Пожëстче

Как и у любой женщины, у Ирины были свои слабости. Одной из этих слабостей являлись доверительные разговоры по телефону с подругой. Так как Алла Крутая являлась самой близкой подругой Аллегровой, на неё довольно часто выливались тонны различной информации. Вот и в этот раз Крутая резко подскочила с дивана от громкого звонка телефона. — Ирка, я тебя прибью когда-нибудь! Ты время видела?! Возмущённо прокричала в трубку. — Между прочим, уже семь утра. Нормальные люди в это время не спят. — Тогда почему ты не спишь? Пошутила. — Да иди ты. Я не просто так звоню, вообще-то. — Да? Ну и что на этот раз? Зевнула. — У меня проблемы… По-личному. Грустно выдохнула. — Что случилось? Удивилась и села на кровати. — Понимаешь… Не буду ходить вокруг да около… Наша интимная жизнь с Гришей… У нас проблемы. Не могла сказать прямо. — В смысле? — Он такой нежный… Фыркнула. — Нет, мне приятно, но… Но я бы хотела, чтобы он был более жёстким, как на сцене. Посетовала. — Блин, Ирка, нашла ты, конечно, проблему! Я-то думала… Ну попроси его об этом! Вздохнула и потëрла ладонью лоб. — Не могу. Подумает ещё, что я извращенка какая-то… Обречённо. — Алл, ну вот что мне делать, а? — Аллегрова, вот что ты за человек такой? Разбудить меня в семь утра из-за такой ерунды… — Так, это не ерунда! И вообще, тоже мне, подруга называется! Рявкнула и скинула вызов. В последнее время стала более агрессивной. Всегда начинала беситься, когда не получала то, чего хотела. — Ну и что мне делать? — задала вопрос сама себе. Раздался звонок уже на еë телефон. Звонила Алла. — Ну? Взяла трубку, несмотря на то что злилась. — Прости, не хотела тебя обидеть. Давай вместе подумаем. Гриша тебе что-нибудь говорил на эту тему? — Ну, мы стали намного реже, потому что я веду себя как раньше. А я не… Ну не так шикарно мне, когда он нежничает!.. Выдохнула. — Но он мне ничего не говорит. Не упрекает, ничего. — Да я не про это, Ир. Может, он тебе говорил, почему нежный в постели? Наверняка ты спрашивала его про это. — Не спрашивала. Тихо хихикнула. — Потому что я и так знаю его ответ: «Потому что я тебя люблю». Попыталась сказать голосом Лепса. В трубке раздался смех Аллы. — Хм, даже не знаю, как помочь тебе… Может, попробовать вызвать его на эмоции? Я со своим так делала. Он мне потом такую ночку устроил, ух… Хохотнула. — Ага! Весело крикнула. — А то выделывалась тут передо мной! А у самой такие же проблемы были! Смеялась. — Ладно, Аллка, спасибо за идею, пойду реализовывать. — Это была не проблема, так, разовое желание. Меня вполне устраивает нежность моего, в отличие от некоторых. Усмехнулась. — А я хочу пожёстче! Рассмеялась и положила трубку. За домашними делами и размышлениями по поводу идеи, которую ей подсказала Алла, Ирина не заметила, как наступил вечер и из студии вернулся Григорий. — Привет, Ириш… — шепнул ей на ушко, обняв еë со спины. Она в этот момент заканчивала приготовление ужина. — Ага, привет, — кивнула, продолжая дотушивать мясо и нарезать помидоры. — Даже не поцелуешь? — удивился, чмокнув еë в щëчку и продолжая обнимать. — Ну почему же… — усмехнулась и, повернувшись, втянула его в поцелуй, обвивая руками мужскую шею. — М-м-м… Другое дело… Узнаю мою девочку… — хохотнул ей в губы, отвечая на поцелуй. Его руки пробрались под еë домашние штаны, ладони ласково обхватили упругие ягодицы. — Гришка, а поесть? — усмехнулась, — У меня сейчас мясо сгорит, — кивнула на сковороду. — Выключить? — облокотил еë поясницей на кухонный гарнитур, не желая отпускать, и потянулся к панели с кнопками на плите. — Выключи, — пожала плечами. Не нравилось, что он такой спокойный, хотелось страсти. Но, видимо, вся страсть уходила только в работу. — Ну ты чего такая серьëзная? — улыбнулся, выключив плиту и повернувшись к ней, — Не рада, что я дома? — чмокнул еë в губы. — Почему же? Рада, — улыбнулась, — Есть будешь? — Я думал, мы с тобой другим делом займëмся… — промурлыкал, лукаво глядя на неë. Наклонился и стал медленно, нежно целовать еë шею, спускаясь ниже, к вырезу домашней кофточки. — Гринь, у меня голова болит, давай потом? — врала. Просто бесила эта нежность. Буквально тошнило от этой мягкости. Медленно отстранился от неë, заметила разочарование в его глазах. — Ладно, как хочешь, — улыбка вышла немного грустной. Он чмокнул еë в щëчку и вышел из кухни. — Ты есть-то будешь? — выкрикнула. — Буду, — раздалось приглушëнно. — Ну хорошо, хочешь — возьми! Только не надо строить из себя обиженного и оскорблённого! — громко фыркнула. Ответом ей была тишина. Лепс переоделся и улëгся на диване в гостиной. «Что с ней такое? Почему она стала такой резкой? Может, я делаю что-то не так? Я нежен, ласков с ней, исполняю любое еë желание… Что же происходит?» — думал. Ирина и сама понимала, что перегнула палку, поэтому, успокоившись, она решила помириться. Аллегрова наложила ужин в тарелки и, поставив еду и напитки на столик, повезла его в гостиную. — Гри-и-иня, ну прости меня… — протянула, и поставила столик рядом с диваном, на котором лежал мужчина. — Да я и не обижался, — пожал плечами, усаживаясь. — Точно? — хитро усмехнулась и, наклонившись к нему, чмокнула его в шею. — Точно, — посмотрел на неë и, потянув на себя, усадил на свои колени. — Тогда поешь, — улыбнулась и показала рукой на столик. — Если только с тобой, — пододвинул столик поближе к ним и взял в руки тарелку. — Я уже ела, — усмехнулась. — Ага, знаю я твоë «ела»… Небось опять на диете сидишь, — строго посмотрел на неë. — Неа, сегодня я правда ела, — рассмеялась и чмокнула его в щёку. — Ну хорошо, поверю на слово… Тогда просто посиди со мной, — начал есть. — Какие мы не самостоятельные, — засмеялась. — Кстати, о самостоятельности. Басков решил устроить вечеринку, приглашает нас, — усмехнулся, — Говорит, будет весело. — Ну, я не против, поехали, развеемся… — усмехнулась, — Неужели это говорю я? — пошутила сама над собой. — Действительно… — хохотнул, — Единственное, что меня привлекает в этой вечеринке — Басков обещал мне бильярдный стол. Знает, зараза, как уговорить… — Ну, а я просто соскучилась по Коле, — улыбнулась, — Ладно, Лепс, я спать пошла, доешь, убери посуду, — чмокнула его в щёку и, встав с мужских колен, вышла из гостиной. — Шикарно… — недовольно пробурчал и, быстро доев, отвëз посуду на кухню и помыл еë, после чего поднялся в спальню. — Ты так быстро? — удивилась, стоя обнажённой посреди комнаты и выбирая пижаму. — Конечно. А чего время тянуть, когда тут такая красота одна… — улыбнулся, подходя к ней, и неожиданно подхватил женщину на руки. Ирина взвизгнула. — Гришка, я просто не успела переодеться, — пояснила. — И не надо… «Потом» уже наступило, — усмехнулся, напомнив ей еë же слова на кухне, и стал нежно целовать Аллегрову. — Я не могу… не хочу… — прошептала между поцелуями. Ей нравилось с ним, но такая нежность и осторожность его действий выбешивала. Когда резко подхватил на руки, уже была согласна, хотела, но он вдруг стал нежничать. — Почему? — удивился, отстраняясь от неë. Аккуратно поставил еë на ноги. — Не знаю, Гришка, — печально покачала головой. — Ладно… — пожал плечами, хотя эта ситуация задела его мужское самолюбие, да и возбуждение давало о себе знать, — Тогда спать? — А ты… Ты сможешь или мне… — не знала, как сказать. — Что? — не понял, — Ириш, я тебя не понимаю. Чего ты хочешь? — Я же вижу, — показала рукой на джинсы, которые сильно топорщились в районе паха, — Ты же