Фермерский рынок

Если бы вы спросили Гермиону Грейнджер, что заставило ее посетить фермерский рынок в маленькой Корнуоллской деревушке Сент-Айвз, она, вероятно, пожала бы плечами и сказала, что просто хочет насладиться солнечной, но бодрящей октябрьской погодой, прежде чем она превратится в неизбежную унылую, дождливую ноябрьскую погоду, которая вот-вот обрушится на них через несколько коротких недель. Правда была гораздо проще: Гермиона Грейнджер чувствовала себя особенно одинокой этим утром. Рассудком она понимала, что на самом деле не одинока в классическом смысле этого слова, в конце концов, у нее есть друзья, но теперь она проводила много времени в одиночестве. Наверняка больше, чем она привыкла, и иногда даже компания Живоглота не могла заполнить пустоту от того, что рядом не было никого, с кем она могла бы поговорить, когда ей этого хотелось. Она так привыкла к постоянному общению с людьми, проведя так много времени в одиночестве до Хогвартса, сначала в своей спальне, а потом в бегах с Гарри и Роном. И вот теперь, когда Гарри и Джинни съехались, а Рон переехал к Джорджу помогать с магазином, Гермиона просыпалась и ложилась спать в пустой квартире. Иногда тишина становилась душной. И заставлял ее чувствовать себя одинокой. Итак, ее поездка в Сент-Айвз. Деревушка, которую она часто посещала с родителями, когда была помладше, она всё ещё помнила её. Она не могла взять их (родителей) с собой, но помнила. Она ходила взад и вперед вдоль прилавков, пока не добралась до одного, где главным товаром были тыквы всех форм и размеров. На следующей неделе приближается Хэллоуин, может быть, ей стоит немного украсить свою квартиру? Привести себя в какое-то жуткое настроение? Ну, настолько же жутким, насколько Хэллоуин может быть для ведьмы. Но это была хорошая традиция, и она заставила ее подумать об украшениях в Хогвартсе — не то чтобы празднование Хэллоуина закончилось хорошо, даже когда она была там. Но она все равно всегда восхищалась украшениями. Гермиона пыталась решить, какую тыкву ей купить — или даже несколько тыкв? — когда хихиканье привлекло ее внимание. Она позволила себе еще немного побродить глазами, рядом с ларьком была маленькая будочка, где дети могли тренироваться, как правильно вырезать тыквы. Если верить вывеске, они могли либо оставить тыкву у себя дома, либо оставить ее в будке, чтобы публика могла ею полюбоваться. В будке сидели двое детей, мальчик и девочка, рядом с широкоплечим темноволосым мужчиной. Дети поблагодарили мужчину, встали, схватили свои тыквы и поскакали к родителям, которые терпеливо ждали своих отпрысков перед будкой. Улыбка тронула губы Гермионы, когда она увидела, как мужчина собрал резные принадлежности и бросил их в маленькое ведерко. Она уже собиралась снова отвернуться, она смотрела на него дольше, чем было положено, когда он начал вставать. Это заняло больше времени, чем она предполагала, одна из его ног, очевидно, была негнущейся и доставляла ему неприятности, а затем он повернулся. Гермиона забыла, что должна была отвести взгляд, потому что пялиться было не вежливо. Но, с другой стороны, он тоже не отвел взгляда. Ей потребовалось некоторое время, чтобы снова обрести дар речи. — Флинт? — Недоверчиво спросила она. — Грейнджер, — Ответил он бесцветным голосом. — Что ты здесь делаешь? — Работаю, — Он, казалось, снова собрался с мыслями, продолжал складывать принадлежности для резьбы и отвернулся от нее. — На магловском фермерском рынке? — Ее брови одновременно поползли вверх. — Да, — Его голос был хриплым, он не казался довольным. — Режешь тыквы с детьми? — Она задала следующий вопрос, потому что не могла поверить своим глазам. — Да. Я работаю здесь, на магловском фермерском рынке, вырезая тыквы вместе с детьми. А теперь, если ты насмотрелась, уходи. С этими словами он полностью отвернулся, не подавая виду, что хочет продолжить их разговор. Гермиона была так удивлена, что увидела его, да еще в этой деревне, что в кои-то веки послушалась и ушла. В ту ночь, когда она лежала на кровати в своей одинокой квартире и думала о прошедшем дне, ее мысли, конечно же, вернулись к Маркусу Флинту. Теперь, когда удивление больше не затуманивало ее мозг, она подумала о впечатлении, которое он произвел. Он был все таким же огромным и внушительным, каким она помнила его со школьной скамьи. Его зубы казались намного лучше, но и ее тоже. Магия творила чудеса, вот что это было. Когда он поднялся с земли, правая нога доставила ему немало хлопот. Это была старая травма? Ее последнее воспоминание о нем было во время, когда его оставили на повторный седьмой курс. Она не видела его ни во время битвы за Хогвартс, ни во время последующих испытаний. А их было предостаточно. Но опять же, он не был Пожирателем Смерти, не так ли? По крайней мере, насколько знала Гермиона. И сегодня она была с ним довольно груба. С недовольным ворчанием она прижала подушку к лицу. Ей придется извиниться. * * * Именно так Гермиона оказалась в Сент-Айвсе всего через неделю после своего последнего визита. Фермерский рынок снова заработал, и ей нужно было извиниться. Она направилась туда, где видела его на прошлой неделе, уверенными шагами, но ее руки нервно теребили ремешок сумочки. Когда она вошла, то поначалу не заметила его, так как будка