Кровавый Чай

Прошла неделя с момента, как Тринити поселилась в доме доктора Леньона. Хэйсти очень любил наблюдать за тем, как она, радостно суетясь, скидывала в сумку баночки с настойками, и словно вольная птица выбегала на улицу. Каждый раз он улыбался, трепал её по взлохмаченным сине-серым волосам и желал ей удачи, как отец родной дочери. Ричард тоже каждый раз расплывался в довольном выражении лица, когда Тринити говорила ему «доброе утро» и разрешала пить чай в их с Леньоном компании. Из угрюмого дворецкого он становился добродушным господином с мягкими густыми усами. Утро. Лучи солнца постепенно окутывали ещё не проснувшийся Лондон. Тринити спокойно спала с своей комнате, как вдруг один, самый проворный из них засветил в её глаза. Хитчинз недовольно зашипела и накинула на голову одеяло, чтобы назойливые лучи не мешали спать. Вдруг в дверь тихо постучали, а потом на пороге оказался Ричард. — Мисс Тринити, пора вставать. — проговорил он. Девушка медленно откинула одеяло и зевнула. — Доброе утро, Ричард. — произнесла она, потирая пока что сонные глаза. — Простите, но я бы посоветовал вам поспешить, завтрак будет готов через несколько минут. — с этими словами дворецкий улыбнулся и покинул комнату Тринити. Девушка застелила кровать, небрежно накинув сверху покрывало, затем также не особо аккуратно причесала волосы. После чего она вновь надела свое светло-серое платье с изорванным подолом, сапожки на небольшом каблуке и шляпку с сеточкой, которая едва прикрывала глаза. Умывшись, Тринити отправилась на кухню, где застала за завтраком доктора Леньона и Ричарда, стоявшего рядом с ним. — Доброе утро, Тринити. — улыбнувшись произнёс Хейсти и указал на тарелку, на которой были аккуратно положены жареные яйца, пара колбасок и пшеничных лепешек. — Прошу вас к столу. — Благодарю, доктор Леньон. — Хитчинз села на стул, подобрав юбку, как это полагается приличной леди, чтобы не испортить впечатление о своей персоне. — Приятного аппетита, сэр. — в ответ Хейсти пожелал ей того же и оба начали трапезу. Да, завтраки в Англии были что надо. После подобного приёма пищи долго не захочется думать о пустоте в желудке. — Знаете, мисс Тринити, надо когда-нибудь показать вам Лондон за пределами Сохо. — сказал Леньон. Эта мысль пришла к нему совершенно спонтанно, но он считал это необходимым, ведь всё могло произойти. Особенно он переживал, что Тринити, не зная столь огромного города может заблудиться в лабиринте его улиц, а ещё хуже налететь на Хайда, о котором ходит весьма дурная слава, после того жуткого инцидента в Глухом переулке, когда злодей наступил на маленькую девочку, повредив ей ногу, а также разрушив прилавки в том месте. Лондонцы боялись этого подозрительного типа, а те кому «посчастливилось» увидеть Хайда воочию, не могли даже толком описать его внешность. Леньон боялся, что с Тринити может что-либо случиться. — Ох, это было бы неплохо. Не очень-то мне хочется теряться. Да и интересно посмотреть другие места, кроме Сохо. — согласилась девушка, отпивая из чашки свежезаваренный чай. — Мы могли бы отправиться в путешествие по Лондону в субботу или в воскресенье, в эти дни обычно никто не торгует, вы наверняка будете свободны. Я бы позвал своего друга Аттерсона с нами. Право, мисс Тринити, он такой хороший человек! Ох, господи, что же это я? Совсем заболтался не даю вам и слова вставить. Прошу прощения. — улыбнулся Хейсти и замолк, ожидая ответа девушки. — Доктор! Это же прекрасная идея! Я как раз хотела не торговать по выходным, да и вы предложили провести их столь замечательно, что грех отказаться. — произнесла Хитчинз, отодвинув от себя уже пустую тарелку и чашку. Дворецкий поставил грязную посуду на поднос и собрался отнести её на кухню. — Спасибо, Ричард! — Не за что, миледи. — улыбнулся старик и скрылся из виду в коридоре, который вёл на кухню. Доктор Леньон встал из-за стола, чтобы