Однострочники 25.24 вылечить Сэма-суккуба

Когда Сэм наконец-то очнулся и смог хоть чем-то пошевелить сам, а не под воздействием дурмана, он понял: — Лучше бы я подох… Получился хрип едва слышный. Воздух продрал надсаженное горло, боль стрельнула через горло в гудящие плечи, а через разламывающуюся поясницу пробила и разгорелась в паху и заднице. Больше всего захотелось тихо разрыдаться и вырубиться дня на три, свернувшись калачиком. Но жжение в запястьях и щиколотках намекало — пока не докажет, что пронесло, хрен ему, а не поудобней свернуться. Задницу снова запекло, Сэм представил, что с ним происходило ночью, и зарыдал от стыда, уткнувшись в подушку, мечтая в ней задохнуться. Он не думал об этом, пока они обсуждали с Дином, хотя как обсуждали, Сэм орал как подрезанный, что Дин должен сделать… Дин должен был спеленать его по рукам и ногам, вколоть успокоительного тройную дозу и нанять ебарей штуки четыре с прочнейшими презервативами. Потому что не дай бог хоть капля спермы ему перепадёт — хана. А если не драть во все дыры, то хана придёт ещё раньше. Вот только что с ним будет после, Сэм тогда не хотел задумываться, боль в теле и развороченной заднице это мелочи. Как он будет Дину после этого в глаза смотреть… Невыносимо. Когда ему Сэм в первый и в последний раз в жизни признался в любви, Дин его в Пало-Альто спровадил. Выдал денег и молча на автобус подвёз. Сэм больше и не смел заикнуться. А теперь это вот всё! Он вжался в подушку сильнее и попытался перестать дышать. Не с его везением, на загривок жёстко легла рука. В голове мигом прорисовались вовремя не изгнанные ёбари в количестве много штук, Сэм же не успел договорить, когда их лучше убрать, унёсся в радужные дали единорогов гонять. Заднице ещё сильнее подурнело от нового ожидания. Холодным потом покрылся, пока соображал, как привязанный и почти безголосый будет их отгонять. Он всхлипнул и рванулся из-под руки в сторону, но его ловко прижали на место. Ушам своим не поверил, услышав: — Сэм, Сэмми… — Я Сэм! — отзыв к паролю звучал ещё жальче и тише, чем всхлипы до этого. Но Дину хватило расслышать. Сэма закрутило, завертело в постели. Крепления на руках, ногах и… ошейнике? отщёлкнулись. Сэм попытался свернуться калачиком, прочь от стыда и боли, сбежать от брата в тихое никуда и переболеть в одиночку. Дин, конечно, не дал. — Посмотри на меня, дурень… Если бы упомянул сучку, Сэм бы с катушек слетел, а так только зажмурился. Хотелось орать, отбиваться, чтобы не трогал его, грязного, гадкого. Но Дин был сильнее и ловчее сейчас, скрутил в рог бараний, обнял и прижал, не опасаясь, к себе. — Пусти… — как невесомый шелест. — Не-а. Открой глаза. Сэм замотал головой, готовый рыдать и отбиваться, только бы его отпустили уже отмывать с себя… всё. Дин жамкнул его в объятиях и на ухо прошептал: — После того, что мы ночью творили, ты как честный мужик обязан на мне жениться. Глаза у Сэма чуть не выпрыгнули. — Чего? Они сидели в уютном подвале, в окружении кучи игрушек и трех фак-машин. Ёбарей-террористов даже на горизонте не наблюдалось. В голове закоротило: «Дин его что, один?!», а потом застлало сознание: «И ему не противно?» Дин перестал сжимать ему плечи и руки, прихватил за голову, развернул лицом к себе, не понять о чём подумал, но глаза вдруг закосили, когда залип взглядом на губах. Сэм плюнул на судьбу-злодейку и пошёл ва-банк: — Хочешь чего-то? — Угум. — Дин облизнулся. — Ну так чего тупишь? — смешно стало, что Дин покраснел. Будто не его презервативы по полу валялись и не он тут суккуба «лечил». — Не верю. Глазам, — и пока Сэм не съязвил чего-нибудь глупого — заткнул его поцелуем. Тут выяснилось, что язык у Сэма тоже болит, и губы натёртые, и горло… Но уворачиваться от поцелуя у него никакого желания не было. Он плыл как в дурмане, отдаваясь и подчиняясь, и недоумённо вытаращился на Дина, когда тот прекратил. — Пить хочешь? Сэм помотал головой. — Жрать, в туалет? — Не-а. Дин под изумлённым взглядом Сэма скинул с себя рубашку и лёгкие джинсы, разулся, рухнул рядом в кровать. — Тогда спать, Сэмми. Пока будем спать! Подгрёб под себя, и Сэм выяснил, что бока болят не меньше зада, уткнулся носом в волосы на загривке и захрапел. Сэм недоумевал секунд двадцать, а потом смирился. Дин не против — это лучшая новость на сегодня.