***
Какаши держал в одной руке пакет с продуктами, а другой уже в который раз стучался в дверь квартиры Ируки. Мужчина слышал лай Лисёнка, его взбудораженный скулёж и знал, что рядом с ним стоит Наруто и, недовольно скрестив руки на груди, сверлит взглядом входную дверь и никак не хочет её открывать. Спустя двадцать минут Какаши уже настолько надоело стучаться в дверь, что он был готов сдаться и позвонить Ируке со словами, что план провалился, потому что Какаши не смог банально войти в квартиру. Останавливало Какаши лишь то, что он буквально представил, как Ирука услышит это, уголки его губ дрогнут, и он, откашлявшись, конечно, убедит Какаши в том, что всё в порядке, и всеми силами попытается скрыть своё разочарование, но Какаши будет знать, что Ирука очень расстроится. Какаши поудобнее перехватил пакет из магазина и, прислонившись лбом к двери, громко позвал: — Наруто, ты же понимаешь, что если ты мне не откроешь, папа очень сильно расстроится, — тишина, — и, возможно, ему будет настолько грустно, что он будет плакать. Ты же не хочешь этого? Ты же не хочешь, чтоб папа снова плакал, да? Опять тишина. Какаши, вздохнув, подумал, что, может, немного переборщил, но тут послышался тихий щелчок дверного замка. Наруто приоткрыл дверь и хмуро посмотрел на Какаши. — Папа предупредил, что ты придёшь. И ещё он будет ругаться, если я тебя не впущу, — Какаши прошёл внутрь, и Наруто закрыл за ним дверь, — и ещё папа больше не плачет, он мне обещал, что больше не будет. Какаши мысленно сделал себе пометку не забыть спросить у Наруто по поводу этого обещания, которое почти наверняка было связано с тем человеком, который посмел причинить Ируке боль. Какаши сжал ручки пакета так, что побелели кончики пальцев. Он не знал, кто именно это был, но этот человек уже не вызывал у него ничего кроме гнева и отвращения. Мужчина прошёл на кухню и начал раскладывать продукты. Наруто, усевшись на стул, внимательно наблюдал за тем как, помыв руки, Какаши взял нож и начал нарезать говядину полосками. — Расскажешь мне что-нибудь, пока я готовлю? — спросил Какаши, складывая говядину в тарелку. Конечно, можно было просто заказать что-то, но ему очень хотелось порадовать Ируку домашним ужином, и тем более все всегда говорили Какаши, что говядина в кисло-сладком соусе у него получается особенно хорошо. — Или я могу попробовать тебе что-то рассказать? Или мы просто будем в тишине сидеть? Что скажешь? Наруто заёрзал на стуле, но ничего не ответил. Какаши пожал плечами и продолжил в тишине нарезать морковь соломкой, параллельно ставя варится рис. Он пришёл сюда поговорить с Наруто, пока Ируки нет, но лучше поговорить с ним, когда они будут есть, чтобы Какаши мог внимательно наблюдать за его реакцией. Когда Какаши поставил перед Наруто тарелку с рисом и говядиной в кисло-сладком соусе, первое, что он спросил, было: — А папа скоро вернётся? — Наруто, всё так же хмурясь, смотрел на Какаши, который разливал по стаканам апельсиновый сок. — Он сегодня задержится на работе, ты же знаешь. Какаши взял свою порцию и сел напротив Наруто, украдкой взглянув на часы. У него оставалось не так много времени, чтобы наедине поговорить с мальчиком, и надо было что-то делать. Но вот что? Какаши спланировал, что будет готовить, рассчитал время, которое он бы затратил на готовку, но он не заготовил никакие вопросы. Ему казалось, что, когда Ируки не будет рядом, Наруто начнёт идти на контакт после дежурных вопросов, но мальчик молча жевал говядину и запивал соком. Какаши устало потёр виски. Кажется, план