Свет и Скверна

Спустя некоторое время озаренная уже уверенно говорила себе, что вспоминает о произошедших событиях лишь ради того, чтоб окончательно забыть и пережить их... Вопрос, почему при этом ей необходимо ласкать себя, дренейка, однако, себе задавать не спешила. Да и зачем, ведь рано или поздно, вспоминая произошедшее каждый вечер, она окончательно переживет случившуюся с ней катастрофу. И, словно желая ещё больше обелиться в своих глазах, озаренная утроила свои усилия в борьбе с Легионом. И эти усилия не прошли даром - героиня своей расы, она стала примером для воительниц и служительниц света. Неудивительно, что когда было решено совместить церемонию её замужества и вступление в должность верховного экзарха, поздравить её собралось немало следовавших её путем. А заодно она все-таки решила вступить в брак, и навсегда забыть о кошмаре, которому некогда подверглась Свадебный наряд озаренной воительницы мало напоминал гражданское платье - она оставалась солдатом своего народа, признанной героиней, и поэтому только особые, немного более вычурные формы доспеха, полировка и отделка и выдавали в ней ту, кем она являлась - невесту, и, вдобавок ко всему - будущего верховного экзарха. Она волновалась, что неудивительно - не каждый день такое случается, но больше всего сейчас ей досаждала слишком тугая кираса. Это, конечно, не свадебное платье, но она не ожидала, что будет настолько тесно в груди и в талии. Грудь ее заметно увеличилась, что до талии - оставаясь стройной, она стала словно шире. И бедра... Качнув ими, широкими и стройными, она гордо вступила на помост, в конце которого стояли высшие чины озаренных. Она займет свое место среди них, она - истинная служительница Света, не оскверненная, не поддавшаяся скверне.... В груди нехорошо екнуло, а низ живота задрожал. Это от волнения, пыталась убедить себя дренейка, и невольно облизала пересохшие губы. Точно, от волнения, - она посмотрела на того, кто должен стать ее мужем, и кивнула ему рогатой головой - мол, все хорошо. Ничего лирического или романтичного в том, что они вступают в брак, не было - их связывала прочная дружба, не один совместный бой, и они неоднократно спасали друг другу жизнь. Любовь здесь была только к редким моментам мира, которые они проводили вместе. Постукивая копытами, она прошла до действующих экзархов, и преклонила колено, слушая торжественную речь. Руна надо лбом загорелась, когда дренейку провозгласили новым экзархом, она попыталась подняться - и едва сдержала стон от странного ощущения в животе. - Ха, глупцы! Неужели вы думали, что Пылающий Легион позволит вам насладиться вашим маленьким триумфом? - прозвучал грозный голос саргерая. Всё взоры устремились к закутанной в тряпье фигуре, что ранее казалась одним из участников торжественной церемонии. Откинув маскировку, извечный враг показал свое истинное обличье - это был крупный краснокожий эредар с пылающими скверной глазами. - Вы все падете! В его голосе было нечто определенно театральное, как и в ответных возгласах – «Свет сокрушит тебя, демон!», и попахивало цирком, однако у озарённой не было времени об этом размышлять. - Неужели вы думали, что я являюсь вам не подготовленным? Узрите истинную силу скверны! - произнёс эредар и коснулся посохом одного из обрамляющих праздничный пьедестал пилонов. Новобрачная, желавшая чтоб связанные с ней церемонии прошли идеально, ранее уже получала ответ о причине, по которой этот пилон, в отличии от своих собратьев, не сиял светом Наару - рабочие не успели устранить дефект в кристалле. Теперь же стала очевидна лживость полученных ответов. Прикосновение магического посоха сбило иллюзию и активировало пилон. Засияв зелёным пламенем скверны, конструкция и пустила волну демонической магии, заставившей ослабеть даже укрепленных светом озаренных. Прочие, наполненные светом пилоны тут же лопнули, разлетевшись на тысячи осколков. Не было сомнений, что заговорщик намеренно внёс дефекты и в их конструкции... Иначе как бы скверна могла одолеть Свет? Каждый на площади ощутил себя под подавляющем эффектом нечестивой магии... Тела участников торжества налились свинцом, каждое движение давалось с огромным трудом... И с каждой пульсацией демонического кристалла эффект лишь усиливался. Впрочем, вспышки пилонов не только распространяли демоническую магию - повсюду открывались демонические порталы, которые, судя по тянущимся от кристалла магическим силовым линиям, тоже питались его силой. Пилон надо было