отправиться в свой рабочий кабинет, но перед этим он потрепал густые волосы Тринити, которые непослушно торчали в разные стороны и пожелал ей удачной торговли. Девушка улыбнулась, ответив ему скромным «спасибо» и пожеланием не менее удачной работы. Также Тринити решила кое о чём спросить Леньона. — Извините, доктор, а вы не будете против, если вечером я схожу в паб на Кавендиш-сквер? Вы не переживайте, я не потеряюсь, если что у прохожих дорогу спрошу. — Вечером? Ну, хорошо… — нерешительно произнёс Хейсти, кажется, он снова начал волноваться. — Только прошу вас, будьте очень осторожны, и главное… — Леньон не успел договорить, Тринити перебила его: — Остерегаться какого-то Эдварда Хайда. Я знаю, сэр. — девушка положила руку на его плечо и улыбнулась: — Не стоит беспокоиться. Со мной всё будет в порядке. — Очень хочу на это надеяться. Удачной торговли, Тринити. Девушка взяла сумку, в которой лежали банки с разными настройками и, разумеется, с её фирменным «Кровавым Чаем», после чего вышла за двери дома. На улице ярко светило солнце, что заставило Тринити сильно зажмуриться от белого света, неприятно обжигающего глаза. Хитчинз решила уйти подальше от особняка Леньона и устроилась возле дороги, где как раз ездили экипажи и ходило множество людей. Девушка огляделась по сторонам и подобрала старый ящик, что валялся в подворотне, дабы поставить банки с настойками на него, заранее накрыв платком из сумки. Люди особо не подходили, но всё же Тринити смогла распродать все свои травяные настойки к трём часам дня. Потом она всё же решилась на продажу «Кровавого Чая»,и когда к ней подошёл любопытный покупатель, девушка не упустила шанса показать все прелести «чудодейственного» напитка. Удача в этот день видимо была на её стороне, первая баночка эликсира была продана. Чуть позже Тринити окружило множество заинтересованных прохожих, которые видимо подслушали рассказ Хитчинз об этом «чуде». К вечеру всё было распродано, а девушка довольно пересчитывала деньги, думая о том, насколько глупы и доверчивы бывают эти простофили, пафосно именуемые «людьми». Радостная Тринити отправилась к дому Леньона, войдя, она оставила сумку и взяла свою резную трость с открывающимся набалдашником для солидности. — Мисс Тринити, куда это вы? — спросил доктор, как раз вышедший из кабинета. — В паб. Я же вас предупреждала. — Ох прошу вас, будьте осторожны, не потеряйтесь и не наткнитесь на Хайда, да защити вас Святая Мария. Девушка вздохнула и вновь вышла на улицу. Она устала от этой чрезмерной заботы. Леньон слишком сильно переживает за неё. Неужели нельзя понять, что она уже давно не маленькая девочка? Начинало темнеть. На улицах друг за другом зажигались жёлтые фонари. А Хитчинз шла вдоль улиц Сохо и вслух рассуждала о несправедливости этой жизни: — Тринити, не ходи туда! Тринити, не ходи сюда! Не теряйся! Не гуляй ночью! Не задерживайся после торговли! Не сталкивайся с Эдвардом Хайдом! — в этот момент Тринити почувствовала, как врезалась во что-то мягкое, или даже кого-то… Подняв взгляд вверх, девушка разглядела черноволосого, молодого, и весьма недовольного джентльмена. Девушка резко отошла от него и проговорила: — Прошу прощения, я случайно. — Надо смотреть куда идёшь!!! — прорычал мужчина, и замахнулся на Тринити своей тростью. Хитчинз одним движением руки схватила его за запястье и произнесла: — Ох, дорогой, ну к чему тут твои показательные выступления? Успокойся, забудь этот конфуз и иди туда, куда шёл. Но тот обозлился ещё сильнее и резко дернувшись накинул трость на шею Тринити, пытаясь задушить её. — Особо смелые, вроде тебя попадают на тот свет! Нужно думать с кем ты имеешь дело, глупая подзаборная шваль! — прокричал тот, ещё сильнее прижимал трость к глотке Тринити. В этот момент Хитчинз была оскорблена до глубины души, она считала своим долгом доказать, что грубиян ответит за свои слова. Пусть внешне он