Во времени, которое остановилось, словно обездвиженное, смотря на тебя, слышу свое прерывистое дыхание.
Хенвон был творением искусства, словно картина Пикассо или Микеланджело. Ведь Че Хенвон похож на самое прекрасное в этом мире, разве нет? Созданный для ленивых поцелуев, медвежьих объятий, чтобы весь день нежиться в кровати, говорить о чепухе, даже просто держась за руки, молчать.
Он редко бывал злым, а когда такое и случалось то вся злость вымещалась в сексе: Че до боли губы кусал, сильно запястья сжимая, оставлял багровые следы на шее, ключицах и животе, на бедрах синяки оставались, резко и грубо входил, вовсе не интересуюсь какого ей. Юки всегда говорила парню, что больше после такого к себе не подпустит － не груша для битья, чтобы так с ней обходиться. Он же извинялся как мог, порой неделями: после таких выходок Хенвон ночами нежно лицо целовал; пытаясь причинить как можно меньше боли, зализывал свои же отметины, каждым действием безмолвно говоря «прости», старался невесомо касаться бедер пальцами, словно от нового прикосновения синяк появится пуще прежнего.Юки была красивой, как первый снег, радуга после ливня или цветение сакуры, Че не знал, как можно точно описать ее красоту. Ведь Асано Юки была самой красивой, кого он знал во всем мире? Созданная для того, чтобы часами наблюдать за ней спящей, целовать ее губы всю ночь, обнимать мягко, слушать то, что она рассказывает, и, конечно же, любить.
Асано всегда прощала, чуть менее сильно сжимая плечи, пропуская волосы сквозь пальцы, поправляя так тщательно уложенную челку. Медленно улыбалась, прижимаясь ближе, в сотый, а может и миллионный, раз говоря «дурак», от чего слышала облегченный выдох и тихий смех. Сама тянулась за новым поцелуем, для нее он был глотком свежего воздуха, как и для Че.Оба были идеальны друг для друга, несмотря ни на что.
Только Юки могла спать в его свитере гадкой зимой, которую они не любили. Могла шептать в тишине ночи «обними крепче» и парень обнимал, спокойно прижимал к себе теснее, кладя голову на плечо, нежно касаясь затылка губами. Было ли ей холодно, было ли ей страшно значения не имело － Хенвон и не спрашивал, просто делал. Носил чай в постель, когда девушка болела и не вылазила из комнаты, похожая на зомби. Отдавал свой кофе, когда Асано не спала всю ночь от кошмаров, как бы Че ее не успокаивал, негромко повторяя «все хорошо» и чувствуя влагу на своей шее. Подливал вина после трудного рабочего дня в бокал, обнимая, выслушивал рассказы об откровенно хреново проведенном времени. Зато Юки была той, кто заматывал шарф у него на шее. Заставляла брать зонт в дождливую погоду, обосновывая тем, что нападков от его друзей в последствии не выдержит. Та, кто осторожно накрывал пледом, когда Че засыпал в гостиной, впервые за несколько дней, и сидела с ним до того как проснется, легонько перебирая мягкие прядки волос. Она та, кто обнимала крепко-крепко случись беда, и обещала, что все будет хорошо и обязательно наладятся дела, даже если сама не верила отчасти.***
Девушка ни за что бы не поверила, скажи ей кто, что она в Хенвона до беспамятства влюбиться. В первую их встречу она откровенно посмеялась над ним: по-детски выглядевшие блондинистые завитушки подсказывали, что перед ней стоял некий барашек, сбежавший от основного стада, нелепый цветок на шее никак не вязался с атмосферой воссозданной песни, а ненужные голубые линзы заставляли по-другому черты лица выглядеть. Хенвон уловил ее взгляд, когда та почти пополам согнулась со смеху. Парень долго возмущался, сидя с хёнами в гримерке, что какая-та девчонка над ним смеялась, ну разве не должна она его любить? Не знал он, что племянница менеджера