Хороший задел для будущих визитов. Его совершенно не беспокоило, что Сэм — сын простого садовника. Он казался воспитанным и серьезным ребенком, а только это, по мнению Сарадока, и имело значение. И он надеялся, что отец Сэма не будет препятствовать их дружбе. Хоть и понимал, что Старичину Хэма беспокоят правила приличия. Со стороны дороги послышалось громыхание, и, взглянув в ту сторону, Сарадок и Мерри с изумлением увидели проворно спрыгивающих с большой повозки Бильбо и Фродо и следующих за ними гнома с Верзилой. Мерри сразу понял, кто перед ними, и завертелся ужом. — Это Гэндальф, па! Подождем, пока он увидит свою комнату! Однако Сарадок успел придержать его за рубашку до того, как он бросился вниз по тропинке. — Мерри, дорогой, не испорти сюрприз! Серые глаза сына широко распахнулись, он кивнул и ускакал, прежде чем отец последовал за ним степенной походкой. Сидевший на цветочной клумбе и все видевший Сэм проводил их полным тоски взглядом. — Ох, ступай вон отсюда! Но веди себя прилично и не лезь с разговорами, пока тебя не спросят! — мотнул головой Старичина Хэм. Сэм бросился бежать вниз по тропинке и вскорости догнал Мерри. Старичина Хэм вздохнул. Маги! Мистер Бильбо был хорошим хозяином, но забивал мальчишеские головы ненужными россказнями.***
— Гэндальф, Балин, это Мериадок Брендискок, маленький кузен Фродо, а это Сэмиус Гэмджи, — взглянув на подбежавших хоббитят, представил их Бильбо. — Мерри Брендискок к вашим услугам, господа, — с легким поклоном поприветствовал их тот. Смотревший на них Сэм тоже изобразил поклон, но в присутствии таких созданий он начисто лишился дара речи и не смог выдавить из себя ни слова. Балин усмехнулся в бороду. — Балин, сын Фундина, к вашим услугам и услугам ваших семей, господин Мериадок и господин Сэмиус, — ответил он, также поклонившись. Затем Бильбо представил им подошедшего Сарадока — тот много лет назад уже встречался с магом, но с гномом ему познакомиться не довелось. Как только все формальности были соблюдены, Гэндальф обернулся к Бильбо: — Я поставлю повозку и позабочусь о лошади, а потом присоединюсь к вам в смиале. Бильбо улыбнулся: — Конечно, Гэндальф. Почему бы тебе не отдать нам вещи? Мы сейчас же отнесем их. И едва удержался от смешка, когда гость протянул ему спальный мешок. Больше тот ему не понадобится, но маг еще не подозревал об этом. Бильбо проводил всех в смиал. Он знал, что волшебник присоединится к ним через несколько минут. Когда Гэндальф немного погодя осторожно зашел в смиал, он увидел в гостиной Балина, знакомящегося с Эсмеральдой. И тоже подошел поздороваться. В последний раз он видел ее, когда ей было около двенадцати лет, она еще носила имя Туков и была довольно дерзкой маленькой девчонкой. Эсмеральда была очень рада вновь увидеться с магом. Бильбо позвал его: — Пойдем с нами, Гэндальф. Я покажу Балину его комнату, дабы он мог немного отдохнуть с дороги и привести себя в порядок. И тебе я тоже хочу показать кое-что. Он провел их по коридору, остановившись перед дверью, которая была гораздо больше остальных. Гэндальф не припоминал, чтобы видел ее прежде. Отворив дверь, Бильбо отошел в сторону, чтобы Гэндальф мог рассмотреть комнату. Из-за заглубленного пола высота потолков составила около десяти футов в высоту. Спустившись вниз по ступенькам, Гэндальф ступил на мощеный плитами прохладный пол. Справа от двери висела большая полка, а под ней были прикреплены три крючка, на которые он мог бы повесить свою одежду, плащ и шляпу. Чуть ниже находилась еще одна полка, на которой стояли кувшин и таз для умывания. В углу стоял высокий стул, на сиденье которого лежала светло-серая подушка. На другой стене на полочке была расположена масляная лампа. За стулом располагалось большое круглое окно, скрытое за тонкими занавесками, слегка покачивающимися на ветру. Под ним Бильбо разместил огромный, по меркам хоббитов, сундук. Однако в этой комнате он таковым не выглядел. На крышке сундука стояла ваза с весенними первоцветами. Громадная кровать занимала почти всю стену слева от двери. Она была заправлена лоскутным покрывалом, состоящим из белых, серых и светло-голубых кусочков. В изголовье высилась белоснежная подушка. Рядом стоял подсвечник. Картину завершал уютный коврик