уничтожить. И озаренная, находясь ближе всех к источнику скверны, была единственной, кто может спасти всех. В хаосе творящегося дренейка знала только одно - ликвидировать демонов, отбросить угрозу. Творящееся с ней недомогание не могло убавить ее решимости; окружив себя щитом сияющей энергии, он ринулась в бой, отдавая приказы, чтобы ее подчиненные занялись порталами. Решительно взявшись за рукоять ритуального оружия, она бросилась на эредара. Тот, не ожидая, что хоть кто-то будет иметь достаточно силы а воли для сопротивления его магии, мгновенно пал от выверенного удара паладинши. Остался лишь кристалл, но... Очередная пульсация, очередной выброс демонической энергии внезапно скрутил все ее тело сильным спазмом, как если бы ей в спину вогнали копье; ноги подкосились, она споткнулась, и упала почему-то навзничь, как если бы что-то тяжелое толкнуло ее в грудь. И в живот - она в ужасе уставилась на вздыбленные пластины своего доспеха. Ноги разъехались, прежде чем она успела что-то понять; тянущиеся по земле линии скверны приковали ее к камням, распростерли, распяли. - Помоги мне! - крикнула она своему будущему мужу, тот бросился было к ней, но мгновением позже его настигла стрела демонической магии. Дреней рухнул как подкошенный, а дренейка закричала от боли - закрывающий ее тело металл разрывало ее собственной плотью, лопались застежки, разлетелись звенья кольчуги - она лежала, распростертая, полуголая, со вздувшимся животом, посреди боя, на виду у своих сородичей. Внутри ее все бешено клокотало, словно готовое прорваться вулканом, горячая жидкость заструилась по бедрам. Она видела, как смотрят на нее сородичи, в каком они ужасе и отвращении, но ничего не могла поделать с собой, ее тело горело от стыда - раскрытые лиловые половые губы сжались, пульсируя, с сосков брызнуло молоко, и она кончила от стыда прямо у всех на глазах, с громким, не вызывающим сомнений криком. - А-а-аах!.. - но что-то зашевелившееся внутри ее пульсирующей матки заставило ее закричать, протяжно и громко; стены влагалища пульсировали, выталкивая нечто маленькое и скользкое; глаза без зрачков закатились, дренейка снова кончила, выталкивая из себя первого щенка. Татуировки на ее теле, золотые и серебряные, налились зеленью скверны. Забитое демоническими щенками лоно дренейки ощущало каждое движение потомства гончих скверны в девушке. Даже будучи новорожденными, твари уже были покрыты чешуйками скверны, которые пусть и не ранили их мать, но заставляли ту ощущать малейшее их движение. Особенно сильными были ощущения, когда покрытые острыми и твердыми чешуйками создания, извиваясь, ползли через лоно дренейки. Выбираясь наружу часть из них, буквально нежась в лучах наполняющей их скверны, тянулись к груди матери, впитывая в себя ее молоко. И этот усиленный рацион заставлял тварей расти буквально на глазах. Наблюдающие за происходящим озаренные могли бы подумать, что все увиденное ими - не более чем чары легиона - если бы не нестандартный внешний вид нового поколения охотников скверны. Рога существ, к примеру, не имели ровной и гладкой поверхности оригинала - вместо этого они были разбиты на множество чешуек-сегментов, перекрывавших друг друга так, как это было у дренеев. И не только они. Обычно жесткие шипы на спине и хвосте твари явно напоминали растущие за ушами озаренной щупальца. Даже лапы имели... Дренейские черты. Обычно монолитный коготь, на которые опирались охотники скверны, был разделен щелью и больше напоминал копыто. Очевидно, что гены одной из величайших героинь озаренных были перемешаны с генами демонических тварей. Их будущий верховный экзарх была уже давно беременна от одной из этих тварей - нечестивые чары лишь ускорили рост семени демонических псов, что пустило корни в ее теле . Расколотое небо грохотало зелеными молниями, вокруг кипел бой, а дренейка содрогалась в спазмах одновременно боли и удовольствия, ощущая, как растягиваются стенки ее влагалища, как они выталкивают мокрых горячих… детенышей. Резкий запах, смешанный с собственными, ударил ей в ноздри, ощущение внутри напомнило то, что она так старательно хотела забыть – царапающие ее нежную плоть жесткие чешуйки адских гончих. Она хотела заткнуть себе рот, но снова закричала от удовольствия, когда матка содрогнулась, оргазмируя, выталкивая сразу двоих. Она извивалась, ерзала лопатками по камню, торчащие в небо соски изливались молоком – зрелище для остальных дренеев было ужасающим. Они ринулись было помочь ей, очистить