И на душе тепло

Речь Посполитая не спеша прогуливался по зимнему парку, любуясь красотой окружения и дыша свежим морозным воздухом. Он подошёл к одной из скамеек и, стряхнув с неё снег, присел, устремляя взгляд в небо, затянутое облаками. Во всём парке не было никого, кроме самого поляка. Вокруг царили тишина и спокойствие. Посполитый глубоко вдохнул и выдохнул. Облако пара изо рта мерно растворилось в воздухе. Постепенно становилось всё темнее и темнее, и лишь свет уличных фонарей освещал аллеи в этот час. Атмосферу разрушил хруст, раздавшийся где-то за спиной. Поляк резко обернулся, но никого и ничего, кроме кустов и деревьев, укрытых снегом, не увидел. Он просидел пару минут, не двигаясь и вглядываясь в зелень, но результата сие занятие не принесло. РП подумал, что ему могло показаться и отвернулся, но спустя ещё минуту рассматривания снега под ногами, что на самом деле являлось прислушиванием к окружению, всё же решил уйти. Стало неуютно и оставаться здесь не было никакого желания. Он поднялся со скамьи и направился к выходу. Стоя уже у ворот парка, поляк оглянулся, дабы убедиться в том, что никто за ним не следует и, никого не обнаружив, побрёл домой. По пути Речь зашёл в маленькую кофейню и купил себе стаканчик латте. И руки погреет, и внутри согреется. Ярым любителем каких-либо видов кофе он не являлся, но не сказать, что вообще не любил. Пару раз пил, но не увлекался. Сделав первый глоток горячего напитка, он немного задержал его во рту, и только после прошествии пары секунд проглотил. Тепло распространилось по телу, но окружающий холод пока не уступал. Пусть РП и был достаточно тепло одет, про такие важные зимой вещи, как шапка, шарф и перчатки, он забыл. А возможно, посчитал, что и без них будет хорошо. Ошибся таки. С кем не бывает. Вдохнув горячий пар, исходящий от содержимого стаканчика, он сделал ещё один глоток. До дома идти оставалось минут десять. Допьёт и потом, как раз около подъезда, выкинет в мусорку, так удобно располагающуюся около нескольких ступенек, ведущих к двери. К вечеру народу на улице стало заметно меньше, по сравнению с тем, что было днём. Все грелись дома: кто под тёплым пледом или одеялом, а кто даже около камина. Другие же, как и сам РП, любили вечерние прогулки на свежем воздухе. И мороз тут не помеха, а кому-то даже нравится. Во всяком случае, холод лучше жары, не правда ли? Если от холода можно защититься, одевшись потеплее, то жара не даст тебе покоя, если, конечно, у тебя дома нет кондиционера. Но это лишь дома, а что делать на улице? Потеть и страдать. Особенно тяжело тем, у кого повышенная потливость и они не могут никак с этим справиться: никакие средства просто не подходят. Эх, и всё же чудное время года — зима. Стаканчик кофе опустел и стал бесполезен. Как раз вовремя, ведь Посполитый уже подходил к своему подъезду. Миг и стакан летит в мусорное ведро, глухо ударяясь о его дно. Поляк поднимается по ступенькам и открывает железную дверь, проходя после этого в подъезд, где было немного теплее. Подниматься высоко не надо: квартира находится на втором этаже. Родной дом встречает экс-страну уютом и тишиной. Он разувается и снимает верхнюю одежду, сразу вешая её на специальный крючок, приделанный к стене в прихожей. Крылья встряхиваются, роняя на пол пару перьев, и складываются обратно. Гусар проходит на кухню и сразу включает чайник. Время шло, технологии менялись, и хорошо, что РП быстро всему обучился, не отставая от прогресса. Без помощи родного сына, Польши, конечно, не обошлось. Но зато теперь Посполитый может пользоваться телефоном, включать электрический чайник, найти что-то в интернете, воспользоваться тостером и прочими прелестями. Пока вода греется, мужчина переодевается, а потом достаёт из кухонного шкафчика упаковку печенья. Не просто же так чай пить. Когда вода закипает, он бросает в кружку пакетик с заваркой и заливает кипяток. Приятный аромат разливается по кухне. Речь Посполитая усаживается за стол и начинает пить, поедая запас печенья и смотря в окно. Снаружи уже довольно темно.