возле кровати. Гэндальф смотрел на комнату, потеряв дар речи. — Тебе нравится? — взволнованно спросил Бильбо. — Нравится? Мой дорогой Бильбо! У меня нет слов! Я не мог о таком даже мечтать! С тех пор как он пришел в Средиземье, он был вечным скитальцем и странником и много ночей провел под открытым небом. Его привечали среди эльфов в Лориене и Имладрисе, в Эреборе у гномов, и даже в Минас-Тирите гордились его визитами, пока наместником был Эктелион. Но везде он был лишь гостем. А здесь… здесь было место для него. Его обустраивали с заботой, вниманием и любовью. Впервые с тех пор, как, приступив к выполнению миссии, он пересек Море, Гэндальф оказался почти дома. В его глазах стояли слезы. Хоббиты были удивительными созданиями. Наклонившись, он заключил друга в объятия. — Спасибо тебе, Бильбо. Я польщен. Бильбо с любовью обнял его в ответ. — Добро пожаловать, Гэндальф. Я рад, что тебе нравится. Поднявшись, Гэндальф увидел, что в коридоре собрались улыбающиеся гости и родственники Бильбо. Позади него прыгал маленький Мерри. — Нравится! Ему нравится! — восклицал он. — Конечно, Мериадок. Мне очень нравится. Воскресенье, 25-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира Потушив огонь, Бильбо пошел запереть замки. Хоть в Хоббитоне это и было не принято, такая привычка появилась у него после того, как, вернувшись из путешествия, он обнаружил, что его нора разграблена, а все вещи выставлены на аукцион. Закрыв двери, он прошествовал на кухню, заварить позднюю чашечку чая, которую собирался забрать в спальню. Все гости уже разбрелись по своим комнатам. Бильбо был очень доволен тем, как прошел день. Прежде всего, выпал шанс поквитаться с одним из Саквилль-Бэггинсов, что само по себе всегда приятно. Вспомнив разбитое лицо Лотто, он позволил себе улыбнуться. Фродо чудесно поработал. Отто совсем не обрадовался угрозе Сарадока довести дело до суда. Фродо же был безмерно рад известию, что наконец-то станет жить в Засумках. Хотя Бильбо и надеялся, что Фродо согласится, полной уверенности у него все же не было: как-никак, Брендинорье было для его племянника домом с тех самых пор, как тот себя помнил. Бильбо знал, что Фродо очень любит Сару и Эсме и глубоко привязан к малышу Мерри, и боялся, что, возможно, он решит остаться с ними. Но Фродо не колебался ни минуты, чем безмерно его порадовал. Надо будет присматривать за ним, когда все разъедутся: Фродо будет их не хватать, особенно Мерри. А лучше всего было то, что Гэндальф и Балин наконец-то приехали и старому другу понравилась его новая комната. В общем, это был самый замечательный день.***
Фродо не спал, лежа в своей постели, — его постель, его комната, наконец-то его, а не гостя, собственная комната в Засумках. Какой сегодня был день! Во-первых, Бильбо сказал ему, что он его усыновит, и теперь Фродо останется здесь жить. О таком он мог только мечтать, но даже в мечтах этот день представлялся ему бесконечно далеким и туманным, а не тем, что можно получить здесь и сейчас. Фродо с восторгом вспомнил, как дядя представил его Гэндальфу и Балину: «Мой племянник и наследник… который будет жить вместе со мной». Гэндальф. Он повстречал того самого Гэндальфа. Фродо казалось, что он встречался с магом и раньше. Он совершенно ясно помнил те фейерверки, которые запускались в дни Литэ в Тукгорах летом, перед его пятым днем рождения. Однако это было совсем не то, что самому увидеться с магом. Встретив сегодня Гэндальфа и заглянув в его мудрые глазаа, он осознал, что повстречал не просто знаменитого волшебника, но друга, хорошего друга. Он также был рад и встрече с Балином. Тот оказался очень веселым и общительным. После ужина они все сидели в гостиной и слушали совместные рассказы Бильбо и Балина об их приключении. Было весело услышать ту же самую историю, но изложенную совсем с иной, нежели у Бильбо, точки зрения. Фродо мог поклясться, что порой были и моменты, о которых оба решили умолчать, — слишком выразительно они обменивались взглядами, прежде чем продолжить рассказ, словно договаривались о чем-то. Фродо хотел бы, чтобы когда-нибудь Бильбо поведал ему обо всем. Он догадывался, что речь пойдет о вещах слишком ужасных, чтобы говорить о них в присутствии Мерри. Гэндальф сидел на