был довольно симпатичен, но терпеть в свой адрес столь похабные фразы девушка не намерена. Набравшись сил, едва глотая воздух Тринити ударила его по ноге каблуком, отчего мужчина ослабил хватку и зашипел. Выбравшись героиня закинула трость на плечо и усмехнулась. — Подзаборная шваль, говоришь? Дорогой мой, я приехала сюда из Бейквелла неделю назад, это раз. Ничего не знаю о борделях, это два. И я не блудница тебе, а торговка, это три. Ясно? — в ответ донеслось лишь раздраженное шипение. — Мне конечно очень интересно с тобой, но я пожалуй пойду в паб, а то говорят некий Эдвард Хайд наводит беспорядки на улицах, не особо хотелось его повстречать. После её слов джентльмен вытянулся и ударил тростью по каменной дороге. Его лицо украсила ухмылка, больше похожая на оскал упыря. Движением руки он развернул Тринити в свою сторону. Девушка смогла разглядеть молодого человека поближе, он был такой же бледный, как она, с растрепанными черными волосами, глазами, красными словно запекшаяся кровь. Одет он был весьма прилично и его трость была далеко не дешёвой. Джентельмен смотрел на неё какое-то время, а потом зловеще расхохотался: — Не хотите встретить Эдварда Хайда? Боюсь у вас не получилось, как жаль, ведь Эдвард Хайд это я! — Вы?! — удивилась Тринити. — Это вас боится весь Лондон?! — тот в ответ кивнул и продолжил смотреть на неё своим сумасшедшим взглядом, от которого у нормального человека давно бы случился сердечный приступ. — Если это так, то люди- идиоты. Лично меня вы не пугаете. А теперь я пожалуй пойду. Девушка развернулась и направилась прямо по дороге и оказалась на перекрёстке каких-то двух улиц. Она вновь услышала за собой шаги Хайда и дрожь холодком пробежала по её спине. Не то, чтобы ей было страшно, просто всё это довольно напрягало и без того уставшую торговку. Что же ему нужно? — Кажется, кое-кто потерялся, как досадно. — проговорил Эдвард с наигранным сожалением. Сострадание, приличие, добродетель и прочее, касающееся праведной жизни не интересовало его. Хайд был ночным кошмаром всего Лондона, ходячим грехом, один взгляд которого бросает в дрожь, но никак не нечто способное любить и сопереживать. — Мистер Хайд, что вам нужно от меня? — спросила Тринити, посмотрев прямо в его глаза. Она не боялась Эдварда, скорее его сумашествие привлекало её, да и не только сумасшествие, сам Хайд казался ей вовсе не дурным человеком. — Мне от вас? Что же мне может понадобиться от обычной уличной торговки? Разве что, ничего. — прошипел Хайд и обошел Тринити кругом. — Вы идёте за мной, как тень! — возмутилась Хитчинз, стукнув тростью по дороге. — Я не иду за вами, просто нам по пути и дело с концом. — мистер Хайд провёл рукой по шее девушки, отчего та вздрогнула и скромно отвела взгляд в сторону — Как-то вам резко захотелось в паб, ведь вы вроде туда не собирались, исходя из того, что мы столкнулись. Паб в другой и стороне, и если бы нам было по пути, то мы бы шли параллельно, а не навстречу друг другу — Тринити решила, что сейчас самое время блеснуть умом. Хайд на это лишь усмехнулся и облокотившись на стену дома произнёс: — Не уж то у вас не возникает резкого желания что-то сотворить? Например убить, разрушить что-нибудь и тому подобное. — Тринити кивнула, порой такие мысли преследовали её, но девушка была довольно сдержанной, и пусть она далеко не праведница, но и не букет семи грехов человека, как мистер Хайд. — Возможно мне не особо хочется кого-то убить, но безумно хочется выпить. Тринити была с ним согласна. Порою возникают и резкие желания, и выпить тоже хочется не менее, чем убить кого-то. Хитчинз улыбнулась, задумавшись о том как она будет сидеть в уютном пабе и попивать бренди, вести задушевную беседу с барменом, а потом довольная вернется домой. Что может быть лучше после трудового дня и обмана людей во имя наживы? Только бокальчик бренди! Она была настолько в предвкушении