был не таким уж и гениальным, раз он так легко провалился. — Вкусно? — решил начать издалека Какаши. Очень хотелось ударить себя за то, что он задал такой глупый вопрос. Если дело так продолжится, они никогда не дойдут до сути. — У папы лучше получилось бы, — пожал плечами Наруто, подцепляя вилкой кусочек красного перца. Какаши, конечно, сомневался, потому что, судя по тому, что он видел, Ирука умел готовить только базовые блюда, хоть и пытался делать что-то посложнее. — Папа вообще самый лучший, идеальный, а ты, — Наруто так резко тыкнул в сторону Какаши вилкой, что с кончика обратно в тарелку упал кусочек перца, — не очень. Ты ни разу не самый лучший для папы. — Ты так никогда и не рассказывал мне, почему именно я тебе не нравлюсь, — Какаши внутренне ликовал, зацепившись за слова Наруто. У него появился шанс всё разузнать. — Это неважно, — пробурчал Наруто и тихо добавил: — папа просил тебе не говорить. — Но как я тогда смогу стать самым лучшим для папы, если я даже не знаю, в чём именно я не достоин его? — резонно заметил Какаши. Какое-то время они молча ели, и Какаши уже смирился с тем, что у него ничего не выйдет, и уже начал раздумывать над тем, что будет делать дальше. Кажется, Наруто стоит угостить раменом, Ирука вроде упоминал, что мальчик без ума от лапши, так, наверное, да, так было бы лучше. Наруто с тихим стуком поставил пустой стакан около тарелки, подпёр одной рукой голову и осторожно посмотрел на Какаши. — А ты папе точно не расскажешь? Пообещай, — тихо начал Наруто, — на мизинчиках пообещай, что не расскажешь. — Обещаю, что ничего не расскажу папе, — нетерпеливо кивнул Какаши. — Не так! Надо говорить «обещаю», когда мизинчик жмешь! — Наруто привстал на стуле и протянул Какаши сжатую в кулак ладонь с оттопыренным мизинцем. Какаши недоумённо вскинул бровь. — Я обещаю, что ничего не расскажу папе и всё останется между нами, — сказал Какаши, пожимая мизинец Наруто своим. — Обещание на мизинчиках священно, — важно заявил Наруто, устраиваясь удобнее на стуле. — Никто не смеет нарушать обещание данное на мизинчиках, даже ты. Какаши закатил глаза и приготовился слушать. Наруто рассказывал шепотом, словно боялся, что Ирука услышит, как год назад к папе тоже приходил мужчина и они любили обниматься, он вместе с ними ужинал, смотрел фильмы, Наруто даже украдкой видел, как мужчина целует папу на прощанье, а несколько раз он даже оставался на ночь и они закрывали дверь. Мужчину звали Мизуки, от него всегда неприятно пахло сигаретами и пользовался он странным одеколоном, от которого чесало нос и хотелось чихнуть. Когда Наруто проходил мимо него, в нос часто ударял запах кислого алкоголя. Наруто не помнил, как именно Мизуки и папа познакомились, вроде это был кто-то с его работы, но мальчику никогда не нравился Мизуки, потому что он казался большим и страшным, а ещё, скорчившись, мальчик добавил, что его улыбка была очень похожа на оскал. Однако папа рядом с ним улыбался, смеялся и казался счастливым, так что Наруто пытался с ним подружиться, даже пытался показать свои рисунки, но Мизуки так кривил губы, когда Наруто приносил ему свой альбом, что вскоре мальчик стал прятать свой альбом. — Когда папа готовил ужин, мы были в гостиной: я рисовал, а Мизуки сидел рядом и смотрел телевизор, он наклонился ко мне и прошептал, что только неудачники рисуют, я веду себя как сопливая девчонка и что я ничего не добьюсь рисунками, — Наруто стал говорить настолько тихо, что Какаши приходилось вслушиваться в каждое слово. — Я встал и хотел пойти к