полу подле Бильбо, периодически посмеиваясь и кивая. Время от времени он выдыхал дым, который причудливо иллюстрировал рассказы: деревья и горы, драконов и орлов. Они в молчании пересекали комнату и исчезали без следа. Мерри сидел, свернувшись калачиком на коленях у Фродо и крепко его обняв, и под конец задремал, убаюканный голосами Бильбо и Балина. Тогда Сарадок, подняв своего сынишку на руки, отнес в кровать. И тот даже не проснулся. Вот почему сейчас Фродо находился в полном одиночестве. В одиночестве. Когда Мерри вернется обратно в Брендинорье, он каждую ночь будет засыпать в одиночестве. Но стоило ему почувствовать, как внутри вновь поднимается знакомая волна черной тоски, дверь отворилась. В комнату проскользнула маленькая фигурка и забралась к Фродо на кровать. Положив руку ему на щеку, Мерри смахнул слезы. — Я люблю тебя, Фродо,— прошептал он. — Я тебя тоже, мелкий, — ответил тот. И тьма отступила.***
Гэндальф сидел на стуле в своей новой комнате, вдыхая запах недавно срубленного дерева и краски; из окна ветер доносил в комнату ароматы весенних цветов. Его комната. Его дом. И дружба хоббитов. Давным-давно, на Западе, он с неохотой взвалил на себя эту ношу. И с тех пор на своем пути он видел мало благодарности. Но ради дружбы хоббитов стоило преодолеть все трудности. Понедельник, 26-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира В этот раз Бильбо снова запер двери в свой кабинет. — Как хорошо, что вы пришли, мистер Грабб, — сказал Бильбо. — Этот приятный молодой хоббит — мой племянник Фродо. И, разумеется, вы знакомы с господином Брендискоком, еще одним его опекуном. — Рад наконец познакомиться с вами, Фродо. Ваш кузен много говорил мне о вас. Что вы думаете обо всем этом деле? Фродо покраснел. Когда Бильбо и Сарадок сказали, что хотели бы, чтобы он присутствовал при разговоре с поверенным, он думал, что не сможет выдавить ни слова. — Пожалуй, сударь, я рад и взволнован, да и немного нервничаю тоже. Грабб расхохотался: — Так и должно быть, мальчик. Итак, — он повернулся к взрослым, — как я понимаю, он получил изрядное наследство от своих родителей? — Да, — ответил Бильбо. — Нам всем известно, что Дрого и Примула были обеспеченными хоббитами. — На счету у Примулы лежит кругленькая сумма, которая по праву должна отойти Фродо, — сказал Сарадок. — Она хранится в сейфе в Брендинорье, и к ней никто и никогда не прикасался. Все имущество его родителей также хранится в маттом-доме. Бильбо кивнул: — Вы, мистер Грабб, знаете о наследстве, полученным им от Дрого, ведь, насколько мне известно, оно лежит у вас в хранилище и также остается нетронутым. —Да, — кивнул мистер Грабб, который также был поверенным и у Дрого. — Однако, Бильбо, вы должны понимать, что как только усыновите Фродо, оба этих наследства сосредоточатся в ваших руках — как его родителя, а не опекуна. И вы будете иметь полное право распоряжаться ими, пока он не станет совершеннолетним. Бильбо взволнованно взглянул на него: — Но я не хочу! Я хочу сам его обеспечивать! — Хорошо. Тогда мы можем составить отдельный документ, в котором будет оговорено, что деньги и имущество его родителей останутся в том же состоянии, что и сейчас, до его совершеннолетия, а затем он решит, как желает с ними поступить. Фродо слушал, широко распахнув глаза. Раньше он и не думал о том, что родители оставили ему большое наследство. Однако сейчас понимал, что так все и есть: в конце концов, Примула была сестрой Рори, а о нищих Бэггинсах вообще никто и никогда не слыхал. — Погодите-погодите, а вы не думали, что могли бы взять некоторую сумму на мое содержание? Уверен, мои родители не имели бы ничего против, — запинаясь, чуть смущенно спросил он. Сарадок улыбнулся: — С твоей стороны благородно так думать, и, возможно, ты прав. Но в этом никогда не было необходимости. Он говорил правду. Сарадоку ни разу даже в голову не пришло воспользоваться деньгами Фродо. Живя в Брендинорье, его семья не испытывала нужды ни в чем. Бильбо покачал головой: — Я хочу заботиться о тебе, Фродо. Однако, — он улыбнулся пришедшей на ум идее, — если ты хочешь, каждый год мы будем выдавать тебе небольшую сумму из наследства твоего отца, чтобы ты мог купить подарки на день рождения и Йоль и порадовать