***
В ночь перед похоронами он лёг на кровать полностью голым, сразу после душа. Питер начал думать о том, чего он не сказал Бену на прощание, за что он бы хотел попросить завтра прощения, чего пожелать в лучшем мире. — Не забивай этим голову, — услышал он из-под кровати, — Лучшего мира нет. — Как и тебя, — стойко процедил Питер, хотя слёзы снова наворачивались на глаза, — Отстань от меня. Я боюсь тебя. — Не-е-ет, малыш, — чёрная рука приземлились рядом с ногой парня, — Ни тогда, ни сейчас, — присел рядом, — Ты бы накрылся, простудишься. — Кто ты? — безразлично спросил он. — Кто бы знал, — таким же тоном ответил Тони. — Скажи мне, как узнаешь, — зло буркнул парень и повернулся на бок, собираясь поспать. И нет, его совсем не волновало, что последние минуты он дрожал как осиновый лист, вовсе не желая накрыться, одеться или хотя бы закрыть окно. Но неожиданно он почувствовал тепло сзади, а потом и на животе, — Ты же холодный… — всего на секунду в его голове промелькнула мысль о том, что ему противны эти прикосновения, но руки Тони были такими необычно тёплыми, что лишаться этого ощущения на своём теле вовсе не хотелось. — Не всегда.***
По мере взросления Питер выработал для себя несколько правил насчёт мастурбации: не прикасаться к себе ночью и когда дома тётя. Быть застуканным ею будет довольно неловко, а Тони… будет слишком странно. Но однажды он настолько сильно устал в школе, а Мэй была дома весь оставшийся день, пока не ушла на ночную смену. Помолившись за то, чтобы Тони сегодня не пришёл, Питер включил случайный порно-ролик и разместился на кровати. Спустя несколько минут однообразных движений Питер вздрогнул и моментально погасил экран. — Ты бы хоть наушники надел. Убедившись, что парень выключил телефон, Тони сделал шаг вперёд, садясь напротив парня, который от неловкости прикрылся одеялом. Спустя несколько секунд гляделок и ощущения ноющего члена парень захотел что-то сказать, чтобы заставить Тони уйти, но вдруг понял, что никогда не видел, что бы он уходил. Они всегда ложились спать, так или иначе вместе, а просыпался Питер уже один. — Я… Я спать хочу, — неуверенный и раздражённый голос. — Правда? — как-то странно спросил Тони, как-то… кокетливо что ли? — Да! — закатил глаза парень и повернулся на бок, полностью накрываясь одеялом и закрывая глаза. — Спокойной ночи, — мягкая улыбка, которую Питер не видит, но прекрасно чувствует. Тони никогда не желал ему спокойной ночи. Он ложиться прямо за Питером, вплотную к его спине. Подросток через футболку и кусок одеяла чувствует холод его тела. Он действительно пытается заснуть, игнорируя больно стоящий член, который не даёт покоя. Они лежат так уже с полчаса и парень готов закричать от того, насколько он хочет кончить. От Тони на протяжении всего этого времени не поступает никаких звуков, поэтому Питер осторожно просовывает руку между ног, желая наконец закончить начатое, но он не успевает даже коснуться члена, как его накрывает чужая холодная рука. Тони молчит и слишком медленно для нынешнего состояния Питера водит кончиками пальцев по стволу. — Холодно… — только и выдыхает парень, хотя в его голове крутятся мысли по типу «какого чёрта он взял тебя за хуй, он сейчас тебя выебет!», «это уже совсем ненормально, ты сумасшедший», «Господи, что происходит, зачем он это делает». Спустя несколько лёгких поглаживаний парень кончает, дрожа от холода чужой кожи и шока из-за происходящего. Тони вытирает семя ладонью, после обнимая парня поперёк живота, но у него уже нет сил чем-то возмущаться. Он только еле оборачивает голову, чтобы взглянуть в голубые, слепящие его глаза и спросить. — Зачем?.. — Кто бы знал, — отвечает Тони, и его тело снова начинает теплеть.***
— Кажется, мне нравятся парни, — понурив голову, сообщает Питер, без интереса ковыряясь в тарелке. — И что, мне теперь учить тебя соблазнять мужчин? — непонятным тоном, но как-то слишком резко спрашивает Мэй, без изменений в лице продолжая жевать чуть подгоревшую курицу. — Нет, я… — запинается Паркер, жалея, что вообще открыл рот не для того, чтобы положить в него еду, — Я подумал, что стоит тебе сказать. — Буду рада за тебя, если ты встретишь хорошего и порядочного парня, — устало улыбнулась женщина, откидывая вилку в тарелку и вставая из-за стола, — Предохраняйся, не порви зад и будь счастлив, — Питер не мог понять этот тон, она словно злилась, но при этом то ли радовалась, то ли ей всё равно. Когда она бросила свою посуду в раковину и удалилась из кухни, парню стало очень не по себе. У него было два возможных исхода событий, но Мэй попала как-то посередине, из-за чего было неловко. Когда он вошёл в свою тёмную комнату, то даже не стал включать свет. Тони уже ждал его на кровати. — Не хочу разговаривать, — отрезал подросток на ходу, начиная раздеваться. Пока парень надевал пижамные шорты и футболку, Тони подошёл к окну, чтобы