тело озаренной от скверны, но не тут-то было – ужасный гибрид гончей и дренея оскалил уже выросшие клыки, подняв морду от фонтанирующей молоком дренейской груди. - Держись! Мы поможем тебе! – «нет… не надо… я недостойна больше!..» - дренейке хотелось сказать это, но она могла только стонать от удовольствия, которым ее заполнял небывалый стыд. Падшая, оскверненная, принесшая в себе демоническое семя, испугавшаяся обряда очищения, она сейчас получала по заслугам. Сострадание сородичей резало, как острый нож, било, как плеть, и заставляло гореть от доставляющего сумасшедшее удовольствие стыда. - Бросьте… оставьте.. м-меня-ах!.. – раздутый живот снова содрогнулся, выталкивая из себя еще одного щенка. Острые, на глазах растущие клыки гончих царапали ее грудь, и дренейка захлебнулась собственным криком, когда один из детенышей, в еще непросохшей слизи, сел ей на лицо, забив ее глотку налитым мясистым членом. «О… нет…» - ее почти подбросило оргазмом, по камням пролилось далеко отлетевшей струей, стоило дренейке ощутить этот вкус. Член гончей-гибрида был больше, несмотря на то что это была по всем меркам молодая особь, длиннее, но имел все тот же мускусный привкус, от которого ее лоно сжалось в сладкой пульсации. В луже воды между ее ног копошились последние вышедшие детеныши, а подросшие, насосавшись молока, рычали, пытаясь взобраться на свою мать. Слизывая, впитывая молоко дренейской матери, выводок гончих скверны рос буквально на глазах, в считанные минуты достигая, по крайней мере, физиологической зрелости. Этим тварям больше не требовались какие-то феромоны, чувствительные нюхательные рецепторы лишённых глаз тварей улавливали запах дренейского женского тела, однозначно интерпретируя его как запах суки своего вида. Особенно манящим для тварей был запах желания дренейских женщин. Именно он заставил подросших тварей тут же направить свое внимание на собственную мать. Твари скверны понятия не имели, в чем в эти секунды пыталась себя убедить героиня озаренных, но её запах буквально кричал: "Выебите меня! Разведите меня!" и эту негласную просьбу твари бросились удовлетворять с превеликим удовольствием. Успевшие подростки твари вслепую тыкались в тело озаренной... Впрочем, скорее уже "оскверненной" дренейки, ища пристанище для своих крупных, разбухших от возбуждения членов. Впрочем, скверна затронула и эти части тела зверей - поверхность собачьих членов была нервной из-за за счёт ороговевших участков плоти. Звериная смазка, выступившая на кончиках членов существ в существ так и вовсе светилась нечестивой магией скверны. В нос любого, оказавшегося рядом с возбуждённым гибридом, ударил бы резкий, пахнущий псиной и гарью запах. Впрочем, дренейские гены в гончей скверны добавили к нему ещё и нечто едва уловимое и манящее. По крайней мере для самок нового вида. С пугающей лёгкостью выводок нашёл искомое - член одной из гончих в одно движение вошёл в голодное лоно озаренной. Фактурный рельеф собачьей плоти цеплялся за чувствительные и неровные стенки влагалища паладинши, даря ему долгожданное ощущение заполненности. Ещё один любовник дренейского экзарха, не успев овладеть девушкой первым, раздосадовано пытался уместить в девушке и свой, уже второй для пизденки озаренной, член. Последние из родившихся стремительно росли - их слепые морды газели по сторонам, словно чуя и другие источники запаха возбуждённых сук. Дренейку буквально выворачивало членами набросившихся на нее щенков; от них струился запах, который ей сейчас, тронутой скверной, казался самым желанным. Ее расширенное лоно без труда впихнуло два набухших, больших члена; псы перевернули ее на четвереньки, а она даже не заметила, как путы на лодыжках и запястьях ослабли. - Да... - шептала она, чувствуя, как в нее извергаются потоки семени - это было до омерзения сладко, ведь она буквально только что была наполнена ими, этими щенками, а теперь они снова заполняли ее собой. Это доводило до дрожи удовольствия, буквально сводила с ума. Она задрожала, чувствуя приближение оргазма - от озаренной в ней осталось немного, вся перепачканная слизью и семенем адских гончих, скверной, дренейка сейчас являла собой жалкое подобие прежней себя. «Не смотрите!» - хотелось ей кричать, пока она в ужасе смотрела на своих сородичей, с наслаждением отсасывая собачий член. Спазм - и семя пролилось ей в глотку; щенка отпихнул другой, и тоже стал насиловать ее рот. С набухших грудей лилось молоко, и псы то слизывали его с камней, то сосали