своих друзей. Пожалуй, это неплохая идея — так он научится управлять деньгами. — Хорошо, — улыбнулся Фродо. — Это можно устроить, — кивнул Грабб. — Бильбо, думаю, будет неплохо, если о наследстве Фродо будет знать как можно больше народу. Это уменьшит количество нелицеприятных слухов, которые обязательно появятся. Фродо удивился. — Некоторые хоббиты, — вздохнул Сарадок, — думаю, ты понимаешь, о ком я говорю, постараются выставить тебя эдаким охотником за наследством, использующим своего старого родственника ради наживы. —Отвратительно! — воскликнул Фродо. —Да, — рассмеялся Бильбо. — Но некоторые хоббиты будут говорить отвратительные вещи. Ты же потерпишь немного ради меня? Фродо мрачно кивнул. Он и не предполагал, что его усыновление создаст такие трудности. — А теперь, — вновь заговорил поверенный, — мы должны договориться о «семи свидетелях и красных чернилах». Я буду рад немедленно подготовить все необходимые бумаги. Когда желаете все заверить подписями? — Я хотел бы устроить небольшое мероприятие. Если у нас получится сделать все вечером в Хайдэй, то мы даже сможем устроить маленький праздник. У меня будет время разослать приглашения и созвать всех свидетелей, — улыбнулся Бильбо. — Хорошая идея! Сделать все за один раз. Думаю, вы приняли мудрое решение, мистер Бэггинс. Прекрасный выбор наследника.***
Пока хоббиты обсуждали дела в кабинете Бильбо, пришедшая осмотреть руки Мерри госпожа Сальвия расположилась в гостиной. — Думаю, все идет хорошо, госпожа Эсмеральда. Если он некоторое время поносит перчатки и будет мыть руки несколько раз в день, а также еще раз намажет их мазью, то сможет снова играть на улице. Я не люблю запирать хоббитят в четырех стенах, в особенности когда им лучше находиться во дворе, на свежем воздухе, на солнышке, и играть в подвижные игры. — Ой, мам! Я смогу пойти повидать Сэма? — У тебя есть здесь перчатки, Мерри? — Ты уложила их в мой походный мешок, мам, но я не доставал их — здесь слишком тепло. — Тогда сделай, как сказала госпожа Сальвия, и можешь идти. Вылетев за дверь, Мерри резко остановился. — О-о-уф, — только и пробормотал он, врезавшись в ноги Гэндальфа. Посмотрев вверх, он заглянул в смеющиеся глаза мага. — Доброе утро, Мериадок, — Гэндальф наклонился и, подхватив Мерри на руки, поднял его высоко вверх. — С тобой все в порядке? — Да, — пискнул тот, но в глазах у него мелькнула паника. — Прости, дорогой. Немного высоковато для тебя? — Да, — ответил Мерри. Но стоило ему вновь встретить взгляд добрых мудрых глаз, как он почувствовал, что страх почти исчез. Гэндальф присел на скамеечку недалеко от входной двери. И хоть она была слишком низкой для него, умудрился удобно устроиться и даже посадить Мерри на колени. — Теперь лучше, Мериадок? — Ага, — кивнул тот. Так было гораздо, гораздо лучше. — Я понимаю, что бояться высоты глупо, — опустил он голову. — Ничего страшного, Мериадок. Это абсолютно нормально. Ты хоббит, а они почти все не любят высоты. — Кроме Фродо. Он лазает по деревьям! Фродо просто ужасно храбрый, — дотянувшись до уха мага, прошептал Мерри. — Я не сомневаюсь в храбрости Фродо. А что касается лазания по деревьям, думаю, в нем говорит кровь Туков. Он же из рода Туков, верно? — Да. Но моя мама тоже из Туков! — Так и есть. Но, думаю, в тебе, Мериадок, гораздо больше от Брендискоков. Осмелюсь даже сказать, что ты плаваешь, как рыба. Мерри хихикнул: — Дедушка Рори тоже всегда так говорит! В это момент они увидели появившегося из-за угла смиала Хэма Гэмджи, везущего целую тачку земли. — Привет, Старичина Хэм, — прощебетал Мерри с колен мага. — А где Сэм? — Доброе утро, мастер Хэмфаст, — произнес Гэндальф, весело сверкая глазами. — Доброго дня и вам, — не глядя ответил садовник. У него не было однозначного мнения о волшебнике. С одной стороны, он недолюбливал Гэндальфа, за то, что тот имел привычку заманивать добропорядочных хоббитов в приключения, давая неприятной родне повод объявить об их смерти. А с другой стороны, Гэндальф всегда был вежлив с ним, да и мистер Бильбо очень любил старого волшебника. И, представьте себе, даже сделал специально для него необыкновенную новую комнату! — Где же Сэм? — повтори Мерри, оглядываясь вокруг в поисках друга. — Этим утром он помогает