***
Ричи Тозиер и Лия Брукс познакомились в школе, как не странно. Он боялся переходить черту с друга на лучшего друга, потому что любил ее. Он не знал взаимно это или нет. Не то чтобы Тозиер боялся признаться ей в чувствах, он не хотел знать взаимно это или нет, не хотел рушить то что имеет сейчас, потому что нынешний расклад событий его полностью устраивал, она с ним — все хорошо. Однажды, пасмурным днём, идя со школы, Ричи увидел как Лия поцеловала Чарли Мэнсона в щёку, при этом улыбаясь, искренне. Она улыбалась так только Тозиеру, ведь друзей у неё особо и не было. Сжав кулаки он сразу развернулся в сторону дома чтобы не видеть этого, он не знал что она всего лишь поблагодарила парня за то, что тот прикрыл ее перед уроком чёртовой физики. Потом он напился на вечеринке, очень сильно напился. Она была для него прекрасным мотыльком. И так хотелось верить, что эта волшебная бабочка так и останется сидеть на веточке у окна спальни. Лия звонила ему чтобы росказать о том, как Чарли начал роспускать руки, ей нужно было выговориться. На душе было так отвратительно. Он не имел права так поступать. Брукс по своей натуре в принципе была ранимой, и такие действия со стороны Мэнсона вызвали огромное чувство опустошённости. Неужели она какая-то вещь? Или она должна была переспать с ним за то, что тот прикрыл ее перед уроком математики?! Она хотела как можно скорей выговориться и успокоиться, ведь была на грани разрыдаться. Вот только «друг» Тозиера, в ту ночь сделал это за неё. — Чувак я тебе говорю, она поцеловала его в щеку, а он схватил ее за талию, так она даже сопротивляться не стала, улыбнулась ему какой-то ухмылкой и ушла, господи я не знал что она умеет так пошло улыбаться. Ричард был зол. Очень и очень зол. В тот вечер он психанул и схватив первую попавшуюся бутылку, ушёл на второй этаж чтобы побыть на едины с собой. Вскоре, после того как Лия звонила ему раз так 50, она собралась, вылезла через окно и пошла к дому друга, но там его не было — Здавствуй Лия! Ты что-то хотела? Уже довольно поздно. — Да, я хотела узнать, можно ли зайти к Ричи? Я не надолго. — Оу, солнышко, но он ушёл на вечеринку к друзьям. — Не знаете где это? — Точный адрес не помню но улицу…***
— И как мне его тащить домой?!! Он же в хламину. обречённостей вздохнув, она взяла его под руку и попыталась оттащить в одну из комнат чтобы он умылся и пришёл хоть немного в чувства.Но тот лишь откинул ее руку что та чуть не упала. — Ооооо, а вот и наша принцесса–шлюшка. – Все сразу немного притихли ожидая продолжения только начавшегося шоу, Лия отдернула его руку и тихо сказала. — Ты что творишь Тозиер? Ты очень очень пьян. — О да Лия, я очень пьян, но это не отменяет того факта, что моя подруга становиться шлюхой. – Некоторые начали смеяться, а на глаза Натали медленно наворачиваться слёзы. — Ты что несёшь? – дрожащим голосом говорит девушка. — Ты шлюха, Брукс! Ты понимаешь это?! Потому что я да! Ты сегодня лизалась с Мэнсоном, а потом что? Трахнулась бы с ним по старой дружбе?! Ты и сейчас меня пыталась затащить на второй этаж чтобы тоже потрахаться, а Брукс?! – Девушка слушала все с замиранием сердца не веря в то, что это говорит ей один из самых родных людей, он сам не верил что говорил все это, словно дали таблетку которая заставит вести себя прямо как Маккей, который унизил девушку которую любил с четвёртого класса, а потом сам же розбил ей сердце, прямо как он сейчас. Сразу же появилось гадкое чувство отвращения к самому себе, поэтому под всеобщий смех он просто ушёл. А она даже не дала ему заветную пощечину, которую так трепетно ждали зрители этой тирады, которая была построена на гладкой лжи одного придурка, который напился в хлам и еле мог ходить. Девушка на ватных ногах пошла куда глаза гледят, дорожки от слез высохли, а щеки немного пощипывало, глаза все ещё были красными, а мысли были пустыми, в то время как сердце неистово болело, от душевной боли и несправедливости, в горле был ком, от которого было уже просто невозможно плакать.Ей не было обидно из-за того, что он унизил ее, почти перед всей старшой школой, ее это совершенно не волновало, ей было больно от слов что-то сказал ей, сморя прямо в глаза, совершенно не стыдясь сказанных слов.***
