Искра Света

      

«— Сгинешь ты на поле битвы, и чего? Тебя забудут, затопчут твои кости, и разве что кошель в харю твоим родственникам кинут, мол, за доблестную гибель. А всё равно с песней пойдёшь сдыхать, потому что так надо, и нельзя по другому, так солдаты живут. (с) Грэди Сталехват, старый дворфийский друг.

      Яркое солнце освещало блещущую жёлто-зелёную поляну, чистую, не примятую траву, обрывающуюся возле протоптанной местными Златоземскими рыбаками дорожки, спускающейся к маленькому берегу не узенькой речки, что весело кидала блики в глаза смотрящим на другую сторону. Какой-то юноша в новеньких брюках, и слегка потёртой футболке раскинул небольшой, словно из книжек красно-белый плед, усевшись на нём с корзинкой, немного нервно озираясь с широкой улыбкой на устах – и непонятно было, ждёт ли он кого-то, или боится что его заметят, или оба варианта. Периодически паренёк проверял корзину, смотрел в сторону солнца, дабы понять сколько сейчас примерно времени, да крутил пальцами рук, явно не в силах выждать чего-то, или кого-то.       С другого же берега на эту милую, и пестрящую красками картину взирала девушка в кожаном, множество раз зашитом плаще, прикрывающем её голову и плечи, и лишь постоянно выпадающая прядь белокурых волос была хорошо видна из верха, да такая же растёртая и утыканная заплатками коричневая куртка. Тяжко вздохнув, словно в последний раз взглянув на противоположную сторону реки, она развернулась, выходя на близлежащую тропу, уходя по той в сторону Сумеречного Леса.       Название подходило этому месту идеально – яркие цвета словно угасали по приближению к этому месту, цветы усыхали, а солнце, только что припекающее тебе затылок, исчезало за кронами громадных деревьев, не в силах полностью пробиться до земли. Лишь рассеянный, слабый, тёмный свет, которого хватало лишь на ближайшие метров двадцать-тридцать освещал протоптанную дорогу. Какое-то время, где-то слева, если присмотреться, можно было увидеть отблески того прекрасного, словно потерянного мира, но даже эти проблески яркости только усугублялись – весь звук, идущий от птиц, поющих свои песни, от журчащего ручья, от шелестения травы под ветром, ничего этого не было слышно за десятком деревьев, и ты словно смотрел из-за решётки тюремного окна на свободу; вот она, только выйти, и ты на воле, но дорога тебе туда закрыта. Поёжившись, и поправив заплечную сумку, имеющую гораздо лучшее состояние чем одежда, девушка отправилась дальше по дороге. Часто она озиралась, силясь найти источник показавшегося ли ей звука где-то за деревьями и кустами, иногда замирала, упирая взор голубых глаз в листву над своею головой, но чаще же просто двигалась быстрым шагом по дороге. Каждый шаг запачканных грязью сапог отдавался в голове неприятным звуком хрустящей земли, будто бы десятки и сотни костей перемололи в муку, высыпав на тропу. Лишь чьи-то другие отпечатки ног дарили ей хоть какую-то радость, значит что она шла в правильном направлении.       Ей казалось, что прошло уже полчаса, хотя миновало не больше десяти минут, когда она увидела отсвет чего-то впереди – то был фонарь, поставленный на коробку, и освящающий небольшую группу разношёрстных личностей, о чём-то негромко переговаривающихся. На пригорке, возле воткнутых в землю укреплений состоящих из толстых брёвен стояла темноволосая женщина, одетая в доспех Военных Сил Штормграда – голубая накидка с изображённым на ней золотым львом показывала всю гордость местных блюстителей закона, следивших за порядком на территории близ Столицы Альянса, а под нею блестел отполированный латный доспех, без единой царапины, словно только из кузни. За нею стояло ещё двое таких же стражей, но одетых в шлема с синими полосами по бокам, дабы в очередной показать то, к каким силам принадлежит данный человек. Под ней же, чуть ниже, сгустилось несколько человек; некоторые были облачены в доспехи, кто-то оставался в кожаной одежде, а один дворф и вовсе пришёл лишь в штанах да ботинках, отсвечивая голым торсом с кучей шрамов на всю округу.       