приятного, что на некоторое время позабыла о Хайде, что чёрной тенью шёл за ней, постукивая тростью, о докторе Леньоне, который обеспокоенный стоял у окна и ждал её прихода, боясь за юную душу. Тринити, не заметила как уже оказалась на Кавендиш-сквер. Это место намного отличалось от Сохо. Оно было более светлым, и тут особо не шатался всякий сброд, вроде пьяниц и воров, только приличные дамы и господа. Да и дома, словно были ярче, нежели в Сохо. Также на Кавендиш-сквер было очень много торговых лавок и магазинчиков, Тринити смогла заметить книжный прилавок, аптеку, галантерею и лавку тканей и много чего ещё. А каким оживленным был этот район! То и дело были слышны людские разговоры, видимо Тринити и Эдвард были не единственными, кто хотел отдохнуть в этот вечер. — Святые угодники… Как тут красиво! — воскликнула Тринити, осматриваясь по сторонам. Она даже не могла подбирать слова, и пусть она не верила в Господа, но это место казалось девушке настолько прекрасным, что слова о Всевышнем сами приходили на ум. — Вы что никогда не были здесь? — спросил Эдвард усмехнувшись, ведь он знал город вдоль и поперек. — Нет… Я живу в Лондоне всего-лишь неделю, пока нигде не была кроме Сохо. О, как же много народу! Идеальное место, для продажи моих настоек и «Кровавого Чая»! Сколько же денег можно получить с такого безрассудного стада. — прошипела Тринити. Хайд посмотрел на неё и улыбнувшись прижал её поближе к себе. Его руки были такими холодными, в какой-то момент Хитчинз подумала, что находится в объятиях самой Смерти. — А вы непростая торговка, как я погляжу. Врёте невинным людям. Это же грех. — разумеется это было не более, чем язвительная шутка. — А вы оказывается праведник? — спросила Тринити не менее язвительно. — Я могу счесть это за оскорбление? — Считайте, как хотите, Хайд. — Тринити убрала от себя его руки, и вскинув перед Эдвардом кудрявую прядь, довольная отправилась в паб. О, это было восхитительное место. Такое оживленное, полное народу. Повсюду был слышен звон стекла и чужие разговоры. В дальнем углу стояло три бочки, видимо с каким-то алкоголем, скорее всего пивом. Тринити не могла остановить свой взгляд на чём-то одном. Она то смотрела на цветные стеклянные бутылки, стоящие за барной стойкой, то на картины, что неподвижно висели на стенах паба. Потом девушка подсела на стул прямо напротив стойки и стала ждать появления бармена, который видимо ушёл в погреб за порцией алкоголя. Спустя пару минут он вернулся и Хитчинз вежливо окликнула его: — Добрый вечер, мисс. — произнес бармен, обернувшись. -Чем я могу помочь столь милой леди? — Здравствуйте, сэр. Скажите, у вас есть что-нибудь не особо крепкое, но при этом приятное на вкус? Бармен задумался, нахмурив густые рыжие брови. Обычно в пабе наливали крепкие напитки, такие как джин или абсент. Но спустя минуту молчания он выдал: — Миледи, я могу предложить вам Йоркширское имбирное пиво. Оно не особо крепкое и имеет приятный сладковатый вкус. Что думаете? Тринити согласилась. Прежде она не слышала о подобном напитке, по крайней мере в таверне Бейквелла такого не наливали. Желание попробовать новое овладело девушкой, да и рассказ о приятном вкусе пива не оставил её равнодушной. Бармен в ответ на согласие улыбнулся и велел паре рабочих принести бочку из погреба. Хитчинз в это время даже забыла о Хайде, что всё это время был рядом, но спокойствие и уют ненадолго задержались на рюмочку абсента, вскоре Эдвард объявился в пабе. Он быстрыми шагами направился в сторону барной стойки, наводя ужас на посетителей одним своим внешним видом. Бледная кожа, синяки под красными, будто налившимися кровью глазами, зубы, похожие на клыки упыря. Жутко, не правда-ли? Хайд ударил кулаком по стойке, отчего бармен очень перепугался. — Налей мне чего-нибудь покрепче! — прорычал Эдвард. «Ох, Святая Мария, очередной клиент-грубиян»,— подумал бармен, наливая