***
Хартфилия ещё никогда так не удивлялась увиденному. Прошло лишь три дня после встречи с двуличной миссис Драгнил и вот — перед ней во всей красе стоит её муж. Смешно до невозможности. И самое главное то, что, держа на руках маленького ребёнка, он не был похож на того, кто остался бы хоть как-то безучастным, когда услышал о ребёнке. В особенности, когда этот ребёнок был точно его. Но нет. Вместо человека, который бы надевал на себя маску прекрасного принца, перед ней стоял уставший мужчина, который со всей нежностью и аккуратностью поглаживал блондинистые волосы ребёнка, что так уверенно сжимал рубашку взрослого в надежде, что его не оставят тут одного. И психолог явно зависла, изучая эту картину в приёмной добрых две минуты и стараясь как можно быстрее найти того мудака, о котором она уже имела хоть какую-то приличную картину в голове. Но она тут же стала покрываться трещинами и мрачнеть. — Кхм, — послышался нервный кашель где-то со стороны. Переведя наконец свой взгляд с картины Драгнилов на свою помощницу, Люси лишь пару раз моргнула, пытаясь понять, что это не шутка такая, а что ни на есть реальная ситуация. Мужчина, которого она увидела на фотографиях лишь с утра с принесённой вместе кружкой кофе, сидел перед ней с неизвестным ей ребёнком, о котором информацию видимо решили не предоставлять. Впервые девушка не знала, с чего стоит начать разговор в таких моментах, потому что она была сбита с толку. Но больше сбивало то, что сам мужчина не спешил представляться или же сразу приступать к делу. Нет, он молчал и выжидающе смотрел на психолога, которой, видимо, хотел доверить это чадо. Что же, придётся принимать условия этой немой игры и начинать хоть как-то лидировать, чтобы не чувствовать себя такой уязвимой. Девушка с улыбкой и открытой дверью в её кабинет молчаливым жестом пригласила своих новых клиентов но, к её ещё большему удивлению, мужчина лишь слабо кивнул и, отодвинув слегка от себя мальчишку, добродушно ему улыбнулся. — Август, туда ты должен пойти уже сам, — его голос был пропитан такой нежностью, что сердце девушки пропустило глухой удар. Нет, тут точно что-то было не так. Это точно не была та самая маска, о которой девушка думала изначально. Он на самом дели чувствует самые тёплые чувства к этому ребёнку. Но если это всё же так, тогда почему он смеет вести себя так не подобающе по отношению к его собственной жене? Неужели, если что-то не его, то можно вести себя так, чтобы тебя все любили, а когда уже он это «что-то» заполучил, можно и показать на стоящее лицо садиста? Нет, это уже точно начинает походить на какой-нибудь дешёвый бульварный романчик. Ребёнок был так же растерян, как и сама Люси, но если он это показывал всем своим видом, то ей приходилось себя сдерживать. Но он был ещё слишком мал для такой тяжёлой работы и, не найдя ничего лучше, кроме как подойти к этой парочке и сесть на корточки, Хартфилия не смогла. Она старалась улыбаться искреннее и не выглядеть, как злодейка. Дети как и животные могут чувствовать то, как ты к ним относишься, и тем самым начинают закрываться от тебя, либо же наоборот, открываться. Поэтому, доставая из кармана сосательную конфету, которые были одними из любимых девушки, она, не протягивая слишком далеко, предложила её мальчику. — Я уверена, что тебе понравится мой кабинет, — всё с той же улыбкой произнесла Люси, ожидая хоть какой-то реакции от ребёнка. И она её получила. Не сразу и слегка неуверенную, но всё же для начала самое то. Он забрал конфету девушки и с осторожностью слез с колен мужчины. Всё же детское любопытство всегда брало верх над маленькими умами детей. Что же, придётся в кабинет всё же прикупить хоть что-то для таких детей, как Август. Когда тот уже стоял, Люси лишь беглым взглядом посмотрела на его опекуна, и они