большие лиловые соски. «Смотрите... нет!» - дренейка подняла глаза, когда перед ней остановился некто с красной кожей огромный саргерай с возбужденным членом смотрел на нее презрительно. Он взял ее за подбородок, и наотмашь хлестнул по щеке - озаренная вскрикнула, и мгновенно кончила. - Тебе нравится, когда тебе делают больно, а? - не веря, что делает это, роняя сквозь растраханные опухшие губы собачью сперму, дренейка часто-часто закивала рогатой головой. Сзади в нее с особенной силой всадил себя один из щенков, и она застонала, чувствуя боль, и снова кончила - саргерай ударил ее снова. «Смотрите... смотрите на меня! Нет, не смотрите!» - дренейка прогнулась в спине, вылизывая огромные копыта демона. И, словно этого унижения было мало, второе копыто демона опустилось на голову озаренной, прижимая целующую копыто девушку ещё и к перепачканному в сперме земле. Это было шокирующее зрелище - особенно с учётом того, что на лбу девушки все ещё горел символ ведущего свой народ экзарха. Да, теперь это символ сиял нечестивой скверной - уж больно туго желудок, матка и попка дренейки были забиты оскверненным собачьим семенем. Подобное выражение покорности и явное наслаждение происходящим со стороны верховного экзарха действовало на бойцов армии света в крайней степени деморализующе. Заметив это, сагрерай создал в воздухе магическую проекцию, в подробностях транслирующую происходящее с озаренной и воспроизводящее издаваемые ей стоны и звуки над полем боя. - Нравится быть сукой этих демонических псов? Может ты и залететь от них хочешь? - вопрошал демон. Его кисть коснулась головы озаренной и направил в её разум яркое видение. Впрочем, остальные озаренных тоже могли его видеть - сагрерай проецировал над полем боя и его тоже. Перед глазами озаренной предстали внутренности её тела - её забитая демонической спермой матка. Сперма проникала все глубже, так что озаренная могла в реальном времени увидеть, как многочисленные сперматозоиды извиваются, ища себе цель. Но стоило им приблизиться к все ещё сияющей, пусть и тусклым светом яйцеклетке озаренной, на их пути появился барьер из скверны. Заклятие саргерая не позволяло дренейке вновь залететь от демонического пса. - Тогда тебе следует как следует о этом попросить. - заботливо подсказал заклинатель легиона. Дренейка опустила голову, чувствуя, как руна надо лбом теперь жжет ее кожу. Свет и наару отвернулись от нее, они больше не придут к ней на помощь, она осквернена и погибла - но увиденное зрелище, вид собственной утробы заставил ее рефлекторно сжать собачьи члены. Конечно же, это все отобразилось на проекции, и из ее грудей полилось молоко, еще сильнее. Как зачарованная, она наблюдала за тем, как ее трахают псы, как заполняют своей спермой; хвостик стоял торчком. Она перевела взгляд на напряженный член саргерая, и потянулась к нему губами. Новая пощечина не заставила себя ждать, дренейка сладко вздохнула, и застонала - в нее снова спустили, раздутый живот качнулся, и мазнул по полу. - Я... я умоляю... - послышался усиленный голосом голос озаренной. Все ее существо протестовало, но тело - тело самки - подводило. Она уже видела себя осквернённой, отданной на потеху демонам, и по щекам покатились слезы. Один из щенков сунулся вылизывать ее лицо, и она, сама от себя того не ожидая, сплелась с ним языками, не боясь острейших клыков. Жаркий мускусный запах обдавал ее лицо; не помня как, дренейка потянула своего щенка к себе, чтобы он встал на задние ноги, и присосалась к его вздувшемуся члену, позволяя ему трахать себя в рот, как собаку. Она увидела это. Всё озаренные увидели это. По просьбе их верховного экзарха, препятствие на пути сперматозоидов демонических псов в её теле исчезло и они незамедлительно устремились дальше, оплодотворяя девушку. Поражённая собачьим семенем, яйцеклетка озаренной окончательно угасла и тут же стала стремительно делиться, дав начало новой жизни внутри девушки. И саргерай, и озаренная могли заметить, как ревниво и недовольно зарычали гончие, стоило девушке потянуться к члену мужчины. - Ха, похоже эти псы считают тебя своей сукой, и они явно не собираются тобой делиться... - усмехнулся заклинатель легиона. - Впрочем... Было бы неправильно трахать домашнее животное, да? Теперь ты – не больше чем скот, о который не хочется пачкать свой член Дренейка слегка попятилась, наклонила рогатую голову, и села на пятки, тяжело дыша, придерживая раздутый живот. На лиловых губах мелькнула тень улыбки, она судорожно