Алый

Алые газовые занавеси в несколько слоев были развешены вокруг. На мягком полу расположилось множество шелковых красных подушек, каждая с уникальным узором, вышитым золотой ниткой. На легких тканях висели тонкие золотые цепочки, инкрустированные мерцающими рубинами. Алый балдахин свисал сверху массивной конструкцией, и в какой-то момент могло показаться, что этот красный уголок – клетка. Золотая клетка юной птицы, окрашенная в манящий цвет крови. Только одно окно с видом на звездное небо и яркую почти полную луну служило источником света. Шен сидел на подушках, пытаясь зацепиться за чем-то взглядом в этой красной обители и успокоить колотящееся от нервов сердце. На улице слышались удаляющиеся голоса последних гостей, пришедших на торжество. Брюнет целый день вел себя как можно более вежливо и почтительно со всеми, желая как можно скорее оказаться наедине со своим уже мужем. Вот только теперь нервозность взяла верх. А что, если он неправильно истолковал все? Что, если Муан откажется? Что, если они спешат? А может он передумает в последний момент и огорчит Гая? ...Что если он ужасно выглядит? Шен тут же попытался найти взглядом какое-то зеркало или хотя бы обычную отражающую поверхность. Он не видел сам себя сегодня, после того, как Аннис помогла ему с нарядом и макияжем. И почему он вообще решил, что ему нужно походить на невесту? Это определенно было его худшее решение! А он так проходил целый день! Перед огромным количеством людей! Позор на всю жизнь. Муан не должен его вновь увидеть в этом наряде. Красные ткани зашевелились и растеклись в стороны с позвякиванием драгоценных камней. Беловолосый мечник мягкой поступью вошел в алое царство с двумя хрустальными чашами в руках. И где он только их достал? Так же плавно Муан приземлился на подушки, аккурат напротив мужа, протягивая тому чаши. Шен сглотнул вязкую слюну и принял хрусталь слегка подрагивающими руками, разглядывая своего мужчину. Красный цвет ему, безусловно, шел, вот только Шен все равно предпочел бы видеть на нем светлые тона, подчеркивающие голубые глаза. И все же выглядел он потрясающе. Теперь брюнету стало даже как-то стыдно. Шен выглядел изумительно. Беловолосый украдкой постоянно бросал на него взгляды, стараясь запечатлеть эту картину в сознании на как можно длительное время. Обычно он носил бордовое или серебристое, но яркий алый подходил ему больше всего. Под цвет одежд на губах красовалась блестящая помада, а глаза подчеркивали красные тени. Передние пряди волос были скреплены сзади той самой заколкой с колокольчиками, а на всю длину вороных волос рассыпались золотые цепочки. Муан готов был признать, что никогда в жизни не видел ничего красивее этого. Красное крепленое вино разлилось по бокалам, и прославленный мечник забрал свою чашу, подсаживаясь еще ближе, неотрывно глядя на красоту напротив. – Выпьем за алый, – Шену показалось, что этот глубокий шепот обжег ему грудь и прозвучал возле уха. Сладкая терпкость скользнула по гортани тяжелыми глотками, мгновенно затуманивая разум. И где только Муан нашел настолько крепкое вино? Пришлось сделать глубокий вдох, перевести дыхание и облизнуться, слизывая остатки сладости с губ. Беловолосый следил за каждым движением, сильнее стискивая челюсть. – Почему алый? – брюнет склоняет голову вниз, бросая игривый взгляд, снизу вверх смотря на мечника. – Цвет любви, – проговаривает тем же шепотом, отставляя свою пустую чашу подальше. Шен подражает ему и в еще один глоток приканчивает свое вино, избавляется от посудины и понимает, что рассудок окончательно помутняется. Муан подбирается ближе, расставив руки по бокам своего мужа и приближаясь к чужому лицу, заглядывая в черноту глубоких глаз. – А еще цвет страсти, – шепчет почти слышно, накрывая алые губы, тут же чувствуя оставшуюся сладость вина и помады. Руками вслепую он нащупывает заколку и одним движением снимает. Волосы с тихим позвякиванием цепочек спадают на плечи. Бледные руки обвивают шею мечника и тянут ближе к себе. Они падают на красный шелк, углубляя поцелуй, пока Гай удобнее устраивается между ног своего мужчины, удерживаясь на локтях. Брюнет от ощущения этой физической силы мурлычет довольной кошкой в поцелуй и слегка улыбается. А потом ведет раскрытой ладонью вниз по позвоночнику. И надавливает на поясницу, прижимая ближе к своему телу. Муан отстраняется слегка и хмурится, смотря на смеющегося Шена с лисьими глазами. И кусает за дергающийся кадык. Не больно, не сильно, но ощутимо. Шен замолкает мгновенно и охает удивленно. Настала очередь Муана ухмыляться. Он продолжает покрывать шею влажными поцелуями, одной рукой распутывая сложные конструкции одежды, вскоре распахивая и открывая полный доступ к бледной коже. Решает не снимать одеяния, оставляя длинные шелковые рукава на своих местах. А после помогает Шену справится с одеждами на себе. Черные глаза блестят от предвкушения и брюнет заставляет Муана приподняться, чтобы самому руками обвести