Право Дарящего

Если все это окажется всего лишь дурацкой шуткой, он просто извинится так, как это только возможно человеку в его положении, и уедет. Сейчас же Ноа стоит на крыльце дома Хейлов, крепко сжав челюсти и мусоля в правой руке злосчастное письмо. Помоги ему, Господи боже. Он делает шаг и нажимает на звонок. Сейчас вечер, но не слишком поздний, чтобы его визит сочли неприемлемым. Дверь очень скоро открывает Талия, что немного облегчает его положение. Объясняться перед детьми стало бы очередным испытанием на прочность. Ноа прокашливается и делает глубокий вдох, будто готовясь прыгнуть в пропасть. — Приветствую тебя, Хранительница земель Бикон-Хиллз, и всю твою стаю, — твердо произносит он, плохо осознавая, какую же чушь только что исторг его рот. — По Праву Дарящего прошу помощи, не имея на сердце никакого злого умысла к тебе, твоей стае и любому, находящемуся под твоей защитой. Сердце Ноа стучит так громко, что уши закладывает. Лицо Талии после услышанного становится бесстрастным, все благодушие от встречи прячется где-то глубоко в темно-карих глазах. Ноа чувствует, как холодеют кончики пальцев от ужаса совершенной глупости, и уже открывает рот, чтобы принести извинения и хоть как-то все объяснить, когда слышит именно тот ответ, который пророчил таинственный отправитель письма. — Приветствую Дарящего на своей земле и приглашаю в свой дом, — почти торжественно отвечает она, и лишь большой опыт службы в полиции позволяет Ноа услышать, как дрогнул её голос в самом конце. Происходящее явно удивило Талию. — Здесь тебе никто не причинит вреда, входи, помощник шерифа Ноа Стилински. Ноа приходилось бывать в их доме раньше по долгу службы, но сейчас все иначе. Он оказывается в гостиной и видит там Ричарда, мужа Талии, и её брата Питера. У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, стоят её дети — старшая дочь Лора и сын-старшеклассник Дерек. Лица всех выражают настороженность и удивление. Неужели они слышали их разговор с Талией? — Ты выглядишь еще более удивленным, чем я, — прерывает звенящую тишину Талия, жестом указывая Ноа на кресло в гостиной. — Обсудим все здесь, помощник шерифа… — Я не при исполнении, будем звать друг друга по имени, если никто не против, — перебивает её Ноа, — я… Все это очень… сложно, — решается он озвучить свои страхи. — Пока я плохо понимаю происходящее. Талия приподнимает бровь в удивлении и улыбается. — Ты пришел в мой дом, Ноа, чтобы попросить о помощи, за которую хочешь предложить мне Дар. Лишь по рассказам своей бабушки я знаю, что Правом Дарящего пользовались наши предки больше столетия назад, но на моей памяти никто к нему не прибег. Ни разу. Еще вчера мы считали тебя непосвященным, но сегодня ты опроверг это своим приходом. Поверь, меня и мою семью гложет еще больше вопросов, чем тебя. В любом случае, давайте же во всем разберемся. После этих слов все будто разом расслабляются, но не Ноа. Сказанное Талией приближает его к осознанию реальности происходящего: возможно, что все, написанное в письме, правда, и Ноа не сошел с ума, решив ухватиться за протянутую соломинку. Все присутствующие рассаживаются по местам, кроме Питера. Тот становится по правую сторону от кресла, в котором расположилась Талия, и лишь прислоняется к подлокотнику. От Ноа не ускользает изучающий взгляд его светлых глаз. — Я начну, пожалуй, — прокашлявшись, начинает он. Волнение переполняет Ноа, ведь фактически он действует вслепую. — Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь, Талия, и это… непростая просьба. — Это очевидно, Ноа, — благосклонно замечает та. — Лучше не утаивай ничего. — Клаудия, моя жена, тяжело больна. — Слова, произнесенные вслух, душат горло. — Диагноз поставили два года назад — лобно-височная деменция, быстро