матери по дому. Она затеяла весеннюю уборку и сказала ему присмотреть за Мериголд. — А-а-а. Мерри выглядел таким разочарованным, что, сжалившись над ним, Старичина Хэм сказал: — Возможно, они закончат после обеда. И принялся раскидывать землю в цветнике. — Могу я помочь? — спросил Мерри. Раз уж Сэма здесь нет, возможно, Хэм мог бы разрешить ему поучаствовать. — Сейчас это было бы несколько неуместно, мастер Мерри. Зато можете посмотреть. Фродо рассказывал Мерри, что иногда Хэм разрешает ему что-нибудь сделать, продолжая упорно говорить «посмотреть», а не «помочь». Мерри нетерпеливо заерзал, и Гэндальф со смешком спустил его с колен. В этот момент дверь смиала распахнулась, и на пороге появился Балин. — Балин, — обратился к нему Гэндальф. — Кажется, тебя с самого утра одолели раздумья. — Эх, Гэндальф, — ответил тот, усаживаясь на скамейку подле мага. — Я надеялся, что Бильбо заинтересуется предприятием, которое я планирую в этом году. Думал, что, возможно, ему стало слишком скучно в Шире и он готов к еще одному приключению. Что он станет ценным помощником, с его-то талантами. Но теперь, когда он взял на себя ответственность за юного Фродо, я уже не думаю, что ему захочется бросить все прямо сейчас. — Ты прав, Балин, я тоже не думаю, что он так поступит. Я верю, что когда-нибудь, рано или поздно, он почувствует себя неприкаянным, но не сейчас. Быть отцом — это уже само по себе приключение. — Знаю, — вздохнув, откликнулся Балин. — И все же, если бы я не надеялся заручиться его поддержкой, я бы не отклонился так далеко от своего пути, как бы ни был рад вновь увидеться с ним. — Балин, должен сказать, я считаю твое решение опрометчивым. Еще не подошло время вернуть Морию. Это будет не просто маленькое приключение, дело гораздо опаснее, чем ты себе представляешь. — Знаю я, что ты думаешь, — запальчиво произнес Балин. — Но если не сейчас, то когда? Почти все орки были уничтожены в Битве пяти воинств. Столь безопасно во Мглисных горах не было уже несколько поколений. Гэндальф вздохнул. Он уже не раз вел этот разговор с упрямым гномом, и, похоже, очередная попытка ничего не дала. Балин приводил этот аргумент снова и снова. Гэндальф мог лишь надеяться, что неправ. Усевшись перед входной дверью, Эсмеральда штопала рубашку Мерри, которая порвалась, когда Лотто его толкнул. Она все еще была возмущена травмами, которые получил ее сын, и надеялась высказать свое недовольство Лобелии до того, как они уедут в Заскочье. Она усмехнулась, представив себе Фродо разбивающим нос этому великовозрастному хулигану. В это время из кабинета Бильбо вышли Сарадок и Фродо, плотно притворив за собой дверь. Хозяину еще надо было обсудить кое-какие дела с поверенным. — Как все прошло? — поинтересовалась Эсмеральда. — Довольно неплохо, — ответил Сарадок. — Все оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал, — вздохнув, сказал Фродо. — А где Мерри? — Целительница позволила ему поиграть во дворе, если руки будут защищены. Просияв, Фродо бросился на улицу.***
— А теперь, мистер Грабб, обсудим еще одно важное дело — мое завещание. — Действительно. Это очень важно, и я рад, что вы наконец-то готовы объявить свою волю. — Она очень проста: все остается Фродо. Все в Засумках, до последней монетки и последнего кухонного полотенца. — Хорошо, мне так даже проще. — И еще: я хочу, чтобы завещание вступило в силу, как только я покину Шир. Не хочу, чтобы возникли подобные трудности, как в тот раз после путешествия. — Мистер Бэггинс! Вы планируете что-то подобное? Должен сказать, нехорошо будет сейчас так поступить с мальчиком! — Нет-нет! Я не планировал уходить сейчас. Но я знаю, что возможность порой подворачивается внезапно, и я не хочу быть застигнутым врасплох. Грабб кивнул. Очень мудро. Предвидеть неожиданное — то, ради чего завещание и пишется. — Хорошо, тогда я должен буду принести следующие документы: бумаги об усыновлении, бумаги, говорящие, что наследство, полученное Фродо от Дрого и Примулы, будет сохранено, и ваше завещание. Я все подготовлю в Хайдэй, к полудню. Надеюсь увидеть вас в это время. Вы уже решили, кого пригласите быть свидетелями? — Да. Я разошлю приглашения сегодня сразу после обеда.***