казалась пустой. Когда она наклонилась, то снова увидела его сидящим на земле, где он вырезал тыквы с детьми на прошлой неделе. — Маркус? — Спросила она нерешительно, зная, что он, вероятно, не захочет с ней разговаривать. Его спина напряглась, и когда он повернулся, его серо-стальные глаза уставились на нее. — Грейнджер. — Я хотел извиниться за свою реакцию на прошлой неделе. Я не ожидала увидеть тебя здесь, и позволила воспоминаниям затуманить мой разум. Мне очень жаль, что я тебя обидела, — она торопливо произнесла эти слова. Маркус все еще смотрел на нее пронзительным взглядом и начал вставать. Нога, очевидно, все еще беспокоила его, он опёрся на другую, и его легкое вздрагивание было признаком боли. — Спасибо. Но ничего страшного, твоя реакция была, наверное, лучше, чем у большинства, — Признался он, хотя и с несчастным видом. — Если можно, я хотела спросить, почему именно рынок? Я действительно не ожидала увидеть тебя здесь, но не из-за того, кто ты или какому дому принадлежишь, а потому, что я ожидала увидеть тебя работающим в Косом переулке или тому подобном, — Она сделала все возможное, чтобы ее голос звучал совершенно нейтрально. Маркус некоторое время молчал. Он перевел взгляд с Гермионы на окружающие дома, потом снова на Гермиону. — Трудно работать в нашем мире, когда у тебя есть такой опыт, как у меня, — признался он. Когда Гермиона вопросительно наморщила брови, он уточнил: — Я был слизеринцем. К тому же хорошо известный. Мои родители были сторонниками Темного Лорда. Конечно, не Пожиратели Смерти, и все же оба были убиты еще до того, как я покинул Хогвартс, — Он снова отвел взгляд. — Моим единственным талантом был квиддич. Я пытался сделать карьеру, но началась война, я больше не могу нормально ходить или летать, и никто не хочет нанимать кого-то, кто оставался на второй год, чтобы получить тритоны. Добавь к этому мое сомнительное положение на войне — и все не решаются меня нанять, — его голос звучал смиренно. — Я… Мне очень жаль, Маркус, — она не знала, что сказать. Он пожал плечами. — Все в порядке, правда. Я привык к этому, и мне это действительно нравится. И люди, с которыми я работаю, обычно не знают меня, что определенно делает время более приятным, — Его улыбка была слегка болезненной. Не находя слов, Гермиона кивнула. — Тогда я оставлю тебя наедине. После быстрого, неловкого прощания Гермиона предоставила Маркуса самому себе. * * * Она действительно вернулась, чтобы извиниться перед ним. Он не мог припомнить, когда в последний раз кто-то высказывал предположения о нем, ставил под сомнение его образ жизни или даже оскорблял его, а потом извинялся за это. Вероятно, раньше такого не случалось — по крайней мере, с ним. Это было немного, но этого было достаточно, чтобы легкая улыбка играла на его губах до конца дня. * * * На следующие выходные фермерский рынок снова открылся. И Гермиона Грейнджер снова появилась в его кабинке. На этот раз задавая ему всевозможные вопросы — чем он занимался в свободное время? Любит ли он собак? Какое самое дорогое воспоминание у него осталось? У него была аллергия на что-нибудь? Это был странный день. Наступила следующая неделя, а вместе с ней и ноябрь. Тыквы теперь пользовались меньшим спросом, но Гермиона снова зашла к нему в кабинку. Ремесло, которым он занимался с детьми, всегда было очень забавным, и ему очень нравилось учить их, как вырезать лучшие тыквы в их округе. Гермионе, похоже, нравилось смотреть, как он работает, особенно с детьми, и когда никого не было рядом, они много говорили о жизни, работе, друзьях, обо всем и ни о чем. Маркус знал, что его последняя неделя на рынке в этом году быстро приближается. Поскольку декабрь был уже не за горами, люди больше не покупали тыквы. Он собирал вещи на зиму, а весной возвращался с разными продуктами. Но прежде чем он это сделает… * * * Гермиона снова появилась в его кабинке. Маркус спрятал улыбку. — Привет, Маркус! Как ты сегодня? — Любезно спросила она. — У меня все в порядке. Просто нужно закончить этот важный заказ, — Признался он, прежде чем полностью сосредоточиться на тыкве. Гермиона еще несколько минут молча смотрела, как он работает, почти полностью повернувшись к ней спиной. Потом он закончил и медленно встал. Когда он встал, то поднял тыкву с земли. — Гермиона, у меня к тебе вопрос. Гермиона выглядела смущенной. — Э-э, да? Он протянул ей тыкву. На лицевой стороне была надпись «Пойдешь со мной на свидание?» — слова были вырезаны на тыкве с невероятной точностью, красивым почерком. Гермиона на мгновение замолчала. Маркус нервно стоял перед ней, хотя и пытался это скрыть. На лице Гермионы появилась улыбка. — Ну конечно! — Воскликнула она. Маркус уже собирался ответить на ее улыбку, как вдруг Гермиона приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Можно мне? — Спросил он, когда она снова посмотрела на него, не отрывая взгляда от ее губ. — Да, пожалуйста, — Задыхаясь, ответила Гермиона. Маркус запустил одну руку в волосы Гермионы, а другой обвил ее талию, притягивая ближе. Свободной рукой Гермиона дотронулась до затылка Маркуса, а другой оберегающе ухватилась за тыкву. Всю оставшуюся жизнь Гермиона до смешного любила каждый фермерский рынок, который посещала. Как и Маркус, который посещал их вместе с ней.