Настоящая жестянка

      Это был обычный, очередной рабочий вечер. Очередная никчёмная скучная рутина. Вечернее небо с трудом пробивалось сквозь застройки этих тёмных грязных трущоб. Хуже место для проведения воскресенья и не найти, как не старайся.       Гевин упрямо пинал тяжёлым чёрным ботинком какой-то кусок железячки. Была ли эта железячка чей-то запчастью, было неизвестно. Да и выяснять не было никакого желания. Дико хотелось закурить, да так, что руки чесались, но его персональный демон не дремлет. Он вообще никогда не дремлет, и периодически пугает до усрачки. Пугает своей бесшумной поступью, пугает своими немного механическими, резкими и нечеловеческими движениями. Заставляет всегда держаться в напряжении и вслушиваться. Различить его приход можно было только по тихому, мерному и бесконечному движению насоса, что качал тириум в его теле. Услышать это можно было это лишь затаив своё дыхание, напрягая, все свои пять чувств. И шестое в придачу.       В этот раз случилось так же. Гевин крутил в кармане куртки, накинутой поверх формы, аккуратную электронную сигарету. Настоящие сигареты были заоблачно дорогие, и на свою зарплату можно было побаловать себя ими, только по праздникам. В общем, он опять отвлёкся и пропустил тот момент, когда в нос ударил запах искусственной кожи и волос. Этот запах отличался от человеческого, был свежим, холодным и синтетическим. — Я закончил с осмотром места происшествия, отослал отчёт. — Поздравляю.       Машина была довольна его реакцией и осталась стоять рядом, как гора и истукан, ожидая указаний. Пришлось опять успокаивать свои обостренные инстинкты и расслабиться, пока эта железячка не заметила, и не начала успокаивать тебя самостоятельно. Нужно было обдумать ещё раз увиденное, прежде чем они отправятся обратно. С уликами и ворохом информации, которую нужно упорядочить, прежде чем преступать к расследованию.       В тесной, захудалой однокомнатной квартирке, которую иначе чем коробкой не назовёшь, лежало распластанное человеческое тело. Мало было людских убийств, так ещё добавились грёбаные железки с умением обучения ко всему, даже к убийству. Но эти убийства отличались. Люди оставляли за собой следы, как бы ни старались, это было сродни личному почерку. Люди умели писать, железячкам это было ни к чему. Они брали и делали не оставляли следов, что тоже было подозрительным, и выбивалось из общей картины убийства.       Гэвин всё же достал электронную сигарету и закурил, открывая отчёт сделанный девятисотым. Он отстранился от всего, что мешало: от звуков, запахов, ощущений, и попытался охватить место преступление целостно. Чтобы ухватиться за призрачную зацепку, чтобы понять, куда рыть. Чтобы понять человек это был или очередной грёбаный андройд. Его личный, меж тем, не мешался и не отсвечивал, стоял рядом, словно охраняя и отсекая от всего мира разом.       Может, в полной мере, понят человека он не мог, но понять моменты, когда нужно было ждать и не мешаться, мог. Так же мог ограждать его человека от всего. Была ли это вживлённая в него программа привязки или просто неясное ощущение, отголосок чего-то похожего на эмоцию, понять было сложно и анализу это не поддавалось. Он смирился, наблюдая за преступниками-людьми, что не у всего была логика или алгоритм. И принял это как истинно верное.       Как только он вышел в мир, ему пришлось многое принять и адаптироваться, ведь он глупо хотел существовать. Прекрасно понимая, что человек рядом с ним — его всё. И существование и смерть. Он чтил своего человека. — Слушай, мне кажется это человек, хотя… андроид тут тоже замешен.- спустя какое-то время озвучил Гэвин свои мысли. — Уверены? — Почти да, осталось дело за малым, узнать, почему получилось так, как получилось. — Вы, хотели сказать, что ещё нужно расследовать это дело. — От констатации факта тебе станет легче, железячка?       Гэвин усмехнулся, правда, смеялся не долго, в очередной раз у него отобрали электронную сигарету, не желая возвращать. — Грёбаный кусок углепластика!       