встретились взглядами. Всего лишь какие-то доли секунды, но этого хватило, чтобы оценить глубину изумрудного цвета его глаз. Хотя из-за освещения он был намного темнее. Этот цвет чем-то перекликался с цветом еловых ветвей. На фотографиях это было не так заметно, но даже так Хартфилия уже тогда подметила, что в этом взгляде нет той жестокости и нахальства, о которых она себе там напридумывала. Быстро встав и протянув ребёнку руку, Хартфилия продолжала излучать доверие и доброжелательность, которые почему-то мальчика устраивали. Что же, видимо, это ещё не тяжелый случай и тот ещё не потерял свою детскую наивность. Хартфилия повела своего маленького пациента в кабинет, после чего закрыла за ними дверь и, когда тот уселся на кожаное кресло, девушка села на против на диван. — Меня зовут Люси, — представилась она с улыбкой на устах, — а тебя? — Август… — полушёпотом произнес мальчик, но этого хватило, чтобы та, взяв совершенно новый блокнот, вывела на нём аккуратным почерком имя мальчика, который стал для неё ещё одной большой загадкой в семье Драгнилов. На удивление девушки, беседа протекала вполне себе неплохо, даже если учесть, что это была их первая встреча. Но Август старался отвечать на все вопросы психолога или же даже что-то сам начинал рассказывать. Мальчик находился в любящей среде, и это заслуга Драгнила, она не могла этого опустить. Тогда в чём всё же причина? — Август, а кем тебе приходиться мужчина за дверью? — произнесла Хартфилия, внимательно изучая своего пациента. Он не дрогнул и не испугался. Нет. В его взгляде читалось восхищение и неизмеримая любовь. Он доверял тому человеку и уважал его, значит, тот точно не распускал руки с ним или же даже при нём. Следовательно, Нацу Драгнил уж точно никогда не смел даже повышать свой голос и орать на ребёнка, когда у того что-то было не так с настроением. Кем именно приходиться этот человек её новому пациенту, Люси прекрасно знала, так как Локсар сразу же сказала, что к ней записал дядя своего племянника. Причина была простой: он закрылся ото всех после гибели своих родителей в автокатастрофе. В утреней информации Джувии не было и слова о том, что у Драгнила были братья или же сестра, тем самым она уж точно не могла знать, что у него так же есть племянник, который был слишком любящим даже после такой трагедии. — Героем! Такой простой и детский ответ не мог не позабавить Хартфилию, потому что уж слишком этот герой странный. С женой у него одно лицо, а вот с ребёнком совершенно другое. Неужели он не любит собственных детей или же считает, что он их не достоин, и именно поэтому так себя ведёт с миссис Драгнил? Или же причина вовсе не в нём, а в самой девушке, которая старается делать вид бедной жертвы? Слишком забавно, чтобы разгадывать эту загадку сейчас. Да, она может предложить Драгнилу бесплатную консультацию и выслушать его историю о том, как же он повстречал ту самую. Но что-то подсказывает девушке, что тут дело вовсе не в том, что их помидоры завяли и прошла любовь после стольких лет совместного проживания. Нет. Это будет слишком странно с её стороны сразу же после беседы с ребёнком начать обсуждения с Нацу о его жене. Наверняка у него сразу же возникнут подозрения о том, что Августа обижает Лиссана, хотя тот даже вскользь не упоминал эту женщину, что уже начинает о чём-то, да говорить. — Значит, он тебя часто спасает? — с некой весёлостью поинтересовалась она, делая очередную пометку в блокноте. — Да, он всегда приходит, когда мне плохо, — честно произнёс мальчик, откидываясь обратно на спинку кресла и чувствуя себя в нём в некой защите. По словам Августа Люси создала совершенно отдельный портрет Нацу Драгнила, который ни в коем случае не перекликается с его первой версией. Серьёзный мужчина, который знает, чего хочет, но и в тот