Socks wartime

Обнаружив пропажу в третий раз, Томми окончательно заподозрил неладное. Съезжая из-под родительского крылышка, он ожидал любых тягостей судьбы и самостоятельного существования, но к такому жизнь его не готовила. Поначалу Томми считал, что устроился неплохо: дешевая съемная квартирка в дешевом районе на окраине Лондона, средней степени раздолбанности дом населен по большей части такими же вчерашними студентами, нищими трудоголиками да маргиналами, которым пофиг, где жить. Не предел мечтаний, но зарплата курьера на испытательном сроке не могла потешить самолюбие хоромами в Белгравии, тем более что непривычный к физическим нагрузкам Томми возвращался с работы без задних ног, ужинал какой-нибудь дрянью и падал на топчан, мгновенно выпадая из окружающей реальности. Наутро он выцарапывал себя обратно в эту реальность, завтракал какой-нибудь дрянью и тащился на работу, отчаянно стараясь по дороге не упокоиться в Темзе. Фешенебельность обретенного угла уже мало волновала. Крыша есть – и ладно. Когда первоначальный ужас немного отступил и организм попривык к хаосу, Томми начал понимать, что для выживания мало будет просто есть и спать. За две недели квартира превратилась в свинарник. "Авгиевы конюшни", – брезгливо сморщила нос домовладелица и сказала, что если Томми намерен разводить у себя тараканов, то она потравит их вместе с ним. С неохотой рассудив, что старушенция всё же права, Томми целую субботу выгребал из углов скопившийся мусор, упаковки из-под чипсов, сосисок и растворимой лапши, бутылки и невесть как расплодившиеся пакеты с пакетами. В конце на полу осталась гора грязной одежды, которую пришлось собирать из самых неожиданных мест. Томми и не догадывался, куда можно в полусне заталкивать барахло, пока не обнаруживал его собственными глазами то под ванной, то в сумке, то даже в аптечке на стене. Однако теперь со всем этим надо было что-то делать, чистого уже почти не оставалось. И Томми побрел в прачечную, которая, по словам грымзы-домовладелицы, скрывалась где-то в подвале. При одном только взгляде на огромные страшные стиральные машины брала оторопь. Томми никогда не видел таких доисторических чудовищ и уже искренне начал подумывать о побеге с перспективой до конца дней стыдливо стирать в раковине, когда его застукали соседи, тоже явившиеся по прачечным делам. Оба были с 4 этажа, парня звали Джейсоном, девушку – Кларой, по доброте ли душевной или из природной жалости к убогим созданиям они помогли Томми управиться с адскими агрегатами и даже поделились порошком, о котором тот, естественно, даже не вспомнил. Клара не зря училась на педагога младших классов, после долгих и терпеливых объяснений назначение немногочисленных кнопок запомнил бы кто угодно. Поднимаясь вечером на свой 6 этаж, Томми думал, что, несмотря на пережитый стресс, время он провел с пользой, новые соседи ему понравились. А развешивая белье сушиться, он обнаружил, что в корзине нечетное число носков. В принципе, Томми не сильно этому удивился – учитывая, в каких неожиданных местах носки валялись, вполне могло статься, что находить их он будет еще долго. И это не говоря о том, что некоторые из них запросто могли улететь в помойку, смешавшись с мусором. Так что он лишь пожал плечами, разделил оставшиеся на пары и решил максимально аккуратно укладывать в дальнейшем всё по ящикам шкафа, чтобы больше не возникало путаницы. Прошло еще две недели, жизнь начала входить в стабильную колею. На работе Томми смог, наконец, получить официальное место и более гуманный график и, приходя домой, не падал от усталости. Приятели с 4 этажа иногда приглашали его вечерком похрустеть чипсами под кинцо или сыграть в монополию. Монополию, равно как и другие настольные игры, Томми не очень жаловал, но социализация ему была важнее, тем более что к компании присоединялись соседи с других этажей, а в дружелюбном кругу и жить веселей. Томми уже вовсю наслаждался взрослым самостоятельным существованием и почти забыл старые тревоги вчерашнего птенчика, когда из стиралки таинственным образом опять пропал носок. На этот раз Томми был уверен, что никаких ошибок не допустил. Он тщательно всё рассортировал и посчитал. Однако в комке влажного чистого белья лежало 9 носков. 