***
- Тсунаеши-чан, а это правда, что ты лесбиянка? – Киоко оторвалась от заплетания косичек задремавшей Хром и обернулась на подругу, забавно тряхнув своими волосами. Только выработанная десятком лет тренировок с Реборном сдержанность помогла Саваде не испортить документ. Глубоко вздохнув, женщина отложила в сторону ручку, и, положив подбородок на сплетенные пальцы, с улыбкой поинтересовалась: - Это кто же сказал такую чушь? - Твой отец, - недолго подумав, отозвалась Сасагава, делая большие глаза. – Он спросил, не знаю ли я какую-нибудь хорошенькую девушку… Сказал, что тебе одиноко и ты бы была не против начать отношения – я не совсем поняла, что он имел в виду, честно говоря. Да и какая из тебя лесбиянка! Тсуна фыркнула и расслабленно откинулась на кресле, понимая, что зачистки или маломасштабной войны между кланами не предвидится. Отец – не чужой человек, поэтому стоит расценивать подобные слова скорее как шутку, чем оскорбление Дечимо Вонголы. Да и мама наверное расстроится, если она подерется с Иемицу. - Ты права, Киоко-чан. Я, как и все мои Хранители, абсолютно точно люблю мужчин, - слегка фыркнув, кивнула женщина, заставляя Хаято, как всегда удачно вошедшего в кабинет, закатить глаза. - Старая шутка, Джудайме, - говорит он, оставляя на столе еще стопку бумаг. – Это из Варии. - О, значит, Такеши вернулся? Чего не зашел? - Их принес Занзас, - ровно отозвался Гокудера, и, как бы в подтверждение его словам, со стороны заднего двора послышался взрыв. - Я уже поняла, - рассмеялась Тсунаеши, но скорее раздраженно, чем весело. Посидев секунду в раздумьях, она в итоге достала свои перчатки из ящика стола, и натянула их на руки, стараясь не выдавать своего настроения. - Девочки, вы сидите тут, - мягко улыбнулась Савада подругам. – Хаято, принесешь им еще чаю и печенья? Я пока пойду разберусь с моим любимым капореджиме. - Как скажете, Джудайме. Да они оба смеются над ней. Мало ей было отца, перманентно капающего на мозги уже две недели, что они с мамой гостят в главном особняке, так еще и этот герой-любовник заявился. Тсуна распахнула окно. - Если вы двое не решите все свои проблемы до того, как я спущусь, я вам клянусь, от вашего милого домика в Болонье и камня на камне не останется! - Ты не посмеешь, Савада! - Еще как посмею, если ты, Занзас, не успокоишь свои гормоны и не перестанешь разрушать мой особняк! – Тсунаеши возмущенно задохнулась, и, коротко ругнувшись, выпрыгнула из окна, на ходу активируя линзы и регулируя Пламя. Боже, не дом босса мафии, а чертов детский сад. И когда все превратилось вот в это вот? Вопрос был риторический, конечно. - Реборн, ты не поверишь, как я по тебе скучаю, - закатив глаза, прошептала себе под нос женщина, опускаясь на землю перед варийцем. - Зверек… - А вот ты вообще молчи, - обвиняюще ткнув пальцем в сторону Облака, надулась Тсунаеши. –Сколько раз говорила: поссорился с мужем – в особняк ни ногой! Решили, раз Вайпер в отпуске, то можно забить на мои экономические санкции?! Разве так должен выглядеть нормальный день взрослой тридцатилетней женщины?***
- Эм, пап…это что такое? – Тсунаеши сложила руки на груди, и с сомнением осмотрела главный холл особняка, заполненный полуголыми мужчинами на любой вкус. Мужчины о чем-то переговаривались, и выглядели так, будто собрались на какое-то огромное показательное выступление. Отец сиял как начищенный русский самовар и бесил невыспавшуюся женщину своим счастливым лицом неимоверно. - Это – кандидаты в твои мужья! – радостно известил ее Иемицу, что-то просматривая на планшете, и раздавая указания прислуге. - Эти стриптизеры? – с сомнением вскинула бровь Тсуна, и криво усмехнулась: - хорошего же ты обо мне мнения. - Они не стриптизеры…ну по крайней мере не все из них, - совершенно