папе, но Мизуки больно схватил меня за плечо и сказал, что если я пожалуюсь папе, то он сделает ему очень больно ночью. А я не хочу, чтобы папе было больно…. Никогда. Наруто всхлипнул, прикусив нижнюю губу. Какаши не знал, что делать: с одной стороны, он понимал, что ему надо как-то успокоить Наруто, который был на грани того, чтобы расплакаться, а с другой стороны он не знал, что надо делать в таких ситуациях со взрослыми, чего уж говорить о детях. — Ещё он не давал нам завести собаку. Говорил, что они просто бесполезные животные, на которых просто спускают деньги, потому что нет мозгов потратить на что-то полезное. Но Лисёнок не бесполезный! Он очень хороший и любит нас. — Не плачь, — неловко попытался Какаши, заламывая пальцы. Глаза Наруто блестели от слез. — Я не знаю, как тебя успокоить. — Не плачу, — Наруто вытер слезы рукавом толстовки, — я ведь уже взрослый. Наруто рассказывал, как стал замечать, что папа всё чаще надевал вещи с длинным рукавом, и прятал запястья. — Это казалось странным, папа всегда любил ходить по дому в футболках, а тут он стал надевать свитера. В один вечер, когда Ирука читал Наруто на ночь, и, кладя книгу на тумбочку около кровати, у него задрался рукав свитера, и Наруто заметил на запястьях жёлтые и фиолетовые синяки. Мальчик тут же спросил, что это значит, но Ирука тут же смущённо одёрнул рукав и сказал, что просто неудачно упал на работе. Наруто нахмурился, не понимая, как можно было упасть, чтобы получились синяки на запястьях. — Я понимал, что, возможно, Мизуки делает папе больно, но я не знал, как я могу защитить папу. Я ничего не мог сделать, когда Мизуки обижал папу, обнимал, целовал его или, когда они закрывались в комнате. Просто ничего, — шептал Наруто. Чем больше Какаши слушал Наруто, тем сильнее ему хотелось найти этого самого Мизуки и сломать ему пальцы за то, что он посмел оставить хоть один синяк на теле Ируки. — А папа продолжал улыбаться и говорить, что всё в порядке, словно ничего не было. Однажды, когда Ирука и Наруто ужинали, к ним в квартиру ворвался Мизуки и начал угрожать ножом папе, крича про какие-то бумаги. Ирука тут же попытался его успокоить, параллельно пряча Наруто за спину, но Мизуки не слушал и, швырнув тарелку с карри о стену, он приставил к горлу Ируки нож и сказал, что, если тот сейчас же не отдаст ему какие-то бумаги, он убьёт его. От Мизуки пахло алкоголем, у него тряслись руки, но он смотрел так зло и жестоко, что Наруто испугался, выбежал из квартиры и побежал к соседям. Плача, он стучался к ним и просил помощи. На его крик выбежал Аоба, мужчина из квартиры напротив, который работал в магазине солнечных очков за углом, и, слушая сбивчивый рассказ мальчика, он тут же вызвал полицию и побежал в квартиру Ируки и Наруто. Когда они вошли, то увидели, как на полу лежал Мизуки со скрученными руками, а сверху сидел Ирука и что-то шептал ему на ухо, но Мизуки не слушал, он кричал и вырывался. — Папа потом сказал, что Мизуки воровал деньги из приюта, а папа узнал и взял какие-то бумаги, чтобы его остановить, — Наруто шмыгнул носом. — Мне до сих пор снятся кошмары о том вечере и что я не успел привести помощь и спасти папу. Но папа сказал, что мы больше никогда не увидим Мизуки, и я ему верю. Взъерошив волосы, Наруто серьёзно посмотрел на Какаши и, не дав ему ничего ответить, продолжил: — А потом появляешься ты и опять обнимаешь, целуешь папу, трогаешь его, остаёшься на ночь, и папа опять улыбается и говорит, что все будет хорошо. Но будет ли? Что если ты такой же, Какаши? — Я не