не сможешь уснуть… — Потерплю, не в первый раз, — махнул рукой и направился к кровати. — Это сейчас камень в мой огород?! — возмущённо, — Знаешь, я хотела тебе помочь, а теперь спи! Один! — ушла из комнаты, хлопнув дверью. — Ира! — направился за ней, — Перестань! — догнал еë и развернул лицом к себе. — Что?.. — прошептала, голос резко сел. — Пошли, — взял еë за руку и повëл обратно в спальню. — Зачем? — перестала понимать, что происходит. — Как зачем? Спать, — они зашли в спальню, и Лепс усадил еë на кровать. — Я шла спать в гостиную, — твёрдо, но тихо. — Ты спишь здесь, — кивнул на кровать, — Если не хочешь спать со мной, тогда я уйду, — направился к двери. — Не надо, прости, — легла на кровать и закуталась в одеяло. — Может быть, объяснишь, что между нами происходит? — поинтересовался, — Я стал тебе неинтересен, у тебя появился другой мужчина? — продолжал стоять, сложив руки на груди. — Лепс, вот что ты несёшь?! Кто другой? Я тебя люблю, — повернулась к нему лицом и посмотрела ему в глаза. — Тогда почему ты мне уже который раз отказываешь? — заметил, что она опустила взгляд, — Не хочешь говорить, не говори. Хотя, мне кажется, я имею право знать, как никто другой. Аллка небось знает? — хмыкнул. Знал, что Ирина часто делится с лучшей подругой своими проблемами. — Знает, — кивнула, — Я обязательно скажу тебе, но не сейчас, — грустно. — Хорошо, — направился к кровати и, раздевшись, лëг рядом с женщиной. Погасил светильник, в спальне стало темно. — Спокойной ночи, — прижалась к нему, обвив ручками мужской торс. — Сладких снов… — тяжело вздохнул, когда почувствовал еë прикосновение, и обнял еë в ответ, прижимая к себе. — И тебе, любимый… — прошептала и чмокнула его в шею, погружаясь в сон. Следующий день прошëл в подготовке к вечеринке. Вернее, готовилась только Ирина, Григорий с самого утра снова уехал на студию. Женщина никак не могла решить, в чём ей пойти. Поэтому решила выбрать что-то из того, что она ещё ни разу не надевала. В итоге вечером Ирина красовалась перед зеркалом в красном обтягивающем платье с глубоким декольте. Длина платья поражала — оно еле-еле доходило до середины бедра. Сегодня Аллегрова решила сразить всех наповал и разозлить Григория, заставить его ревновать. Когда макияж и причёска тоже были готовы, она позвонила Лепсу. — Алло, здравствуй. Ты от студии поедешь или за мной заедешь? — За тобой заеду, мне переодеться надо. — Хорошо, тогда приезжай, я готова уже. Сказала и положила трубку. Прекрасно знала, что его раздражает, когда она первой заканчивает разговор. Закончив со своими делами, Лепс сел в автомобиль и поехал домой. По дороге он вызвал Макса, их водителя, тот должен был отвезти пару на вечеринку и обратно. Когда Григорий припарковался возле их дома, водителя ещë не было. Поднявшись на крыльцо, он зашëл в прихожую. — Привет, одевайся, а то опоздаем, — вышла в прихожую и чмокнула его в щёку. Лепс оценивающе оглядел еë внешний вид. — Ты так пойдëшь? — приподнял бровь. — Естественно, — довольно улыбнулась и притопнула каблуками. — Не боишься, что я тебя могу не пустить в таком виде? — усмехнулся, направляясь в гардеробную. — У тебя нет выбора, дорогой, — хихикнула, складывая вещи в сумочку. Женщина специально дождалась того момента, когда мужчина переоденется, и прямо у него на глазах положила в сумочку пачку презервативов. — Интересно, для кого это? — усмехнулся, поправляя возле зеркала воротник рубашки. Когда проходил мимо неë, оставил после себя невидимый шлейф аромата еë любимого одеколона, который сводил женщину с ума. — М-м-м… — на несколько секунд выпала из реальности, вдыхая его запах, — А? Что? — переспросила. — Говорю, резинки для кого? — повторил с усмешкой. Знал, что еë бесит это название контрацептивов. — Резинки, Гришенька, для волос. А презервативы — так, вдруг пригодится. Басков намекнул, что мне могут понадобиться, — рассмеялась, зная, что её слова взбесят его. Мстила за то, что сказал. Задела его за живое. — Нарываешься на грубость? — хмыкнул. — Нет, что ты, что ты… — улыбнулась, — Просто я женщина любвеобильная… — быстро отметила, что он готов идти, — Догоняй, — бросила и вышла из дома. — Зараза… — фыркнул и, надев свои любимые тëмные очки и прихватив портмоне, вышел вслед за ней. Макс, одетый как всегда с иголочки, ждал их возле автомобиля. Лепс догнал Ирину и прижал еë к себе за талию. Вместе они дошли до машины. — Садись, — открыл перед ней заднюю дверь. — А я хочу с Максиком посидеть, — усмехнулась и, открыв другую дверь, села на переднее сиденье рядом с водителем, — Привет, Макс, — чмокнула его в щёку. Водитель опешил, но сообразил поцеловать её руку. — Макс, в дом Баскова, — заявил Лепс, садясь на заднее сиденье. Тот обернулся, и они переглянулись. Григорий едва заметно кивнул ему из-под очков, и мужчина завëл мотор. Он научился распознавать просьбы и мысли босса, даже когда тот находился в своих неизменных тëмных очках. — Максик, как дела у тебя, как семья? — поинтересовалась, улыбаясь; поняла, что к водителю Лепс ревновать особо не будет: «Ну ничего, у меня ещё есть главный козырь — Коля. Он давно ко мне неравнодушен, сделает всё для Императрицы…» — обдумывала свои дальнейшие действия. — Всë хорошо, Ирина Александровна, — не поворачиваясь к ней и заводя мотор. Автомобиль плавно выехал с участка. — Точно? — положила руку на его бедро, делая вид, что этот поступок неосознанный. Макс выразительно посмотрел на еë руку и вернул взгляд на дорогу. Женщина не сдавалась и упорно гнула свою линию. — Ну ты что, боишься свою хозяйку? — томно усмехнулась, поглаживая его бедро. — Макс, дай ей по рукам, — усмехнулся Лепс, — Я разрешаю. — Ирина Александровна, уберите руку, пожалуйста, — вежливо попросил. — Боже, какие мы нежные!.. — рассмеялась и подняла руки вверх, будто говоря, что сдаётся. — Ира, сиди спокойно, иначе пересядешь на заднее сиденье, — пригрозил, — Макс, вода есть? — Я и сидела СПОКОЙНО, — выделила последнее слово и отвернулась к окну. — Вот и сиди, — хмыкнул. Водитель вытащил из бардачка новую бутылку воды и протянул еë боссу. Тот открыл еë и сделал пару глотков. У Ирины зазвонил телефон. На её счастье, это звонила Алла, поэтому она могла говорить всё что угодно. — Алло, Аллка, привет… Что ты говоришь? Басков пришёл в обтягивающем костюме? Двусмысленно усмехнулась. — У нас с ним сегодня тандем… Да, у меня тако-о-ое платье, закачаешься! Хихикнула. Спектакль длился недолго, так как Аллу кто-то позвал и она, извинившись, положила трубку. Теперь зазвонил телефон у Лепса. — Да?.. Здравствуй, дорогая… Когда?.. М-м-м… Я? Ты опоздала, я занят. По салону разнëсся его бархатистый смех. «Вот же зараза! Ну ничего, вот приедем и я тебе устрою!» — пронеслось в мыслях Ирины. — Воу… Вы с Басковым вместе? Ну, что ж, приеду, лично поздравлю. Да, я тоже буду… Давай, до встречи. «Кажется, с Колей облом… Хотя я всё же попробую. Но, слава Богу, он не единственный мужчина на этом празднике жизни…» — напряглась, боясь, что не добьётся желаемого, но боевой настрой не потеряла. — Мы подъезжаем, — предупредил Макс, сворачивая с главной дороги в элитный коттеджный посëлок. — Отлично, — произнëс Григорий. Автомобиль подъехал к большому участку и припарковался. Лепс вылез из салона первым и открыл дверь Ирине, подавая ей руку. — Сама галантность, — усмехнулась, выходя из машины и держась за его руку. — Осторожно! — успел придержать еë за талию, когда зацепилась