это была, как и не знал, что встретит ее снова в коридоре, перебирающей черно-розовые прядки длинных волос. Не понимал зачем встал напротив нее, долго пялясь друг другу в глаза, произнося «сходим куда-нибудь?». Не понимал, но отчего-то ликовал изнутри, когда девчонка клочок бумажки ему в ладонь впихнула. Не понимал, когда взгляд ее на шею Че упал, а в карих омутах искорки веселья заплясали, рука его коснулась глупого цветка на шее, от которого так и не избавился блондин. Пришел в себя, когда пальцы по затылку пробежали, а внутри разряды тока почувствовал: наманикюренные ноготки узел развязывали незамысловатый и гадкое украшение ему в руки после пихали, с издевкой произнося «до встречи, цветочек». Не думал Хенвон, что в девчонку втюрится как пятиклассник. Нервничать перед встречей будет, каждую секунду на часы поглядывая, может не придет? Думал уж облегченно выдохнуть, только розово-черный перед глазами всколыхнул. Рассчитывал, что на долго не затянется это знакомство, пара встреч максимум, но с каждым разом Юки стало все труднее и труднее отпускать － хотелось видеть с собой только рядом, обнимать за плечи, прижимая к себе. Думал что и полгода для него хватит, но и тогда не смог оторваться: уж больно сильно манил запах вишни, настолько его одурманивающий, во впадинке шеи, притягивали губы, на вкус, как ваниль, да и характер ее дрянной заинтересовал.Так что да, оба дополнили друг друга в полной мере.
Словно волны, танцующие на воде, Мы натыкаемся на кочки, которые все обходят.
Не рассчитывала на то, что парень ее в постель затащит по-пьяни (после полугода знакомства). Как и проснуться без него ранним утром Юки не рассчитывала, слезы по щекам предательски спускались, со злостью смешиваясь. Неделю не говорили после этого, как бы Че девушку не вылавливал в том же долбанном коридоре. На сердце паршиво было, а черно-розовый перед глазами спать ночью не давал, напоминая какая он скотина.Прошу, не отталкивай меня.
На второй неделе сдался, не мог себя терзать и ей больнее делать не хотелось. Лучше навсегда остаться в ее сердце именно сейчас, чем через годы повторно пытаться сблизиться. Асано дверь в квартиру долго не открывала, знала кто за ней стоит, короткие черные волосы нервно перебирала. Минут тридцать стояла, уверенная, уйдет, как и тогда. Хенвон пошел наперекор ее надеждам и своим принципам, на холодный пол уселся и ждал, пока девчонка дверь откроет. И ведь открыла. Парень аж на месте подскочил и слова не успев выговорить, да и ей не дав, впился в губы, тот самый вкус ванили ощущая, дышать без него не мог, а сейчас вдохнул полной грудью словно. Сам ее в квартиру впихивал, в спальню дверь просто выталкивая. Хотел сильно почувствовать тепло ее тела, что терпеть не мог дольше и девушка с напором соглашалась, пухлые губы в ответ покусывая, ногтями шею и плечи царапая. После смотрели друг на друга долго, пока негромкое «прости» парень не сказал, в шею брюнетки утыкаясь, вдыхая запах той самой вишни, которую если бы мог, то всю жизнь чувствовать хотел, а щеки странным румянцем покрывались. Та его на лопатки уложила, сверху нависая, грозясь прибить, если Че еще раз такое вытворит, к губам его снова припадая, которые для нее были сладкой мятой, дурманящей разум настолько, что плевать было на происходящее. Хенвон ее к себе прижимал крепко, боясь, наверное, что уйдет или мерещится ему девушка, шею Юки целовал до головокружения, руками изгибы плавные изучая.Мы плывем по воде, словно лебеди, За которыми с завистью наблюдают другие.
Проводя с ней каждый вечер так, остановиться уже не мог. Поздно, ваниль его отравила, глубоко под кожу въелась, только ею теперь жизнь и поддерживал.