Хайду рюмку крепкого джина. Но тот явно не оценил данный алкогольный напиток и был очень рассержен. Эдвард начал грубить халдэю, говоря что эта выпивка не достойна джентльмена вроде него. — Сейчас же прекратите хулиганить! — крикнул один осмелевший посетитель паба. — Уходите, или мне придётся применить по отношению к вам силу! — Что? Хочешь подраться? — произнёс Хайд и засмеялся. — Хорошо, будет тебе драка. Эдвард налетел с тростью на того джентльмена и принялся жестоко избивать его, пока тот не ослаб и не получил значимые увечья. Сам Хайд отделался лишь парой синяков, но не придал им значения, ведь благодаря этой драке он неплохо повеселился. Вокруг бедолаги столпился взволнованный народ. Тринити сидела на стуле возле стойки, словно прикованная, не понимая что произошло парой минут назад. — Это самое отвратное место из всех, где я был! И люди в нем также мерзки, как джин, который здесь наливают! — рявкнул Хайд, размахивая тростью, пугая людей, и создавая панику. — Немедленно перестаньте пугать клиентов! — проворчал бармен. — Хорошо, больше не буду. — засмеялся Хайд и сильным ударом трости разбил бочки с пивом. Потом он развернулся и ушёл, думая что не стоит тратить время и силы на таких остолопов. Тринити осознала, что пива сегодня точно уже не будет. Теперь она была не такая довольная, а если быть точнее рассерженная. Девушка вышла на улицу и сразу же столкнулась с Эдвардом. — Скучали по мне? — произнёс он. Тринити старалась дышать как можно глубже, но её душу переполнял гнев, который именно сейчас норовил вырваться на свободу. — Убирайтесь вон, Хайд! — крикнула леди, но тот и не думал уходить — Ах, мисс, зачем же так грубо? — Эдвард обхватил тонкую талию Тринити и прижал девушку к себе. Та убрала от себя его руки и прошипела: — Ах, зачем же так грубо? Вы, мерзавец, испортили мне вечер! Всё начиналось прекрасно, я заказала себе имбирное пиво, а в пабе было очень приятно находиться, но потом вы! Вы явились, как гром в летний день и всё пошло наперекосяк! — Я был прекрасен, не так ли? Я нравлюсь вам, это наверняка. — произнёс Хайд, смотря прямо в глаза Тринити. Не взирая на свой далеко не праведный и вспыльчивый характер, он не мог позволить себе напасть на Хитчинз, и пусть всё, что она сейчас говорила было оскорблением его самого и его достоинства. Эдвард не мог причинить ей боль. Он чувствовал, что нечто удерживает в нём порывы злости. Но что? — Нравитесь? Вы, мне? Это что какая-то ваша дешевая шутка? У меня к вам ничего, кроме отвращения нет. Вы побили человека и распугали всех в пабе, а ещё разбили бочки! Но чёрт с ними, с этими людьми! Я! Я осталась без пива и без хорошего отдыха после торговли! И всё по вашей вине, Хайд! Сгиньте, я не желаю больше видеть вас! — в этот момент Тринити увидела констебля, что стоял на перекрестке двух каких-то улиц. — О, вот! Вот! Полицейский! Я пойду и доложу о вашей гнусной выходке в пабе, тогда, дорогой Эдвард, вас наверняка посадят. Хайд явно не разделял решение Тринити доложить о нём костеблю. Мужчина преградил Хитчинз дорогу и произнёс: — Тише! Тише, миледи, погодите. Может быть мы сможем с вами договориться? Я ведь всё же джентльмен и не особо хочу иметь дело с полицией. Хотите я выпишу вам чек на сто фунтов, в качестве компенсации за испорченный вечер? — Договориться? — спросила Тринити, усмехнувшись. Наивный болван. Неужели он думает, что она согласится на такое? Девушка собиралась уйти, но что-то всё-таки мешало это сделать. Единственное, что Тринити смогла совершить это развернуться к Эдварду спиной и сделать пару шагов вперед. Потом она остановилась прислушиваясь, нет ли позади Хайда. Была абсолютная тишина, такую тишину называли «мёртвой», все звуки будто бы исчезли. Хитчинз стояла посреди дороги в незнакомом городе в этой самой «мёртвой» тишине. Страх постепенно овладевал ею. Хайда не стало, словно он растворился. Зачем? Зачем