Прошло три недели. Три недели гадкого молчания со стороны обоих сторон. Он злился на себя, он ненавидел себя, когда он проснулся в том же доме и вспомнил, что произошло вечером, он пошол к парню с паралели, чтобы тот подсказал все в мельчайших подробностях. — Слушай чувак, то что я сказал тогда, ну, про Лию, типо да, она поцеловала его в щеку, он начал ее лапать, а она просто дала ему пощёчину и сказала что он мудак, остальное – враньё, мы с пацанами просто хотели прикольнуться. — сразу после того как Тревор договорил, он ударил кулаком по лицу, послышался какой-то хруст, а после девчачьи крики, по типу: — Ты мне нос сломал кретин! Клал он на его нос с большой башни. Развернувшись, он ушёл, настолько сильно захлопнув дверь, что та, казалось, вот вот слетит с петель . Идя под дождем, он вновь прокручивал все, что сказал ей (Лие) в тот злощасный вечер. Он даже не пытался закрыться и спрятаться от дождя, он знал что скорее всего простынет, но он хотел хоть как нибудь наказать себя за сказанное вчера. Так хотелось врезать самому себе кулаком, и хорошенько проехаться по челюсти, не забыв стукнуть головой о стену. Он шёл не торопясь, медленно чтобы обдумывая все, и решить насколько сильную он причинил ей боль. — Я ничтожество. Смотря в эти лужи, он вспоминал ее лицо, слёзы, он смотрел как она плачет, даже не чувствуя сожаления. Да, действительно кретин. Это зрелище просто убивало. Все эти мысли давят и давят. Ричи зажмурился чтобы хоть немного успокоиться и приостановить самокопание. Как вдруг услышал как рядом с ним кто-то бежит, топот маленьких ножек. Это не был какой-то парень. Он не стал открывать глаза, надеясь что бегут не к нему. Как вдруг, звуки плескающейся воды остановились прямо рядом с ним, а на плечах оказалась куртка. И тишина, никто ничего не говорит. От неожиданности он резко открыл глаза и посмотрел на человека на против. Испугавшись того как на неё смотрел Тозиер, она вздрогнула. — Лия? Он был шокирован. Это была не она. Короткие, кудрявые волосы, которые когда-то были длинными, всегда «сторонимся» и прямыми полностью намокли, глаза и нос были красными, даже сквозь дождь это было заметно. И даже после того, как он поступил с ней, она дала ему куртку, и молча повела за руку в свой дом дав чашку чая. За это время она ни сказала ему ни слова. Все делала молча. И такой пронзительный взгляд, злой — М… Спасибо тебе. Тихо, с виноватым взглядом сказал парень, но Лия даже не посмотрела на него, все также продолжая мыть тарелку, а Вулфард глядел на чай в кружке, ягодный. Ягодный черт возьми. Она помнит. Парень просто положил голову на стол прикрыв ее руками. «Почему я такой урод?» Она тихо поворачивает голову чтобы посмотреть на него. Он был словно собака, которую бросил хозяин, навсегда. Так хотелось помочь. А пока она клала на его плечи куртку отца, сердце просто разрывалось от боли. Пока заваривала чай, она пыталась понять от чего так больно? Гордость мешает? Нежелание впустить его погреться? Для неё он был лучшим другом. Всегда. Ей ничего для него не жалко. Может быть обида? Возможно. Каждый раз когда он начинал говорить, хоть это были и короткие фразы по типу «спасибо» или «ясно», но черт возьми, как только она слышит это вяканье, в голову врываются флешбэки чуть ли не месячной давности — Ты шлюха! — Ты меня туда для этого тащила?! Звук бьющегося стёкла. Осколок за осколком, куски фарфоровой чашки падали вниз, разлетаясь на более мелкие крупицы. Красиво. Даже пронзающий звук не мешает наслаждаться спокойствием. У неё часть случалось такое. Лия начинает злиться. Швыряет что-нибудь в стену, что угодно. И громкий звук возвращает спокойствие, будто вся злость, оставшаяся в той же чашке или тарелке, разлетается вместе с красивым фарфором. Ричи в миг подрывается со стула как ошпаренный, поворачивая голову в сторону Лии. Выглядело это страшно, особенно сама Брукс, будто неживая, вся до жути спокойная, опустившая голову вниз, взгляд выражает полное спокойствие так и намереваясь прожечь где-то на стене «все хорошо»у меня все хорошо.