До обеда Фродо и Мерри играли в камни. А после сытной еды — стол на этот раз был накрыт в столовой, поскольку собралось много гостей — вновь вернулись во двор. Верный своему слову, Старичина Хэм отпустил к ним Сэма вместе с малышкой Мериголд. Сэм был очень рад, что Мерри снова разрешили играть на улице. Фродо посадил девчушку себе на плечи — она обожала «играть в лошадку», — и детвора побежала на холм. Там они гонялись друг за другом, пока не запыхались, а потом, усевшись под деревом, слушали рассказы Фродо. Мериголд задремала у него под боком, а Сэм и Мерри, взяв вместо мечей палки, играли в битву с гоблинами, и каждый по очереди был то гоблином, то Бильбо. Потом Фродо затеял рассказывать другие истории и продолжал до тех пор, пока Старичина Хэм не пришел забирать детей домой, а Фродо и Мерри не пошли пить чай. Хайдэй, 30-е число месяца Ритэ, 1389 год по летоисчислению Шира Фродо задремал, и ему снились ускользающие от него родители. Во сне их лица были так ясно видны! Но когда он просыпался, ему становилось все сложнее и сложнее вспомнить, как они выглядели. Внезапно покрывало рядом с ним зашевелилось. — Фродо! Ты не спишь? — Даже если и спал, теперь уж точно проснулся, дурачок, — он нежно улыбнулся брату. Повернувшись лицом к кузену, он попытался дотронуться до готового вскочить Мерри. — Нет! Только не щекоти! — Мерри захохотал и проворно соскользнул с кровати. — Может, уже встанем? Я чую завтрак! Рассмеявшись, Фродо спустил ноги с кровати. Порой Мерри было невозможно разбудить. А порой он сразу выпрыгивал из кровати, готовый побежать. И, кажется, сегодня он пребывал во втором своем состоянии. — Я оденусь быстрее тебя! — воскликнул Фродо. Мерри вылетел из спальни, впопыхах так хлопнув дверью, что Фродо поморщился. Он медленно поднялся и, подойдя к умывальнику, плеснул на лицо холодной водой, а затем не спеша принялся одеваться. Он знал, что сейчас за стеной Мерри в своей комнате мечется в поисках одежды, однако тот еще не слишком ловко обращался с пуговицами и другими застежками. И Фродо нужно было одеваться медленно, если он хотел, чтобы брат победил. Он как раз поправлял подтяжки, когда дверь вновь бесцеремонно распахнули. — Я выиграл! — в комнату влетел Мерри. — Почти победил, глупенький, — рассмеялся Фродо. Он взял Мерри за рубашку и, подтянув поближе, показал на неправильно застегнутые пуговицы. — Ой, — огорченно пробормотал Мерри. — Ты начал сверху или снизу? — озадаченно спросил Фродо, поскольку с обеих сторон было пропущено по одной пуговице. — С середины, так быстрее. — Ага. — Только семилетний хоббитенок мог рассуждать так. Заглянув на кухню, они обнаружили Бильбо, жарящего бекон и колбаски и мирно беседующего с Балином — единственным, кто уже встал. — Звучит заманчиво, Балин. Надеюсь, ты будешь частенько писать мне и рассказывать, как все идет. Возможно, через несколько лет, когда Фродо станет старше, мы сможем туда наведаться, — он посмотрел поверх плиты. — А, доброе утро, мальчики! Вы готовы позавтракать? — Да, пожалуйста! — воскликнул Мерри. — Я просто умираю с голоду! — Дружок, ты и не знаешь, что значит умирать с голоду! — рассмеялся Балин. — Помнишь, Бильбо, как мы шли по Лихолесью совсем без еды? — Ну конечно, — ответил тот, ставя перед хоббитятами полные тарелки. — Именно из-за недостатка пищи мы и сошли с тропы, что повлекло за собой все дальнейшие неприятности. Когда думаешь, что умираешь с голоду, пауки и другие опасности уже не кажутся такими жуткими. Уплетая завтрак, Мерри и Фродо завороженно слушали рассказ Бильбо и Балина о том, как они потерялись в лесу. — Насколько я помню, последним советом, что я вам дал, было указание не сходить с тропы, — послышался голос Гэндальфа. Аккуратно пригнувшись в дверях, маг вошел в комнату. — Не знаю, для кого я это говорил. Бильбо и Балин расхохотались: — Сложно было не оставить без внимания твой совет, Гэндальф, — ответил Балин. — Но мы подумали, что, последовав ему, в конце концов умрем с голоду. Рассмеявшись, Гэндальф взял протянутую ему тарелку. — Что ж, сейчас опасность нам не угрожает, — произнес он, глядя на лежащие на тарелке бекон, сосиски, яйца, грибы и жареный картофель. Он устроился на полу неподалеку от Фродо, и Бильбо передал ему чашку с горячим чаем.***