она прогнала его прочь? Как это было опрометчиво. «Где же он?» — думала Тринити. — «Куда он пропал? Куда мне теперь идти? Мне очень страшно.» — Эдвард… — испуганно пропищала девушка. — Хайд, вы… Вы где? Стоило только подумать об Эдварде, как он сразу же появился. Хайд подошёл к Тринити и кончиками пальцев коснулся её хрупкого плеча. Девушка вздрогнула. — Надеюсь, вы не особо скучали, во время моего отсутствия, дорогая? Так, что насчёт бокальчика «Каберне Совиньона»? — Думаете, что меня можно так легко подкупить дорогим французским вином? — произнесла Тринити, закинув трость на шею Хайда и наклонив его пониже к себе. — Вы не прогадали. В ответ Хайд лишь хрипловато просмеялся и сказал: — Тогда нам следует направиться к мосту. Тринити кивнула и они вдвоём направились туда. Девушка всё же сторонилась Хайда. Да, он весьма успешно выкрутился из ситуации, и предложение выпить вина, тем более столь изысканного, как «Каберне Совиньон», прозвучало из его уст довольно романтично, по крайней мере Тринити не смогла устоять перед очарованием и харизмой Эдварда, не взирая на его гнилой грешный нрав. На улицах становилось всё меньше народу. Постепенно Лондон начал накрывать холодный ночной туман. На мосту не было ни единой живой души, кроме, конечно же самих Тринити и Хайда. Хитчинз вдохнула воздух ночной столицы. Лондон пахнул холодным туманом и джином. Хайд разлил вино по бокалам и протянул Тринити один. — За ваше путешествие на Кавендиш-сквер. — проговорил он, подняв бокал. — За испорченный, но в целом не плохой вечер. — сказала Тринити в ответ. Улыбнувшись друг другу Хитчинз и Эдвард слегка ударили бокалами. — Мистер Хайд, а можно вопрос? Откуда у вас столь дорогое вино? Неужели вы… — О, да, дорогая! Я украл его из паба пользуясь паникой, которую создал. В следующий раз они не посмеют налить мне этот дряной джин. — Не понимаю, за что вы взъелись на бармена. Джин, как напиток вовсе не плох. Только чересчур крепкий. — после этих слов, Тринити недовольно скорчилась, она на особо любила крепкий алкоголь. — Замечательное вино. А бокалы откуда достали? — Пришлось прогуляться немного дальше Кавендиш-сквер и позаимствовать бокалы из посудной лавки. Ничего особенного. Может, ещё один бокальчик? Ну же, моя бледная принцесса, давай. — спросил Хайд, и улыбнувшись тряхнул волосами, которые потом небрежно распались на его плечи. Тринити вынуждена была отказаться, причиной было то, что она попросту боялась опьянеть и вовсе не дойти до дома. Во первых, девушке не хотелось ночевать на холодной улице и быть пойманной констеблем, а во вторых она просто боялась, что Леньон сойдёт с ума, если она не придёт в особняк. Было уже за полночь. — Я пожалуй отправлюсь домой, Хайд. Вынуждена признать, что вы не такой мерзавец, как я думала. Эдвард обхватил её талию рукой и с ухмылкой произнёс: — Может вас проводить? — Ох, нет, не нужно. — Тринити убрала от себя его руку. — Хватит с меня Эдвардов и Хайдов на сегодня. Да и адрес мой вам знать незачем. Хитчинз поспешно удалилась в сторону Сохо. Теперь тишина казалась не такой уж страшной, наоборот наступило некое умиротворение. Нет шума, назойливой болтовни, противного солнечного света, который неприятно щиплет глаза, а в горле всё ещё стоит приятное послевкусие французского вина. Отнюдь сей вечер оказался не таким уж и плохим, как и тот с кем он прошёл. Вскоре Тринити оказалась в Сохо. Отыскав особняк Леньона среди похожих друг на друга серых домов, Тринити постучалась в дверь. На улицу выглянул Ричард: — Мисс Тринити, слава всем святым, вы вернулись! Господин с ума сходит оттого, что уже давно за полночь, а вас всё нет. — Что с ним? — Тринити отрезвела моментально, ведь за неделю проживания в доме Хейсти она успела привыкнуть к нему и полюбить, как отца. Ведь именно этой самой «отцовской» любви не хватало Тринити. Доктор Хитчинз большую часть времени уделял работе, пока