каблуком за стык между плитками садовой дорожки и чуть не упала. — Блин, вот почему я такая везучая, а? — спросила у самой себя. Подняла глаза выше и увидела встречающего их хозяина дома и его пассию. — Привет, Коленька, — широко улыбнулась, подойдя к нему. — Гри-и-иша!.. — протянула девушка и практически повисла на шее у Лепса. — Привет, Оксанка, — усмехнулся, обнимая еë в ответ и одаривая звонким поцелуем в щëку. — Здравствуй, Коля, — отпустил пассию друга и, пожав ему руку, крепко обнял. — А меня вы не замечаете? — возмущённо. — Я забронировал Колю, — пошутил, обнимая Баскова за плечи, — Да? — шутливо посмотрел на него. — Да-да! — захохотал Николай. — Оксаночка, ну чего ты стоишь, как не родная, обними старую подругу! — развела руки в стороны, приглашая в объятия. — Ирина Александровна, ну что Вы, право слово! — улыбнулась и обняла Аллегрову. — А с тобой мы ещё поговорим, — нарочно грозно. — Не велите гневаться, Императрица, — шутливо произнёс, обнимая Ирину. — Я подумаю, — усмехнулась. — Так, Коля, ты мне что обещал? — напомнил ему Григорий. — Игра уже в самом разгаре, — заявил тот. — Как? Без меня? — удивился, — Всë, я пошëл играть. Не скучай без меня, — чмокнул Ирину в губы и направился в сторону веранды, где стоял бильярдный стол и слышались громкие мужские разговоры и хохот. — Коль, а где Алла Крутая? Она уже приехала? — поинтересовалась. — Да, она с остальными в саду, — кивнул Басков, приобнимая свою девушку за плечи, — Давайте мы Вас проводим, — предложил. — Нет, спасибо, воркуйте, — подмигнула паре, — Я сама, — улыбнулась и отправилась в сад. Подругу удалось найти довольно быстро. Она стояла в компании Леонтьева, Крутого и Николаева. — Всем добрый вечер, — поприветствовала друзей. — Ооо, какие люди… Ты где Гришу потеряла? — усмехнулся Крутой, первым обнимая еë и целуя в щëку. — Сбежал, — пошутила, обнимая друга, — Не выдержал конкуренции, — усмехнулась. — Лепс и не выдержал конкуренции? Ириш, ты, наверное, не про него говоришь, — засмеялся Николаев, обнимая еë после тëзки. — Да я сама в шоке, — гнула свою линию, — Даже потанцевать не с кем… — грустно выдохнула и взглянула на танцпол, который был организован рядом с садом. — Позволь пригласить тебя на танец? — улыбнулся Леонтьев, подходя к ней и приветственно обнимая с последующим поцелуем в щëку. — Позволяю, дорогой, — изобразила самую сексуальную улыбку, обнажая зубки, и чмокнула его в уголок губ. — Пойдëм, — приобнял еë за талию, и они в обнимку удалились в сторону танцпола. — Грише это ой как не понравится… — протянул Крутой, наблюдая за танцующей парой, — Мне кажется или Ира специально это делает? — наблюдая за тем, как Валерий, крепко обнимая женщину, что-то тихо ей говорит, а та смеëтся и иногда кокетливо закусывает губу. — Тебе-то что, пусть веселятся, — усмехнулась Крутая. В это время Валерий прижал Ирину ещё ближе к себе и опустил свои руки с талии чуть ниже. — Почему ты такая сегодня… — воодущевлённо прошептал, вдыхая запах её парфюма. — Какая? — хитро усмехнулась, пародируя его тон. — Такая… необычная, — слегка провëл ладонью по еë талии. — Не боишься моего мужа? — поинтересовалась, покачивая бёдрами в такт мелодии. — А ты не боишься? — усмехнулся, — Зачем ты вообще вышла за Лепса, если ты ему неинтересна? Играет, вон, в свой бильярд… — кивнул на веранду. — Не знаю… — играла с ним, посмотрела ему в глаза, а затем показательно выгнула шею, — Хочешь занять его место? — рассмеялась. — Какой мужик не хочет?.. — усмехнулся ей на ушко, наклонившись, и слегка коснулся губами подставленной шеи. — Не знаю, пока не вижу никого, кто был бы достаточно смел, чтобы претендовать на место рядом со мной, — хихикнула. Леонтьев хотел что-то ответить, но не успел. — Ира! — пара, словно застуканные за поцелуем подростки, синхронно развернулась на голос. На веранде стоял недовольный Лепс. Увидев в руках соперника кий, Валерий, извинившись, быстро ретировался, не желая попасть под раздачу. — Ещё один трус… — пробубнила себе под нос и, улыбнувшись мужу, направилась к нему. — Дорогой, ты меня звал? — покачивая бёдрами, подошла совсем близко к нему и оставила на его щеке влажный поцелуй. — Пойдëм со мной, — обхватил рукой еë талию и повëл Ирину к бильярдному столу, — Поиграешь с нами. — С удовольствием, — улыбнулась, — Всем привет! — весело поприветствовала других играющих. — Привет, Ир, — заулыбались мужчины, многие даже подошли с приветственными объятиями. — Привет-привет, как дела ваши? Кто кого обыграл? — усмехнулась. — Пока что Гриша лидирует… — вздохнул Меладзе, отпивая из своего стакана виски. — Но это ненадолго, — хмыкнул Газманов. — Ой ли? — хохотнул Лепс. — Да, когда-нибудь я тебя обыграю точно… Когда-нибудь, — захохотал Олег. Его хохот подхватил и Григорий. — Главное, чтобы костюмчик сидел, — пропела Ирина в шутку и, засмеявшись, обняла Газманова, чмокнув его в щёку. — При живом-то муже, Ира… — усмехнулся тот, протягивая ей кий. — А что я такого сказала? — рассмеялась, — Ну что, кто будет соревноваться с самой Императрицей? — хитро прищурилась. — Я, — раздался голос Лепса. Он сделал пару глотков виски и, сняв пиджак и засучив рукава рубашки, встал возле стола, натирая кий. — А не боишься проиграть? — изогнула бровь и очертила кием круг в воздухе. — Тебе? — усмехнулся, — Это будет почëтно. Однако я бы поспорил насчëт Императрицы. В бильярде ты пока ещë только жена Лепса, — хохотнул. Меладзе с Газмановым собрали шары и выровняли их треуголкой. — Сколько пафоса в ваших словах, Григорий Викторович, — усмехнулась, — Разыграешь? — Могу уступить даме, — пожал плечами, — А то потом скажешь ещë, что с моей лëгкой руки проиграла. — Я и так это скажу, если проиграю, — усмехнулась и, низко нагнувшись над столом, разыграла шары; два сразу же очутились в лузах, — Прошу. — Знаете, господа, почему я редко играю с женщинами? — задумчиво начал Григорий, обходя бильярдный стол и рассматривая позиции на нëм, — Потому что они коварны и чуть что, сразу пускают в ход свои чары, — нагнулся рядом с Ириной и сделал резкий удар по шару. Он срикошетил и зацепил ещë парочку шаров, так что в итоге в лузы попали три. — Делать мне больше нечего, — фыркнула, но сама, собственно, и планировала то, что озвучил Лепс, — Мой ход, — улыбнулась, покачивая бёдрами, прошла вокруг стола и, наклонившись над столом, сделала удар. Платье подскочило слишком высоко, и Газманов, радостно улыбаясь разглядывал красивое кружевное женское белье и невероятно сексуальные женские ножки. Григорий, делая очередной обход вокруг стола, заметил это и, наклонившись к ней, тихо, чтобы никто не услышал, произнëс ей на ушко с нотками недовольства: — Пиджак мой надень, трусы видно… Его рука прошлась по еë талии, после чего он выпрямился и, найдя нужную позицию, отправил пару шаров в лузы. — Спасибо, воздержусь, всё прекрасно, — громко произнесла и сделала свой ход. Три шара скатились в лузы. К женщине подошёл Олег и, приобняв её чуть пониже талии, что-то прошептал на ушко, на что она громко засмеялась. Григорий снова обошëл стол и, оказавшись возле Газманова, сжал его запястье и тихо, угрожающе произнëс: — Убери руки от моей жены. Игра продолжалась недолго, так как у Лепса было преимущество в виде опыта и шикарного глазомера. Он забил последние несколько шаров, и все зааплодировали. — Поздравляю, дорогой, — подошла и чмокнула его в губы, — Сегодня победа за тобой, — усмехнулась. — Играла