Мизуки, Наруто, я бы никогда не тронул и пальцем твоего папу, — покачал головой Какаши, чувствуя, как внутри клокотала ярость после рассказа Наруто. Он и представить не мог, что это не просто глупая детская ревность, а реальный страх потерять близкого человека. — Он дорог мне, и я сделаю всё, чтобы сделать его счастливым, позаботиться о нём и о тебе тоже, потому что ты часть его семьи. — Но откуда мне знать, что ты не врёшь? Руки мелко дрожали от гнева, хотелось тут же вскочить и любыми способами выяснить где сейчас живет Мизуки, даже не зная его фамилии, как он выглядит, но только чтобы удостовериться, что тот больше не приблизится ни на шаг к Ируке и Наруто. Какаши глубоко вдохнул и выдохнул, старясь не дать своему гневу вылиться на Наруто, который ни в чём не виноват. Считая до десяти, стараясь угомонить ярость внутри, которая когтистой лапой сжимала сердце и не давала мыслить трезво, Какаши сцепил пальцы в замок. Он не мог посмотреть Наруто в глаза, потому что знал, что сейчас серый лёд в взгляде мог обжечь своей яростью. — Наруто, — начал Какаши, крепче сжимая пальцы, — я совсем не знаю, как говорить с детьми, но я попробую. — Я не ребёнок уже! — тут же громко отозвался Наруто, словно возмущённый одной мыслью, что он не может быть взрослым. — Мне уже целых шесть лет! — Тогда слушай. Взрослые часто совершают ошибки, и твой папа просто запутался, когда связался с Мизуки. Но теперь всё закончилось, и я не Мизуки. Я бы никогда так не поступил с твоим папой, потому что я его люблю, понимаешь? — признание далось легко и Какаши понял, что внутри себя он уже давно всё решил, и ему надо было просто высказать все вслух. — Любишь, — задумчиво потянул Наруто, — может, и любишь. Но как ты докажешь, что ты не такой? У вас даже волосы с ним одного цвета, как я могу тебе папу доверить? Какаши задумался. И правда, как? Как объяснить шестилетнему ребенку, что у него и в мыслях не было так обращаться с Ирукой, которого в мыслях порой до сих пор называл Ангелом, и который не заслуживал ничего, кроме восхищения и заботы. И Какаши зацепился за единственное в рассказе Наруто, что он действительно мог ему доказать: — В отличие от Мизуки я очень люблю собак. Ты же помнишь, что я даже работаю в собачьем приюте. — Это тоже ничего не значит! Мизуки тоже работал в приюте с папой, но я ему не нравился! — запротестовал Наруто. Какаши очень хотелось закатить глаза, потому что мальчик был слишком смышлёным. — Твои слова ничего не доказывают! — Пойдём завтра со мной на работу. Я докажу тебе, что я люблю собак и забочусь о них, — Какаши сжал ладонь в кулак и оттопырил мизинец, — могу даже снова поклясться на мизинчиках. — Слишком много обещаний на мизинчиках нельзя давать, — со знанием дела пояснил Наруто, — можешь не сдержать. А на работу я с тобой пойду. И буду очень внимательно за тобой наблюдать! Так что не думай меня обмануть! Впервые за последний час губы Какаши дрогнули в улыбке и лёд во взгляде чуть-чуть оттаял.***
Когда Ирука вернулся домой и уложил Наруто спать, первым делом Какаши спросил у него, а можно ли завтра Наруто пойти с ним в собачий приют, потому что мальчик очень хотел посмотреть на новорожденных щенков (что было ложью лишь отчасти, потому что на днях у них действительно родились щенки и мужчина был уверен, что Наруто будет это интересно), Ирука счастливо улыбнулся: — Конечно! Я рад, что вы хоть немного сблизились, — Ирука отхлебнул чай и подмигнул Какаши, — но всё же не забывай, что Наруто ребёнок, а не щенок. — Я не настолько катастрофа, как ты