безмятежно отбил шпильку мужчина. – Просто ты же должна оценить их внешность, поэтому вот. - Ты бы еще тв-шоу из этого устроил. «Главная холостячка Италии – синьорина Савада Тсунаеши». Произвел бы фурор, я думаю. - А ты хочешь?! Гокудера-кун сказал, что это излишество, но операторы наверное еще недалеко уехали… - Окстись, отец, - устало привалившись на перила, Тсуна оглядела зал загнанным взглядом. – Господа, вы можете быть свободны. Я не нуждаюсь в поиске спутника жизни и предпочла бы, чтобы мой дом был свободен от чужих людей. За сим прошу меня простить, хозяйка зверски устала и идет спать. - Тсунаеши-чан… - Пап, оставь это. Я уже сказала тебе, что не нуждаюсь в помощи на личном фронте. - Само собой не нуждаешься – у тебя ведь его и нет! Даже Тимотео заволновался, узнав, что у его любимой преемницы даже любовника завалящего в замке не прячется! – Иемицу схватил дочь за руку, и внимательно посмотрел ей в глаза. – Скажи честно: это Реборн, этот старый ублюдок, навязал тебе, что отношения не важны? Тсунаеши рассмеялась так сильно, что слезы потекли из ее глаз. Успокоившись, она легко провела пальцами по щекам, и фыркнула насмешливо: - Можно и так сказать. Все, пап, оставь это. Я пойду посплю, я правда очень устала. - Я убью его, когда он вернется в особняк, так и знай! Тсуна душераздирающе зевнула и завалилась в первую попавшуюся гостевую спальню. Оставалось надеяться лишь на маму, здравый смысл и понимание отца.***
Стоит ли говорить, что Иемицу ничего в покое не оставил? Все «кандидаты в женихи» были расселены по гостевым спальням, и занимались целыми днями в основном тем, что проедали ее бюджет и мешали ей работать. - Иногда я прекрасно понимаю Вайпера! – с остервенением разглядывая отчеты о тратах, ворчала женщина, быстро выписывая письмо для своего помощника-экономиста.- С такими тратами хочешь не хочешь станешь жадиной! Мой месячный бюджет! Я этими деньгами могла бы покрыть починку левого крыла, которое развалили в прошлом месяце Реохей со своим психованным любовником! Кошмар! - Джудайме, ты говоришь это в слух, - любезно напомнил ей о своем существовании Хаято, и тут же получил пресс-папье по макушке – Тсуна на диво сильно походила на Занзаса, только стоило ее взбесить. - Ты бы вообще помолчал! Кто решил, что свидание с Бермудой на территории особняка – отличная идея?! Мои щенки до сих пор каждой тени шугаются! Я выращивала свору бойцовских собак, а не чертовых пищащих псин, Хаято! - Прости, я не хотел отлучаться из замка. Пока Реборна нет, мне немного боязно оставлять тебя наедине с этой толпой половозрелых приматов и твоим неугомонным батюшкой, - невозмутимо отозвался Гокудера, но в конце все же виновато сказал: - но я не думал, что он захочет посмотреть на твоих щенков, Тсуна. Правда, моя вина. - Да уж конечно… - Ты вообще когда собираешься отцу правду сказать? - Да ты видишь вообще происходящее? Он меня не слышит! – всплеснув руками, возмутилась женщина снова, и бросила всю работу, отойдя к окну и с недовольством наблюдая, как не меньше десятка мужчин с голыми торсами просто валялись на ее первоклассном газоне. – И что мне сделать, чтобы избавиться от идей отца? - Можешь сесть и начать ткать будущему свекру саван. - Очень смешно, - скривила рожицу Тсунаеши, заставляя друга улыбнуться и искренне рассмеяться. – Я серьезно так больше не могу. Где все Аркобалено? Мукуро же связывается с Верде как-то… - Так Верде и отказался от их сумасбродной затеи, - напомнил Гокудера, заставляя женщину тяжко вздохнуть и снова опуститься на кресло. – Он не был согласен покинуть лабораторию даже ради несметных богатств. - Еще раз напомни, что поехали искать эти великовозрастные придурки? - Атлантиду. - Это был риторический вопрос, Хаято.***