лучше, чем в прошлый раз, — ответил на поцелуй, приобняв еë за талию. — В следующий раз будет ещё лучше, — улыбнулась, — Ты же меня научишь? — хихикнула. — Если ты настаиваешь. Что, надоело быть просто женой Лепса в бильярде, хочешь стать Императрицей? — пошутил, накидывая на еë плечи свой пиджак. Они прошли к стоявшему неподалëку дивану и сели. — Гриш, ты с нами? — обернулся Меладзе. — Сыграйте одну партию без меня, — махнул рукой, делая глоток виски. — Почему бы и нет, не хочу быть твоей тенью, — рассмеялась, закидывая ногу на ногу. — Ты не моя тень, ты моя жена, — усмехнулся, обнимая еë за талию и откидываясь на спинку дивана. — Я заметила, пытался меня контролировать. Может, расскажешь, чем тебе не нравятся мои ножки? — подняла платье выше. — Твои ножки мне всем нравятся, меня не устраивает то, что Газманов теперь знает, какое бельë ты носишь, — хмыкнул, положив руку на еë бедро и погладив. — Пусть знает, ты вот знаешь, какая я БЕЗ белья… — рассмеялась и закусила губу, — А пошли танцевать? — предложила. — Ты с Леонтьевым танцевала, — усмехнулся, напоминая. — Ну, могу и его позвать, — рассмеялась и встала. — Он не придëт, — хмыкнул, поднявшись следом за ней, — Надо было врезать тебе кием по заднице, чтобы больше не обжималась с ним… — прижал еë к себе за талию. Они спустились с веранды. — Можешь врезать не кием, — призывно повертела бёдрами и засмеялась, хотя фантазии в голове уже начали свою плохую игру. — Кием было бы больнее и более запоминающееся, — усмехнулся и шлëпнул еë. — М-м-м… — протянула, — Я бы поспорила, — хихикнула. — Что ты там уже себе напридумывала? — хохотнул. Они дошли до танцпола как раз в тот момент, когда заиграла медленная, тягучая музыка. — То, на что ты не способен, — рассмеялась, — А вот Валерчи-и-ик… — усмехнулась. — На что это я не способен? — начал понемногу злиться и сильнее обычного прижал еë к себе, начиная двигаться в ритм с музыкой. — На жёсткое… — возбуждение начало зарождаться в ней; Ирина усмехнулась и подмигнула ему, — Неженка Лепсверидзе, — пошутила, произнеся это ему на ухо и нарочно коснувшись его губами. — Что, хочешь обратно в девяностые?.. — усмехнулся, проникая руками под собственный пиджак на ней. Знал, что его прикосновения в определëнных точках напрочь сносят крышу этой женщине. — Зачем же? Мне и здесь прекрасно… — прошептала резко севшим голосом, — А ты неплохо двигаешься… как девушка, — несмотря на то что была возбуждена, продолжала доводить его до точки кипения. — Поговори мне ещë… — грозно выдохнул, прижимая еë ближе к себе и утыкаясь лицом в еë шею. — Не хочешь целовать там, где целовал он? — усмехнулась, — Можешь потом поцеловать ниже… если я не передумаю, как вчера, — задела его. Почувствовала, как нахмурился и в отместку прикусил ей кожу на шее. — Малыш обиделся, малыш злится, — рассмеялась, сжимая его кудри своими изящными пальчиками. — Прекрати… — прошипел ей на ушко. — А то что? — усмехнулась, проводя коготками по его пояснице. — Тебе лучше не знать, — ярость потихоньку начала выплëскиваться наружу, мужчине всë труднее было держать себя под контролем. Злило всë, но, в первую очередь, поведение Аллегровой. — Ну хорошо, — пожала плечами, — Я тебе тоже да-алеко не всё рассказываю… — хихикнула, проводя рукой по его мускулистой груди. Как же ей хотелось прикоснуться не к рубашке, а к его коже. — А хотелось бы знать обо всём, — отрезал; музыка закончилась, — Пошли обратно. — Ну пошли, — хмыкнула, продумывая свои дальнейшие действия. — Тебе взять что-нибудь в баре? — спросил. — Да, — кивнула, — Возьми мне «Секс на пляже», — улыбнулась и провела руками по бёдрам, словно иллюстрируя название коктейля. — Сама виновата, что отказывалась, когда я тебе предлагал, — усмехнулся, — Решила коктейлем наверстать? — А я просто хочу, но не с тобой, — рассмеялась и, покачивая бёдрами, пошла в сторону бильярных столов. Эта фраза добила самообладание Лепса окончательно. Он развернулся и, проигнорировав бар, направился к выходу. Вопрос проходившего мимо Баскова: «Григорий Викторович, Вы куда?» — остался без ответа. Через некоторое время у Ирины зазвонил телефон. Звонил Макс. — Да? Весело. — Ирина Александровна, Григорий Викторович ждëт Вас в машине. — А… Иду. Положила трубку и быстро направилась к выходу. — Ирина Александровна, уже уезжаете? — поинтересовался Басков. — Да, прости, дорогой, дела не ждут, — на ходу. — Понимаю, — кивнул. Женщина, словно фурия, долетела до машины и, рывком открыв дверь, плюхнулась на заднее сиденье. — Ну и что за цирк ты устроил?! — Поехали, — попросил Макса, и тот завëл мотор. Автомобиль тронулся с места. — Лепсверидзе, я не слышу ответа! — рявкнула. — Макс, закрой, пожалуйста, окно, — произнëс. Тот повернулся и, слегка сочувствующе взглянув на Ирину, нажал кнопку на панели. Тонированное стекло медленно поехало вверх, разделяя салон на две части. Не успела женщина ничего предпринять, как одним рывком была усажена на мужские колени. Григорий снял очки и бросил их на сиденье. В его глазах полыхал огонь ярости. — Гринь, ты чего? — ошарашенно. — Я, кажется, предупреждал, что тебе лучше не знать, каким я бываю в гневе, — произнëс и, развернув еë к себе спиной, рванул молнию платья вниз. Затем развернул еë обратно и грубо стянул платье с еë плеч до талии. — У тебя есть минута, чтобы рассказать мне о том, что умеет Леонтьев и чего не умею я, — рявкнул, — Пока я не начал тебя мучить. — М-м-м, ну хорошо… — улыбнулась, — Он умеет быть властным и сильным, — загибала пальчики, — Умеет делать приятно резко и грубо, а ещё он делает куни так, что ты сходишь с ума… — мечтательно закатила глаза. Естественно, всё, что она говорила, к Валерию никак не относилось, в постели он нежничал так же, как и Лепс. Это она знала не понаслышке, встречалась с ним в ранней молодости. Ирина просто придумывала то, что хотела бы видеть сейчас от Лепса. — Какие пожелания… — хмыкнул, — Я передумал насчëт мучений, — и он прижал еë к себе и стал кусать женскую шею, оставляя на ней яркие следы и спускаясь ниже. — Гриша-а-а… — в этот раз первый довольный стон она издала намного раньше. Еë руки вцепились в его рубашку и, резко дёрнув, порвали её. Пуговицы разлетелись по салону автомобиля. — За это получишь, — его рука пробралась под платье, указательный палец с нажимом провëл линию по белью у неë между ног. — Ах! — наклонилась к нему и начала покрывать поцелуями его шею, одновременно стаскивая с него то, что осталось от его рубашки. — Оставь, — шлëпнул еë по рукам, — Мы здесь не будем, — откинулся на спинку сиденья. — П-почему? — задохнулась от возмущения. Не понимала, почему запрещает, ведь сам хочет. — Потому что я так решил, дорогая моя, — усмехнулся, поигрывая пальцами на еë бëдрах, — К тому же мы почти приехали, — мельком взглянул в окно. — А я сейчас решу и мы вообще не будем, — злобно ухмыльнулась. — Значит так, женщина, решения здесь принимаю я, — отрезал, — И это не обсуждается. — Ну всё, сам виноват, я не хочу, — привстала с его коленей, намереваясь пересесть. — Сиди на месте! — приказал, — Кому ты тут заливаешь со своим «не хочу»? — прижал еë к себе, его рука пробралась под трусики и дразняще коснулась давно уже возбуждëнной промежности. Вторая его ладонь крепко сжала еë ягодицу. — Не убирай, — попросила, всхлипнув. — Если обещаешь быть послушной девочкой, не уберу, — хмыкнул, испытующе глядя на неë и водя пальцами туда-сюда по сочащимся