думаешь, — усмехнувшись, закатил глаза Какаши. Наруто уже спал в своей комнате, а они сидели на кухне и пили чай. — Он просто посмотрит на щенков, может, поможет нам с Ямато совсем немного, но я верну его в целости и сохранности, обещаю. — Я верю тебе, — ответил Ирука и, всё так же улыбаясь, переплёл их пальцы. — Спасибо, что стараешься, Какаши. Какаши молча кивнул и мягко поцеловал его пальцы. Ему было несложно, тем более после разговора с Наруто внутри медленно загоралась какая-то иррациональная нежность к мальчику и желание его защитить.***
Всё шло по плану. Какаши в четыре часа (хотя должен был в три) зашёл за Наруто, который ураганом выбежал из квартиры со своим ярко-оранжевым портфелем, и с удовольствием скользнул взглядом по Ируке, одетому в домашние черные спортивные штаны и синюю толстовку. Ирука выглядел таким счастливым, почти светился от радости, словно выиграл в лотерею, а не наблюдал за тем, как Наруто идет с Какаши в собачий приют. — Веди себя хорошо, Наруто, — напутствовал Ирука и, присев на корточки перед мальчиком, поцеловал его в лоб и с нежностью взъерошил волосы. — Повеселитесь там. И слушайся Какаши. — Он скучный, но я попробую повеселиться, — Наруто скривился, но обнял папу за шею. — Слушаться тоже попробую, честно. Ирука обнял Наруто в ответ и одними губами шепнул Какаши «удачи», на что тот подмигнул. Какаши обязательно справится, нет ничего сложного в том, чтобы провести с шестилетним ребенком пару часов и показать ему собак. Напоследок Наруто обнял Лисёнка, который, заскулив, лизнул его в щеку. Чем дольше Какаши наблюдал за сценой прощания, тем больше ему казалось, что они провожают Наруто как в последний раз. «Неужели они настолько в меня не верят, что думают, что Наруто не вернётся живым? Да, возможно, я не знаю, как себя с ним вести, но я не могу быть настолько ужасным», — немного обиженно думал Какаши, наблюдая за тем, как Наруто обнимал за шею сидящего на корточках Ируку и Лисенка. До приюта они ехали молча. Какаши пару раз попытался завести диалог, расспрашивая что-то про Лисёнка, даже немного неловко попытался задать пару вопросов про школу, но Наруто отвечал односложно и как-то нехотя, так что вскоре мужчина бросил попытки. Молчание его не напрягало, так было даже комфортнее — точно можно было не бояться, что он скажет что-то неподобающее при ребёнке, за что потом Ирука будет очень неодобрительно на него смотреть. Когда они сошли с автобуса и до приюта оставалось идти буквально десять минут, Наруто остановился у пешеходного перехода и сосредоточенно посмотрел на Какаши. — Что-то случилось, Наруто? — спросил Какаши, не понимая, что происходит. Они ещё даже не дошли до приюта, но уже начались какие-то проблемы. — Папа всегда держит меня за руку, когда мы переходим дорогу, — со вздохом Наруто протягивает Какаши руку. — Он говорит, что иначе нельзя переходить дорогу. Ты мне, конечно, не нравишься, но так сказал папа. Какаши понимающе кивнул и взял Наруто за руку. Какаши бы тоже слушался всего, что говорил Ирука, потому что подозревал, что в гневе он очень страшен и его лучше не выводить из себя. Заходя внутрь приюта, Какаши увидел зевающего Ямато, который заполнял документацию. Какаши продолжал осторожно, но верно скидывать всю работу с бумагами на Ямато, который неодобрительно смотрел на старшего, но со вздохом всё же соглашался, потому что понимал, что так им обоим будет спокойнее. Какаши был не глуп, он мог бы сам справиться с документацией, но чаще всего ему было лень, и он предпочитал откладывать всё на потом, а