Ею и всеми моментами с Юки. По парку гулял до утра, запихивал ее в кабинку неработающего колеса обозрения, руки теплым дыханием согревая. В траве валялся, ромашки за ухо заправляя, такие светлые на фоне черных волос Асано. На водопады с ней ездил, притягивая к себе под струи холодной воды, смеялся, пока та кричала, как терпеть его не может и поцелуем затыкал, чтоб спокойней стала, даже на чертовом пледе сексом с ней занимался. Предложение сделал, любить обещал и всего себя отдавать, несмотря ни на что, боготворить ее, как и всегда, ночи жаркие вместе проводить. Юки мялась на месте, бледно-желтые ногти покусывая, так «да» хочется сказать, не взирая на страх под кожей пробирающийся. И ведь говорит. Хенвон ее по кухне огромной кружит, на стол усаживая, целует, сквозь победную улыбку, в это же время кольцо на палец одевает. Она в ладонях лицо его держит, ногами талию парня обвивая, а он черные, с изумрудно-голубоватыми кончиками, волосы за уши заправляет; долго губы друг друга сминая, прервались лишь для глотка недостающего воздуха. Лбами больно стукаясь и посмеиваясь, сильно в объятьях сжимая, она слезы не сдержала, отчего он подушечками утерать их стал, новые поцелуи преподнося － мягкие, тягучие и нежные, тем самым холодный вечер сентября согревая. На удивление, Че учил ее машину водить, когда день к концу своему подходил. Внятно объяснял, смотря как Асано от нервов губу закусывает и головой кивает, на щеке ее поцелуй оставляет, подбадривая, на действия сподвигая. Она с подозрением в карие глаза напротив смотрит, словно спрашивая «а точно надо?», тот лишь в ответ так же кивает, коленку голую несильно сжимая. Юки жмет, черт его знает на что, просто жмет, Хенвон одобрительно головой мотает, говоря руль не душить, тот не помрет и в завещании ее не отметит, отчего взгляд, каре-зеленый, испепеляющий получает, но она хватку ослабляет, медленно по пустой дороге продвигаясь. Рука на коленке тоже двигается, вверх скользя, край юбки обтягивающей задирая, девушка вновь на жениха убийственно смотрит, но парню и дела нет до ее мнения сейчас, она взгляд постоянно отводит от дороги, на что строгое «прямо смотри» слышит, пока пальцы длинные сильнее надавливают. Девушка пять метров до парковки с трудом проезжает, давит по тормозам и ремень мешающий отстёгивает, к Хенвону на бедра пересаживаясь, немного ерзает, от чего негромкое рычание над ухом слышит и усмехается тихонько, пока парень кусок ткани не нужный оттягивает в сторону. На улице свежий воздух вдыхая, отдышаться пытаются, у обоих грудь тяжело опускается и поднимается. Юки ноги не держат, поэтому ее Хенвон обнимает, от которого той же мятой пахнет. Парень за руль ее не пускает, говоря «хватит», сам домой их везет, под тихое сопение невестки, зарекаясь про себя поездку такую повторить, потом в дом на руках заносит, под непонятное бормотание, улыбается и в носик легонько ее целует.***
Без разницы, это все пройдет, Я просто дождусь следующего перелома в своей жизни.
***
В этот момент, о котором так сильно мечтали, Ты и я, чьи отношения такие трудные, просто не разговариваем.
Юки неделю с кровати не встает, темные шторы в тетиной квартире не раскрывает. Плачет, спит, немного ест － и так по кругу. Чувствует лишней себя, смотря на кузину счастливую, с мужем и детьми, что погостить приехали (с Мико близкой настолько не была, чтобы проблемами, да переживаниями делиться). Тошно от ситуации сложившейся и без Хенвона тоже тошно. － И что это было? － Че руку больно сжимает, в сторону от остальных отводя. － Ты о чем? Хенвон сильнее злиться начинает, что та дуру из себя строит. Видел, как Хосоку глазки строила, так невзначай касалась и в объятьях его утопала. У парня кровь в венах вскипела, сам того не осознавая, ревновал к лучшему другу. Они с Юки ссорятся, впервые за долгое время. Девушка кричит о фантазии разыгравшейся, парень же от ярости уже руку заносит, но удивление в каре-зеленых омутах вспыхивает, девушка от страха сжимается, ближе к стене спиной прижимаясь. Опомнившись, парень руку опускает, видя слезы, по щекам текущие, жалеет, чертовски жалеет, но сказать об этом не успевает － Юки прочь уходит от него, от их друзей, от этого места, а Хенвон вновь себя тварью последней чувствует. Звонить ей пытается, та лишь скидывает, ну или игнорирует. В такси садясь, адрес тети называет, ехать больше некуда, место, которое домом называла уже таким прекрасным не казалось. Вспоминая вновь и вновь об этом, у нее внутренности переворачиваются, голова пустеет. Не знает, что думать обо всем этом.И что же дальше?