Когда девушка приблизилась так, что её смогли разглядеть, стражница без шлема подняла фонарь выше, опустив руку на висящий в ножнах меч.       — Стой! Кто идёт?! Назови себя, и сними капюшон, странник, или разворачивайся обратно! Дальше тебе нет пути. — грозно прикрикнула она, явно готовая вынуть оружие. Люди же под ней лишь развернулись, но не проявляли столь агрессивных действий – никто не схватился за оружие, и не кидался угрозами, лишь любопытно поглядывая.       Девушка остановилась, скидывая капюшон себе на спину – не будь у неё скреплены волосы в хвост за затылком, уже давно бы рассыпались на плечи, или же на глаза, лишь одна непослушная прядь оставалась на лбу, не слишком видимая на фоне бледноватой кожи.       — Меня зовут ТияШантель! Я- — негромкий, но обычно мягкий голос девушки заскрипел от долгого молчания, ей нечасто приходилось общаться, а о воде она думала в столь жутком и непривычном месте в последнюю очередь; закашлявшись, она подняла руку, безмолвно попросив мгновения для того что бы откашляться, — Кхм! Меня зовут ТияШантель, я видела в городе объявление о том что требуется помощь с отбитием деревни, и пришла что бы помочь.       — Ты не выглядишь как воин, Тия, ты сама-то знаешь на что подписываешься? — отозвался мужчина с большим количеством шрамов на лице, грубыми чертами и массивной челюстью. Даже на лысине у него имелся знатный шрам, пересекающий череп ровно напополам. — У нас здесь демоны, а не какие-нибудь мурлоки, а тебе и пинка по виду хватит. Уж прости меня за грубость, но я не думаю что ты сможешь пережить мессиво, которое тут намечается. Проживи ещё один счастливый день, а мы позаботимся о проблеме.       — Нам требуется любая помощь, Гарвард, и мы не в праве её отвергать. — хмуро откликнулась стражница сверху, опуская фонарь и расслабляясь. — Но в чём-то он прав, Мисс Шантель. Может вы научены магии, раз решились сюда придти? Нам бы не помешала ещё пара магов.       На мгновение воцарилось молчание, прежде чем девушка всё же собралась с силами, и дождалась что никто не вставит другую фразу, и ответила.       — Я не являюсь магом, прошу меня простить, но меня обучали некоторое время в церкви Святого Света, и… я могу помочь с ранениями, как в бою, если мне позволят, так и после него. — неуверенно ответила та, будто бы слегка сжавшись под хмурыми взглядами прожжёных вояк, наёмников и военных. — Вы сами сказали, требуется любая помощь.       — Жрица? Целители нам не помешают, это точно. — тихо раздалось от стражника на воротах       — Так спросили же про магию, чего говоришь одно, а потом другое? Святая, не святая – всё ить одно магия! — сплюнув в сторону отозвался дворф с голым торсом, на который спадала пушистая, не расчёсанная, будто бы измазанная в дёгте чёрная борода.       — Святой Свет это не магия, это другая сила, не контролируемая людьми – это не формулы, движения, и техники – это нечто изнутри. Если хотите, я могу рассказать Вам подробнее, когда… мы удалимся из столь неприкрытого места.       — А чё мне, я не особо верю в вашу лабуду святую и верования, но действие видал – послушаю, чё интересного расскажешь, как перед битвой сядем. Меня кстатьВарл звать, приятно знать, Шантель.       Дальше особо общение не заводилось – лишь краткие фразы между стражей снаружи забора и внутри, да вопросы от набиравшей наёмников женщины к членам группы. За полчаса ожидания подошёл лишь ещё один эльф – голубые, светящиеся глаза издалека знаменовали его приближение, а по приходу ему лишь кивнули. Видимо, решила Тия, этого мужчину в балахоне уже знали здесь, или ждали, раз ничего не спросили, а после их наконец-то пропустили вперёд, расположив по нескольким кострам, пока проведётся проверка готовности солдат к походу.