9, а не 10, как Томми положил. Это однозначно был заговор. В ту субботу сосед с 3 этажа пригласил смотреть кино на большом телевизоре, и те, у кого была запланирована стирка, естественно, кинули вещи в машинки, чтобы вернуться за ними через два часа. Все смеялись, хрустели попкорном – под шумок кто-нибудь запросто мог бы улизнуть и похитить мелочь из стиралок, чтобы разыграть хозяйственных приятелей. Но ни у кого больше ничего не пропало, и Томми не знал, что и подумать. Перекладывавшая рядом свои вещи в корзинку Клара предположила, что он ошибся в количестве носков или один выпал в квартире на пол, но при этом так на него посмотрела, что Томми постеснялся и дальше тыкать своими дырявыми носками под нос приличной девушке. Видимо, если кого и хотели разыграть, то лишь его одного. Может, в этом доме принято подшучивать над новоселами. Оставалось лишь надеяться, что носок в конце концов вернут – ведь чужая собственность, в самом-то деле. Но его не вернули. Потерять два одинаковых черных носка – невелика проблема. Томми из их уцелевших братьев составил пару, и не было никакой разницы. Однако подозрения продолжали его грызть, да и денег на новую пару каждый месяц было откровенно жалко. Рассудив, что подтрунивания над новичком могут оказаться местной традицией, он постарался побыстрее сойтись со всеми жильцами, а особенно – с теми, кто хотя бы издалека походил на шутников. Если станешь своим в доску, то смысл в таких глупых подколках отпадет, подсказывала логика. Но всё оказалось напрасно. На следующей стирке из машинки пропал еще один носок. Это уже начинало переходить все границы. Томми рвал и метал, готовый пуститься в собственноличный шмон по квартирам всех соседей. На этот раз похитили не обычный черный носок, а цветной с оленями, такая пара у Томми была всего одна. – Ну что за сволочи! – брызгал он в ярости слюной. – Если уж тырите чужое добро, то хоть не наглейте! Внимательное рассматривание лиц соседей ничего не дало. Никто не усмехался при его появлении и не отводил стыдливо глаз. На вскользь брошенное на очередной вечерней игре замечание, что, мол, любимые носки с оленями потерял, а ведь скоро рождество, ему ответили, что до рождества еще два месяца. Томми по жизни был паникером, а сейчас ситуация напрягала вдвойне. Что если в следующий раз похититель носков решит не довольствоваться малым и присвоит трусы? Или футболку. Или тем паче пододеяльник. Постельного белья Томми лишиться не мог, у него было только два комплекта. Чего можно ждать от человека, настолько не уважающего частную собственность? А если это персональная, направленная против самого Томми, травля? Медленно, по капле, его будут доводить, сперва похищая одежду, потом тайком начнут проникать в квартиру, есть его лапшу, сидеть под его паролями в соцсетях, а потом ведь могут и вовсе спереть ноут, решив, что тот уже стал принадлежать им. Если дело обстоит так, то никому нельзя доверять. Томми стал присматриваться ко всем соседям, всё чаще отказывался от вечерних посиделок и начал страдать кошмарами по ночам. Ему снилась зловещая черная рука, похищавшая носки прямо из ящика шкафа. Рука зачерпывала сразу горсть носков и скрывалась в просвете между измерениями. Иногда в кошмарах Томми смотрел в окошко стиральной машины и видел, как медленно, одна за другой, пропадают его немногочисленные вещи, но, как бы он ни старался открыть дверцу, та намертво заедала или говорила механическим голосом "Дождитесь конца стирки", а к окончанию внутри не оставалось ничего. Порой Томми мерещился страшный монстр, обитающий в барабане и пожирающий одежду. Дело доходило до того, что он начинал среди ночи пересчитывать носки в ящике, но, к счастью, всё оказывалось на местах. Если б хоть раз Томми чего-то недосчитался или впопыхах ошибся в счете, то наверняка перебудил бы своими воплями весь дом. Но ошибиться было