прогрессирующая. — Ноа с горечью сглатывает. — Аномально быстро. Современная медицина не способна помочь людям с таким диагнозом, лишь оказать поддерживающее лечение, пока… все не кончится. Ноа едва сдерживает болезненное отчаяние в голосе. Все сказанное — лишь сухие медицинские термины. Они не воспринимаются всерьез, пока не сталкиваешься с этим в реальности. А реальность такова, что сегодня утром Клаудия чуть не умерла от удушья, потому что забыла, что нужно пережевывать пищу, прежде чем глотать. Любовь всей его жизни, мать его горячо любимого сына едва не погибла, и причиной её смерти мог стать кусок гребаного тоста. Ноа берет себя в руки и смотрит прямо в глаза Талии. — Я прошу тебя вылечить её, Талия Хейл, в этом состоит моя просьба о помощи. — Это очень серьезная просьба. И какой Дар ты преподнесешь мне взамен? — Талию не смутили его слова, и Ноа чувствует прилив надежды. Неужели?.. — Предвидение, — на этом слове голос Ноа почти срывается. Черт бы побрал автора письма, господи боже. Брови Талии приподнимаются, а Питер справа от неё ухмыляется почти презрительно: — О чем ты… Ноа не дает себя перебить — вряд ли ему хватит решимости произнести все это еще раз, и повторяет указания слово в слово: — Охотники нарушат Кодекс. — От напряжения Ноа сдавливает ладонями поручни кресла так сильно, что пальцы белеют. — Но объявленной Охоты не будет. Под покровом ночи они обнесут логово стаи кругом из пепла, и… воцарится пламя. Вся стая погибнет в огне. Серебро сломает волчий зуб. Для Ноа это лишь набор малопонятных фраз, но глаза Талии распахиваются от ужаса по мере того, как он заканчивает свое Предвидение: — Молодой волк, потерявший пару, станет брешью в стае. Защитите волка от боли потерь, чтобы серебро не сожгло его сердце. Это все, что я должен был вам сказать, — выдыхает Ноа. Он чувствует проступившую испарину на висках, но опасается сделать лишнее движение, чтобы стереть её. Все это время он смотрит на Талию, пытаясь разгадать мысли, что бродят в её голове, и совершенно упускает из внимания других Хейлов. И очень зря. Боковым зрением он улавливает стремительное движение. Отточенные рефлексы толкают Ноа к действиям. Он пригибается и, отталкиваясь ногами, бросается в сторону. Позади него слышится звериный рык, крики и звуки ломающейся мебели. От выброса адреналина в кровь картинка перед глазами становится четкой, но даже так Ноа сложно поверить в то, что он видит, когда приподнимается на коленях. — Господи Иисусе, — шепчет он, наблюдая за тем, как Талия, сверкая ярко-алыми глазами, возвышается над Дереком. Тот, склонив голову, сидит на полу, опираясь на локти, и слабо скулит. Происходящее не укладывается в голове, но Ноа видит. Нет. Он чувствует, как что-то колеблется в воздухе, затапливает все огромное пространство гостиной, давит на плечи и сжимает легкие в груди. Это «что-то» — очень сильное, но самое главное — оно исходит от Талии, единственной фигуры, в которой словно сосредоточились все краски мира. Ноа жмурится, крутит головой, стараясь сбросить морок, и снова открывает глаза, тяжело дыша. — Что здесь происходит, и кто вы, черт возьми, такие? — Он говорил про меня, мама, — доносится до Ноа яростный шепот Дерека, — «молодой волк» — это я? Но это вранье, я бы никогда не!.. — Дерек, — властно произносит Талия, и Дерек сжимает зубы. Лора осторожно приближается к брату и помогает ему подняться. — Ты чуть не причинил вред человеку, которому я пообещала безопасность. Возьми волка под контроль или возвращайся в свою комнату, — голос её теплеет, и это отчасти возвращает Ноа к реальности. — Ну же, вспомни, чему я тебя учила. Дерек, закрыв глаза, шепчет в ответ что-то едва различимое, а Талия переводит взгляд на Ноа. Алое пламя в её глазах потухло, но где-то там, очень глубоко, все