***

С трудом разлепив глаза из-за сильного нежелания расставаться со сном, Речь принял сидячее положение и зевнул. Мягкая и всё ещё теплая кровать звала остаться, но так и всю жизнь можно проспать, поэтому, несмотря на соблазнительность одеяла с подушкой, поляк встал и пошёл в ванную, где проделал все процедуры: принял душ, почистил зубы, умылся… За завтраком ему позвонил Польша и позвал сегодня вместе сходить в кафе. Они иногда вместе гуляли или посещали подобные места. Польский гусар согласился, и сын назначил встречу в парке на два часа дня. Посмотрев на время, Посполитый понял, что у него в запасе есть ещё целых пять часов, ведь сейчас только девять утра. Доев свой завтрак, он пошёл в комнату и продолжил читать недавно начатую книгу, чтобы скоротать время.

***

Когда стрелки на часах начали говорить о том, что вот-вот уже будет ровно час дня, гусар отложил книгу и начал собираться. До места встречи идти около десяти минут плюс надо хотя бы пять на то, чтобы одеться и ещё пара минут, за которые он выйдет из дома. К тому же, Польша имеет привычку приходить немного раньше, поэтому РП нужно прийти в парк хотя бы в без десяти два. Одевшись, он решил, что выйдет в половину, поэтому пошёл на балкон, чтобы в оставшиеся минуты просто последить за тем, что происходит на улице. Ничего интересно за окнами не было: прохожие ходили туда-сюда, протаптывая снег, что успел, видимо, заново покрыть всё за ночь. Машины превращали всё в грязь. Выехать бы сейчас за город, где нет ни души, где всё нетронуто и всё так же прекрасно. Красивые виды, полностью покрытые мягким одеялом снега, сверкающим на свету и так приятно хрустящим под ногами. Можно лечь и сделать снежного ангела или молча полюбоваться этим миром, и никто не будет мешать… Опомнившись, РП посмотрел на время и понял, что пора бы уже выходить, если он хочет, чтобы всё получилось так, как он планировал. Оказавшись на улице, мужчина немного потоптался на месте. Снег хлюпал под ногами. Немного неприятно, но что поделать. Посполитый быстрым шагом пошёл в сторону парка, обгоняя некоторых прохожих и маневрируя между ними. Сегодня по ощущениям было немного теплее, чем вчера, либо же это потому, что в этот раз поляк надел перчатки и шапку. Шарф же всё-таки остался дома. Вскоре РП добрался до парка. Вглубь он решил не уходить, оставшись у ворот. Польши ещё не было. Посполитый так и хотел: прийти раньше сына и подождать его здесь пару минут. Он осмотрелся. В парке ходило несколько человек, может, даже городов или стран. Они были далековато от поляка, чтобы он смог понять, но ему это и не нужно. Его это не касается. Гусар продолжил стоять, иногда разглядывая нетронутые участки снега, а иногда переводя внимание на народ вдалеке, пытаясь разглядеть там Польшу. Время тянулось очень медленно. Устав стоять, РП пошёл и присел на самую близкую к выходу лавочку. Ещё раз посмотрев по сторонам, он увидел вдалеке подозрительно знакомую фигуру, что сидела на лавке, откинувшись назад, на её спинку, и подняв голову к небу. Почему этот некто показался ему таким знакомым, Речь Посполитая не знал, но где-то в душе чувствовал, что точно знает его. Он предположил, что это всего-то страна, с которой он общался когда-то, и достал телефон, чтобы проверить время. Уже было два часа, но Польша так и не пришёл. РП не волновался и терпеливо ждал. Мало ли, какие дела могли появиться у сына. Он иногда задерживался, поэтому ничего необычного в этом не было. Ещё раз глянув на ту самую лавочку, мужчина увидел, что тот некто теперь пристально смотрел на него, из-за чего по телу прошлись мурашки. Теперь крылатый гусар смог разглядеть цвета флага: чёрный, жёлтый, белый… Там сидел Российская Империя. Пересекаться с ним уж очень не хотелось. Вдруг с другой стороны послышался быстрый топот. Кто-то подбежал к Посполитому и окликнул его. Страна обернулся: перед ним стоял Польша и пытался восстановить дыхание после бега. — Я… — Он глубоко вздохнул. — Прости, задержался. Там надо было помочь… — Ещё несколько вдохов и выдохов. Речь остановил его и сказал, что всё нормально и ждал он его не так долго. — Пойдём? — спросил РП, совсем забыв о том, что не так давно встретился взглядом с русским экс-императором. — Да, пошли. — Младший поляк взял под локоть отца и потащил за собой.