когда начинали гореть сроки и он наконец брался за заполнение бумаг, у него не всегда всё получалось так, как надо, и Ямато всё равно приходилось всё доделывать. Поэтому сейчас около Ямато на столе лежала открытая папка с документами, откуда он доставал какие-то бумаги, сверял с теми, что были перед ним, и, хмурясь, что-то зачёркивал и печатал на компьютере. «Выглядит очень умно», — одобрительно кивнул головой Какаши и уже вслух бодро сказал: — Привет, Ямато, как поживает наш отчёт? — Поживал бы лучше, если бы ты начал делать его раньше, — ворчливо отозвался Ямато, переводя взгляд с экрана монитора на Какаши. — А ты зачем пришел? — Мы пришли, чтобы я смог проверить, что Какаши любит собак и заботится о них! — тут же ответил Наруто, подходя ближе к столу. Ямато улыбнулся, посмотрев на мальчика, который уверенно подошел к столу, и заглянул в монитор. — А ты кто? Что ты тут делаешь? — Меня зовут Ямато, и я тут заполняю отчёт, который Какаши должен был заполнить ещё неделю назад, — последние два слова Ямато сказал особенно громко, чтобы Какаши точно его услышал, и вдобавок ко всему укоризненно посмотрел на старшего. Какаши виновато поднял руки вверх. Лучшая защита от Ямато это молча соглашаться с тем, что он говорит, и виновато улыбаться, чтобы он думал, что Какаши хоть немного жаль за то, что он снова прогорел по срокам. — А насчёт собак, я могу тебя уверить, что о них точно заботится лучше, чем об остальных своих обязанностях. — А что ещё про Какаши расскажешь? — с интересом спросил Наруто. Ямато, откашлявшись, уже был готов продолжить, но Какаши тут же поспешил прервать Ямато. Он явно был не в духе и, кажется, нашел слушателя, который готов очень долго слушать, что именно плохого за всю свою жизнь сделал Какаши, почему именно это не нравилось Ямато и как это ему мешало каждый день, но проблема была в том, что сегодня Наруто надо было рассказывать всё только самое хорошее о нём. Какаши взял Наруто за плечи и подоткнул его к железной двери, ведущей в вольеры. — Мы пойдём, посмотрим на собачек, Ямато, — громко объявил Какаши, чувствуя, как Наруто немного упирается, явно желая остаться с Ямато чуть дольше и послушать про все прегрешения Какаши. — Потом мы вернёмся, и вы поговорите, хорошо? Не дожидаясь ответа, Какаши молниеносно открыл железную дверь, за которой уже раздавался знакомый лай и скулёж, и быстро толкнул Наруто внутрь, пока тот не успел опомниться. Какаши шумно выдохнул. Возможно, когда они вернутся, Ямато более или менее успокоится и не станет всё выбалтывать Наруто. По крайней мере, Какаши искренне надеялся на это.***
— Инспекция началась, — важно объявил Наруто, вставая перед Какаши. Мальчик грозно смотрел на него снизу-вверх. — Что делать будешь? Какаши мысленно прикинул, что если Ямато в такое время ещё сидит за отчётом, то значит, он до сих пор не сделал перевязку Гуруко. И к тому же у него наверняка не было времени проверить Джессику. Какаши честно не понимал, как именно Наруто собирается проводить свою инспекцию, но он просто будет вести себя как обычно. — Сегодня не мой рабочий день, так что мы зашли просто помочь Ямато, — пояснил Какаши, проходя в комнату, где у них хранились медикаменты и чистые бинты. Наруто хвостиком прошёл за ним. Какаши щёлкнул выключателем и, поморгав, сверху включилась лампа, осветившая комнату жёлтым светом. — Я сделаю перевязку Гуруко, потом ты посмотришь на щенков. — Но у меня уже есть щенок! Я знаю, как они выглядят, — запротестовал Наруто, осматривая комнату. Посреди комнаты стоял железный