невозможно, он теперь связывал все носки парами, как чистые, так и приготовленные в стирку. Однако чем неумолимее приближались выходные, тем больший ужас испытывал Томми перед необходимостью снова спускаться в подвал, потому в пятницу он сдался и позвонил родителям, напросившись в гости под предлогом, что в его новом доме, где до сих пор всё было так хорошо, внезапно сломалась стиральная машина и совершенно не в чём пойти в понедельник на работу. Везти ком грязного белья через полгорода было стыдно, но не настолько, чтобы заниматься этим самостоятельно. Из родительской стиралки все носки вышли в целости, и у Томми отлегло от сердца. Он даже попробовал завести об этом шутливый разговор с отцом, пока тот меланхолично терзал пульт, выбирая, что бы ему посмотреть: повтор полуфинала по хоккею или очередного стендап-комика. – Носки всегда теряются, – пожал отец плечами. – Это судьба у них такая. – Но ведь они же не за диван падают, не собака их съедает – они бесследно исчезают прямо во время стирки, – пытался возражать Томми. – Куда может деться носок во время стирки? И ладно бы парами – вдруг у кого-то реально так плохо с деньгами. Но кому может понадобиться один жалкий носок? – Одноногому пирату, – резонно предположил отец. – Не парься, сына. Носки всегда пропадали и всегда будут пропадать. – Чаще всего они в пододеяльники забиваются, – подала голос подошедшая мать. – Смотреть надо внимательнее. В машинках старых конструкций мелкие вещи еще могли проваливаться сквозь дырки в барабане, но, по-моему, это скорее касалось шнурков, – она задумчиво посмотрела на Томми. – А точно не из-за твоих носков всё поломалось? Томми икнул и забормотал, что всему виной отложения кальция – единственная неисправность, о которой он помнил, да и то из рекламы. Мать поцокала языком и посоветовала хоть иногда пользоваться смягчителями для воды, пусть даже техника и казенная. После чего разговор плавно перетек, хорошо ли сыночек ест и надевает ли шапку. Возвращался Томми уже вполне спокойным. В его голове зрел план. Вместо того, чтобы терзаться неизвестностью, куда лучше изучить явление. Надо во всём разобраться самому. Наконец-то выдался шанс доказать, что он недаром столько лет учился на никому не нужной специальности. Нет, он поставит эксперимент и выяснит, кто во всём виновен – неисправная стиралка или вороватые соседи. Ну или черные руки из разрыва между мирами, как подсказывало больное воображение. Эксперимент 1. В следующие выходные Томми загрузил в стиралку разные вещи, в том числе носки, и вместе с другими соседями сел смотреть кино. Один носок предсказуемо пропал. Эксперимент 2. В середине недели вечером Томми загрузил в стиралку разные вещи, в том числе носки, и отправился к соседям играть в эрудита. Один носок пропал. Эксперимент 3. В следующие выходные Томми загрузил в стиралку постельное белье и один носок и ушел по магазинам. Носок пропал. Эксперимент 4. В середине недели Томми загрузил в стиралку разные некрупные предметы одежды, в том числе перчатки и шнурки, носков среди них не было. После чего ушел к себе. Ничего не пропало. Это становилось всё интереснее. Если бы дело было в глюках машинки, то она без разбору глотала бы любые мелкие предметы. Получается, таинственного похитителя занимали именно носки. Причем, как показывал опыт, неважно, однотонные или с узорами, новые или ношеные, дырявые или вязаные. За всё время Томми успел воспользоваться каждой из стоявших в подвале машинок, и носки пропадали отовсюду. Техническая неисправность характер эпидемии не принимает. Так что теперь во что бы то ни стало хотелось выяснить, что за фетишист и извращенец живет в этом доме и нельзя ли как-нибудь его прижать. Эксперимент 5. В следующие выходные Томми загрузил в стиралку разные вещи, в том числе некрупные предметы одежды и носки. Поднявшись на 2 этаж, где в тот день играли в свежекупленную приставку, он постарался пробиться в число первых испытателей, привлечь к себе внимание, а потом отошел к дверям и максимально незаметно вернулся в подвал. Там, спрятавшись