Пнув по ноге андроида и выпустив пар, он направился к группе, чтобы ещё раз обсудить всё увиденное и удостовериться. Гадать самому это одно дело, а когда у твоих мыслей есть подтверждение это другое. Не выглядишь полным придурком. Выездная группа наблюдала их странные отношения не первый раз, и уже не обращала внимание. Гэвин всегда был порывист и вспыльчив, а его андроид всегда следовал за ним по пятам. Всегда копировал человека и умножал его изъяны, коверкал и отражал. Со стороны выглядело жутко, но привычно… тут среди убийств это было такой же искажённой нормой и профдеформацией. Каждый сходил с ума по своему, и бесконечная череда убийств накладывала свой отпечаток. Все пообвыклись, не первый ведь андроид-полицейский.       Раньше андроиды были пригодны только для помощи, сейчас же использовались повсеместно, кое-где даже заменяя полностью людей. Неслыханный прецедент, но все смерились и начали иметь с этого пользу. Машинные тела не устают, не знают боли, их можно заменить, на них можно скинуть всю грязную работу, а ты занимайся в своё удовольствие тем, чего не могут сделать и понять эти живые куски металла.       В данный момент другие андроиды производили зачистку помещения, ещё буквально час и тут не останется и следа от человека, что жил здесь. Раствориться, не оставив за собой ничего, а квартирку в очередной раз сдадут или продадут, а вот это нужно будет уточнить делая запрос. Так же как и родственников убитой, и были ли они вообще.       Тело уже унесли, всё отсканировали и засняли, дело оставалось за малым, проконтролировать работу андроидов и ещё раз всё осмотреть и обдумать. Может где-то лежит записка, какая-то вроде незначительная, но несущая в себе эмоциональный отпечаток жертвы. Возможно, какая-то вещь, которую держали в руках до случившегося. Призрачная зацепка, но и она играет огромную роль.       Гевин ещё раз пробежался глазами по помещению и наткнулся на небольшую полку с книгами и журналами, сейчас такое было редкостью, хотя он сам тоже хранил пару фотографий, старых дисков в физическом варианте, ради памяти, ради старых впечатлений.       Руки в перчатках сами потянулись к небольшому альбому, что стоял тут же и открыл его. С редких фотографий на него смотрела милая девушка всегда в окружении людей. А потом уже и женщина примерно одного с ним возраста. Они оба застали ещё те времена, словно на заре эпохи и казавшимися сейчас доисторическими. — О, какая старая вещь. У вас наверно тоже есть такой? — толи скучно стало стоять, толи девятисотому нужно что-то, он решил открыть свой фальшивый рот. — Есть, и только заикнись что это не функционально и глупо. — Почему же, это мило. Люди дорожат воспоминаниями и хотят их трогать и ощущать, … но фотографии не выглядят старыми, качество хорошее.       Только когда девятисотый озвучил этот факт, Гэвин обратил на это внимание. Это сбило с толку, значит, альбом делался под заказ, а именно фотографии. Наводили на мысли о подарке, но подписей внутри не было. — Странно, осмотри всю полку на предмет записок или вещей сделанных под старину.       Получив прямой указ, девятисотый кивнул и стал методично перебирать и просматривать вещи одну за другой.       Тем временем андроиды закончили уборку, и подошли к людям, отрапортовав о проделанной работе. Получив рапорт, и бегло осмотрев место, их отпустили. Андроиды не люди, можно было и не проверять, они не люди, и халтурить не умели.       Вскоре закончил и девятисотый, ничего больше не обнаружив. Делать тут больше было нечего, и вся группа вернулась в бюро с устным отчётом и ворохом мелких улик. В бюро время потянулось медленно и нудно, сменяя вечер ночью. Все кто не дежурил сегодня ушли, остались лишь андроиды и немногочисленные дежурные. Гэвин был в числе дежуривших и методично прогонял полученную информацию. Найти родственников, сообщить о случившемся и пригласить на опознание. Муторно, грустно и скучно. Он мог это скинуть на девятисотого, что находился рядом, но лучше о таком сообщать людям, чем бездушным машинам. Сочувствовать они могли только на словах. — Ричард, ты не обязан торчать рядом со мной, и напрягать меня. Можешь встать на подзарядку или походить, поспрашивать, может, помощь кому-то нужна.