складочкам. — Да-да-да, обещаю… — закивала, сжимая пальцы на его плечах, оставляя следы от острых ногтей даже сквозь ткань рубашки. — Вот и умница. Обними меня, — попросил. — Люблю тебя, — скользнула ручками под его рубашку и крепко обняла мужчину. — Так-то лучше, золотая, — усмехнулся и, приподняв еë за бëдра, проник в неë пальцами. — Гриша! — впилась зубами в его плечо. — Больно, вообще-то! — шлëпнул еë по попе. — Прости, — начала целовать его шею, словно вырисовывая на ней невидимые узоры. — Не кусайся, а то накажу, — пригрозил, лаская еë там. — Накажи, — посмотрела ему в глаза и игриво облизала губы. — Ты хочешь, чтобы я убрал руку? — усмехнулся. — Нет, — завертела головой, — Не хочу, — улыбнулась. — Тогда веди себя хорошо, — чмокнул еë в губы, — Одевайся и дай мне мой пиджак. Мы приехали. — Держи, — отдала ему пиджак и трясущимися от возбуждения руками натянула платье. Лепс надел его и застегнул пару пуговиц, чтобы не было видно, что на рубашке их нет. — Слезай с меня, — заметил в еë глазах разочарование. — Ладно… — грустно протянула и, открыв дверь, выбралась из автомобиля. — Не понесу, потому что не заслужила, — хмыкнул, вылезая следом, — Макс, спасибо, на сегодня ты свободен, — кивнул водителю. — Можно подумать, — фыркнула, — Я вообще спать хочу, — быстро зашагала вперёд и, открыв дверь, зашла в прихожую. — Если я приду в спальню и ты будешь не раздета, я порву это платье! — бросил ей вдогонку. Ирина не слышала его фразы, поэтому, очутившись в прихожей, медленно снимала туфли с уставших от каблуков ног. Дверь распахнулась, и на пороге появился Григорий. — Ты всë ещë здесь? И в платье? — усмехнулся, — Ну, что ж, я тебя предупреждал, — скинул с себя пиджак и, подхватив Ирину на руки, понëс еë на второй этаж, в спальню. — Предупреждал о чём? — удивлённо усмехнулась, болтая ножками в воздухе. — О том, что это платье будет порвано и полетит в мусорное ведро, если тебя не будет раздетой в спальне, — хмыкнул. — Я этого не слышала, — рассмеялась и поцеловала его в губы. — А не надо было убегать от меня. Незнание закона не освобождает от ответственности, — прикусил ей губу. — Лепс! — выругалась и попыталась полоснуть его ногтями по лицу. — Будешь царапаться, отрежу их к чертям собачьим, — пригрозил и, оказавшись в спальне, бросил еë на постель. Резко вдохнула. На лице расцвела улыбка. — Не посмеешь. Давать перестану, — показательно сжала ноги. Для него — жест протеста, для неё — попытка усмирить возбуждение. — Тогда посажу под домашний арест, — усмехнулся, стягивая с себя рубашку и приближаясь к постели. — А я сбегу, — ухмыльнулась и села. — Не сбежишь, — возразил и, забравшись на кровать, толкнул еë, опрокидывая на спину. Прижал еë запястья к постели и, нависнув над женщиной, стал страстно целовать еë, чередуя поцелуи с укусами и добавляя к уже оставленным новые следы. — Соскучился?.. — протянула, улыбаясь. — Кто бы говорил, — потянул еë за руку и, усадив, грубо рванул молнию на платье. Ткань не выдержала и порвалась. Он стянул с неë платье, разрывая его практически полностью, и отбросил в сторону. — Новое купишь, — прошипела, проводя ноготками вдоль его груди и живота. — И снова порву, если не будешь слушать, что я тебе говорю, — усмехнулся, продолжая жадно целовать еë тело и оставлять собственнические метки на нежной коже. — Надеюсь, хоть я уцелею… — пошутила, но вместо смеха издала только сдавленный полустон. Женские ручки опустились вниз и расстегнули ремень, а затем и сами брюки мужчины. — Рано, — шлëпнул еë по рукам, как тогда, в машине. Сорвал с неë кружевной бюстгальтер и грубо сжал одной рукой грудь. Вторая спустилась вниз, кружевные трусики повторили участь платья. — Лепс! — хотела сказать грубо, но голос дрожал, — Ты что творишь?! Ты знаешь, сколько они стоят?! — возмутилась. — А мне плевать, у тебя этого добра навалом, — отрезал и, грубо раздвинув еë ножки, припал губами к самому сокровенному месту, крепко сжимая ладонями еë бëдра. — Гриня-я-я! — радостно простонала и, притянув его к себе за шею, поцеловала в губы. — Не мешай мне, — ответил на поцелуй и, вернувшись к начатому, стал покрывать поцелуями нежную кожу. — Боже, солнышко моё… — застонала громче, откидывая руки за голову. Он чуть усилил напор ласк и проник языком внутрь. Нащупал клитор и обхватил его губами, надавливая. — Милый! — дёрнулась и прижала его голову ближе к себе, чтобы не отстранялся, сжимала пальцами его кудряшки. Но Лепс и не собирался прекращать. Он продолжал вырисовывать там огненные узоры, иногда втягивая ртом уже солоноватые от бесконечных поцелуев складочки и играя языком с набухшей от возбуждения горошиной. — Гриша, как ты.! — не находила слов, не могла нормально говорить. Стонала, дрожала в его руках от неимоверного желания, хотела его в себе. — Может, заставить тебя кончить? — усмехнулся, чмокнув выступающий клитор, и облокотился подбородком на низ еë живота, хитро глядя на Ирину. — Как захочешь, дорогой… — выдохнула, улыбаясь, — Только быстрее… — Поднимайся, — отстранился и уселся на колени. — Сверху? — уточнила, — Если ты хочешь, чтобы я тоже тебе… Я не могу сейчас, очень хочу тебя… — приподнялась на колени. Попыталась стянуть с него штаны, но он сидел и ей было неудобно. — Меньше слов, больше дела. Встань к стене передом, а ко мне — задом, — пошутил, покрутив пальцем в воздухе. — Иду, — слезла с кровати и, покачивая бёдрами, подошла к стене, — Ну? — выгнулась в пояснице и расставила ножки. Лепс захохотал. — Что ты нашёл там смешного? — непонимающе оборачивалась, пытаясь осмотреть себя сзади. — Я немножко другое имел в виду, Ириш, но даже хорошо, что ты проявляешь инициативу, — усмехнулся и, поднявшись с кровати и стянув с себя брюки вместе с нижним бельëм, направился к ней. — Что другое? — вообще перестала понимать, что происходит, повернулась к нему лицом. — Уже неважно, — улыбнулся. Его рука обвилась вокруг еë талии, прижимая Ирину к мужскому телу. — Ну не важно, так не важно, — рассмеялась, — Может, тогда спать? — усмехнулась, подколов. Потому что теряла интерес, как только он проявлял хоть каплю нежности. — Мы только начали, — хохотнул, прижимая еë к стене. Его вторая рука поймала еë руки и завела их ей за голову, прижимая изящные запястья к обоям. Он грубо расставил еë ноги пошире и, подойдя к ней совсем вплотную, так что их животы соприкасались, стал двигать бëдрами, водя своим затвердевшим от возбуждения органом по сочащимся складочкам и задевая клитор. — Гри-иня!.. — резко вдохнула, — Не мучай… — шёпотом, запрокидывая голову назад от удовольствия. — Тебе полезно будет, — усмехнулся, продолжая своë занятие. Сам уже был на пределе, хоть и пытался скрывать это. Прижал еë своим телом к стене, ускоряя движения бëдрами, так что их животы начали тереться друг о друга, и уткнулся лицом ей в шею, слегка прикусив кожу. — Я больше не могу… — дрожала, закатывала глаза, стонала от удовольствия; низ живота тянуло, хотела, чтобы вошёл, — Любимый, пожалуйста, — взмолилась, — Я же сейчас кончу… — протянула, пытаясь вырвать руки из его захвата, чтобы направить его орган в себя. Григорий развернул Ирину лицом к стене, впечатав грудью в обои, и резко вошëл. Тяжело выдохнул, когда почувствовал, что внутри неë. Не давая ей опомниться, стал совершать грубые толчки, постепенно увеличивая темп. — Дорогой, ты самый лучший… — простонала, — Прости… Ах!.. Меня за то, что запрещала… — протянула, довольно улыбаясь. — Теперь