Жалкие стереотипы

      Утро, честно говоря, выдалось необычным… для Чонгука, в особенности. Вот знаете, у Тэхена будто две личности: одна милая, веселая и беззаботная, как ребенок, а другая пошлая и развратная со взглядом той еще сучки.       Сквозь сон слышатся причмокивания, а утреннем стояке чувствуется тепло чужого рта и юркий язычок, обводящий каждую венку. Тэхен выпускает пульсирующий член изо рта, дразняще надавливает языком на головку, толкаясь кончиком в уретру, и начинает мучительно и медленно водить по кругу, заставляя альфу наконец открыть глаза и проснуться. Омега сосет и смотрит на него тем самым взглядом суки прямо в глазах, начав облизывать головку словно фруктовый лед, и помогает себе рукой, неторопливо проводя вверх-вниз. Губы его уже распухли, по ним стекает слюна смешанная с природной смазкой. Омега вбирает в рот всю длину, утыкаясь носом в лобковые волосы, и гортанно стонет, пуская вибрации по члену и Чонгук выдыхает сквозь стиснутые зубы. Рука на рефлексе тянется к немного кудрявой макушке и, впутывая пальцы в волосы, начинает задавать нужный ему ритм для получения удовольствия. Ким поддается и расслабляется, смыкает губы на члене и следует заданному ритму, продолжая смотреть на Чона. Альфа начинает еще подмахивать бедрами, углубляя проникновение, и омега начинает давится, вновь пуская вибрации по члену, а по щекам начинают течь горячие слезы. — Потерпи еще немного, малыш… —откинул голову, насаживая рот Тэхена на член и подмахивая бедрами. Хватает еще четырех таких толчков и горячая сперма прыскает в горло омеги, которую он глотает, а та которую не смог начала течь с губ. Он отстраняется и, садясь на колени, тяжело дышит. — Вот помогай тебе еще… Задохнусь к хренам собачьим… —вытер губы рукой и поднимается. — А ну, стоять, — схватил за руку и потянул на себя, из-за чего тот упал на него, — а ты не хочешь почувствовать удовольствие? —начал мять в руках ягодицы. — Чонгук… я не хочу сейчас… прекра- ах. —голова упала на плечо и Тэхен начал глубже дышать. — Если уж хочешь сделать мне приятно, то не медли, дурак. — Все-таки, омеги чувствительнее, если у них в скором времени течка. Ты от меня и это скрываешь? -начал оглаживать контуры тела. — Поверь, лучше помучаться одному с резиновым хуем, нежели подвергать тебя какой-то опасности. Тем более, я пока не готов вынашивать нашего ребенка морально. Еще рано… Давай, в следующий раз попробуем? -поднял взгляд на Чонгука. — У меня после этого периода обследование… Не хочу, чтобы все раскрылось таким способом. — Ладно, в этом ты прав, но ты обещаешь мне, что следующую течку проведешь со мной, а не с игрушками? — Обещаю, Чонгук-и. -мягко клюнул его в губы и собрался уходить. — Ну вот и куда ты снова собрался? Не думай то, что я забыл, что хотел сделать.       Чонгук провел пальцем по промежности и два пальца очень легко проникли внутрь, а от омеги послышался сдавленный стон, больше похожий на мычание. На лице альфы появилась пошлая ухмылка — его мальчик игрался с собой и растянул, а за это можно и похвалить, и наказать, одновременно.

* * *

      Все обошлось в парочку заходов, потому что потом Тэхен смог вылезть из хватки Чонгука и пойти, как хотел за два часа до этого, в ванную. Он сразу же встал под душ, чтобы привести себя в порядок перед приездом Сокджина — тот написал, что заедет, еще до того как он младший успел глаза открыть, и спасибо ему за это.       Теперь, проблема в том, что его альфа не знает как выглядит друг его омеги и поэтому, если кто-то ему скажет, что он приехал забрать Тэхена, то может начаться драка. Слышится дверной звонок, звук замка и разговор знакомых голосов. Все происходит мирно и без криков, что вызывает у омеги улыбку. Выходя из душа, он вытирая голову заглянул в ванную, где уже сидели его знакомые. — Я сейчас… пять минуточек… -а после снова убежал в комнату. — Это же не пять минуточек, да? — Ага, по идее, полчаса, как минимум, у нас есть. Кофе? — Не откажусь.       Разговор на кухне был спокойным, даже со смехом: в большинстве случаев, они что-то вспоминали, будто знакомы с самого рождения. Хотя, может быть, так оно и есть? А фиг вам это кто скажет — ждите, мои дорогие.