- ёрничать и злиться не хотелось. Усталость всё же сказывалась, и вечернее время, время перестройки было самым муторным. — Моя помощь нигде не требуется. — А мне требуется побыть одному. Поэтому проваливай. — Я уйду, но хочу у вас попросить… — Ну и чего же ты хочешь? И можешь ли вообще хотеть…- на последних словах Гэвин задумался, сказав чуть тише. — Хочу, чтобы вы меня забирали с собой, не только по работе.       Услышав это, Гэвин на пару минут подвис и замер. А потом и вовсе уставился в лицо железячки. Девятисотый реально этого хотел, и это было сродни чуду.       Не удержав порыва, Гэвин развернулся к девятисотому и дотронулся рукой до его лица. Лица, что не выражало эмоций, лишь копировало чужие.       Говорят, что когда ты даёшь неодушевлённому предмету имя, в него вселяется душа, … было ли так же с Ричардом?       На этот вопрос не было ответа, как и понимания, как эта железячка настолько влезла и врезалась в его жизнь и срослась с ним.       Он не понимал, как раньше обходился без него. Даже сейчас без дежурств, дома его не хватало. Эта железячка не смотря на грубые ответы, следила за ним и помогала заботиться о себе. Подавала кофе без слов, приносила вещи, и защищала. Особенно это чувствовалось в щекотливых ситуациях на работе. Будь то перестрелка или Гэвин просто по запальчивости кидался на эмоциях к кому-то, Ричард был всегда рядом, пугал и служил оградой.       Это озарение ошеломило до глубины души, укореняя странное извращённое чувство. Приятное надо заметить чувство. — Что ж. я подумаю, как только вернёшь мне мою электронную сигарету. — И это всё? — глаза андроида сощурились, и замерцали светом на пару с диодом, который на удивление был ещё при нём. — Начни хотя бы с этого. А там посмотрим.       Девятисотый осторожно отодвинулся от Гэвина, и встал рядом, возвышаясь и смотря сверху вниз. Губы же растянулись в мерзкой ухмылке, копируя одну из множества ухмылок самого Гэвина. Это выглядело одновременно и жутко и захватывающе. — Подумай.       Сказав это, Ричард, наклонился, засунул электронную сигарету Гэвину в карман куртки, в которую он вечно кутался, когда мёрз от усталости. Ричард удалился, оставляя Гэвина ненадолго одного, как его и попросили. От этого человека зависело многое, и этот человек, спустя столько времени, был зависим от него. *****       Расследование дела шло своим чередом, добавилась парочка новых дел параллельно. Отдел весь гудел и пыхтел, каждый занимался своим делом. Девятисотый шёл с кофе для Гэвина и заметил, что тот опять ругался. Но по тональности было понятно, что не серьёзно, и никакой угрозы нет. Он понимал, что отдел самое защищённое место, но всё равно защищал Гэвина. — Я не согласен с твоей версией. Какая тут любовь может быть, если из окружения никто не знает, с кем она встречалась.       Рядом с Гэвином стоял Хэнк и спорил о деле, которое они взяли недавно. Возле Хэнка стоял его милый собрат. Настолько милый, что его программа претила ему. Но чувства ненависти как у людей не было. Встав рядом с андроидом, они переглянулись. В ответ Коннор мягко улыбнулся. — А я тебе говорю, она встречалась с кем-то. Не на пустом же месте возникали вещи похожие на подарки. Не просто же этот альбом появился. И эти странные фотографии, на всех фотографиях убитая в разных местах, будто её случайно фотографировали, когда она не ожидала. — Может она сама себе дарила их. — Сам себе подари, а я посмотрю на тебя. Придурок, она нормальная была. Отклонений в психике не было. Мы же проверяли её больничную карту и опрашивали родственников. Хэнк хмыкнул, но спорить не стал. Это дело выбивалось из общей массы дел. Заставляло встряхнуться. — Но кроме этого мы ничего не нашли. Ни