же момент всё ещё то наивное дитя. Август даже иногда удивляется, как его дядя может так быстро меняться с любящего дяди в серьёзного работника, который знает, что от него всегда хотят. Но вот что касается брака — он избегает этой темы. Значит, что-то всё же происходит в семье Драгнил, и они пытаются тщательно скрыть от ребёнка некие разногласия. С одной стороны, это очень хорошо, что его не пытаются вовлекать в дела взрослых, но с другой, это любопытный ребёнок, который отличается проницательностью. Ведь его взгляд сразу же стал изучать Люси, когда они остались наедине, и он уж точно понял, что психолог не будет его осуждать или же давать какие-то бессмысленные советы, которые давали ему другие люди. Почему-то эта девушка ему сразу же понравилась, и дело было вовсе не в подаренной конфетке, которая покоится у него в кармане джинс. Если бы Хартфилия сначала познакомилась с этой частью семьи, то уж точно бы не поверила Лиссане о сказках, которые она тут плела. Но они были, а это уже что-то да значит. Получается, есть возможность и того, что Нацу специально старается быть таким замечательным дядей, каким его описывает его восьмилетний племянник. Тем более, если вспоминать то, что ей говорила Локсар, его родители разбились больше года назад и Люси уж точно не первая, кто с ним вот так вот работает. И если бы Драгнилу было глубоко фиолетово на своего племянника, то тот даже бы не старался делать вид, что ему небезразлична судьба своего единственного напоминания о брате или же сестре. Чисто теоретически, если Лиссана всё же врёт, то за чем ей всё это? Нацу не имеет за спиной абсолютно ничего. Он был обычным планктоном и всегда выполнял свою работу идеально, так как на него даже не было жалоб по информации той же самой Джувии. Снимает квартиру, своего имущества не имеет и даже ездит на рабочей машине. Значит, тут точно нет смысла требовать от него денежной компенсации после развода. Тогда что же? Восьмилетний ребёнок уж точно не знает, что да как, каким бы проницательным и взрослым он не казался. Он всё ещё сущее дитя, которое может поверить своему взгляду, не оценивая при том явную обстановку дел. Тяжело выдохнув так, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, Хартфилия закрыла блокнот и всё с тем же выражением лица смотрела на своего маленького пациента. Он понял сразу же, что сеанс подошёл к концу, и почувствовал некое разочарование. Ему хотелось ещё пообщаться с новой знакомой. Ведь беседовать с ней оказалось очень легко. Она не спрашивала об утрате его родителей, о том, как ему живётся в доме и каково ему, осознавая, что теперь он один-одинёшенек в этом мире. Нет. Она просто разговаривала с ним на равных, даже не стараясь подбирать какие-то аккуратные выражения. Люси сразу же заметила долю грусти в его взгляде и улыбнулась ещё теплее. Они обязательно ещё встретятся, ведь это лишь первая беседа и он может приходить тогда, когда сам того захочет. После слов прощания, она открывает дверь перед ним и снова встречается со взглядом мужчины, что за последние дни полностью овладел её вниманием. Обняв подбежавшего к нему ребёнка, после чего со смешком в голосе растрепав ему волосы, Нацу понял, что эта беседа прошла вполне себе удачно, так как Август явно уже не выглядел, как напуганный маленький котёнок. Он улыбался ему легко и с неким подобием румянца на щеках. Психолог Хартфилия ему явно пришлась по душе. Что же, одной проблемой, наконец, стало меньше. Люси же смотрела на всё это с явным любопытством. Имея в голове две одинаковые картины мужчины, но такие разные по стилю, она почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Обычно она, приведя какого-нибудь морального урода, сразу же сопоставляла разговоры с их жёнами и ними. И всегда с абсолютной точностью она была права. А