ты знаешь, от чего отказывалась… — выдохнул ей на ушко, прижимаясь своим телом к еë спинке. Его ладони нашли и накрыли еë, крепко сжимая. — М-м-м, да-а-а, тебе хорошо?.. — поинтересовалась и прикрыла глаза от наслаждения. — Лучше всех, — усмехнулся и сильно толкнулся в ней. — Прекрасно-о-о… — застонала и выгнулась в пояснице, стрямясь получить его всего без остатка, — Люби-и-имый… — Любовь моя… — выдохнул. Его руки отпустили еë и, проскользив по контурам еë тела вниз, легли на еë талию. Он продолжал грубо двигаться в ней. — Твоя… Только твоя… — довольно протянула и, заведя руки за спину, поглаживала его бока и бёдра. Лепс, стараясь не разрывать контакта, развернул еë к себе лицом и подхватил под бëдра. Затем поменялся с ней местами, оперевшись спиной о стену, и стал двигать еë бëдра. — Ты знаешь, что делаешь так, как я хотела? Мы об это с Аллкой говорили, помнишь? Я говорила, что меня тошнит от нежности, хотела, чтобы взял жёстко… — выдохнула, а затем громко застонала. — Да ладно? — чуть удивился, — А нельзя было не устраивать этот цирк, а просто сказать мне об этом? — направил еë бëдра на себя, грубо проникая в неë. — Гриня! — довольно вскрикнула и расплылась в широкой улыбке, — Не знаю… Я боялась, что ты будешь считать меня пошлой, плохой, грязной… Я так хочу тебя такого властного… — стоны стали слетать с уст женщины намного чаще. Она буквально кричала от удовольствия. — Дурочка моя… — выдохнул ей в губы, втягивая жену в поцелуй. — Любимая? — усмехнулась ему в губы. — Нет, блин, ненавистная, — прикусил ей губу, — Конечно, любимая, Аллегрова. — Ам-м, ну, кто тебя знает… — усмехнулась и крепко обняла его за шею. — Иначе ты бы не стала моей женой, — хмыкнул, целуя еë в губы, затем в подбородок и спускаясь вниз по шее, — Пойдëм на кровать, — донëс еë до постели и опустил на смятые простыни. — Устал, дорогой?.. — выдохнула и провела рукой по его груди. — Есть немного, — чмокнул еë в плечико, — Вставай на колени и поворачивайся ко мне спинкой, — медленно покинул еë тëплое нутро. — Сможешь? — уточнила, принимая нужную позу. — После стольких твоих отказов я и не на такое способен, — усмехнулся, обвивая рукой еë живот и вновь проникая в неë. — Боже-е-е… — протянула, нашла вторую его руку и положила её себе на грудь, накрывая своей, — Ради такого секса я готова ещё тебе поотказывать… — усмехнулась. — Только попробуй, — прикусил еë плечико, начиная грубо двигать бëдрами. Его вторая рука опустилась чуть ниже живота и, нащупав чувствительную горошину, начала массировать еë. — М-м-м, хорошо-о-о, как же приятно там… — довольно простонала и запрокинула голову назад; женщину настолько унесло в свои ощущения, в то, что происходило между ними, что она начала шептать всё, что только всплывало в её голове: — Да-а-а, трахай меня грубо, да, я плохая девочка-а-а… Лепс услышал еë фантазии и, усмехнувшись, стал приводить их в действие. Он начал совершать более резкие и грубые толчки, сжимая еë грудь. Пару раз звонко шлëпнул еë по ягодице, так что остались красные следы от его ладони. — Спасибо!.. — звонко выкрикнула, чуть ли не повизгивая от того, насколько ей хорошо сейчас; сердце колотилось с бешеной скоростью и, казалось, вот-вот выпрыгнет, — Любовь моя, я счастлива… — выдохнула, улыбаясь во все тридцать два. — Значит, закончим на этой хорошей ноте, — хохотнул ей на ушко и сделал пару особенно глубоких толчков, чтобы довести обоих до оргазма. — Гриша… люблю… дорогой… — шептала, сотрясаясь в конвульсиях оргазма. Женщина развернулась и упала спиной на постель. Тело продолжало дрожать, а нежная кожа покрылась мурашками. — Фух… — Лепс приземлился рядом с ней, тяжело дыша, — Это было… было… — слова и мысли давались с трудом. — Ты молодец… Это было волшебно… — выдохнула, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Иди ко мне… — притянул еë к себе и обнял. Уткнулся носом в еë плечико, обжигая его своим дыханием. — Я… Прости меня, Гринь. Я теперь больше никогда тебе… — проговорила тихо, улыбаясь. — Что «никогда»? — пробурчал ей в плечо, касаясь его губами. — Никогда тебе не откажу, — усмехнулась. По коже побежали мурашки, как напоминание о том, что было. — Я просто избаловал тебя. Надо начать наказывать. Буду вредным и противным… — хохотнул, сгребая еë в охапку и прижимая к себе. — Но чертовски сексуальным! — рассмеялась. — Ты так считаешь? — усмехнулся ей в губы. — Да, — начала покрывать поцелуями его крепкую грудь в доказательство своих слов. — Ты тоже хороша, — выдохнул, укладываясь на спину и позволяя ей лечь сверху. — Ты лучше, — улыбнулась и уткнулась лицом в его грудь, — Я тебя люблю… — прошептала, касаясь еë губами. — И я тебя, — его рука легла на еë поясницу, поглаживая. Другой он потянулся к еë лицу, пальцы запутались в белых локонах. — Сильно устал? — поинтересовалась, водя пальчиком по его подбородку. — С тобой невозможно устать, — усмехнулся, — А что? Хочешь повторить? — хитро посмотрел на неë. — Хотела бы, но мне жаль тебя… Давай спать? — перебирала пальчиками его кудряшки. — Ну как хочешь, моë дело — предложить, ваше дело — отказаться… — шутливо пожал плечами, — Спать так спать. — Завтра повторим, — усмехнулась, — Утром и вечером, — рассмеялась. — Как скажете, Ирина Александровна, — хихикнул, подражая Максу. — А три раза сможешь? — облизала пересохшие губы. — А тебе не многовато будет? — удивлëнно хохотнул. — А мне тебя всегда мало, — хихикнула и втянула его в поцелуй. — Только попробуй ещë раз обжиматься с другими… — ответил на поцелуй и перевернулся, увлекая еë за собой. Теперь она находилась под ним. — Зачем мне другие, если меня удовлетворяет мой любимый мужчина? — усмехнулась и развела ножки, расценив это как начало. — Ты же спать собиралась? — хмыкнул, заметив еë действие. Его рука играючи пробежалась по еë талии и бедру. — Я передумала, — усмехнулась, — Иди ко мне, — резко прижала его к себе и впилась в его губы сладким жадным поцелуем. — М-м-м… А я вот нет, — усмехнулся, ответив на поцелуй, — Всë, давай спать, завтра продолжим, любовь моя, — насмешливо чмокнул еë в нос. — Плохой мальчик, — прошипела и, выбравшись из-под него, улеглась на бок на свою половину кровати. — Кто бы говорил… плохая девочка, — усмехнулся и, улëгшись рядом, притянул еë к себе и погасил в спальне свет. — Я обиделась. Дважды, — фыркнула, — Спокойной ночи. — На что ты обиделась? — насмешливо поинтересовался. — Угадай, — злобно прошипела. — А ты заслужила? — усмехнулся. — А что, нет? — задохнулась от возмущения. — А что, да? — хохотнул. — Ну всё, Лепс, это всё! — вскочила с кровати и, схватив подушку, убежала вниз. — Куда ты собралась, дорогая моя? — засмеялся, направляясь следом за ней. Его очень забавляла эта ситуация. — От тебя подальше, — фыркнула, — Получил, что хотел, теперь отвали, — плюхнулась на диван в гостиной, подложив подушку под поясницу. — А что я хотел? — улыбнулся, садясь рядом с ней, — Я для тебя старался, вообще-то. — Меня хотел, — сдавленным голосом, скрывая боль. — Хотел и буду хотеть, ты же у меня самая сексуальная, — наклонился и чмокнул еë бедро, — А ты разве не хотела? — Хотела, — кивнула и охнула, сдерживая болезненный стон. — Ты чего? — удивился, — Что-то болит? — Н-нет, — заикнулась и плотно сжала губы. — Ира, — строго посмотрел на неë. — Что «Ира»?! Хорошо постарался! Поясница у меня болит! Всё, утолил любопытство? Иди спать, — быстро. — Ложись на живот, я тебе массаж