открыть форточку и задёрнуть шторы, после подходя к кровати, на которой в своей любимой позе эмбриона лежал Питер. Кровать не прогнулась под его весом, но подросток снова почувствовал тепло чужой груди. — Почему всё так сложно? — Питер перевернулся на спину, не собираясь смотреть на Тони. — Кто бы знал, — хмыкнул тот. Какое-то время они молчали, пока сильный порыв ветра за окном не заставил штору особенно сильно надуться, — Раньше все было проще. Когда происходило это, — он указал на окно, — Тебе было легче свернуться клубочком и представить себя лисёнком. — Да, –слегка усмехнулся парень, — Мне было лет пять… Хорошее было время. Жаль, что я вырос. Теперь всё действительно сложнее. — Для кого-то ты остался всё тем же маленьким лисёнком.***
— Что с тобой? — спросил Тони, когда Питер уже раз в десятый менял положение за последние пару минут. — Поясница болит, да и лопатки тоже, — жмурясь от тянущей боли ответил парень, — Не могу найти нормальное положение. — Стой, — мягко сказал Тони, отчего парень перестал ёрзать, оставаясь лежать на животе, — Не двигайся, — он поднялся и сел верхом на зад парня, стягивая с него футболку. — Что ты делаешь? — уставшим голосом спросил парень, совершенно точно не желая, чтобы тот начал его насиловать, потому что сил отбиваться почти не было. Но Тони начал гладить его спину, игнорируя шиканье и слабые стоны снизу. Потом легонько массажировать, в процессе чего Питер почувствовал на спине густую и противную жидкость, которую Тони словно втирал в кожу. — Приятно, малыш? — прошептал он, нагнувшись к уху парня. — Я без понятия, что ты делаешь, но, чёрт возьми, продолжай, — ответил парень, закрывая глаза и пытаясь отключиться, что у него успело получилось спустя несколько минут. На следующее утро в зеркале он увидел чёрные силуэты рук на своей спине.***
— Ты же подкроватный монстр, да? — разрезал Питер тишину комнаты, в очередной раз переплетая их с Тони руки. — Учитывая наше положение, скорее надкроватный, — улыбнулся тот. — Ты со мной всю мою жизнь. Зачем? Какова твоя цель? Много таких, как ты? — Кто бы знал, — развёл рукой мужчина. — Ты всегда так говоришь, — пробубнил парень, — Я ведь серьёзно спрашиваю. — А я серьёзно отвечаю. Я не знаю, кто я. Зачем я здесь, что я должен делать и почему не могу уйти. — А ты бы хотел? — Питер не уточнил, что именно. — Плевать как-то. Мне всегда было хорошо с тобой. Ты хороший. — Разве ты не должен был меня пугать? Почему ты меня не пугал? — Потому что ты меня не боялся.***
Тётя Мэй начала принимать наркотики, Питер пытался помочь — не вышло. Квентин, парень Питера, изменил ему, парень пытался простить — не вышло. На последнем, самом важном экзамене в школе его завалили, он пытался оспорить баллы — не вышло. Это был не первый момент, когда он завидовал образу жизни Тони — сидишь весь день под кроватью, наслаждаясь своим человеком только когда наступит кромешная тьма, чтобы только твои глаза позволяли видеть твоё сокровище. Питер читал, искал, смотрел, но нашёл лишь какой-то фанатичный бред. О том, что если подкроватный монстр не утащил ребёнка сразу, то потом это сделать становиться всё сложнее и сложнее. Они привязываются к детям, постепенно приобретая облик человека, которого они когда-то потеряли. Или же они когда-то и были этим человеком, или это был их дальний родственник. Они оберегают их, становятся покровителями, помогая заснуть и утешая в тяжёлые моменты жизни, скитаясь вместе с ними, куда бы те не пошли. Ещё он прочитал про какой-то мракобесный ритуал по освобождению этого существа на сайте с разными демоническими символами. И решил попробовать. Жизнь, по его мнению, катилась к хуям. А так хоть приятно сделает человеку, что мучился с ним столько лет. Питер начал подготовку к нему, его совсем не волновало, что необходимо выпустить себе всю кровь. Совсем нет. Даже когда Тони, узнав, что он собирается сделать, начал кричать, доселе никогда не поднимая на парня голос, Питер был непреклонен. А ещё готов. Яркая вспышка фонарика заставила мужчину испариться, а Питера наконец закончить приготовления и сделать первый надрез. Над соском потекла кровь, больно. Но он готов. На телефоне осталось десять процентов зарядки, он сядет минут через пятнадцать. Этого должно хватить, чтобы сердце остановилось от потери крови. Тогда придёт Тони, он вытащит из груди парня его опустевшее сердце и заберёт его себе. Сердце любимого ребёнка — вот она, цена за волю на небесах. Питер всё думал, а не был ли он простым шизофреником, который действительно сам придумал Тони. Или же если всё взаправду, то каким родственником он ему приходился. Последний процент на телефоне погас. Линия на мониторе стала сплошной, оглушая своим писком людей в комнате. — Время смерти — 16:17. — Мне так жаль, Мистер Старк. Ваш муж был молодцом, четырнадцать лет в коме мало кто выдерживает. — Да, кто бы знал.