тут нет. Нацу Драгнил был обычным среднестатистическим человеком, который живёт, не зная бед. Что же, возможно, слежка за этим человеком всё же даст хоть какие-то плоды и подтверждение того, что слова миссис Драгнил хоть чего-то, да стоят. Но что-то ей подсказывает, что это совершенно не так. Переместив свой взгляд на Джувию, Хартфилия встретилась с немым вопросом в её глазах. Да, то, что Люси оказалась не одна такая, кто был сбит с толку, хоть как-то, но облегчало её ношу. И как бы она не старалась всё равно сделать из Нацу ту самую скотину в своих глазах, она не могла, потому что дети никогда не врут. Даже если он и хотел что-то прикрыть, его язык тела бы сдал с поличным, поэтому возможность того, что Август был с ней не честен, была полнейшим абсурдом. И именно поэтому, когда этот маленький мальчик и его дядя ушли, оставив после себя какой-то непонятный скрученный комок запутанности внутри неё, Хартфилия смогла выдохнуть. Но не с облегчением, а только из-за усталости и новой порции головной боли. — Странный он какой-то, — буркнула Джувия, сложив руки под грудью. Это было не то слово, которое Люси могла бы вставить в контекст, где будет упомянут Нацу Драгнил. Он не был странным, нет, он был обычным любящим человеком, который никогда не посмел и тронуть своего племянника. Тогда остаётся самый главный вопрос: кто из этой женатой пары всё же носит маску овечки, которая скрывает настоящего голодного волка.***
Хартфилия никогда не опаздывала на важные встречи, особенно когда они на прямую связаны с её друзьями. Поэтому, шествуя по дорожке на каблуках, она нервно поглядывала на наручные часы, прикусывая нижнюю губу. В том, что она опоздает всего лишь на пару минут, её никто не обвинит, хотя так могло быть при одном условие: если бы не было его. Он редко когда появляется на встречах простых смертных, ещё реже, когда это самые простые посиделки. Поэтому когда Люси услышала от Фуллбастера, что этот боженька будет там, она решила, что ослышалась. Но нет, он лишь отрицательно покачал головой, сложив руки на груди. Ему самому противно то, что его персона будет восседать за одним столом с ними и слушать простые перепалки, которые не несут никакой смысловой нагрузки. Но факт есть факт, и с ним нужно смириться, как бы они этого не хотели. И блондинка действительно смирилась, ведь у неё просто не оставалось другого выхода. Он всегда узнает лишь взглянув на неё, что она напуганная его присутствием, а ей этого категорически не нужно. Хватило сполна пару лет назад плясать под его дудку, ломая саму себя даже не смотря на то, что именно он когда-то вытянул её из потока дерьма, что так и норовило её утопить. Возможно, она была слишком категорична к нему, ведь поступал он так не только с ней, а ещё много с кем, но почему-то тогда это бесило намного сильней. А сейчас была лишь пустота, которая изредка заполнялась страхом за собственную шкуру. Да, когда-то он был её спасителем, впоследствии чего стал кукловодом, а в итоге тем, кто может забрать её жизнь без лишних условий. Ему надо только сказать — и Хартфилия сама пустит себе пулю в лоб так же, как и многие собравшиеся там. Потому что его слово всегда должно быть исполнено простыми смертными, которых он воспитал и приручил. Открыв дверь в забегаловку, девушка вдохнула запах пряностей и выпечки. Вот юная официантка пролепетала слова приветствия, а там за стойкой приветливо улыбнулся бармен. Всё как обычно, субботний вечер в атмосфере радости и громкого смеха за столом в дальнем углу, который освещён лишь одной лампой у стены. И Люси хотела улыбнуться этому чувству нормальности и уюта, пока не встретилась с холодным взглядом, который впился в неё сразу же, как за ней закрылась дверь. Как и всегда, восседал в самом центре напротив двери, чтобы видеть всех, кто