следов, ни отпечатков. Жертва даже не сопротивлялась. Камер нет, сидела дома последние пару дней. Соседи ничего не видели, никто ничего не слышал, её просто избили и задушили. И ты говоришь дальше проверять окружение, предлагаешь опросить всех кто на фотографиях, если да, то я пас с этим помогать. Бери своего болванчика и занимайтесь в своё удовольствие, лучше новые дела возьму. — Что-то на своё ведро с болтами ты негативно не отзываешься. — Моё, как ты выразился- ведро с болтами, очень даже тактичен, в отличии от твоей злобной копии. Где таких только делают. — Там же где и всех, в Киберлайф.- девятисотый не захотел молча наблюдать за этой глупой перепалкой. И так было понятно, что никто не хотел заниматься этим делом. А Гэвин был ответственный за это дело. — Я же говорю, никакой тактичности, в общем, что хочешь с этим делом то и делай. Бывай.       Хэнк махнул рукой и отправился к своему рабочему месту вместе с Коннором. Не такой уж и был он учтивый, и та ещё дрянь механическая. — Ваш кофе.- девятисотый протянул тёплый и крепкий кофе в стаканчике Гэвину, ожидая распоряжений. — Мой кофе. Давай, я допью, и отправимся по адресам. Так и знал, что никто не согласится. — На рабочей машине отправимся? — Пожалуй, на машине, но поведёшь ты.       Девятисотый лишь кивнул головой и построил алгоритм будущих действий. После начал рассматривать свою одежду. Он ходил в одной и той же не испытывал желания поменять. Но увидев Коннора в другой, но похожей на его одежду, задумался. Собственно, зачем её нужно было менять? — Ты чего завис, и уставился на свой рукав. — Просто пытаюсь понять, зачем люди меняют одежду. Можно ведь в одинаковом ходить. — Чтобы красивым быть, не только чистым. И одежда может многое о тебе рассказать. Пока ты тупил, я допил кофе, пошли.       Перед тем как спуститься к рабочим машинам, Гэвин окинул девятисотого задумчивым взглядом. Сколько бы в его микросхему не напихали всего, многого он не понимал словно ребёнок. Даже если сравнивать их с Коннором, Коннор учился быстрее и лучше понимал людей. Хотя судя по характеристикам понимать людей у девятисотого было не в приоритете.       Гэвин всё больше удивлялся их разности, и был рад, что они разные. Ещё одного учтивого Коннора он бы не выдержал и на одном из дел просто бы сломал. Так как к Ричарду привязывался всё больше, … всё больше проникался симпатией. Желание забрать его к себе и не расставаться было полным и достоверным. Только осталось уладить дело с запросом, что он отправил начальству. Он даже готов пойти на лишни расходы, которые последуют за его решением. Но железячке об этом не говорил. Да и при желании, он сам может увидеть, ведь все документы и информация легко доступна андроидам.       Разблокировав рабочую машину своей картой сотрудника, Гэвин сел на пассажирское кресло и расслабился, откидываясь на него. Кожзам приятно холодил, пока не нагрелся до температуры его тела. Автопилоты Гэвин ненавидел, да и водить машины тоже не любил. Ему нравилось ощущение скорости, азарта, а на рабочей машине скорость не ощущалась. Поэтому у него был мотоцикл и ездил он на нём на работу, с работы и в своё удовольствие.       Ричард вёл уверенно, на его лице отражался мягкий дневной свет, что придавало ему какой-то живости и человечности. Его волосы слегка шевелились от движения воздуха в машине. Жаль, что мышцы на его лице не шевелились и по факту он не дышал. — Я красивый, раз рассматриваешь? — несмотря на то, что девятисотый вёл сосредоточенно, за своим пассажиром он следил. Как и пассажир за ним. — Да просто думаю, от чего ты всех бесишь. Меня периодически тоже. Я словно попадаю в эффект… не помню как он называется. — Зловещей долины. Я не живой, и не стараюсь подражать всему. Как Коннор. Мне не интересны люди. — Тогда у меня вопрос почему ты не один из тех поехавших андроидов? Почему слушаешь людей? — Не людей, я слушаю тебя… подчиняюсь тебе. Я хочу существовать и функционировать. Без тебя, меня заменят на другую модель с другой программой, но это буду не я. — Ты верно мыслишь, это будет другая жестянка. Пустая, новая оболочка, которую всегда можно заменить. И только это тебя останавливает?       