еще плещутся адские искры. — Я прощу прощения, Ноа, за случившееся. То, что ты сказал, стало серьезным потрясением для моего сына. Как и для всех нас. Сейчас очень важно продолжить разговор. Я взяла на себя смелость пригласить еще одного человека, с которым ты знаком. Алан Дитон — наш эмиссар — уже получил мое сообщение и прибудет очень скоро. Выходит, что и ветеринар Бикон-Хиллз является частью тайны этого семейства. Ноа неверяще смотрит на то, как Хейлы снова рассаживаются по местам и ведут себя так, будто ничего не случилось, будто только что на его глазах не произошло то, что обычно происходит лишь в кино. — Вы не люди, — выдавливает он. Голова идет кругом. Да кого он обманывает? Чутье с самого начала подсказывало, что происходит что-то не совсем… естественное. — И мы подошли к вопросу, который терзает нас больше всего, — ухмыляясь, заговаривает внезапно Питер. — Ты шокирован происходящим, видишь все это впервые, тебе сложно поверить своим глазам. — Он прикрывает на мгновение глаза и вдыхает так глубоко, что ноздри раздуваются. — Тебе страшно, а еще… О да, тебя съедает любопытство. Как так вышло, что ты пришел в дом Хейлов, не зная о нашей сущности, но рассказывая о вещах, которые может знать лишь посвященный в нашу тайну? Спокойно, Ноа, дыши глубоко. Тебе обещали безопасность и неприкосновенность. Все это ради Клаудии. Ради Стайлза. Потому что другого выхода нет. — Письмо, — отвечает он наконец. — Я получил письмо. Он достает из кармана брюк сложенный вдвое конверт и протягивает Талии, но его нахально перехватывает Питер. — Я проверю, — скупо роняет он, тщательно, будто охотничий пес, обнюхивает бумагу и напряженно застывает. — Я чувствую магию, Талия. Очень ясно. Когда ты получил его? — Питер поворачивается к Ноа. — Около года назад, — с готовностью отвечает тот. Сейчас правда — его лучший помощник. — Невозможно, — шипит Питер, — это очень долгий срок, магический след рассеивается быстро. — Чушь собачья, — в запале выкрикивает Ноа, — я не лгу! Вы серьезно считаете, что, получив это письмо в первый раз, я сразу побежал бы к вам? Да это же настоящий бред! Какой здравомыслящий человек поверит в это?! Я пришел, потому что не знаю, что еще мне делать! Черт, черт, это было уже лишнее, все эти эмоции лишают Ноа холодного рассудка, не дают ясно мыслить, а это нехорошо. — Оно не первое, — мягко произносит Талия, с теплотой глядя на Ноа, и этот взгляд почему-то причиняет больше боли, чем её прежняя сдержанность. — Письмо. Верно? Ноа кивает. — Все предыдущие я выбрасывал, посчитав чьей-то жестокой шуткой. Моя голова была забита таким количеством проблем, что разбираться еще и с этим у меня не хватило бы сил. Я находил конверты каждую неделю сначала в почтовом ящике, а потом и в рабочей корреспонденции. Моя жизнь превратилась, — Ноа усмехается и качает головой, — в чертов Хогвартс. Особенно когда я установил скрытую камеру, чтобы узнать, кто же доставляет письма. — О, — оживляется Питер, — и что же ты обнаружил? — Что у моего таинственного почтальона есть мантия-невидимка, — саркастично отвечает Ноа. — Видеозапись ничего не прояснила, черт побери! Только… Я думал, может, я просто сошел с ума или при записи произошел какой-то сбой, но каждый раз в те ночи, когда появлялось письмо, наш почтовый ящик озарялся кратковременной вспышкой, будто кто-то положил в него световую гранату и… И все. Ноа проводит рукой по лицу, пытаясь стереть навалившуюся усталость. — Любопытно, — с неподдельным энтузиазмом отвечает Питер. — Что думаешь, Алан? Ноа оборачивается и видит Алана Дитона, владельца местной ветеринарной клиники. Тот проходит в гостиную и здоровается со всеми. — Заклинание переноса, — предполагает он, тщательно осматривая конверт в руках Питера. — Хм. Даже края не подпалены. — И