стол, а у стены был умывальник и длинный железный шкаф, откуда Какаши доставал специальную мазь, мирамистин, вату и стерильную салфетку. — Таких щенков ты ещё не видел, они совсем крошечные, — пояснил Какаши, передавая Наруто медикаменты, которые взял из шкафа. Мальчик осторожно взял их в руки и принялся внимательно рассматривать. — Ты сегодня будешь моим личным ассистентом. — Хорошо, — серьёзно кивнул Наруто, прижимая ближе к груди всё, что ему дал Какаши, а потом с интересом посмотрел на Какаши. — А щенки совсем крошечные? Меньше, чем Лисёнок? — Меньше, — заговорщицки кивнул Какаши. Наруто восторженно улыбнулся, и Какаши понял, что, кажется, не прогадал. Какаши помыл руки, снял со стенда около двери нужную связку с ключами, и подошёл к третьему вольеру справа. Там, положив на лапы морду, дремал вислоухий Гуроко, который вяло помахал хвостом, увидев Какаши. Шея Гуроко была перевязана бинтом. Пса привезли совсем недавно, его знатно потрепали другие собаки на улице, потому что помимо раны на шее у него было много ран по всему телу. К счастью, они не были серьёзными и быстро заживали, но, когда Гуроко привезли в ветеринарную клинику, рана на шее успела загноиться и Генме чудом удалось спасти пса от заражения крови. Порой Какаши и правда казалось, что Генма, покусывая свой сенбон, творил какую-то магию над каждой собакой. Какаши осторожно погладил Гуроко по голове левой рукой, и пёс, довольно закрыв глаза, подставился под ласку. — Хороший мальчик, — приговаривал Какаши, правой рукой аккуратно развязывая бинты на шее собаки, — скоро ты поправишься и всё будет хорошо. Генма сказал ещё пару дней тебе делать перевязку, а потом он уже сам придёт и посмотрит, что дальше делать. Наруто, подай вату и белый пластиковый пузырек. Какаши, не оглядываясь, протянул правую ладонь назад, куда Наруто тут же положил кусочек ваты и мирамистин. — А что с ним случилось? — Наруто наклонился ближе, заглядывая за плечо Какаши, который обрабатывал рану на шее пса. — Неудачно подрался с другими собаками, — ответил Какаши, — салфетку и мазь. Наруто ловко забрал из рук Какаши мокрую вату, мирамистин и заменил их на тюбик с мазью и стерильную салфетку. Какаши усмехнулся — Наруто очень серьёзно отнёсся к тому, чтобы быть ассистентом на перевязке, и, наверное, даже представлял, как он ассистирует при важной операции. — Ему же не больно, да? — осторожно спросил Наруто, наблюдая за тем, как Какаши ловко мажет мазью рану, кладет сверху салфетку и обматывает бинтом. Пёс аккуратно лизнул Какаши в руку. — Ты так быстро это делаешь, ты что, врач? — Нет, — покачал головой Какаши, поднимаясь на ноги, — но мы умеем оказывать первую помощь собакам и делать какие-то базовые вещи. Как я уже говорил, мы тут заботимся о собаках. Наруто задумчиво кивнул, но ничего не ответил, только достал большой блокнот и что-то там записал. Какаши краем глаза заглянул в соседний вольер, откуда с интересом на него смотрел Паккун. Пёс поступил к ним два месяца назад, когда его нашли около дороги. Он перебегал дорогу, но попал под колеса автомобиля и сломал переднюю лапу. Генма сказал, что всё в порядке, пёс поправится, но вот только надо будет ему походить в гипсе. И вот, когда Генма был в приюте в последний раз, он сказал, что завтра зайдёт и снимет псу гипс. Однако Паккун опёрся о решётку двумя лапами, ни на одной из которых не было гипса, и с интересом высматривал, чем занимается Какаши. «Генма же должен был прийти завтра, в мою смену, и снять ему гипс. Зачем он сегодня пришел? Мы же не договаривались», — удивлённо