На этой фразе девятисотый резко перестроился из ряда и стал сбрасывать скорость и тормозить на обочине. Датчики стали противно и предупреждающе пищать, раздражая и давя на психику. Лишь после полной остановки машины, девятисотый повернулся, отстёгивая ремень безопасности, и наклонился к Гэвину. — Чего жестянка? — Гэвин смотрел на него с вызовом, пытаясь расслабиться. Будь это другой андроид, он уже прострелил бы башку. — Мне интересны вы. Точнее ты. Твои яркие эмоции. Их приятно наблюдать. Резкость, энергия, смелость. Я точно знаю, что в критической ситуации, ты первым среагируешь из людей и кинешься помогать и спасать. Не жалея себя. Как тогда. На одном из первых дел. Много не растраченной энергии у тебя превращается в агрессию. Это забавно. — Никогда не думал, что услышу комплементы от жестянки, давай уже езжай по адресу, и так почти приехали. — Не зови меня жестянкой наедине. Мне не нравится. — Ты ещё обидься, Ричи.       Гэвин поспешно отвернулся от девятисотого, очередное признание было жутким. Опять эта двойственность ощущений. И страшно, и жутко и хочется. Ему даже стало жарко от всплеска эмоций, а в частности адреналина. Жутко осознавать что эту железячку ничего не останавливает. Ничего… кроме него самого.       В этот момент ещё можно было отменить своё решение, о том, чтобы девятисотого сделать своим личным андроидом, но уже было поздно. *****       После серий опросов знакомых с убитой выяснилось, что у неё был ещё один друг. Все друзья убитой отозвались о нём, как о надоедливом придурке, который всегда за ней бегал. Это навело на подозрение, которое окрепло после его пропажи. Теперь оставалось дело за малым выяснить где прячется этот пропавший, в том что он жив и причастен к случившемуся не было сомнений. Описанный его портрет, и лёгкая одержимость убитой, говорила о многом. Возможно, он приказал андроиду убить её, обойдя каким-то образом блок на убийство людей. Как показывает практика этот блок не так уж сложно обойти.       Но опять же, игра в угадайку бесила, хотелось действовать, но кидаться в пучину и действовать необдуманно он не мог. Нужно было отвлечься. Ко всему, сегодня должны были ответить на запрос, может ли он сделать Ричарда своим личным андроидом, или нет. Ориентировки на подозреваемого были разосланы всюду, осталось лишь дождаться, когда его засечёт какая-то камера или заметит андроид. Но ждал Гэвин уже вторые сутки. — Ваше кофе.       Девятисотый опять подкрался со спины, заставляя вздрогнуть, и поставил рядом стаканчик с кофе. Такой же, как и всегда, тёплый и крепкий. — Спасибо. — Надо же, вы меня поблагодарили. Сегодня что-то случится. — Ха-ха, смешно, ты научился шутить.       Девятисотый издал жуткий смешок, но больше никак не возразил. Лишь опустил свои прохладные руки на плечи Гэвина и чуть сжал. — Вам нужно расслабиться, и чуть-чуть подождать. — Ненавижу ожидание. — Знаю, но вам лучше поумерить свой пыл.       Сказав это слова на полтона ниже, чем обычно, своими холодными руками девятисотый начал разминать спину человеку. Возникла идея после сравнить прикосновения через одежду и просто к живой коже. Это был бы интересный эксперимент. Мышцы под одеждой постепенно расслаблялись и становились мягче и пластичнее. Его тело так не умело. Интересно было наблюдать отличия между андроидами и людьми. Тогда он отчасти соврал, что не интересуется людьми, интересуется. Но его интерес нельзя назвать только исследовательским. Исследовать можно и со стороны — наблюдая. За Гэвином наблюдать и копировать уже было мало. Хотелось поглотить этого человека, и подчинить себе полностью. Чтобы был только его и больше ничей.       