Повозка с первыми гостями появилась чуть раньше, чем настало время второго завтрака: прибыли Паладин и Эглантина с тремя дочерьми — Пёрл, десятилетней Пимпернель и четырехлетней Первинкой. Фродо с Мерри расположились на ступеньках и, играя в камни, наблюдали за сидящим на скамейке у двери Гэндальфом — он курил трубку, и клубы дыма складывались в причудливые формы. Уделяя больше внимания магу, а не игре, Мерри поймал мало камней. Однако стоило им заприметить остановившуюся повозку, как игра тут же была забыта и они бросились вниз по тропинке. — Тетя Тина! Дядя Паладин! — воскликнул Мерри, влетая в объятия дяди. Он очень его любил. Фродо помог спуститься жене Паладина, а затем помог слезть сидевшим сзади. — Дядя Паладин, Гэндальф здесь! И Балин, гном, о котором говорил Бильбо! А у Гэндальфа новая комната! И у нас праздник сегодня! Паладин рассмеялся: — Я знаю, Мерри, дорогой. Потому мы и здесь. В конце концов, нас же на праздник и пригласили. — А, — Мерри смутился и спрыгнул вниз, чтобы обнять тетю. — Как хорошо! Я рад, что вы приехали первыми.***
После обеда гости стали прибывать. Приехала старая незамужняя тетка Фродо, Дора, ее племянница Дейзи с мужем, Гиффо Умниксом, которые привели с собой сына, Фолко, всего на пару лет старше Мерри. Отец Дейзи, Дудо, приходился Фродо дядей, но здоровье его здорово пошатнулось, так что он никуда не выходил. Вслед за ними явился Оводокар Пузикс с женой Розамундой и сыном Фредегаром. Фолко и Фредди были рады познакомиться и быстро подружились. Мил Кротт с женой и сыном Моско пришли ближе к половине двенадцатого, одновременно с Понто Бэггинсом, его женой Айви и восьмилетней дочкой Анжеликой, а также братом Понто, Порто. Одо Большеног явился почти к самому чаепитию под ручку с сыном Оло. Звонна Гэмджи и ее дочь Дейзи, пришедшая в Засумки помочь матери готовить и убирать во время праздника, накрыли в саду чай. Сэм остался сидеть с Мериголд. Дети бегали повсюду друг за другом, играли на вершине холма, счастливые, что увиделись. Непринужденно беседуя, взрослые снисходительно поглядывали на них. Многие были рады, что Бильбо наконец решился на такой шаг, и гордились, что именно их позвали в качестве свидетелей. Некоторые были удивлены, увидев в гостях у Бильбо мага и гнома, но это было лишь легкое недоумение — Гэндальф был хорошо известен своими визитами раз в несколько лет, да и гномы к Бильбо наведывались время от времени. Тетушка Дора была единственной, кто презрительно фыркнул — она так и не простила Бильбо его путешествия и того, что Засумки чуть не попали в руки Саквилль-Бэггинсов. Но и она сейчас была рада, что Бильбо все же лишит их прав.***
— Мама, — воскликнул Лотто, влетев в смиал, — в Засумках что-то происходит. Везде стоят телеги и повозки и полно хоббитов. Похоже, старик Бильбо устроил праздник. — Не пригласив нас? Что ж, неудивительно после того, как ты ввязался в драку с этим его Брендискоком. Думаю, я должна пойти и выяснить, что происходит, — фыркнув, отозвалась Лобелия.***
После чая появился мистер Грабб с папкой бумаг и красными чернилами. Гостей позвали в гостиную, где сразу же стало тесновато. Грабб положил документы на приготовленный для этой цели столик. Первым был решен вопрос с усыновлением: вначале на бумагах поставил подпись Бильбо, а за ним Сарадок, как соопекун Фродо, подтверждающий разрешение на усыновление. — Паладин Тук, Понто Бэггинс, Порто Бэггинс, Оводокар Пузикс, Гриффо Умникс, Мил Кротт, Одо Большеног, — назвал своих свидетелей Бильбо. Те выступили вперед. Грабб взял в руки первый документ — бумаги об усыновлении — и громко прочел его вслух. А затем положил на стол. И вновь первым расписался Бильбо, а за ним все семь свидетелей. Затем поверенный взял следующий документ. Читая его, он заметил некоторое удивление на лицах присутствующих хоббитов: документ гласил, что наследство, перешедшее к Фродо от родителей, останется за ним, Бильбо не будет им пользоваться. Оговорить это было необходимо, поскольку обычно любое имущество несовершеннолетнего считалось принадлежащим его родителю. Каждый год Фродо из денег его отца будут выделяться 10 пенсов, которые он сможет тратить на что пожелает. Слушая речь поверенного, некоторые хоббиты тихонько переговаривались — многие уже успели забыть о