вздохнула, подняв на саргерая белые глаза. - Спасибо, - отчетливо произнесла она, и улыбка сделалась явственней. Она чувствовала, как ее щенки ревнуют свою мать, как не хотят, чтобы она принадлежала кому-то, кроме них. Она обняла одного из псов, и поцеловала в уродливую морду. Если ее народ отвернулся от нее, то это вовсе не значит, что отвернулись ее дети. - Ты ошибаешься, - прочистив горло, выговорила озаренная. - Боевые псы - не домашний скот, - чувствуя ее гнев, псы оскалили зубы. - Только тронь меня, и мои дети тебя разорвут. - Да как ты... - она не собиралась слушать, просто приказала псам наброситься на саргерая. Ее ментальная связь с гончими скверны была нерушима, и, благодаря боевому опыту своей матери и ее инстинктам, новые гончие прекрасно знали, как убивать быстро, но мучительно. Предсмертный крик захлебнулся бульканьем крови. Все было кончено. - Мои хорошие, - дренейка огладила себя по животу, и слизнула кровь демона с костяного нароста, покрывающего морду ее щенка. Самый неугомонный уже толкал носом ее под хвост, желая снова засадить мамочке, и она не стала ему препятствовать. Она знала, что на нее все еще смотрят ее сородичи, но не могла поднять на них глаза больше - она зажмурилась, насаживаясь на собачий член, сплетаясь своим языком с собачьим. Энергия кристалла скверны, что ранее лишала сил озаренных, стала постепенно иссякать. Кто бы не планировал это нападение - он явно рассчитывал на быструю победу. Однако предводитель вторжения был мёртв, а сама битва шла совсем не так, как того ожидали демоны. Охотники скверны, которых Легион привёл с собой, рассчитывая на их ярость и боевой раж, проявлял невиданное ранее свободомыслие, зачастую просто отказываясь нападать на озаренных дренеек и всячески избегая прямого столкновения. Так что вторжение постепенно превратилось сначала в организованное отступление, а потом и вовсе в паническое бегство к демоническим порталам. Бросив раненых и втаптывая в землю тех, кому не посчастливилось запнуться и упасть, демоны покинули поле боя. А значит стоило подумать о собственной судьбе и верховному экзарху. Оставшиеся на поле боя гончие скверны собрались вокруг дренейки, не зная куда им податься. Тут было и потомство озаренной, порочно выделяющееся дренейскими чертами внешности, и обычные демонические псы. И пусть среди них точно были уже знакомые девушке по лаборатории, огромные, опытные и почти разумные особи - было очевидно что неофициальное лидерство сейчас принадлежит падшему экзарху. Пусть они и считали её своей сукой, но инстинктивно понимали, что верное решение в данной ситуации сможет найти лишь она. Очевидно, что стоило немедля уходить. - Свет от нас не отказался, - произнесла озаренная, тяжело поднимаясь, поглаживая жесткие чешуйки гончих скверны. Псы мотнули слепыми мордами следом за ее движением. Она придерживала раздутый живот, шагала с трудом - по ногам струилась сперма, голова кружилась. Псы подняли морды и завыли, толкая ее носами. Самый крупный кобель вышел вперед, и лег перед ней, подставляя жесткую спину, дренейка с трудом взгромоздилась на него и легла, обняв за шею. Этот новый вид гончих скверны, скорее всего, обречен на вымирание, их отвратительные хозяева, узнав, что они им больше не подчиняются, скорее всего, захотят их истребить. Некогда экзарх, а сейчас матка для щенков, сука гончих скверны съежилась, вцепляясь крепче в отростки кобеля, но испуганно повернула голову на предупреждающее рычание своих щенков. К ней осторожно приближалась другая дренейка, надо лбом которой светилась руна озаренной. - Сестра... Позволь нам очистить тебя от скверны, что навлекли на тебя демоны... - осторожно и вкрадчиво начала свою речь озаренная. - Вернись к свету, отрекись от от этих тварей и ты снова станешь одной из нас. - Разве то, что они бросились защищать меня, отвернувшись от Пылающего легиона, не говорит о том, что в них, все же есть место свету? - ответила встречным вопросом бывший экзарх. - А значит долг озаренных - помочь этим бедным созданиям... Озаренная собеседница замялась, не найдя что ответить. Избавиться от гончих скверны было самым простым и легким способом вернуть все на круги своя, списав все произошедшее на происки демонов... - Да и похоже... Ты сама заинтересовалась чудесным преображением моих детей. - усмехнувшись, добавила падшая дренейка. Один из щенков, что крутился рядом с озаренной, потянул ноздрями воздух и, почуяв запах желания, уткнулся безглазой мордой между ее бедер.