Как же он был рад трогать этот комок энергии, чего-то хрупкого, эфемерного и сильного. Он был рад, что это понимал только он один. Он жалел, что не мог как люди запоминать запахи человеческого тела и кожи, тогда бы это точно свело его с ума и сломало все программы и алгоритмы. Ощущать это, было бы не выносимо.       Гэвину было настолько хорошо от прикосновений, что он прикрыл глаза, полностью расслабляясь. И умудрился пропустить уведомление. — Гэвин, подъём, твоё желание сбылось, андроиды нашли подозреваемого. Есть координаты. — Хорошо, понял.       Быстро собравшись, Гэвин поехал вместе с ребятами из группы быстрого реагирования. Пока неслись к месту на полной скорости Гэвин методично проверял свой пистолет. Первые три пули он всегда ставил парализующие, а следующие уже шли боевыми. Зачем он так делал, было непонятно, но это всегда было сродни ритуалу. Люди странные, всегда себе что-то придумывали и давали этому значимость. Наблюдая этот ритуал каждый раз, девятисотый записывал, чтобы прокручивать это видео туда-сюда пытаясь проанализировать. Но анализу это не поддавалось. Он подмечал это как ещё одну деталь личности Гэвина Рида.       Прибыв на место девятисотый привычно шёл чуть впереди не боясь словить пулю в своё тело, его тело было крепче человеческого, да и реагировал он намного быстрее. Окружив такую же небольшую квартирку в трущобах, он подошёл и постучался, просчитывая варианты последующих событий и задержания. Был готов действовать, но подозреваемый вышел сам, поднимая руки. — Не стреляйте, не стреляйте… я сдаюсь.       Этот невысокий, отёкший человек плакал и захлёбывался соплями, его трясло и подкидывало. Дрожал и буквально падал. Слабый и беспомощный. Так и не скажешь, что он убийца.       Девятисотый быстро схватил его, заламывая руки за спину и приподнимая, буквально заставляя на пару секунд зависнуть в воздухе, болтая ногами не чувствовать земли. — Это я… это я… я! Я знал, что вы придёте за мной. Я хотел умереть, но не смог, клянусь… не смог.- шептал он словно умалишённый, раз за разом, одно и тоже захлёбываясь словами и слезами.       Люди сморщились, показывая призрение, искренне сожалея, что у этого ничтожного червя хватило духу провернуть это дело. — Жаль что ты не убился. Давай тащи его в автозак, а потом в допросную. Узнаем чего и как он там не смог. — Слушаюсь.       Взяв на себя роль конвоира, он потащил этого беспомощного и жалкого человека в машину. Слушать его бред не хотелось, и как можно скорее оставил его в машине на группу, и направился к Гэвину. Гэвин тем временем уже начал осмотр места, получив разрешение от начальства. Вся квартира была разгромлена. Кругом валялись вещи, битое стекло и чавкала под ногами тёмная пролитая жидкость. Гэвин стоял спиной к входу и на что-то смотрел.       На полу, точно так же как и до этого лежала убитая, был растерзан андроид женского пола. Развороченный живот и грудина зияла множеством проводков и маленьких насосов из которых уже давно вытек синий тириум и расползся пятнами по округе. Жуткая картина. И ещё более жуткий звук от хлюпающих ботинок человека. — Слабак. Это слово утонуло в призрачной тишине. И, правда, слабак, и сказать больше нечего. *****       Человек во всём сознался. Улики, найденные на месте убийства женщины, и в его доме совпали. Просто… это так просто и глупо… не поддаётся рационализму. Все эмоции глупость и не логичность. Но отчего-то в теле окрепли сомнения… Слабый человек мог быть жутким.       Наблюдая за допросом через стекло, он всё так же следил за Гэвином. Как тот опять преображался и пылал энергией, тем эфемерным чего у него не было. Его человек торжествовал. Он добился правды. Все люди что здесь работали подсознательно желали правды. Это была простая психология, простое и верное умозаключение.       Девятисотому на правду было всё равно. Он как обычно наблюдал, и дожидался своего человека. В этот раз он ему не пригодился. И ответ на его просьбу так и не был получен. Ожидать и созерцать, это единственное, что было ему доступно.       