богатстве, принадлежащим Фродо по праву. Было полезно напомнить, что тот вовсе не охотится за наследством. Этот документ был также подписан. Последним поверенный зачитал завещание. Никого не удивило, что Бильбо все оставил Фродо. В конце концов, ради этого все и затевалось. Некоторое удивление вызвал пункт, гласящий, что завещание вступает в силу, как только Бильбо покинет Шир, но, помня о тех неприятностях, которые случились, когда Бильбо отправился в прошлое путешествие, многие гости решили, что это разумная мера предосторожности. Стоило последнему свидетелю, обмакнув перо в чернила, поставить свою подпись на документе, раздался стук в дверь. Эсмеральда, сидевшая к ближе всего к выходу, отправилась открывать. Увидев на пороге Лобелию, она сразу же вышла в коридор, плотно притворив за собой дверь. — Лобелия. — Эсмеральда. Две хоббитянки разглядывали друг друга, напоминая разъяренных кошек. Первой тишину нарушила Эсмеральда. — У тебя есть приглашение, Лобелия? — сладко спросила она, прекрасно зная ответ. — Какое приглашение? — Лобелия, как всегда, была подозрительна и груба. — На праздник в честь усыновления Фродо, разумеется, — ядовито ответила та. — Не могу представить, что таких близких родственников, как вы, — и не пригласили. — Что ты сказала? — пронзительно воскликнула Лобелия. — Мы празднуем назначение Фродо наследником Бильбо. Кажется, там только что подписали последние бумаги. Завещание, насколько я помню. Он все оставляет своему дорогому племяннику. Пока Лобелия разевала рот, как вытащенная на берег рыба, Эсмеральда решительно закрыла дверь перед ее носом и вернулась обратно в нору. И только после этого глубоко вздохнула. Давненько она так не веселилась. Увидевшие ее Дора и Эглантина разразились смехом. — Кто это был? — крикнул из гостиной Бильбо. — Никто, кто заслуживал бы внимания, Бильбо, дорогой. Теперь уже совсем никто.***
Как только все бумаги были подписаны, хоббиты переместились в большую столовую, где обычно устраивались званые обеды. Ею редко пользовались, но сегодня места хватило только для взрослых и Фродо как виновника торжества. Детей отправили есть на кухню под присмотром Дейзи Гэмджи. Что-то шепнув Бильбо на ухо, Гэндальф, извинившись, отказался отобедать со всеми. Однако хоббиты даже не обратили на это внимания — всем было давно известно, что, несмотря на свой впечатляющий рост, Верзилы славятся плохим аппетитом. За столом Фродо смотрел на всех сияющими глазами — его переполняли разнообразные эмоции. Ошеломленный всеобщим вниманием, он порой забывал даже есть. Наконец обед подошел к концу, и Бильбо поднялся со своего места. — Я хочу поблагодарить всех, кто пришел и разделил с нами это знаменательное событие. Сегодня особенный день, как для меня, так и для Фродо, и мы рады провести его вместе с теми, кто желает нам только хорошего. — Со смесью нежности и гордости он взглянул на племянника. — Фродо, не скажешь несколько слов? Тот покраснел, но все же храбро заставил себя подняться: — Я, со своей стороны, просто хочу поблагодарить всех вас, в особенности дядю Бильбо, — сказал он и быстро опустился на стул под звуки аплодисментов. — А теперь, — продолжил Бильбо, — если вы соблаговолите подняться вместе со мной на Холм, я покажу вам кое-что необычное. Я подготовил его специально для завершения этого вечера. Все вместе — дети, присматривающая за ними Дейзи и взрослые хоббиты — вышли в наступившие сумерки. Стоило им подняться на холм, как над их головой взорвались первые салюты; радуга на небе вспыхнула разноцветными огнями, искры которых по причудливым спиралям опускались на землю. Восхищенные зрители, охая и ахая, смотрели на раскрывающиеся в небе огненные цветы: огромные лилии, «драконью пасть» и «золотой дождь». Одна ракета следовала за другой, а Гэндальф раздавал еще и еще шутихи и хлопушки радостно бегающим за ним детям. Но вот он запустил последнюю ракету — она напоминала гигантский огненный столп, который становился все выше и выше, словно башня, наполненная светом. Запрокинув голову вверх, Фродо в восхищении взирал на это чудо, чувствуя руку Бильбо на своем плече. А Гэндальф глядел на хоббитов с нежной улыбкой и думал, что если бы где-нибудь в Средиземье для него и нашелся дом, им бы стал Шир.