Тии достался костёр с Варлом, тем самым эльфом, и неким мрачным воином – старый, седой, с густой для человека бородой, покрытый шрамами на лице, и множеством царапин и вмятин на броне – и лишь гордый табард висел на груди. То был не золотой лев, а серебрянный, и цвет накидки был темнее – данный воитель был не стражником столицы, он был настоящим военным, членом Армии Альянса. Выпытать, правда, из него не смог ничего даже Варл – молчаливый Дед лишь назвался Ворстогом.       Война шла уже долгое время, и большая часть сил стягивалась на самое большое место скопления демонов, некий остров, до которого сложно добраться, и именно там велись самые ожесточённые сражения за судьбу планеты. Но в отличии от ограниченных ресурсов Альянса и Орды, демонов, налетевших на весь Азерот, целый мир, было бесчисленное множество – и потому по каждому континенту, в каждую дыру что возможно было пролезть – пролазили, подтачивая когти, готовя зубы, прежде чем ударить в спину, убить мирных жителей, военных, уничтожить припасы, сделать всё что бы уничтожить всё население Азерота. Но Армия Альянса, была там, на острове где-то посреди океана, а сражаться нужно было и здесь. Потому власти Штормграда не гнушились просить помощи у всех встречных путешественников: наёмников, страждущих денег людей, что способны держать оружие, бывших военных, магов, жрецов, паладинов, каждого кто мог сражаться одаривали золотом и почётом за помощь в устранении очагов демонов. Некоторые, как большая часть наёмников, шли что бы получить денег – платили за убийство демонов щедро. Кто-то, как Варл шёл за славой, ведь демоны считались невероятно сильными противниками, даже бесов мог убить не каждый стражник, а здесь ты либо погибнешь в бою, как воин, либо станешь прославленным витязем, которого будут уважать. Были и такие, как Ворстог – они считали свои долгом защищать невинных, и сражаться за Альянс. Тия же лишь хотела оберегать и спасать от смерти – не только членов Альянса, а всех.Каждый заслуживает прожить долгую жизнь,и никто не вправе отбирать её. И жизнь эта должна быть здоровой, счастливой или близкой к тому, а не на выжженных войной пустошах, калекой, волнуясь не о мирских проблемах, а о том как бы выжить.       Тёплый огонь костра хоть немного, да разбавлял гнетущую атмосферу местного леса, разгоняя мрачные мысли и разогревая подмерзающие без солнца руки. Затхлому воздоху на замену пришли запахи лагеря – масла, порох, готовящаяся еда, люди, всё что угодно было лучше чем этот лес. Тут и там бряцали латами военные, перебегая из места к месту, разнося поручения, вооружаясь и строясь – каждый был занят каким-то делом, и живость этого места разгоняла мёртвенность этого леса. Хотя бы на время, и на немного.       Тишину же возле их костра нарушил Варл. Опираясь на двуручную секиру, он всё же задал вопрос, чем же отличается Святой Свет от магии? Тия не врала, она и вправду обучалась в храме, хоть и недолго. Проповеди её читать не учили, но обьяснить разницу она всё же смогла.       — Разница между Святым Светом и магией огромная. Я не так хорошо знаю о том, как работает магия, лишь то что сами маги используют силы, пронизывающие весь Азерот, либо же скапливают её в кристаллах – их ещё называют «мана-кристалл». И используя эту… энергию, назову это так, они подчиняют её себе. Для этого у них есть формулы, правильные движения тела и нужные слова. Нарушь порядок, и заклинание пойдёт не по плану, может быть исчезнет, а может быть обратится в нечто устрашающее и нестабильное. Но Святой Свет неподконтролен человеку…       — Как это? А ты тогда как его использовать собралась? А другие?       — Минутку пожалуйста, Варл, я как раз таки это и обьясняю. Святой Свет существует за пределами Азерота, по крайней мере так нам говорят об этом. Но при этом этот Свет есть внутри каждого из нас – он есть во мне, и он есть в Вас. Лишь демоны, сколько мне известно, не обладают им, даже наоборот, он для них обжигающ и гибелен. Этот Свет внутри именуется «искрой».       