в темном коридоре, он внимательно смотрел и слушал, не появится ли злоумышленник. Но всё было тихо. Дождавшись конца стирки, Томми пересчитал всю одежду. Один носок пропал. Томми не мог в это поверить. Он же битый час проторчал в засаде! Неужели преступник его опередил? Но для этого же надо было экстренно останавливать стирку, вытаскивать всё, а потом засыпать по новой порошок и опять запускать – настолько муторно, что не стоит дело тех жалких носков, если только… Если только мы не возвращаемся к изначальному варианту: кто-то целенаправленно пытается свести Томми с ума. Последний эксперимент он проводил через неделю. Загрузив вещи в машинку, Томми устроился в дальнем углу прачечной, которого не было видно сразу от входа. Зато сам он прекрасно мог видеть все стиралки, и если бы кто-то сунулся сюда, то не остался бы незамеченным. Весь час Томми не спускал со стиральных машин глаз, но никто даже не спускался в подвал. С облегчением, что всё обошлось без происшествий, Томми вытащил свои вещи и привычно пересчитал их. Одного носка не хватало. Сперва Томми решил, что у него уже не в порядке с головой. Он еще раз тщательно разложил все предметы одежды по одному, проверил в рукавах свитера и водолазки, потом заглянул внутрь стиралки – вдруг носок за что-то зацепился. Но всё было чисто. Чертов носок действительно бесследно испарился из машины, за которой всё это время неотрывно наблюдали. Дело принимало совсем подозрительный оборот. Вспомнив слова отца, что носки пропадали всегда, Томми в отчаянии даже попробовал погуглить – вдруг существуют научные исследования этого паранормального явления, но нашел лишь кучу старых мемов и анекдотов, а также советы получше проверять в пододеяльниках. Правда, кое-где писали, что носки совершенно точно пропадают и невнимательность тут не при чём, но всерьез проблему, похоже, не воспринимал никто. Для человечества носки были расходным материалом, о котором не принято печалиться, многие вообще не стирали их, выбрасывая после использования. Не доверяя больше машинкам, Томми стал стирать свои носки на руках, в ванной. Удовольствия это не доставляло, но хотя бы всё теперь было цело. Кем бы ни был таинственный похититель, другая одежда его не интересовала. Жизнь начала понемногу входить в привычное русло, когда у Джейсона приключилась днюха. Как это всегда бывает в таких случаях, накануне он умудрился вусмерть разосраться со всей семьей и очередной девушкой и теперь намеревался принципиально и назло им отпраздновать не хуже и своими силами, точнее, коллективными усилиями соседей, которые были только рады дополнительной гулянке. С горя Джейсон кутил, как шейх, и пил, как русский, и гостям оставалось только не отставать от него. И вот в конце, когда все уже практически не вязали лыко и подумывали, под каким бы предлогом улизнуть, Джейсон предложил сыграть в страшные тайны. – Это как "правда или вызов" и страшные истории одновременно, – заплетающимся языком предложил он. – Рассказывайте о себе 10 тайн, а если не вспомните – должны будете рассказать страшилку. Только новую, а то я их все уже перечитал. Народ без особого энтузиазма попробовал играть, но дело клеилось плохо, после такого пиршества голова не работала. И когда очередь дошла до Томми, он не успел вспомнить ни одной достаточно нейтральной тайны, чтобы рассказать другим. – Ну ладно, – сдался он, решив, что терять нечего, – моя тайна будет одновременно и страшилкой. У меня пропадают носки. И, понимая, насколько по-идиотски он выглядит, Томми принялся описывать свои носочные войны. Он ждал какой угодно реакции: взрывов смеха, шуток про растворимые носки и даже откровенного стеба, но все вокруг сидели не шевелясь и даже немного с ужасом посматривали на него, не перебивая, так что он сам себя оборвал на полуслове, еще ничего не понимая. Все молчали. Наконец голос подал парень со 2 этажа: – У меня в этих стиралках тоже носки пропали. – И у меня, – икнул даже немного протрезвевший Джейсон. – Я думала, так и должно быть, – смущенно отвела глаза Клара. – Об этом