Косяки, рехаб и абсурдные рифмы

Номер четыре. Клаус Харгривз. Нет, не так. Клаус-бесполезный-наркоман-позор-семьи-самое-худшее-что-случалось-с-этим-миром-Харгривз. Да, так определенно лучше звучит. Привычнее и, наверное, правильнее. Это говорят ему все, в той или иной форме, а он уже давно сдался и не спорит. Да и какой смысл вообще спорить, если ты согласен, правда? «Ты травишь себя этим...» «Я не могу смотреть, как мой брат...» «Проебываешь то, что у меня отняли...» Ой, да ладно? Клаус смеётся, закуривая очередной косяк, и гадает, как им самим-то не надоело врать. Если бы хоть кому-то было хоть какое-то дело, они бы попытались помочь раньше, а не гнали его пинками, как уличную шавку, куда подальше, раз в неделю рассказывая очередные сказки о любви, поддержке и семейных узах, да и то так, для галочки. И никому нет дела до того, где он ночует, когда не возвращается в академию, или чем он упоролся в этот раз, или откуда у него на это деньги. Никому, кроме одного человека. Ну и, возможно, одного призрака, если быть совсем уж точным, но тот и сам все видит и все знает. У Ремингтона Лейта ангельский (скорее дьявольский) голос, своя группа и много татуировок. Ремингтон пускает его в свою квартиру, а иногда и затаскивает туда сам, в особо плохие дни. Он слышит его и помогает, реально помогает, а не создаёт видимость присутствия, топя Клауса в нравоучениях и уходя через пять минут. Рем отправляет четвёртого в рехаб, а потом сам забирает его оттуда, и Харгривз честно пытается протрезветь, что, однако, не мешает им периодически укуриваться и творить несусветную дичь. У Лейта милые братья. Сначала Клаус немного сторонился их, но, оказалось зря. Эмерсон крадёт рамки для своих картин откуда только может, ну и четвёртый решил помочь, стянув пару-другую, все равно покойному «отцу» они вряд ли уже пригодятся. Теперь они с Беном наглейшим образом встревают в процесс написания песен, предлагая новые и новые рифмы, одна абсурднее другой, и некоторые даже попадают в тексты. Объятья у Рема крепкие, а губы сладкие, - «как в тебя влезает столько шоколада, худощавый ты засранец?!» - и это весьма приятные, но не очень неожиданные открытия. С Клаусом сложно и, иногда, больно, но Лейт не уходит. Запасается терпением и пониманием потому что видит отдачу. И, когда Харгривз не может заткнуть сотни голосов во внезапно очистившейся голове, шепчет ему на ухо, что все будет хорошо. Клаус его слышит. И верит.