входил или же выходил. Хартфилия лишь насмешливо хмыкнула. Наверное то, что они в окружении людей, придавало какую-то долю уверенности в то, что он ничего этакого не выкинет в этом месте. Но эта гнетущая атмосфера за столом… Вместо привычного гула и ругани между Локсар и Фуллбастером Люси слышала лишь перешёптывания и видела, как многие бросали косые взгляды в его сторону. А он это все прекрасно слышал и видел, и лишь сильнее изображал из себя божество, на что Люси хотела лишь громко рассмеяться. Но вместо этого она сглатывает нервный ком в горле и движется к нужному столу и, когда на неё наконец обращает внимания Локсар, это гнетущее чувство куда-то пропадает, потому что подруга ей, как всегда, начинает улыбаться. — Ууу, кажется что кто-то начинает со штрафной, — с издёвкой произнесла девушка, смотря, как её подруга плюхается на стул рядом с ней. Хартфилия лишь улыбнулась на такую фразу и, пробежав беглым взглядом по всем, кто собрался, остановилась снова на нём. Он прожигал лишь взглядом и продолжал молча наблюдать за ней. Что же, видимо то, что она пришла с опозданием, всё же можно отнести к чему-то хорошему, так как многие видимо вздохнули с облегчением. — Когда кажется, креститься нужно, Локсар, — буркнул от куда-то из угла знакомый голос черноволосого. — Чё вякнул, Фуллбастер? Им хватает лишь одного слова друг другу, чтобы искра превратилась в целый пожар, вот и тут всё та же история. Но за ними было как-то даже привычно наблюдать, — и так думала не только сама Хартфилия, а все собравшиеся тут. И когда началась их словесная перепалка, все как будто вздохнули свежего воздуха. Всё же хорошо, когда Люси иногда забывает выключить свет в комнате. Про то, что девушка опоздала, все уже забыли и стали обсуждать между собой какие-то последние новости в области их работ. Все были в своей тарелке, кроме него, и этого было видно по его сдержанной позе и по взгляду, который всё так же иногда блуждал по блондинке, которая тщательно старалась не смотреть на него в ответ. Нет, она не поддастся ему снова и не будет вести этот немой диалог. Блондинка прекрасно знала, кто выйдет победителем, и не хотела давать ему такую возможность снова над ней поглумиться. Только не сегодня. Но это был такой соблазн, особенно когда они не виделись больше месяца после последнего их общего дела. И тем более ему явно что-то было нужно и, как видимо, ни от кого другого, кроме как от неё самой. — А к нам такая парочка пришла странная, — между перепалками с Фуллбастером произнесла Локсар, вклиниваясь попутно в разговор Скарлет и Фернандеса. — Одна жалуется на то, что её любимый муж избивает, а другой вякает, что она сама руку может хорошо так приложить на него. Хартфилия лишь слушает краем уха, потому что уже прекрасно поняла, что эти двое из себя представляют. То, что девушка на самом деле начинает рукоприкладство, сама она сомнениям не подвергала, потому что мужчина больше был зашуганным, чем сама его избранница. Всё было бы хорошо, если бы не одно но! Это деньги, которые внезапно появились у мужа в качестве наследства, которые он хотел передать в детский дом на благотворительность, ведь это не его деньги и жить на них он не собирался. Но жена та ещё стерва и решила с ним развестись и, пока деньги не исчезли, отсудить, так как ей они нужнее для воспитание их дочери, о которой эта мразь посмела забыть. Ничего такого, из-за чего следовало бы начинать нести какой-то приговор, да и девушка нуждается лишь в хорошей порке. Локсар продолжала рассказывать всё в различных красках, не забывая при этом кинуть пару тройку колких фразочек Грею, который при этом сам не оставался в долгу. Хартфилия же продолжала терпеть на себе пронзительный взгляд мужчины, который вынуждал постепенно всё же играть по его правилам. И когда она уже