не слег в могилу. — Бедный господин плачет в столовой, смотрит в окно и боится, что вы уже не вернетесь. — произнёс дворецкий и взглянул на девушку: — Ну, что же вы стоите на пороге, как не родная? Проходите в дом, а я пойду прежупрежу господина о том, что вы уже явились. Ричард поспешно удалился, а Тринити досадно вздохнула. Она ценила Доктора Леньона, ценила его доброту и заботу, но порой эта самая доброта и забота была чрезмерной. Хейсти настолько сильно овладевало беспокойство, что он контролировал Тринити, выставляя множество условий, будто она ещё маленький ребёнок. Девушка отправилась в гостиную. Как только она оказалась в дверях этой комнаты, доктор Леньон подбежал к ней и крепко прижал к груди: — Господи, Тринити! Слава всем Святым, вы вернулись! Я то уже подумал, что всё. — Извините меня. Я свернула не на тот переулок, когда шла домой. — девушка виновато опустила глаза. Она не притворялась, это действительно было чувство вины, из-за того, что она заставила Доктора так сильно переживать. Ещё одно доказательство, что не такая уж она и грешница. — Надеюсь вы не встретили его? — спросил Хейсти. — Хайда? — Леньон кивнул. — Нет, доктор. — Очень хорошо. Отправляйтесь в комнату, вы наверняка устали. Спокойной ночи, Тринити. — Добрых снов, доктор Леньон. Вы спросите меня, где мистер Хайд? Он отправился в Глухой переулок, где когда-то сломал прилавки и сбил с ног маленькую девочку. Опираясь, по сторонам Эдвард подошёл к железной двери и открыл её ключом, который ловкий движением вытащил из кармана. То был ключ от лаборатории доктора Генри Джекилла, куда Хайд временами заходил. Генри в это время изучал жидкости в пробирках, не обращая на Эдварда никакого внимания он произнёс — Надо же, кто явился. Как ты, моё злобное альтер-эго? Это страшная тайна, о которой никто не знает. Доктор Джекилл предполагал, что в человеке живут две души: злая и добрая. На основе своих расчётов он создал сыворотку, после принятия которой породил из себя Хайда, который стал отдельно существующим телом. Но всё же между ними была очень близкая связь. Каждый из них знал другого, каждый шаг, каждое действие. — Ты и так прекрасно знаешь, что я делал. Разве нет? — усмехнулся Эдвард. — Знаю. Разгромил паб и врезался в девушку, которая, между прочим, извинилась перед тобой. Но ты опять взъелся и хотел её придушить, но она оказалась весьма сообразительной и вышла из драки победителем. — Да. — прозрипел Хайд, недовольно отворачиваясь от Генри. — А потом ты украл вино из паба, потому что тебе стало стыдно за то, что девушка осталась без вечера в пабе по твоей вине. — Что? — воскликнул Эдвард — Джекилл, неужели ты позабыл что стыд и я- несовместимые вещи. Откуда ты знаешь, может я хотел просто напоить её и провести страстную ночь, что я планировал, но не вышло. — Нет, Хайд, ты этого не хотел. Ты просто хотел компенсировать испорченный вечер украденным вином и произвести впечатление на даму. Я поражаюсь тому, насколько чудовище вроде тебя, способно на такие-то чувства. — Какие чувства? — крикнул Хайд, — У меня нет чувств! Во мне живут только грехи, глупый учёный! — Нет, Эдвард, это не так. Я поражен этим фактом, и ещё раз повторюсь что ты грешное отродье смог испытать это, просто столкнувшись с девушкой. Ты влюбился, Хайд. — Генри всё прекрасно понимал и удивлялся этому факту. — Вот именно, Джекилл, я грешное отродье! Я зло во плоти! Ночной кошмар этого города! Доктор игнорировал визги Хайда о его злобности и поросности, он хотел, услышать из уст своего злобного организма побольше о Тринити. — Ты знаешь имя этой девушки? — Нет! Мне не интересно! — отрезал Хайд. — Отнюдь не понимаю, либо ты себя обманываешь, либо меня, хотя разницы как таковой нет. Тебе интересно. — ухмыльнулся Джекилл. — Знай же, глупец! Мне абсолютно всё равно на неё и на твои слова! — крикнул Хайд и выпрыгнул через окно лаборатории, разбив стекло.