Хенвон же не спит ночами, придурком себя считает － Юки ни разу не давала повод усомниться в ее отношении к Че, чего не сказать о нем. Если бы друзья не приходили, есть бы перестал тоже: Кихен на кухне шуршал ежедневно, дома не покидая, другу еду подсовывал, обосновывая что к полумертвому Хенвону Юки не вернется. От происходящего тошно, да и без Юки тоже тошно.А вернется ли?
Он не знал наверняка, придет ли она снова домой, почувствует ли он тот запах вишни насыщенный, которым подушка ее пропиталась и душа его, почувствует ваниль, которая с годами сохранилась на ее губах, услышит ли ее голос и привычные шаги.Хотел этого, но не знал будет ли так.
Юки с каждым днем все меньше и меньше надеялась, что придет он, извинится, попросит в дом опустевший вернуться. Она бы вернулась, но он не показался и привязанности его она не увидела. А ей мятной горечи в легких не хватало катастрофически, этого мягкого смеха в тишине не слышала, теплые пальцы в своих холодных не ощущала.Хотела этого, но сомневалась, что вновь случится.
***
На выступление его впервые с первой встречи пришла, ведь он сам ей заранее билет покупал, Юки сильно хотелось посмотреть на него. Она шарф с шеи не стягивает (единственная его вещь, которая у девушки оказалась), просто проходит ближе к сцене и ждет. Наблюдает за его плавными, как и всегда, движениями, слушает спокойный голос, по которому скучает невыносимо и наконец-то взгляд его ловит, и на улыбку еле заметную заглядывается. Опускаясь во время выступления на колени, на нее Че смотрит, пользуясь моментом, словно говоря «я все же пал к твоим ногам», Асано глаз не отводит, но на жест условный реакции не выдает, хотя внутри кажись сердце вновь биться начинает. Песня заканчивается, она хлопает, отрешенно под ноги смотря и слезы из глаз пытается сдержать. Юки хочет в гримерку зайти, поздравить ребят с победой, но не решается; они ведь их вдвоем оставят, а она не готова с парнем разговаривать. Не знает, что сказать, что делать тоже. Уже назад отходит и уходить собирается, головой качая, усмехается.Все уже безнадежно.
Остановись на мгновение, задержи дыхание и попробуй вдохнуть вновь.
－Юки, － из-за спины имя свое слышит, но поворачиваться боится. Стоят так пару минут, в тишине, слова не произнося, девушка решает, что если Хенвон к ней не подойдет, то фамилию может смело обратно менять на свою. Не хочет больше мучиться, плакать, терзать изнутри.Быть так долго в ловушке отчаяния, которое не имеет конца — пустая трата, Позволь ему утечь, словно воде.
Но ладони опускаются на плечи, чуть надавливая, заставляют повернуться, но смотреть не хочется, страшно, от чего глаза крепко зажмуривает. Пальцы теплые волосы ее убирают, нежно щеки касаясь, за подбородок личико подымают, заставляя глаза, вновь мокрые, все же открыть, столь печальные и уставшие. Парень губами ко лбу прижимается, снова ощущая вишню, которой не хватало; ближе к себе жену прижимает, что пальцами кофту в руках стискивает и ворот мокрым становится.Она не понимает что происходит
－Поехали домой? － в тишине, прерываемой тихими всхлипами, говорит он, по черно-изумрудно-голубым волосам поглаживая ее.***
Жизнь идет своим чередом.
Она руки, как и всегда, холодные под футболку засовывает, что парень вздрагивает, нож из рук чуть не выронив, носом меж лопаток утыкается, любимую горечь, и одновременно сладость, вдыхая. －Юки, ты чего? － в голосе его забота слышится, да и немного тревоги. － Знаешь, все идет своим чередом, у нас с тобой. Судьба нас свела: случайная встреча, взгляд, разговор. Я не жалею, а ты? － Ни капли.