же везде шутят. Остальные тоже подтвердили, что после стирок обнаруживали пропажу, но стеснялись об этом кому-либо сообщить, постепенно привыкая стирать носки в ванной. – Но так же не должно быть? – неуверенно спросил сосед с 5 этажа. – В смысле, я не знаю, я до переезда сюда никогда не стирал ничего сам. Вокруг раздалось неуверенное мычание: другие либо тоже жили в тепличных условиях, либо уже забыли те времена, когда за сохранность белья можно было не волноваться. – Вы серьезно столько лет так живете и ни разу не поговорили друг с другом? – офигел Томми. – Я думала это маньяк ворует, – покраснела соседка со второго. – Смеяться ж станут, – проворчал сосед с пятого. – Я думала, что это полтергейст, – подала голос соседка с шестого. – Один раз я даже пришила носки к штанам, но их отпороли и украли. – Да какого черта? – вскочил Джейсон, в котором алкогольные пары вскипели с нерастраченным гневом. – Пойдемте и сделаем уже что-нибудь! Линчуем проклятую стиралку! Мы узнаем правду, что там творится! Остальные заинтересованно переглядывались, не до конца понимая, что он собирается делать, а Джейсон между тем выгреб из-под дивана кучу грязных носков и двинулся к двери. – Это приманка. Все вниз! Стараясь не дышать слишком громко, толпа скатилась в прачечную, где Джейсон аккуратно положил в барабан носки, приговаривая: – А вот мои носки носочки внезапно все оказались грязными надо бы их постирать да? Вот я их кладу и ухожу спать, ухожу… Ступая на цыпочках, он демонстративно прокрался к дверям, где выключил свет и быстро вернулся обратно, сев напротив стиралки, остальные встали за его спиной и напряженно сопели, пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то, кроме смутных очертаний. Лишь машинка лениво зашумела, готовясь набирать воду и удивляясь, где же порошок. Народ начинал медленно трезветь, осознавая, насколько глупо они все сейчас выглядят, но так быстро признаваться в этом пока никто не хотел. И вдруг в глубине стиралки зажегся тусклый свет, как будто бы далеко-далеко. Пока все, не веря своим глазам, стояли как вкопанные, Джейсон среагировал мгновенно – с воплем "Агааа!" он рванул на себя дверцу и попытался выгрести носки. Но вместо этого почему-то по пояс погрузился в неглубокий крутящийся барабан, зацепился там за что-то и с трехэтажным матом упал в него целиком, лишь ноги мелькнули в воздухе. – Что за… – только и смог вымолвить кто-то. Томми не разобрал кто. Он видел перед собой истинную причину всех ночных кошмаров и, не задумываясь, что творит, прыгнул следом вершить долгожданную месть. Всё мелькало перед глазами, где-то впереди орал Джейсон. Не слушая его, орал и сам Томми. Он стремительно несся вниз по наклонному желобу, поминая всех богов и чертей и мысленно прощаясь с жизнью. Через бесконечные две минуты он к собственному удивлению вполне благополучно рухнул рядом с Джейсоном во что-то мягкое, лишь чудом не превратив соседа в отбивную. Потирая отшибленные бока и держась за гудящие головы, они с трудом приподнялись и увидели, что лежат в огромной, просто исполинской горе из носков, со всех сторон к которой подходили стальные желоба, терявшиеся другим концом своим где-то в недоступных глазу высях. – Эээ… – прохрипел Джейсон. – А это… мы где? По одному желобу соскользнул детский носочек в кружавчиках и упал рядом с его рукой. – Не знаю, – нервно сглотнул Томми, – но зря я от паранойи отмахивался. Неуклюже спустившись с носочной кучи на пол, покрытый потрескавшимся кафелем и невероятно грязный, перепуганные парни всматривались в окружающий их полумрак. Помещение, в котором они очутились, казалось огромным и напоминало гротескный цех какого-то чудовищного завода. Повсюду громоздились искореженные металлоконструкции неясного назначения и обломки мебели, повсюду свисали затертые пластиковые занавески и вились переплетения толстых, обитых давно оборванным утеплителем, труб, скрывавшихся в стенах, полу и тихо гудевших бойлерах. – Что за гребаные маньяки… – начал Джейсон, но договорить не успел, пространство вокруг будто ожило. Везде