К концу месяца Тсуна всерьез подумывала о том, чтобы съехать куда-нибудь на Северный полюс. Вокруг нее никогда особо спокойно не было, и она даже привыкла к окружающему хаосу, но то, что происходило с ее жизнью в последнее время было просто отвратительным. Мужчины толпами шлялись за ней хвостом, работа не ладилась, отец продлил свой «отпуск» еще на неопределенное время. А главное – все понимающие люди ничего с происходящим не делали! Мама только смеялась и хихикала, но глаза ее так лукаво сверкали, что Тсуна просто поняла – ее добрая мамочка так мстит отцу за все его россказни про шахты! Но почему именно таким изощренным способом? Чем Тсуна провинилась перед ней – она-то все честно ей рассказала! Почти сразу даже… Хранители просто решили отыграться над ней за все ее подколы по поводу отношений. И как друзьям она даже легко бы им это простила…если бы только это не было так чертовски мучительно! Даже милая Хром хихикала, вместо того, чтобы отогнать от нее очередную толпу полуголых стриптизеров, и проходила мимо, заявляя что-то вроде «наслаждайся, Тсуна-сан». Тсунаеши не хотела наслаждаться чем-то подобным. С большей радостью она бы вернулась к денькам, когда можно шляться по «семейной» части особняка в одной футболке, есть килограммами мороженое и спокойно спать в своей постели, не опасаясь, что на тебя из каждого угла может выпрыгнуть незнакомый мужчина. И убивать вроде как нехорошо: они все совершенно не имеют представления о мафии и Пламени, вроде как гражданские, а значит – омерта. Поэтому приходится прыгать, бегать и пользоваться помощью Мукуро, который, похоже, скоро запишет ее в вечные свои должники. Тсунаеши так устала от всего этого, что когда услышала от Гокудеры «Реборн вернулся», она, вместо того, чтобы повести себя, как полагается, и встретить его с достойным Донны лицом, просто бросилась из кабинета и впервые за последние пятнадцать лет скатилась кубарем по лестнице, как-то неуклюже споткнувшись о ковер. - Ты так рада меня видеть, Тсунаеши? - Да! Дева Мария, да! – совершенно не стесняясь собственного состояния, заявила Тсуна, вскакивая с пола и прижимаясь к теплому и крепкому телу давно уже бывшего репетитора. Реборн, не ожидавший от привычно холодной, сдержанной ученицы такого всплеска эмоций, только фыркнул, и обнял ее покрепче, вскидывая пистолет и указывая им куда-то на начало лестницы. - Тсунаеши…- опасно-холодно начал он, все еще прижимая женщину к себе. – А ты не расскажешь мне, когда ты превратила наш особняк в филиал стриптиз-бара? - Это не я, - тут же пошла на попятный Савада, и спряталась за его спиной, одновременно с этим вынимая из кобуры на поясе второй пистолет, не Леона. – Это папа. - Иемицу, - понятливо протянул Реборн, и Тсуне даже не надо было видеть его лица и даже слышать его голоса, чтобы понять, что отцу достанется от киллера. Тихо хихикнув, женщина устало прижалась лбом к чужой спине и крепко обняла мужчину за талию. - Я так скучала… - Я тоже, моя дорогая, - обернувшись, Солнце легко чмокнул женщину в лоб, заставив ее легко хихикнуть. – Но сейчас я хочу пообщаться с твоим отцом… - Со своим тестем вообще-то, - слегка оскорбленно отозвалась Савада, но после снова солнечно улыбнулась. – А еще мои Хранители мне совсем не помогали прогнать этих странных мужчин из нашего особняка, представляешь? - Не жалуйся, ты не маленькая, - тут же щелкнул ее по носу киллер, давая понять, что эта проблема на ней. - Ну и не надо, ну и пожалуйста! – обиженно отозвалась Тсунаеши, и ушла, не поцеловав мужа на прощание. Реборн только хмыкнул, и, передернув плечами, сыто улыбнулся. - Ну что же, пообщаемся с любимым тестем с глазу на глаз…***