***

Поляки сидели в кафе. Они заказали себе яблочный штрудель и чай и теперь ждали, когда всё это принесут. — Может, тебе начать общаться с другими бывшими странами? — начал говорить Польша. Одной из причин проведения времени вместе также являлось то, что у РП не было друзей. Он ни с кем не мог пойти куда-либо или хотя бы созвониться для того, чтобы поболтать, когда скучно. Эту тему младший поднимал уже не раз, но Посполитый всегда отмахивался и говорил, что его всё устраивает, а погулять он может и один, либо с Польшей. Он не хотел, чтобы сын переживал, а семейные вылазки портились грустными эмоциями. — Нет. — Он повертел головой в стороны. — Ну, па-а-ап. Ты не сможешь вечно быть в одиночестве. — Я не один, — намекая на сына, сказал РП. — Ты понял, о чём я. — Польша сложил руки на груди и, надув щёчки отвернулся. Мужчина усмехнулся. Долго сын дуться на него не будет. Посердится и успокоится. Гусар посмотрел в окно, около которого и располагался их столик. Всё, как обычно: все идут непонятно куда, не замечая ничто и никого на своём пути, иногда поскальзываясь или задевая друг друга плечом. Такие занятые. Порой кажется, что зависимые. Взгляд зацепился за фигуру, стоящую на месте. Подняв взгляд чуть выше поляк увидел, что на него смотрят. И не абы кто, а всё тот же РИ. Он еле заметно вздрогнул и отвернулся. — «Что ему надо от меня? — думал он. — И он, что, следовал за нами, а я этого не заметил?» От мыслей отвлёк официант, принёсший заказ. Он поставил две тарелки с десертом на стол, а также две чашечки горячего напитка. Вдохнув приятный запах, Польша начал есть. Посполитый снова глянул на то место, где стоял Империя, но там уже никого не было. Он решил не забивать себе голову этим и последовал примеру сына, принявшись за свой кусочек штруделя.

***

— Ну, пожалуйста, подумай над моими словами всерьёз, — попросил Польша, надевая на себя верхнюю одежду. Они уже собирались уходить. — Ладно, — чтобы не расстраивать сына, согласился Посполитый. Польша радостно улыбнулся и, когда они вышли на улицу, обнял отца. — Я пойду. — Речь Посполитая кивнул. — Пока, — младший поляк помахал ручкой. — До встречи. — РП потрепал по голове сына, после чего поправил его шапку и они разошлись. Польша ушёл со спокойной душой, а Посполитый задумался о том, что ему теперь делать, ведь он дал согласие на предложение найти себе друга. Дорога домой сопровождалась странным ощущением того, что за ним кто-то следит, но когда он оборачивался, то никого в округе из тех, что мог вести слежку, не замечал. Наплевав на это, он перестал оглядываться и просто шёл домой. Во всяком случае, за ним некому и незачем наблюдать.