практически окончательно повелась на его игру, её спасла Локсар, которая повернулась к ней и положила свою ладонь на бедро с лёгкой улыбкой на устах. Да, она прекрасно понимала, что такое могло произойти, потому что между этими двумя всё так же витала незаконченность, в большинстве от самой девушки, так как этому человеку было глубоко плевать на настоящие чувства. Хартфилия прекрасно это знала и понимала, но почему-то не могла противостоять, как бы не пыталась. — Лю, давай отойдём в уборную? — произнесла та, не отрывая своего взгляда от подруги, которая лишь кратко кивнула. — Мы с Тамарой ходим парой, — бросил как обычно черноволосый с фирменной улыбочкой на устах, на что Джувия, когда вставала из-за стала, бросила на него очередной злобный взгляд. — Да заткнись ты уже, чучело отмороженное! В туалете блондинка с облегчением выдохнула, опустив свои руки под холодную струю воды. Хоть за столом и стало как обычно, но то напряжение всё равно никуда не уходило, даже если его старались и не замечать. Удивительно странно, как один человек мог нарушить всю идиллию лишь своим присутствием. Он молчал, не требовал какого-то особенного к себе внимания, потому что то, что его стараются не замечать, уже возвышало его среди многих. Ведь скажи он хоть слово — сразу же снова повиснет гробовая тишина и все напрягутся, ожидая услышать очередного приказа. — Не могу до сих пор понять, что этому человеку нужно здесь, — процедила сквозь зубы Локсар, опираясь на стенку и смотря на своё отражение в зеркале. Этот вопрос интересовал абсолютно всех, в особенности саму Люси, потому что она реально считала то, что это возможно из-за неё. Хотя ей всё же хотелось в это верить, потому что помимо страха и приручения он вселил в неё то, что она не могла объяснить простыми словами. Понятное дело, что это возможен стокгольмский синдром, потому что её чувства нельзя отнести к адекватности. Своим мыслям девушка лишь горько усмехнулась, когда же Джувия придалась рассуждениям вслух о том, какая сила могла принести их так называемого боса к ним. Люси могла лишь улыбаться на некоторые выводы Локсар и, когда выключила воду, отряхнула руки от капель воды. Что же, это помогло хоть как-то остыть и набраться сил на продолжение банкета. Когда подруга замолчала, Хартфилия вышла первая в зал и, спокойно пройдя на своё место, села, улыбнувшись ещё шире, когда Джувия села снова под очередной выпад Фуллбастера в её сторону о том, что она топает как мамонтёнок. Хоть сама Локсар как-то утверждала то, что она готова сама лично пустить наконец кровь Грею, Люси прекрасно знала, что это совершенно не так. Между ними была та самая тонкая нить, которую разрушить было невозможно. Они были как огонь и вода, которым опасно быть вместе, но их всегда тянула друг к другу. И это было действительно прекрасно, из-за чего сама же блондинка им завидовала. Да и тем более тут в основном сидели уже установившиеся дуэты, которые хорошо не только работают, но и тусуются в основном вместе. Пара же Люси вдребезги разбилась, опустив её наконец на землю, опустошив окончательно. И если он рассчитывает, что она снова прыгнет в это с головой, то глубоко ошибается. Она не божий одуванчик, чтобы следовать за ним, как доверчивый подросток. Но как бы она не пыталась убедить себя в этом, она всё же встречается с ним взглядом и замирает, как тогда, когда впервые только коснулась его холодной ладони. Он смотрел на неё именно тем взглядом, от которого внутри всё сжималось в тугой узел, а к горлу подступал всё тот же ком страха. Хотелось взвыть, и тут уже Локсар не могла ей как-то помочь, потому что теперь это полностью их игра. Хартфилия не заметила, когда за столом снова утихли голоса и в особенности перепалка между её лучшими друзьями. Не ощутила, когда все взгляды приковались