вскинул бровь Какаши. Впрочем, было бессмысленно гадать, почему Генма пришёл именно сегодня, проще всего было спросить у Ямато. Может, у ветеринара на завтра появились какие-то планы, так что он решил зайти сегодня. — А теперь пойдём, я покажу тебе щенков, — сказал Какаши, когда поставил все медикаменты в шкаф. — Совсем крошечных, буквально на днях родились. — Пошли быстрее, — Наруто нетерпеливо дёрнул Какаши за штанину. — Я их потом нарисую и папе покажу! Джессика была в крытом вольере, где всегда они содержали собак со щенками. Джессика была обычной дворняжкой с чёрной шёрсткой, чем-то напоминающей лабрадора-ретривера. Рядом с ней, тесно прижавшись друг к другу лежали девять маленьких щенков, которые издалека были похожие на маленькие черные угольки. Ещё слепые щенки жались теснее к матери, которая лежала на одном боку и дремала. Внутри что-то потеплело, когда Какаши заметил, с каким восторгом Наруто рассматривает ещё совсем слепые угольки. — Совсем крошечные, — восхищённо выдохнул Наруто, подходя ближе и присаживаясь на корточки. Собака встревоженно подняла голову, но, увидев Какаши, опустила обратно голову и приветливо завиляла хвостом. — Можно я их порисую пока что? — Конечно, — кивнул Какаши. — У нас есть время. Наруто достал из ярко-оранжевого портфеля альбом, открыл его на чистой странице и, высунув кончик языка, начал быстро водить карандашом по бумаге, делая набросок. Какаши какое-то время стоял рядом с мальчиком, который, казалось, так был погружён в рисование, что не замечал ничего вокруг. Мужчина медленно обошёл мальчика и решил поменять воду и подсыпать немного корма Джессике, пока Наруто, с упоением рисовал в альбоме. «Пока всё идет вроде бы неплохо», — размышлял Какаши, споласкивая миску в умывальнике. — «Мы просто спокойно проводим время. Может, дети не такие проблемные, как я думал». От этих мыслей Какаши вздрогнул и постучал по деревянному дверному косяку. Когда Какаши вернулся в вольер, у Наруто на бумаге уже было что-то похожее на собаку и на щенят. — Неплохо получается, — заглядывая за плечо, сказал Какаши. На бумаге был виден набросок, но Наруто тут же обернулся и попытался закрыть телом рисунок. — Если не хочешь, я не буду смотреть. — Нет, просто… — Наруто неловко перевёл взгляд на бумагу и крепче сжал карандаш в пальцах, — Сай совсем недавно мне показал, как рисовать животных, и я всё ещё не умею их правильно рисовать. Так что я знаю, что у меня получается не очень, но я стараюсь. — Я не эксперт, но, по-моему, и вправду неплохо, — пожал плечами Какаши, присаживаясь рядом с Наруто. — Может, ты в своей голове предъявляешь какие-то другие требования к рисунку, но я смотрю на него и понимаю, что на нём нарисовано, и мне уже достаточно, чтобы считать твой рисунок хорошим. Наруто улыбнулся, но тут же подозрительно сощурил глаза. — Пытаешься усыпить мою бдительность комплиментами? — Пытаюсь говорить тебе то, что я на самом деле думаю, — усмехнулся Какаши, легко толкнув плечо Наруто своим. — На самом деле, если ты хочешь порисовать, тебе лучше пойти в нашу подсобку. Там лучше свет, а я заодно и узнаю у Ямато, в чём ещё мы можем ему помочь. Может, у него припасена для нас особая миссия, — заговорщицки подмигнул Какаши. — Тогда мы как ниндзя обязаны выполнить её. Может, он даст нам миссию придумать имена этим щенкам? Жди нас, Джессика, — громко объявил Наруто, вставая на ноги. Джессика лениво приоткрыла глаза и зевнула. Кажется, её абсолютно не впечатлил энтузиазм Наруто. Впрочем, Какаши её очень хорошо понимал.