***

На следующий день РП решил, что проведёт всё время дома. И идти-то всё равно никуда не надо. Он сидел в кресле у окна и листал альбом с фотографиями. На одном из снимков счастливый и ещё маленький Польша стоит посреди поляны и счастливо улыбается. За его спиной такие небольшие распахнутые белоснежные крылышки. Руки раскинуты в стороны. — Папа, папа, смотри! — говорит младший поляк, раскрывая крылья. — Я скоро смогу летать, да? Поскорее бы! На это РП лишь улыбается, ничего не сказав, но Польша и так понимает, что это ответ «да». — Хочешь я тебя сфотографирую? — спрашивает Посполитый, уже готовя фотоаппарат, так как ответ был очевиден. — Да! — Мальчик становится в первую, пришедшую на ум, позу и ждёт. Щелчок и фотография готова. После этого они устроили пикник всё на той же полянке. РП взглянул на другую фотографию: Польша сидит на велосипеде. Всё такой же счастливый цветочек. В тот день он впервые сел на велосипед и учился кататься. Много синяков и ссадин после этого было на его нежной коже, но Польша научился ездить и был этому рад. Он светился от счастья, и никакая боль от полученных ушибов не мешала ему. Казалось, он даже не замечал их, ведь в такой радостный для мальчика момент боль отошла на задний план. Уже вечером, когда поляки вернулись домой, РП обработал все его ранки и синяки. Перелистнув страницу альбома, Посполитый продолжил смотреть фотографии, но ему помешали. Кто это сделал, он пока не знал. Стук во входную дверь призвал идти и открывать пришедшему. Первым, о чём Речь подумал, было то, что к нему пришёл сын. Причина весьма логичная: узнать, подумал ли РП о том, чтобы завести друзей и, возможно, отправиться с ним к кому-нибудь из стран. Посполитый отложил альбом в сторону и поднялся. Стук в дверь повторился, из-за чего поляк решил поторопиться. Он подошёл к двери и, не став смотреть в глазок, открыл её, но там стоял совсем не тот, кого он ожидал и хотел бы увидеть. Российская Империя предстал перед ним с милой улыбкой на лице и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но дверь перед его носом тут же закрылась. Речь Посполитая прислонился спиной к двери, отделяющей его от русского, и с распахнутыми в удивлении и страхе глазами смотрел в пол. Дыхание участилось. — Это немного невежливо, друг мой. Не находишь? — послышалось с той стороны, немного заглушёно из-за препятствия в виде двери. — Я пришёл с добрыми намерениями, не беспокойся. Поляк стоял неподвижно, внимательно вслушиваясь в звуки за дверью. Он всей душой надеялся на то, что экс-царь сам уйдёт, когда поймёт, что ему не откроют дверь. Но Империя всегда стоит до последнего. Когда три аккуратных стука в дверь повторились ещё раз, РП отбросил надежду на то, что его так просто оставят. Надо придумать что-то и быстро. Он начал бегать взглядом по всему, что находилось вокруг него. — Речь Посполитая, открой. Я просто хочу поговорить с тобой, а потом сам уйду. Обещаю, что не причиню тебе вреда, — говорил царь. Поляк зажмурился и нервно вздохнул. Похоже, ему проще впустить Империю и выслушать, чем попытаться прогнать или сидеть у двери, надеясь о том, что тот не настолько настойчив, а потом снова ожидать визита или быть пойманным на улице. Мысленно сосчитав до трёх, он развернулся и начал медленно отпирать замки. Вряд ли РИ что-то с ним сделает, не так ли? Речь неторопливо открыл дверь и посмотрел в золотые глаза РИ, пытаясь увидеть в них хоть какую-то угрозу, но не распознав опасности, пропустил внутрь квартиры.