Тия сделала небольшую паузу, открывая бурдюк воды, дабы смочить горло, и избавить глотку от привкуса местного воздуха. Обстановка сделалась гораздо более непринуждённой, и только сейчас ей вспомнилось, что она почти ничего не ела с утра; лишь скудный завтрак из пары хлебцов с водой. Возможно что доплачивание деньгами всё же является не только приятным, но и необходимым бонусом.       — Собственно, учение Святого Света основывается на трёх добродетелях, думаю что Вам это известно, это его основа: уважение, упорство, и сострадание. Религия Света это не вера в бога или сущность, это философия, и как любая философия, многие воспринимают её по разному, но эта основа всегда остаётся неизменной и нерушимой. Если пояснить кратко, то каждый, кто может чувствовать, связан с миром, как и мир связан с ним, и если счастлив ты – ты делаешь счастливее мир. Ты улыбаешься в радости случайному человеку, делая его настроение на мгновение, но лучше, и он же с лучшим настроением может сделать кому-то другому жизнь лучше. Принцип уважение теснее всего связан с этим суждением. Проявляя неуважение, ты делаешь мир хуже, ведь всё взаимосвязано – нагруби тому же человеку, и он понесёт это дальше, делая жизнь других хуже. Второй принцип сложен для тех, кто только встаёт на путь Света – принцип Упорства. Он не сложен для понимания, он сложен для принятия, потому что гласит, что мир слишком велик, что бы изменить его за день. Годы уходят, но ты можешь не видеть как меняется мир вокруг тебя, сколько бы ты не пытался. И они сдаются, не осознавая что немного, но они изменяли его в лучшую сторону. Третье же самое сложное из всех учений, это Принцип Сострадания, ибо многие последователи могут не знать меры. Оно гласит, что помогая другим ты достигаешь большего. Многие считают что нужно просто помогать всем и каждому, «счастья всем и каждому, и пусть никто не уйдёт обиженный». Но помощь там, где она не нужна, лишь усугубит проблему – ведь человек не сможет сам преодолеть что-либо, и построить своё счастье, и вечно он будет надеяться на помощь. Надо поддержкой поставить человека на путь, где он сможет сам, упорством и своими силами добиться лучшей жизни.       На какое-то время вокруг костерка воцарилась тишина, пока Тия давала голосу отдохнуть, отпивая из фляги прохладную воду – пересохшее горло требовало спокойствие, и непривыкшая к длинным разговорам жрица пока не торопилась продолжать. Во время разговора она не слишком обращала внимание на то, что происходит вокруг, сосредоточившись на рассказе, но сейчас смогла оглядеться – высший эльф вытаскивал из сумки склянки с различными жидкостями, рассовывая их на поясе, дабы они были под рукой, а так же смешивал что-то, иногда побалтывая это в руке, принюхиваясь, да присыпая или растирая что-то в колбу. Ворстог натачивал меч, похоже немного, но прислушиваясь к разговору, а вокруг уже строились ряды боевых отрядов, готовящихся выдвигаться в бой.       — Ну, ты конечно, много чего тут затираешь, про веру, и остальное, но пока это никак не обьяснилооткудась твоя магия… ну, не магия, не смотри на меня так, сила берётся. — прервал воцарившуюся тишину Варл.       — Здесь уже становится и проще, и сложнее. Всё что я сейчас обьяснила – вера. Вы должны верить в себя, верить в мир, верить в то что Вы делаете этот мир лучше, верить в Свет. Именно вера основа силы последователей Святого Света. Наша «искра» становится сильнее от того, что мы следуем своей вере, и со временем Свет дарует нам возможность пользоваться им. Но не как маги, которых могут годами учить кидаться магическим огнём в мишень бандита, и завтра они кинут тот же огонь в деревню – нет, мы можем использовать силу лишь на благие цели. В то, что не противоречит нашей душе. И ни один паладин или жрец не сможет использовать силу Света, если у него есть хотя бы подозрение, что-то будет против учения.       — Тоесть, ты хошь сказать, что всё что нужно это просто верить в то, что ты делаешь прально, и всё сработает?       — Если очень сильно ужать, то да. Именно так.       — Ну, а я слыхал про каких-то северных жрецов, что-       Договорить свою фразу он не успел – зазвучали громкие приказы, и строй из нескольких солдат отправились по дороге из лагеря, с другой стороны, нежели пришли те, кого призвали на подмогу. Множество сапог в такт гремели, нарушая гибельную тишину этого пропащего леса, и словно барабанный стук они отбивали, когда множество мужчин и женщин отправлялись на битву, зная, что кому-то не суждено вернуться назад. По бокам же, и впереди строя ехали несколько человек на конях, ведя строй, и отдавая какие-то приказы, напоминая бойцам что-то, или же просто обругивая благим матом. Пришедшая была атмосфера лёгкого уюта и спокойствия уходила вместе с этими людьми, и исчезала так же, как исчезал вдали звук их сапог.       — Основной отряд ушёл. Пришёл наш черёд. Вставайте! — раздался голос Ворстог, уже не как у пожилого человека, а гордый и звучный, но в то же время серьёзный. — Вдоволь побеседовали, теперь пора сражаться.       Поднявшись, он расправил плечи, надевая на голову шлем. Фигура его теперь внушала страх и уважение – широкоплечий, высокий, статный, было видно что теперь перед ними сидит не старик, а вояка, способный сражаться с демонической угрозой, и готовый к этому. Даже высокая по человеческим меркам Шантель, чаще всего глядевшая на женщин, да и на некоторых мужчин свысока уступала ему в росте на целую голову. Сильно его так же отличала от солдат и форма – когда он поднялся, было заметно, что латы на нём гораздо больше приспособлены для защиты, чем броня стражи, гораздо толще были доспехи, и кажется что не только железо там присутствовало, а словно другие металлы, добытые дворфами в шахтах, и добавляющие прочности. Там, где он только что сидел, за спиной виднелся под стать ему огромный щит, за таким можно было бы спрятать полтора дворфа. С соответствующим шикающим звуком убрал он меч в ножны, поднимая щит, махнув рукой Тии и Варлу, призывая следовать за собой. И они поднялись, отправляясь за ним, ныне уже не расслабленные, а решительные.       Варстог привёл их к другому концу лагеря. Там, за столом, под навесом собрались все с кем была жрица возле входа, а так же несколько других личностей. Всего их насчитывалось около десяти, и трое из них стояли по другую сторону стола от пришедших.       Когда все собрались, первым из них заговорил дворф в такой же как и у Ворстога броне. Широкоплечий, темноволосый, с коротко стриженной бородой, он держал спину ровно, сложив руки за спиной, и несмотря на то что он был ниже людей, по ощущениям он глядел на них свысока, серьёзным и суровым взглядом. Каждый, по кому он прошёлся, чувствовал, как его оценивают, и что-то рассчитывают, словно он игральная фигура на шахматной доске. Вот только кто здесь был пешкой, а кто ферзём, оставался большой вопрос.       — Здравия желаю, воины, наёмники, и все остальные кто откликнулись на наш зов. — начал тот звучным голосом, грубоватым, и словно громче всего остального, хотя тот говорил не громко. — Меня зовут ФъяларЧернорук, для Вас я Главнокомандующий Фъялар, или Главнокомандующий Чернорук. Вы собраны здесь для простой цели – нам необходимо отбить местную деревушку «Темнолесье», как оказалось местные власти спохватились слишком поздно, и прозябали крайне важную и удобную наступательную точку. А удобная она не для нас, а для наших врагов, и если дать им время обосноваться – столицы Альянса у нас больше не будет, будет тёмная дыра полная демонических крыс и горстка трупов. Это не единственная точка, захваченная в Сумеречном лесу демонами, но в данный момент самая важная.       Громко прокашлявшись, он подошёл на шаг ближе, вынимая ручищи из-за спины, и тыкая латной перчаткой в отметку деревни на карте, обведённой чернилами. Сбоку было написано «Темнолесье».       — Это – место, которое было захвачено, вся деревня. Живых не осталось, если не считать противника. Здесь, здесь, и здесь – основные дороги и проходы, а так же в целом открытая местность, — каждое его слово сопровождалось звуком лёгкого удара металла по дереву, отдающийся в руках тех кто держался руками за стол, — И здесь будут идти наши основные силы, попытавшись сосредоточить силы врага в тех местах, где будет удобно нам их отбивать. Они свою цель знают, и до конца разьяснять я Вам её не буду – наша цель состоит в другом. Здесь, — и палец его перевёлся на непримечательную горку на карте, с совсем уж небольшим проходом, нарисованным поверх изначальной карты, — присутствует маленький проход, при отходах засыпанный камнями. Как выяснила разведка – демоны не слишком глядят за ним, а потому это хороший шанс ударить в спину – но большой отряд провести не получится, проход не рассчитан больше чем на человека за раз. Нам расчистят этот проход, и мы должны будем быстрым маршем зайти в спину воюющим демонам, заставляя их отвлечься от основных сил, и разделиться, ослабляя оборону, которую они выставят. Джонс, Вам слово.       Лишь секундное молчание повисло в воздухе, когда к столу подошёл другой человек, не слишком выделяющийся – он был одет в синие тона, но на нём не присутствовало доспехов – больше кожанные и тканевые одеяния, и с другим табардом, украшенным золотом, и рисунком говорившим о принадлежности к Башне Магов. Лицо его было частично скрыто широкополой шляпой, таких же синих цветов, и лишь когда он поднял взгляд на собравшихся, те смогли разглядеть его получше. Узкое лицо, проницательные, совсем чуть-чуть впалые глаза и густые, широкие усы выглядывали из под его головного убора. Но долго разглядывать его не получилось – нужно было обратить внимание на сказанное спокойным, тиховатым голосом.       — Как только мы выйдем из узкого прохода, я и Мисс Эутстон — с этими словами он указал кивком головы на рыжую, низкую девушку в такой же как он одежде, но без шляпы, — создадим магический купол, который будет защищать Вас, пока вы находитесь внутри него. Покините его – и Вы можете уже не вернуться, оставшись один на один с врагами, сколько бы их не было. Бежать за Вами мы не станем.       Немногое было сказано им, но этого хватало с лихвой – слова его были словно выдроблены ножом, заставляя понять, что он не шутит, и не запугивает зазря, он говорил лишь лишь по факту то, что произойдёт. Спокойный тон нагонял гораздо больше мрачности, чем выговоры дворфа, который как раз кашлянул, привлекая внимание к своей персоне, вновь выступая.       — Мне доложили о Вас, и рассказали то что смогли узнать. У нас нету времени расспрашивать каждого, но взгляда на Вас мне хватило чтобы решить. Вы будете выступать в авангарде, вырубая демонов что скапливаются возле пузыря, — с этими словами он указал на Варла, Гарварда, и ещё одного мужчину с большим топором, — бить через него вы можете спокойно, ничто Вам не помешает. Ворстог, твой щит нам понадобится больше, чем меч, и твоя задача в случае чего защищать всеми силами задние ряды – магов, Алхимика, и целителя. Пока они вне опасности – ты так же числишься авангардом, но в случае любой угрозы мчишься им на подмогу. За спинами авангарда выступает стрелок, это ты, Годван. Маги стоят в центре нашего строя, прямо за ними идёте Вы вдвоём. — с этими словами он словно грозно глянул на Тию и высшего эльфа, взирающего в ответ на него с спокойствием, так и не сняв капюшон на своём балахоне. — Со склянками будь осторожней, и не кинь их нам под ноги. А ты – следи, что бы никто не умер, я не знаю твоих сил, но любые целительные навыки нам пригодятся.       Шантель кивнула, не решаясь вымолвить и слова, но даже этого знака хватило что бы дворф всё понял, и оттолкнувшись от стола, Фъялар сложил руки вновь за спиной, выпрямляясь.       — И последнее. Данной операцией руковожу я, а значит моё слово – закон. Я сказал бить демонов – мне плевать как, бьёте. Я говорю Вам прыгнуть на меч – Вы должны прыгнуть. Никаких лишних обсуждений, никаких предложений, а если говорите – так кратко и по существу. Вопросы?       