к ним двум в ожидании того, чего никогда не произойдёт. И в этот момент, когда блондинке показалось, что он, наконец, хотел что-то сказать, в кафе открылась дверь и послышался детский голос, который показался девушке до боли знакомым. Она не смела оторвать взгляда и прекрасно слышала, как Локсар повернулась боком, чтобы посмотреть, кто пришёл в столь поздний час с ребёнком в забегаловку. Люси лишь продолжала слушать и, когда уловила привычный звук удивления подруги, решила проиграть эту битву в гляделки и отвести взгляд первой. Повернувшись так же, как и Джувия, она увидела знакомую розовую шевелюру мужчины и блондинистую ребёнка. Мальчик был заспанный и растрёпанный, да и сам мужчина хоть и был в подавленном состояние, но явно был разбужен. Хартфилия нахмурилась. Они явно тут находились не по собственному желанию, следовательно, что-то случилось. Если на розововолосого Люси было слегка фиолетово в данный момент, то на маленького ребёнка нет. Она прекрасно знала, что это не в правилах встречаться с клиентами за пределами её кабинета, да и тем более самой к ним подходить и начинать диалог. Но она в этом видела прекрасную возможность спастись, да и любопытство всё же постепенно начинает играться. Поэтому, когда те сели рядом с окном, она встала из-за стола и под любопытные взгляды своих друзей прошествовала к ним. Драгнил сразу же увидел психолога своего племянника и слегка опешил, но, увидев откуда она держит путь видимо догадался, что она находилось на посиделках. Люси натянула на себя свою рабочую улыбку и, когда достигла своей цели встретилась со взглядом Августа, который тут же просиял. — Здравствуйте, Люси, — с улыбкой проговорил мальчик, смотря на женщину с детской улыбкой, из-за чего у девушки больно кольнуло в области груди. — Привет, Август, — ответила та, после чего перевела свой взгляд на его дядю и встретилась уже с уставшим взглядом. Его удивление прошло достаточно быстро, поэтому Хартфилия почувствовала себя почему-то легче. Она знала, что ей не следовало этого делать, а оставить всё, как есть, потому что она до сих пор чувствовала этот взгляд на свой спине и слышала тихое перешёптывание. — Я считала, что ты хороший мальчик, Август, — начала девушка следя за мимикой мальчика, который явно вздрогнул на слове «хороший», — а хорошие мальчики в такое время уже давно спят. Этот не заданный вопрос о том, какого чёрта ребёнок в полпервого ночи делает вместо тёплой кровати тут, был скорее адресован его дяде, который в свою же очередь лишь устало начал тереть переносицу. Ему явно до этого вынесли все мозги, следовательно он не очень-то и хотел с кем-то что-то обсуждать. У Хартфилии даже появилась одна мысля, что это явно не в первой, потому что мальчик явно был уже привыкшим к таким поздним прогулкам. — Мы скоро уже пойдем, — честно произнёс мальчик, посмотрев при этом на своего дядю, который на его слова лишь кивнул, — просто я захотел молочный коктейль! А тут он уже явно слукавил. Что ж, Люси ничего не остаётся кроме как понимающе улыбнуться и мысленно поднять руки в верх. Ладно своего мужа выставлять за дверь, но ребёнка, который даже не её? Нет, эта Лиссана точно играет в какую-то игру. — Тогда не буду вас отвлекать, — после этой фразы Хартфилия решилась уже уходить, как краем глаза заметила, что тот мужчина за столом явно был не доволен. — Встретимся через неделю Август, — произнесла она, услышав в ответ незамедлительное «Ага», после чего перевела взгляд на Нацу: — мистер Драгнил. И после этих слов она развернулась и последовала обратно за свой стол, за которым она больше не придавала большого значения взгляду мужчины напротив, так как все её мимолётные взгляды и мысли были полностью заняты мистером Драгнилом и его племянником, который медленно потягивал свой ванильный коктейль.