никакого запаха гари. На дарака не похоже. Есть магический след, а письмо доставлено год назад, — добавляет Талия. — Отправивший его очень силен. — Это так, — подтверждает Дитон. Питер достает из конверта два листа бумаги и протягивает Талии. Ноа знает содержание почти наизусть. Он изучал его месяцами, стараясь отыскать хоть какую-то зацепку, но тщетно. — Отправитель называет тебя шерифом, — едва приступив к чтению, в замешательстве произносит Талия, — но ты занимаешь должность помощника. Он ошибся? — Ошибся нарочно? — предполагает Питер. Талия кивает в ответ и продолжает: — Интересный стиль письма у нашего незнакомца. — Слабая улыбка трогает её губы. — «По упрямости вы меня не опередите, буду слать вам письма, пока одно из них не останется у вас насовсем. Ну или пока вы не станете президентом вашей славной страны». Он забавный. Юмор у него… — Странный, — заканчивает за неё Ноа. — Милый. Предпочту это определение. Он заботится о вас, в постскриптуме даже рекомендовал есть больше овощей и следить за давлением. Не может быть… Талия переводит встревоженный взгляд на Алана. — Может ли быть такое, что это письмо отправлено из будущего кем-то, кто хорошо нас знает? Ноа может признаться хотя бы сам себе, что в его голове мелькала такая идея, но была быстро отброшена в сторону как несостоятельная. Невозможная. Сейчас же он готов пересмотреть эту мысль. — Исключено, — качает головой Дитон. — Наша вселенная — это гигантская автономная фабрика по производству магии, которую не возьмешь под контроль, решив поменять заводские настройки по своему желанию. Поглоти ты из этого «механизма» кусок магии, чтобы изменить события прошлого, как эта магия тут же обернется против тебя. Свершившееся не изменить. Временной поток линеен, и точка. — Но как же этот так называемый Дар Предвидения, о котором указано в письме? — вмешивается в этот престранный монолог Ноа. Пока что в его голове полная каша от услышанного. — Выходит, отправитель хочет изменить будущее. — Будущее, но не прошлое, — качает головой Дитон. — И не изменить, а лишь описать грядущий порядок вещей. Провидцы редки среди нас, но очень ценны, и… — Нет, Алан, — перебивает его Талия, качая головой, — это не просто туманные описания грядущего. В письме четко прописано то, что ждет всю нашу семью. Со всеми вытекающими последствиями. Зашифровано, конечно, но думаю, что это было сделано для того, чтобы защитить здравый смысл Ноа. — О, непременно поблагодарю отправителя за это при встрече, — язвительно кривится Ноа, в то время как Алан читает письмо. — После всего, что только что произошло в этой гостиной, я начинаю немного понимать суть его сообщения. Волки — это вы, Хейлы, верно? — Мы оборотни, — кивает головой Талия. — Поддаемся влиянию лунного цикла, обладаем огромной физической силой и быстрой регенерацией. — Позвольте уточнить, — хмурясь, перебивает её Ноа. — Вы настолько сильны, что способны убить человека, и почти не контролируете себя в полнолуние. И я пришел сюда просить вас сделать мою жену потенциальным серийным убийцей. — Сколько растерзанных трупов вы находили за все время работы в полиции, Ноа? — твердый голос Талии не дает ему возможности озвучить все свои страхи. — Не трудись вспоминать. Ни одного. Я и моя стая храним мир и покой на землях Бикон-Хиллз, поэтому ты спишь спокойно и всегда возвращаешься со смены вовремя. Наша стая — это больше, чем семья, и невозможно описать никакими словами всю суть связи, что объединяет нас. Ты ничего о нас не знаешь. И еще… стать оборотнем — это единственная возможность выжить для твоей жены. Ведь поэтому ты пришел. Ноа чувствует себя обескураженным и впервые за все время своего визита не знает, что сказать. — Ты права, я прошу прощения за резкие слова, — находится он с