Потом его человек уйдёт. Возможно в бар отмечать успех очередного дела. Возможно сразу же поедет к себе домой и будет отдыхать. А он как всегда останется здесь и будет прокручивать увиденное, удаляя ненужную информацию.       Допрос был окончен. Очередного задержанного увели, и он тут же стёрся с памяти как ненужная информация.       Гэвин стремительно шагал к нему, выражая телом и эмоциями радость. Только к чему была эта радость, было непонятно. — Что ж, мы сделали это. Теперь можно немного и передохнуть. — Я не понимаю, зачем он убил эту женщину. — Всё просто, из-за любви. Она ему отказала, он не принял отказ. Всё просто. Только вот со способом расправы заморочился, потому что духу самому не хватило. Пойдём, не стой столбом.       Гэвин обхватил руку андроида и куда-то повёл. Девятисотый мог сопротивляться, но не стал. — А куда мы идём? — Мне пришёл запрос… и разрешили тебя выкупить и забрать себе как личного андроида. Из штата полицейских андроидов тебя не убрали, но по бумагам ты теперь моя собственность. Я вложился в тебя и исполнил твоё желание. Сейчас мы поедем ко мне домой, а там я подумаю, что с тобой делать Ричи.       Если бы он умел радоваться, он бы радовался. Как человек. Как маленький ребёнок. Чисто, ярко и невинно. Но он не умел. — Спасибо.       Девятисотый изобразил добрую улыбку. Ту, что когда-то где-то наблюдал. И послушно шёл за человеком.       Гэвин по пути к мотоциклу весь словно сиял и радовался. Даже прощался со всеми, чем вызывал недоумение у коллег. За мотоцикл в отличие от машины он сел сам. Заставляя андроида зачем-то тоже надеть чёрный шлем. Порыв ветра и скорости. Возможность обхватить посильнее и теснее прижаться. Вот что сейчас их объединяло. *****       Квартира Гэвина соответствовала его вкусам. Минимализм и простота, только памятные вещи на полках как акценты. Он даже зачем-то распечатал документ, утверждающий, что андроид теперь является его личным. И повесил на видное место. Девятисотый принял это всё как верное решение и перенял все дела по дому, кроме готовки еды. Еду Гэвин готовил сам или заказывал, если не успевал приготовить. Единственное, что девятисотому позволялось делать из еды, так это приносить и делать напитки.       Сегодня был спокойный, жарковатый день выходного. Гэвин ленился и просто щёлкал по роликам в интернете и каналам, не цепляясь за что-то конкретное. Было душно, скучно и усталость давала о себе знать лёгкой болью в мышцах. — Эй, Ричард. Иди ко мне и ложись рядом на диван.       Посмотрев немного на человека он всё-таки выполнил указание. В голове всплыла старая идея о прикосновении к человеческой коже без одежды. Как раз сейчас, когда он лежал на диване в одних шортах, это можно было сделать. Улёгшись рядом, он повернулся так, как этого захотел человек и так же уставился в экран. Гэвин тут же запустил руки к нему под футболку и притянул его к себе ближе. — Ты холодный и приятный на ощупь, хоть и жестковатый. Любопытно. — Ты наоборот слишком мягкий и лёгкий. Интересные свойства у человеческих тел. — Хах, ты меня изучаешь. — Да, как подопытного кролика.       В комнате повисло молчание. Оно было уютным и приятным. Гэвин наслаждался прохладой тела под собой и судорожно думал.       В его голове давно засела мысль, что к своему андроиду он питает какие-то извращённые чувства. Это было бы легче понять и принять, если серия девятисотого была предназначена для постельных утех. Но он был предназначен для другого. В него были вшиты другие программы и функции.       Можно было избавиться от любопытства, и сходить в специально предназначенное место для таких утех, но это всё было не то. К тому же он не знал, когда у той трахальной куклы что-то в голове перемкнёт, у своего он, пожалуй, знал. Знал, что давно перемкнуло, и он зациклился на нём.       Гэвин мог делать с Ричардом всё что угодно. Приказывать, бить, пинать, обзывать, но кроме иногда колких ответов тот ему ничего сделать не мог. А вот кому-то другому мог переломать кости, если что-то случится с ним самим.       