зашевелились невидимые до этого силуэты, казавшиеся лишь частью безграничного хаоса. Но сейчас они, неясные в мутном свете беспорядочно развешанных над головой тусклых ламп, появлялись из-за каждого угла, из-за каждой трубы и смыкали круг перед Томми и Джейсоном, забывшими от ужаса даже как надо орать. Они могли только молча наблюдать, как обступают их бесчисленные монстры, будто созданные фантазией даже не столько безумной природы, сколько чего-то совершенно противоестественного. Теперь их стало возможно разглядеть: до отвращения худые карлики с острыми крысиными мордочками, тем не менее до жути похожими на человеческие лица, огромные уши венчали непропорционально большие к телам головы, болезненно раздувшиеся суставы выпирали на руках и ногах, а мертвенно-бледная кожа навевала мысли о мертвецах, годами процарапывавших путь из могил на свободу. Твари были обряжены в грязные засаленные лохмотья, с трудом удерживающиеся на изможденных телах при помощи скрепок, прищепок и ржавых булавок. На одной из ног каждого при этом было надето по носку. – Не подходите! – первым обрел голос Джейсон и в поисках хоть какого-то оружия зашарил по карманам, но зажигалка, видимо, осталась дома, а фонарик на телефоне заставил наступающих монстров лишь слегка поморщиться. – Чо разорался, сопляк? – проскрипел совсем уродливый и скрюченный карлик и подошел вплотную к вжавшимся в горячий бойлер пацанам. – Домашних эльфов никогда не видели? – Не видели, похоже, – ответил ему еще один, завернутый в огромное полинявшее полотенце, словно в тогу, и близоруко прищурился. – Они похожи на маглов. Остальные негромко зашептались и подались еще ближе, протягивая руки к Томми и Джейсону, будто пытаясь ухватить их за одежду, но не решаясь этого сделать. – На кой ты полез в эту чертову стиралку? – всхлипнул Томми. – И на кой я полез вслед за тобой? – Так вот как вы попали сюда, – расхохотался скрюченный. – Оно работает даже лучше, чем мы надеялись. – Что работает? – пищал Томми. – Что здесь вообще происходит? – Конечно же, здесь происходит заговор, – карлик широким жестом обвел темное помещение. – Наши ужасные жестокие хозяева… Но договорить он не смог из-за скрутившего всё его тщедушное тельце приступа жестокого кашля. Несколько других карликов сочувственно увели его в уголок, а замотанный в полотенце разразился негодующими воплями. – И так всегда! Лучшие уходят от нас! Но мы пытаемся! Мы делаем всё, что только можем. Еще больше, еще больше магловских домов и их бесполезных стиральных агрегатов надо подключить к нашей сети, но всё равно недостаточно. Наших плененных братьев слишком много. Нам нужно больше носков! – Носков? – поморщился Джейсон. – Это всё из-за каких-то долбаных носков? Карлик в полотенце набросился на него бешеной фурией, в этот момент он меньше всего смахивал на какого бы то ни было эльфа – скорее, на пережеванного гоблина. Томми с ужасом наблюдал, как эта худосочная тварь с невероятной для себя силой колотит Джейсона головой об пол – хорошо хоть, череп у дураков обычно крепкий – и орет: – Не смей так отзываться о носках! Они – наш путь к свободе! Надежда для всего нашего народа! После того, как эти тупые волшебники в очередной раз что-то напутали со своим колдовством, любой носок может дарить нам свободу! И неважно, кто его подарит – хозяин, случайный прохожий или другой эльф. Мы делаем всё, что можем, но наших братьев в плену еще миллионы! Многие миллионы. Нужно больше носков! Карлик спрыгнул с контуженного Джейсона и приказал: – Снимайте носки! Парни переглянулись и решили не спорить. – А дальше-то что? – неуверенно спросил Томми. – Как нам вернуться обратно? Мы же не поднимемся по этой трубе. Полотенчатый фыркнул: – Не подниметесь, конечно. Да и кто же вас отпустит? – То есть как это? – вяло хныкнул Джейсон. – А так. Слишком много знаете, – карлик довольно потер ручки. – Ох, давно хотел это сказать. И к тому же… – он задумчиво посмотрел на скорчившихся на полу парней и потряс лохмотьями своего полотенца. – Должен же кто-то и эльфам стирать одежду.