ответом. Только сейчас Ноа понимает, что да, он пойдет на этот сумасшедший шаг, вымолит у Талии возможность обратить Клаудию, чтобы та продолжала жить. Кого он обманывает? Уже сейчас одна часть его сознания начинает прорабатывать все варианты того, как сложится дальше их жизнь. Ему придется много лгать — соседям, окружающим, коллегам, а еще ему все же следует выдвинуть свою кандидатуру на пост шерифа в следующем году. — Ты хорошо держишься, — кивает ему Талия с доброжелательной улыбкой. Она приближается к нему и опускает руку на правое плечо. — Хочу, чтобы ты знал, Ноа, я готова тебе помочь и принять Клаудию, тебя и твоего сына в нашу стаю. У Ноа сдавливает горло. Он опускает взгляд и крепко зажмуривается. Ну что он за идиот? Это ведь просто слова, даже не действия, но впервые за два года беспросветного ожидания неизбежного Ноа наконец нащупывает в своей руке нить надежды и крепко хватается на неё. Крепко сжав челюсти, он трет покрасневшие глаза и с благодарностью кивает. Талия тепло улыбается в ответ. — Я помогла бы и без твоего Дара, но ты даже не представляешь, насколько ценны сведения, которые указаны в письме. Этот человек, возможно, спас нас от огромной беды. — И он определенно точно не провидец, — вмешивает Алан, закончив читать письмо. — Прости, Талия, но сейчас я не могу объяснить происхождение этого письма. Мне нужно время. — И почему я не удивлен? — делится своим бесценным мнением Питер. — Мы постараемся найти ответ на этот вопрос, — кивает ему Талия и снова обращается к Ноа. — Теперь у нас есть шанс пережить грядущие события с наименьшими потерями, и я надеюсь на твою помощь. Она протягивает руку, и Ноа с готовностью её пожимает. — Обсуди все с семьей. У вас возникнет множество вопросов, на каждый из них я отвечу. Приезжайте, когда будете готовы. Прежде чем Клаудия получит укус, мы проведем с ней какое-то время вместе. Дальше последует тяжелый период обучения, в результате которого она отыщет свой якорь — то, благодаря чему она сможет контролировать волка внутри себя. Стая поможет ей, но особенно важна будет ваша помощь, принятие и любовь. — Этим мы её обеспечим сполна, — улыбается Ноа. Ответная улыбка Талии становится еще шире, и ему почти не хочется портить настрой своим вопросом. — Последнее на сегодня, что я хотел бы узнать… Охотники — это ваши враги? Улыбка Талии становится почти грустной. — Это люди, которые знают о существовании оборотней. Уже долгое время между нами сохраняется нейтралитет. Они следуют Кодексу — своду правил, согласно которому у них есть право казнить оборотней, потерявших якорь, а, стало быть, убивающих людей. Нам не нужна огласка, мы заинтересованы в их честной работе, но не все охотники следуют правилам. — Серебро сломает волчий зуб, — повторяет вслух Ноа, и его осеняет догадка. — Черт, Ардженты — охотники Бикон-Хиллз. Они хотят нарушить Кодекс. — Не сейчас, и, возможно, не все Ардженты. Нужно разобраться, у нас нет права действовать сгоряча, — охлаждает его пыл Талия, — но теперь мы тоже вооружены. Благодаря тебе. — Мы разберемся, — обещает Ноа, сцепив зубы. — А сейчас я поеду к семье. — Когда возникнут неизбежные вопросы, ты можешь звонить мне в любое время. В этот момент к ним подходит Дерек, и Ноа уже понимает без всяких слов для чего. Лицо парня буквально излучает вину. — Мистер Стилински, простите, что потерял контроль и чуть не навредил вам. Ноа тяжело вздыхает, ухмыляется и ерошит волосы на голове Дерека. Тот вжимает голову в плечи и лишь улыбается, сверкая золотистыми глазами. Любопытно. — Никаких обид, парень. Ноа обводит взглядом всех присутствующих. Все они смотрят на него открыто, и он страстно, всем сердцем желает довериться им. — Значит, стая, да? — подводит Ноа итог их долгой встречи. — Да, — кивает Дерек. — Это она.