сделаю. — Не надо, — помотала головой. — Надо-надо! Давай переворачивайся, — возразил. — Гриш, я не просто так отказываюсь, — возразила в ответ, — Я сама вылечусь. Иди наверх, пожалуйста. — Да возьму я тебя потом, успокойся ты, — фыркнул, — Ложись, говорю. — Ладно, — протянула и улеглась на живот. Лепс уселся поудобнее и, положив ладони на еë поясницу, стал массировать напряжëнные мышцы. — Больно! — болезненно дёрнулась, издав обречённый стон. — Лежи спокойно. Надо было расслабиться и наслаждаться, — чуть-чуть ослабил напор массажа. — Как расслабиться, если всё болит? — грустно. — А всë потому, что жëсткий секс не для тебя, — пояснил, — Я поэтому и не предлагал раньше. — Но это же так приятно… — мечтательно протянула, вспоминая. — Ага, а так? — чуть сильнее нажал ладонью на еë поясницу. — Ай! — вскрикнула, — Лепс! — Приятно ей… — хмыкнул, продолжая осторожно массировать мышцы. — Ну там-то приятно, — рассмеялась, изредка постанывая. Боль постепенно уходила. — С тобой если и заниматься жëстким сексом, то только лëжа, — усмехнулся. — Да ну тебя, — фыркнула, — Тоже мне гигант. — Я? Да, — хохотнул, — А ты сомневалась? — Конечно, так нежничал всегда… Рохля, — засмеялась. — Зато у тебя ничего не болело, Аллегрова, — ущипнул еë за ягодицу. — Ну и что? Эта боль оправдала мои ожидания, — усмехнулась. — И почему ты у меня такая любительница всего… пожëстче? — улыбнулся и, наклонившись, стал покрывать поцелуями еë поясницу. — Не знаю… Просто ты на сцене такой грозный, властный, а дома… — улыбнулась и прикрыла глаза, как только почувствовала его влажные поцелуи. — Нежный и ласковый, — усмехнулся ей в поясницу, — Я думал, тебе этого хочется. — Сначала именно этого и хотелось. А потом вдруг что-то щёлкнуло и показалось, что хочется именно власти над собой, — проговорила и повернулась через плечо назад, — Ну чего ты остановился-то? Продолжай целовать! — звонко рассмеялась. — Это же нежность, — хохотнул, проводя руками по еë спине и контурам тела и прокладывая дорожку из поцелуев. — Я знаю, — улыбнулась, — Мне нравится… — Женщина, ты уж определись, что тебе нравится, — засмеялся, спускаясь ладонями на еë ягодицы и сжимая их. — М-м-м… — протянула, — То, как сжимаешь, нравится, — усмехнулась. — А как целую, нет? — чмокнул еë в бедро. — Нравится мне, и как целуешь, и как сжимаешь, и как гладишь, и как входишь… Всё мне нравится в тебе, — захохотала. — А чего тогда отказывала мне? — хмыкнул, щекотливо проводя пальцами по бархатной коже. — Глупая была, — засмеялась и пожала плечиками. Ирина приподнялась с дивана и, повернувшись к Григорию лицом, нежно коснулась его губ поцелуем. Настолько нежно, что мужчина даже издал лёгкий полустон. — Сама-то нежничаешь… — мурлыкнул ей в губы, углубляя поцелуй и притягивая еë за талию ближе к себе. — Да, нежничаю. Нравится, м? — усмехнулась ему в губы и продолжила целовать, пересев к нему на колени. — Моя нежная львица… — улыбнулся, обнимая еë и отвечая на поцелуи. — Мы не будем больше жёстко… — прошептала, покрывая его шею поцелуями. Не ставила собственнических меток, просто целовала, показывая, как же она его любит. Покрывала каждый миллиметр кожи своими чарующими поцелуями. Ручками поглаживала его грудь и крепкий торс. — Уже передумала? — пошутил, поглаживая еë бëдра. — Хочу тебя такого… Хочу нежно-нежно… — потёрлась носом о его щёку и чмокнула в висок. — На сцене один, в постели другой? — усмехнулся. — На сцене — замечательный певец, в жизни — мой самый ласковый и любимый мужчина, — улыбнулась и села на корточки перед ним, — Сделать тебе приятное, м? — погладила его орган через штаны, которые он Бог знает когда успел надеть. — Пойдëм лучше в спальню, — поднялся с дивана и подхватил еë на руки. — Ну пойдём, — засмеялась, обвивая руками его шею. — А ты на сцене — Императрица, секс-символ страны, а дома — моя капризная девочка, — усмехнулся и насмешливо чмокнул еë в нос. — Я твой личный секс-символ, — засмеялась и вытянула губы вперёд. — Ага, — хохотнул и чмокнул их. — Что-то мы заболтались… — прошептала и захватила его губы своими, втягивая в жадный поцелуй. — А мы идëм, — усмехнулся, отвечая на поцелуй. — Я тебя люблю, — улыбнулась и оставила несколько ярких отметин на его шее и груди. — А нежность где, любовь моя? — слегка подбрасывая жену в воздух. — Нежность? — улыбнулась, — Лично моя нежность здесь, — взяла его руку и положила на свою грудь, как бы предлагая погладить, — А твоя тут, — усмехнулась и, запустив ручку в его штаны, начала нежно поглаживать возбуждённый орган. — Ирка, я тебя могу уронить… — выдохнул, — Давай ты сейчас не будешь так делать? — Я хочу сделать тебе приятное, милый, — нежно провела пальчиком вдоль органа. — Подожди чуть-чуть… Дойдëм до кровати. Убери пока свою ручку, — чмокнул еë в плечико. — Ну хорошо, — засмеялась и вынула руку из его штанов, — Так, надеюсь, можно? — гладила массажными движениями торс. — Можно, — улыбнулся, неся еë по лестнице наверх. — Спасибо, — хихикнула, а потом изловчилась наклониться и начать целовать низ его живота, постепенно поднимась выше. — Ну вот мы и на месте, нетерпеливая моя, — улыбнулся, занося Ирину в спальню, — Самолëт «Гостиная-Сексодром» удачно долетел, — пошутил. — Прекрасно, — усмехнулась, — Кидай. — В этот раз мы будем падать, — хитро возразил, ставя еë на пол и обнимая. — Ну хорошо, — хмыкнула, притянув мужчину к себе за руку, чмокнула в губы, а затем толкнула его на кровать. Аллегрова залезла на него сверху и стала покрывать поцелуями всё: шею, плечи, грудь, руки, торс. Дошла до заветного места и медленно стянула с него домашние штаны, которые изначально были надеты на голое тело. Широкая хитрая улыбка озарила её лицо, и женщина, склонив голову вниз, нежно коснулась губами возбуждённой плоти. Помогая себе рукой, она покрыла поцелуями каждый миллиметр нежной кожи, а затем направила его себе в рот и, обхватив губами немалое достоинство мужа, начала посасывать его, руками поглаживая напряжённые мужские бёдра. — Расслабься, дорогой, — прервалась на секунду, а затем продолжила своё занятие. Старалась захватить как можно больше, чтобы доставить ему полное удовольствие. — Боже, Ириша… — глубоко вздохнул, расслабляясь под еë руками и прикрывая глаза от удовольствия. — Я тебя люблю, золотой, — нежно поцеловала его яички и вновь захватила губами сочащийся естественной смазкой член, язычок нежно слизнул её с головки. — И я тебя, девочка моя… — выдохнул, — Иди ко мне… — Я и так с тобой, — усмехнулась и подползла выше, чтобы в следующую секунду коснуться его губ своими пухлыми розовыми, а пальчиками сжать его мягкие кудряшки. — М-м-м… — ответил на поцелуй, прижимая еë бëдра к себе. Почувствовала, как его затвердевший и влажный от еë ласк орган упëрся в еë промежность, раздвигая нежные складочки. Развëл еë ножки пошире и стал медленно двигать женские бëдра, чтобы тëрлась об него. — Ах-х-х… — судорожно выдохнула, — Ты же себя мучаешь, Гринь, — произнесла в ответ на его громкий грудной стон. — Совсем немножко, малыш… — выдохнул, продолжая начатое и втягивая еë в новый нежный поцелуй. — Я не обижусь, ты меня уже ласкал, войди… — прошептала ему в губы и, углубив поцелуй, тем самым отвлекая его, просунула свою ручку вниз и ввела его головку в себя. — М-м-м, ну зачем… — с лëгким недовольством посмотрел на неë, но продолжил двигать еë бëдра, уже проникая в неë, — Мне нравится, когда ты ëрзаешь… — Гриня! — выкрикнула и