Тишина воцарилась над столом, и больше даже бряцанье доспехов местных войск не прерывали это молчание – и это давило больше любого другого звука, больше чем если бы вдалеке разносились крики, или же бой. До каждого дошло, к чему они пришли, и что их ждёт, и каждый собирался с силами, пытаясь до конца решиться.       Но в отличии от тех, кто уже воевал, убивал, или встречался с демонами – Тия была новичком в этих делах. Она не знавала сражений, и не пачкала оружие кровью врагов, а потому на неё всё это действовало больше всего. Отойдя чуть за спины других она с трудом пыталась унять руки, трясущиеся то-ли от холода, то-ли от страха и нервов, натягивающихся всё больше с каждым мгновением. Её взгляд всё норовился уплыть куда-то в сторону, а к горлу подходила лёгкая тошнота, да только желудок был пустой, что бы извлечь из себя хоть что-то. Что будет дальше? Выживет ли она? Сможет ли она не дать храбрецам сгинуть в этой бессмысленной войне, и сможет ли она спасти хоть кого-то?       Мысли были нарушены громким карканьем, звуком, похожим на шипение, а после грохотом упавшего металла – вздрогнув, и чуть не упав, Тия обернулась вместе со всеми остальными, дабы увидеть, как из кучи упавшего оружия поднимается волчьеподобная, человеческая фигура. Ворген, а точнее воргенша поднялась, шатаясь, и выискивая глазами кого-то, да потирая ушибленный нос. Уши, стоявшие торчком, дёргались, пока она наконец не вперела взгляд в Чернорука, поднимаясь на животных ногах, неспеша бредя к нему.       — Главнокомандующий Фъялар. — рыкнула та, кивая, приветствуя дворфа. Голос воргенов всегда был похож на постоянное рычание, а некоторые слова проглатывались – волчья пасть не слишком хорошо была предназначена для человеческого разговора, но они вполне хорошо себе приспособились к общению.       — Адель. Приветствую. — так же кивнул тот, указывая ей на Тию. — Идёшь в задних рядах вместе с ней, работу с куполом знаешь, поддерживаешь нас по мере возможностей, пока не увидишь возможность действовать решительнее. И благодарю, что ты прибыла, нам нужны те, кто умеют хорошо сражаться.       Воргенша, почти не издавая звука ходьбы благодаря мягким лапам подошла к Шантель, слегка поклонившись той – проклятие, болезнь, которое коснулось целого народа людей превращало их практически в бездумных животных, но благодаря ночным эльфам их их магии, насколько было известно Тии, это удалось остановить, оставив им разум – всё же это не до конца им помогло. Животные чувство, ярость могли оставаться даже если ты обращался обратно в человека, и приходилось балансировать между формой человека, и зверя.       И вновь Тия, что обычно была высокой, оказалась ниже – животные ноги делали её «напарницу» гораздо выше, на пол головы. Ничего серьёзного это не представляло, никаких проблем или неудобств, но почему-то именно мысли о росте пришли Шантель в эту секунду. Похоже что её разум пытался любыми способами отвлечься от предстоящего, вот только реальность имела на это другие планы.       — Все в сборе! Подготовить орудия! — прокричал дворф, собирая всех в одном месте, в примерно том построении, которое он обозначил, да прикрикнув кому-то что-то вдалеке. — Готов? Цельс! ОГОНЬ!       И не успела Тия разобрать, что сейчас произойдёт, как в секунду будто бы взрыв настиг её, оглушая, мешая слышать, и думать, и только звон стоял в ушах, будто бы вокруг без остановки гремел гром, бьющий её по голове. Она заткнула уши, и вытерла заслезившиеся глаза, поднимая их – в метрах ста от них виднелась куча пыли, а в метрах десяти от них стояла та самая выстрелившая пушка, ныне слегка дымящаяся из своего отверстия, пока какой-то дворф, по виду, посмеивался, глядя на проделанную им работу.       Сквозь гремение в ушах Тия услышала крики главнокомандующего, «Идём, наступаем, в бой!», и бездумно, на не слушавшихся её ногах она поплелась вслед за всеми, старясь унять стучавшее в груди сердце, готовое в любой миг разорваться от всех тех эмоций, что на неё накинулись. И сколько бы ей не хотелось развернуться, убежать, скрыться из этого места, она понимала, что ей нужно двигаться вперёд. И она пошла.