Во взгляде на него толи читалась преданность, толи одержимость. Обычных людей это пугало, коллег ничуть, единственное, что они стали осторожнее себя вести в присутствии девятисотого. К слову его андроид и никогда не покидал его и не оставлял. Даже в туалет был готов ходить вместе с ним. Но это уже граничило с абсурдом. В голову пришла глупая идея, которая могла помочь ему определиться со своими желаниями. А андроид ему с этим поможет. Ведь они не возбуждались и не обижались, просто не умели.       Вытащив руки из-под футболки Ричарда, он привстал, и залез на него сверху, в районе паха. — Будь другом, подтяни к себе ноги и приподними колени, чтоб я мог опереться спиной на них. Пару раз он хлопнул по ногам, и, дождавшись исполнения приказа, продолжил: — Сейчас ты мне поможешь провести эксперимент. — И в чём же он заключается?  — Без глупых вопросов и слов. Приподними чуть туловище и подоткни под себя подушку. Можешь меня трогать везде, куда дотянешься.       Хоть Гэвин и сказал это в приказном тоне, утерпеть не мог, когда его начнут трогать и схватил Ричарда за руку. Пересчитывая все его пальцы, сжимая то еле ощутимо, то с силой. Он получал какое-то странное удовольствие. Всего лишь прикосновение, но его уже заметно трясло.       Девятисотый замер, наблюдая за действиями Гэвина, а потом потянулся, чтобы дотронуться до тёплой, мягкой кожи. — Только осторожно, кожа в этом месте очень нежная, а сил у тебя немерено. — рука девятисотого легла на живот и немного грубовато огладила, наблюдая, как сокращаются мышцы, превращаясь из мягких в более плотные. Эта возможность человеческих тел поражала. — Как я это должен делать? — Я тебе сейчас покажу, будешь просто повторять движение. Сделаешь мне приятно. Тебе же нравится наблюдать за мной. Получишь новые эмоции себе в коллекцию.       Андроид больше ничего не спрашивал. Он пристально смотрел и слушал своего человека. Наблюдал, как от его лёгких движений человек вздрагивает почти всем телом. Дыхание учащается, становится то поверхностным, то резко глубоким. Руки мерно гладили, повторяя движения за рукой Гэвина. Рукой он изучал тело человека, где лучше погладить, чтобы вздрогнул или лицо исказилось лёгкой гримасой удовольствия. Это было что-то новое.       Программы скрипели пытаясь понять и просчитать действия. Похожая информация легко находилась в потоке, но принять верным, что Гэвин получал удовольствие, просто от прикосновений к нему, было сложно.       Гэвин возбуждался, но помочь себе ни как не мог. А точнее не решился. Понять чего хочется, не значит принять. В какой-то момент он резко откинул руки девятисотого и тут же спрыгнул с него. Да так резво, что Ричард даже не успел ухватиться за него. Чтобы поймать и спросить в чём дело.       Дверь в ванную захлопнулась прямо перед носом. Единственное, что оставалось, так это тихо постучаться. Но тихий стук потонул в шуме воды. Ничего не оставалось кроме как облокотиться рядом на стену, ждать и прокручивать всё в мельчайших деталях. Он мог сделать всё что угодно, всё — что попросит Гэвин, но видно тот был не готов. Будь он человеком, наверно испытал бы гнев и злился. Но он не умел. Опять лишь ждать и созерцать.       Гэвин застрял в душевой надолго. Если быть точнее, то минут на двадцать. А когда вышел остывший и успокоившийся, чуть не вскрикнул. — Ебать, что не мог меня подождать там, где оставил? — слова и интонация скакала, это было забавно. — Не мог, мне нужно было удостовериться, что всё нормально. — Удостоверился? Молодец, а я чуть инфаркт не схватил. Гэвин хотел пройти мимо на кухню, но его схватили за руку. — Что я сделал не так? В чём я виноват? Скажи, я исправлюсь. — Ты ни в чём не виноват. Виноват я. Вся ответственность на мне, забей. И не потакай моим желаниям. — Гэвин развернулся, и ткнул указательным пальцем в него. — Слышишь, никогда… никогда не подчиняйся мне и моим желаниям. Я извращу всё и испоганю. Пусть твоя программа запишет это навсегда. Он кивнул, но не согласился, посчитав последние слова ложью…