уткнулась лицом ему в шею, растаяла от того, с какой нежностью он двигался внутри. Чувствовала, как он раздвигает каждый миллиметр её узких стеночек, проникая всё глубже и глубже. — А внутри не нравится? — намеренно грустно. — И внутри нравится… — улыбнулся, чмокнув еë плечико, — Опусти колени на кровать, так я смогу сделать очень глубоко… Сделала то, что он просил. Григорий приподнял еë бëдра повыше и медленно опустил их вниз, проникая на всю длину. — Любимы-ы-ы-ый… — впилась ногтями в его плечи, — Хорошо-о-о… — улыбнулась. — Нравится? — шепнул ей в губы, продолжая совершать медленные движения еë бëдрами и глубоко проникая в неë, — Спинка больше не болит? — Не-ет, не болит… Очень горячо-о-о… — простонала, — Очень приятно, солнышко, — улыбнулась и нежно провела рукой по его щеке. — Сейчас остудим твой пыл, — пошутил и стал постепенно увеличивать скорость, насаживая еë на себя, — Как у тебя там влажно и жарко… — выдохнул, перебираясь ладонями на еë ягодицы и сжимая их, при этом не прекращая доставлять обоим удовольствие в виде быстрых движений женскими бëдрами. — Да, именно так, и тебе там очень нравится.? — закусила губу, сдерживая громкий стон. — Очень нравится… — Лепс заметил еë движение и нарочно несколько раз с силой проник в неë до основания. — Гриша! Да! Ещё! — закричала. Он повторил по еë просьбе. — Со-олнышко… — задрожала от наслаждения в его руках, была на грани оргазма. Ещë одно глубокое движение бëдрами, и оба кончили. Ирина почувствовала, как внутри неë ударила сильная горячая струя. — Молодец, — улыбнулась и, наклонившись к его лицу, нежно поцеловала в губы. Подняла бёдра, выпуская его, и часть белой жидкости капнула на низ живота мужчины. — Никогда ещë у меня так не уставали руки… — слабо усмехнулся, отвечая на поцелуй, и обнял еë, поглаживая ладонью еë спинку. — Прости… — прошептала в губы и ласково взяла в ладони его лицо. — Ну что, спать, горячая моя? — чмокнул еë в губы, но, как только она собралась слезть с него, не пустил. — Спать-спать, — усмехнулась, — Чего не пускаешь? — На мне будешь спать, — хохотнул, — Мне нравится чувствовать твою влажную и горячую… — провëл рукой по еë ягодицам. — М-м-м… — протянула и засмеялась, — Ладно, останусь, спокойной ночи, любимый, — чмокнула его в плечо и накрыла обоих одеялом. — Спокойной ночи, любовь моя, — Григорий дотянулся до светильника и погасил в комнате свет. Затем его крепкие тëплые руки завладели еë стройной талией под одеялом, прижимая Ирину к мужчине. — Гришка, не прижимай так сильно, — усмехнулась. — Почему? — поинтересовался. — Раздавлю твой, — засмеялась. — Не раздавишь, — улыбнулся, — Ему приятно. Как и мне. — Ну смотри, — улыбнулась, — Сладких снов тебе, — уткнулась носиком в его шею, обнимая ручками его плечи и слегка массируя их. — И тебе, — чмокнул еë в шею. Вскоре пара уснула в объятиях друг друга. Утро наступило довольно быстро. Ирина открыла глаза и осознала, что лежит в постели одна, укрытая одеялом. Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть на часы, и увидела на тумбочке записку. Протянула руку и взяла листочек в руки. На нëм было написано: Ушëл за завтраком. — Боже, какое счастье, что у меня такой муж, — счастливо рассмеялась и откинулась спиной на постель. Женщина дотянулась рукой до телефона и, быстро набрав нужный номер, принялась ждать. Вскоре абонент взял трубку. — Аллка, привет. Не спишь? — Доброе утро, соня. Спасибо, что не в семь утра, как в тот раз, позвонила. Голос у Крутой был весëлым. — Пожалуйста. Засмеялась. — Алл, спасибо тебе большое за советы, и вообще, ты была права. Вчера мы с Гришей попробовали пожёстче и… и я поняла, что безумно счастлива, что у меня такой нежный и ласковый мужчина. И никакой жёсткости мне не надо! Я своего люблю, такого нежного и мягкого. Широко улыбаясь, накручивала на пальчик белокурую прядь своих волос. — Да, знатно ты его вчера накрутила… Даже не знаю, что ты сделала, что он был такой злой. Страшно было даже наблюдать за ним. Как он ещë Баскова, который оказался на его пути, не убил… Усмехнулась. — Да, мне так стыдно за себя. Флиртовала с Валерой, он меня всю облапал. Передернула плечами. — Нет, он не виноват, конечно. Но так противно с ним. Когда-то в молодости я была с ним, он тоже нежничал, как Гришка, но они несравнимы! Прикосновения Валеры мне и тогда были противны, а вот Гришины… Улыбнулась. — Единственное, что Валера делал более менее — целовался, но опять же, Гриша так делает… что у меня ноги подкашиваются и бабочки в животе. — Ну и радуйся, что он у тебя есть. Гриша — всем мужикам мужик. Я даже немного тебе завидую, Ир… Хотя мой тоже ничего. Хихикнула. — У тебе прекрасный муж, Аллка. Но ты права, Гришка — моё самое большое счастье в жизни. Мне даже иногда не верится, что он меня выбрал. Засмеялась и перевернулась на живот. — Да вы стоите друг друга. Когда вы познакомились, я сразу поняла, что вы будете идеальной парой. Я рада, что вы вместе. В спальню зашëл Лепс. Он держал в руках поднос с завтраком: чашкой кофе и блюдом с горячими ароматными булочками, взятыми из находящейся неподалëку пекарни. Ирина заметила его появление и, обернувшись, улыбнулась, а после продолжила разговаривать с Аллой. Григорий поставил поднос на тумбочку и сел рядом. Наклонился к жене и, обвив рукой еë талию, чмокнул в плечико. — В общем, веселье весельем, подруга, но я поняла главное. Я очень-очень его люблю. — Ирка, я рада, что всё так хорошо кончилось. — Ладно, Алл, пока, мне тут завтрак принесли. Засмеялась. — М-м-м, везёт… Мой так никогда не делал. Ладно, дорогая, пока. Сбросила вызов. — Гришка-а-а, иди сюда, — села на кровати и распахнула объятия. — Иду, иду, иду! — передразнил еë выходку на одном из концертов и, обняв Ирину, повалил еë на кровать. — А ты знаешь, — взяла его лицо в ладони и посмотрела ему в глаза, — Что я тебя очень-очень-очень люблю, м? — улыбнулась и, прикрыв глаза, покрывала его лицо поцелуями, — Ты у меня самый лучший. — Я слышал, — усмехнулся, — Тебе тут завтрак принесли, — насмешливо передразнил еë, чмокнув в губы. — Да, мне приносит завтрак в постель самый нежный в мире мужчина, — улыбнулась, — Будем завтракать? — Я уже поел, это тебе всë, — кивнул на поднос. — Спасибо, — чмокнула его в губы и передвинула поднос ближе к себе. — Приятного аппетита, солнышко, — чмокнул её в макушку. — Сфафибо, — усмехнулась с набитым ртом; мужчина с насмешливым удивлением посмотрел на женщину, — Ну а фто? Фкуфно же! — Да ничего, ешь-ешь, — улыбнулся и приобнял еë за талию, — Дай-ка, — взял с блюда булочку и протянул к еë губам, — Кусай, Ириш. — Можно подумать, что я сама не могу, — рассмеялась, — Ам! — откусила немного. — А я хочу тебя покормить, ты же у меня маленькая капризная девочка, — усмехнулся. — Гришка, ну вот что ты говоришь? Тебе никто не поверит, — засмеялась, — Ирина Аллегрова не может быть капризной маленькой девочкой. Маленькой так точно, — захохотала. — А мы никому не скажем, это наш секрет, — подмигнул ей, — Моя сладкая девочка… — чмокнул еë в перепачканные заварным кремом губы. — Твоя-твоя, — засмеялась. — М-м-м, какой вкусный крем… — коснулся еë губ нежным поцелуем, слизывая с них остатки крема. Пара сидела и целовалась, крепко обняв друг друга. Любовь проявляется в таких мелочах… Люди часто ссорятся, рушат то, что было идельным, просто они это не ценили. Если у вас есть проблемы, задумайтесь: может, вам просто нужно попробовать… пожёстче?