упругую грудь. Пальцы эфемерно скользят вниз, между кубиков, останавливаясь у кромки штанов. Язык касается кожи прежде, чем беловолосый успевает что-то сделать, а после ведет мокрой дорожкой вверх, из-за чего хозяин тела напрягается еще больше, кубики очерчиваются ярче, и Шен довольно выдыхает. Осматривает свою работу и смотрит вверх, в глаза, подернутые опасным ледяным огоньком. И хмыкает. Это становится последней каплей. Резкими движениями Гай вынимает из кармана рукава подготовленное масло, и окончательно избавляется от оставшейся одежды. Шен осматривает открывшееся зрелище, полулежа на локтях. – Хорошенько прогрей его, – улыбается довольно, глядя на то, как вязкая жидкость стекает на длинные пальцы мечника. И послушно раздвигает ножки. Муан вновь присаживается ближе, внимательно глядя в лицо Шену. Помада уже смазалась, а глаза заволокло легкой дымкой. Просто потрясающе. Шен сдавленно мычит, когда первый палец болезненно проникает внутрь. Поджимает пальцы на ногах и жмурится. Муан сглатывает, медленно двигая пальцем, чтобы вскоре добавить второй. Брюнет откидывает голову назад и крепко сцепляет зубы, пытаясь привыкнуть к ощущениям. – Полегче, ковбой, – шипит беззлобно, кидая очередной лукавый взгляд. Муану сейчас абсолютно наплевать на значение этого слова, но звучит это просто охренительно. И он добавляет третий палец. Шен хватается за красный шелк, с силой сдавливая пальцами. Беловолосый придвигается ближе, вновь нависая над мужем, и целует медленно, глубоко и головокружительно. Посасывает нижнюю губу, прикусывает, и Шен забывается, выпуская из рук холодный шелк, заменяя им разгоряченную кожу возлюбленного на спине и предплечье. Жар распространяется внизу живота сильнее и приятной истомой скручивается внутри, когда Муан наконец-то находит нужную точку. Теперь мычание раздается слаще и бархатней. Шен нетерпеливо ерзает и скулит, посылая нахрен все мысли о боли, желая вновь ощутить это. Беловолосый глядит на это дрожащее в предвкушении существо под ним и вынимает пальцы, получая разочарованный вздох. Брюнет сам хватает бутылек с маслом, перекатывает пальцами вязкую жидкость и обхватывает член Муана, проведя несколько раз вверх-вниз. Оглаживает пальцами дразняще вдоль выступающих вен почти изящными движениями. И когда он только научился? Гай рычит, откидывает чужую руку и нависает над мужем. Он входит одним резким движением. Черные глаза распахиваются, а рот приоткрывается в немом крике. Муан своими губами ловит тяжелое горячее дыхание. Зацеловывает щеки, скулы, веки. И дышит, дышит, дышит глубоко. Потому что только так удается удержать контроль. Бледные пальцы, больно сжимавшие белые волосы на загривке, наконец теряют сильную хватку, а бедра Шена поддаются слегка вверх. Муан выдыхает и наконец начинает медленно двигаться, стараясь не причинить вреда. Такой темп сводит с ума и одного, и другого. Брюнет шипит и просит быстрее, но просьбы не приносят никаких успехов. И тогда он ногами обвивает чужую поясницу, прижимая к себе и практически пресекает все движения. Беловолосый рычит недовольно, почти хватая за шею брюнета, но в последний момент меняя ее на плечо. – Я не хрустальный, не разобьюсь. Понял? – смотрит остро в голубые глаза, дожидаясь кивка, и медленно убирает ноги. Берет кисть руки, сжимавшей его плечо, и переносит ее на свою шею, ухмыляясь. Глаза беловолосого зажигаются чем-то, отдаленно напоминающим восхищение. Муан начинает двигаться резче и жестче, слегка сжав шею, боясь навредить. Шен поощряет его сдавлеными стонами и отметинами от ногтей на спине. Потом они обязательно будут любовно втирать исцеляющие масла в неглубокие раны, мурлыкая слова любви, но все потом. Сейчас осталось место только для жаркого дыхания, затуманенного сознания, плавных изгибов и грязных мыслей. Шен наконец перестает сдерживать стоны, когда Гай наконец находит нужную точку. Первый такой громкий звук возле уха слегка выбивает из колеи, так что Муан отпускает чужую шею, откровенно наслаждаясь подобным. Он прикусывает мочку, продолжая попадать аккурат в нужное место, зарабатывая новые царапины на спине. – Вот так. Покричи для меня, сладость. И Шен выкрикивает. Не четко, но громко выкрикивает имя мужа, кончая и пачкая животы. Оргазменная истома Шена подкатывает через установленную связь и Муан, сделав еще несколько резких толчков, изливается внутрь мужа. Они переплетают пальцы и лениво целуются, медленно приходя в себя. А потом Муан приносит миску с водой и вытирает разнеженного Шена и себя. Оба решают, что уснуть здесь – не такая уж и плохая идея. Поэтому брюнет укладывается под бок Гая и какое-то время проводит, накручивая на свой палец белоснежную прядь волос. А потом поднимает взгляд вверх, встречаясь с голубыми глазами, что все это время наблюдали за ним. – Знаешь, нам нужно почаще наряжаться в алое. Муан усмехается, нависает вновь над брюнетом и тянется вниз за новым поцелуем. Шен улыбается довольно и раздвигает послушно ножки.