- Тсунаеши-чан, девочка моя, как так получилось вообще?! Когда?! – Иемицу сидел на диване в ее кабинете и уже полчаса полоскал ей мозг разными вариациями вопросов на тему, как его прекрасная дочь связалась с этим ужасным Реборном. - Вообще-то еще на второй месяц его пребывания в Японии, - задумчиво постучав пальцем по подбородку, заявила женщина, вызывая у отца шок. - Тебе было четырнадцать! - В Японии при согласии родителей можно заключить брак в таком возрасте, - пожала плечами женщина, ничуть не развеселенная лицом Иемицу. Куда больше удовольствия представляло то, что он недовольно шипел и морщился каждую минуту. Его было как-то совсем не жаль, хотя Тсуна с чистой совестью никому не пожелала бы драки с Реборном. Но отец терроризировал ее целых полтора месяца, и только после этого Савада могла почувствовать себя хоть чуточку отмщенной. - Вообще-то, я не совсем понимаю до сих пор, как наш с Хаято план женить Реборна на Бьянки вдруг стал моей с ним свадьбой…Но это дело прошлых дней. Тогда мне было уже наплевать на все безумие, что со мной творится, да и до восемнадцати лет я даже не подозревала, что Реборн каким-то образом провернул все это официально. Я действительно считала все это шуткой, к тому же, мы никогда после об этом не говорили… - Я заставлю его развестись с тобой сейчас же! - О, не стоит, - Тсуна лениво махнула рукой. – Мы уже несколько лет как не считаем этот брак фиктивным, знаешь ли. Мне уютно с ним, безопасно…к тому же он единственный, кто может добиться уважения моих Хранителей! Так что даже ты не можешь не согласиться, что он идеальный кандидат мне в мужья. - Я совершенно точно против! – Иемицу стукнул рукой по столу. – Он тебе в деды годится! - Он выглядит на двадцать пять, не больше. Вообще-то, в этом отношении именно меня считают стороной, что совратила молодого парня, - Тсунаеши весело усмехнулась и сморщила носик, припоминая все слухи об их отношениях. – К тому же, поздно пить боржоми, когда печень отказала. Я с Реборном в совершенно законном браке уже восемнадцать лет, и менять ничего не собираюсь. - Но Наследник!... - Реборн не может иметь детей, - тут же похолодев и помрачнев, сказала Тсунаеши, и даже Иемицу, никогда не боявшийся своей дочери, невольно повел плечами от ее давящего взгляда. – Проклятие изменило всех Аркобалено, и кое-что вернуть никогда не удастся. Мы уже договорились с ним, что когда Верде найдет для меня подходящий…биологический материал, то я соглашаюсь на ЭКО. Реборн не против, я не против – еще вопросы? Я тебе уже говорила – для того, чтобы у меня появился ребенок, мне не нужна никакая помощь. Давай уже наконец закроем этот вопрос раз и навсегда. - Хорошо, как скажешь, Тсунаеши-чан, - мужчина устало вздохнул и откинулся на диван, закрывая глаза. Савада тоже выдохнула: этот разговор отнял у нее куда больше моральных сил, чем она бы того хотела, да и вообще споры с отцом всегда отдавались неприятными ощущениями еще долго. Вздохнув, женщина молча вернулась к бумагам, когда дверь снова распахнулась, и на пороге оказался Мукуро. - Хром беременна! – возвестил он, будто гордый родитель, и улыбнулся во всю силу своего рта, заставляя Тсуну буквально поморщиться от этой яркой улыбки. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока до нее не дошло, что именно он сказал. - Чур, я крестная, если родится девочка! – тут же заявила она, вскакивая со своего места, и выбегая в коридор. - Ты же атеистка, Тсунаеши! - Беременность длится девять месяцев, думаю, уж покрестить за это время вы меня успеете? – проказливо ухмыльнувшись, женщина показала своему Туману язык, и едва не вписалась в Реборна, спокойно стоявшего на ее пути. Вообще-то посередине коридора, как обычно. Придурок. - И какое имя себе возьмешь? – смешливо спросил у нее Солнце, беря женщину под локоть. Тсунаеши сделала вид, что задумалась. - А Пенелопа внесена в святцы?...