***
Мариво завибрировало, и через серый портал прошли трое. Леди в своём неизменном облике и одеянии. Вся такая загадочная, вечная и в то же время могучая и знающая цену как жизни, так и смерти. Клон-подросток с зелеными глазами, обрамленными желтым ободком. В нем была частичка разума, которая сейчас выполняла базовые команды. Последним вышел подросток лет пятнадцати-шестнадцати, чья аура была тёмной с яркими серебряными прожилками. Казалось, что эти два цвета скоро сольются вместе и теперь уж не будет ни тьмы, ни яркого серебра. Быстро осмотревшись, Аз-Гардиан с интересом посмотрел на Альбуса Дамблдора, который, как казалось многим, исчез в одном времени и перешел в другое. Однако, для собравшихся троих он был виден с легкой рябью по всему телу. — Не обращай на него внимания, — заметив интерес, выдала Хелль, попутно своей магией стирая некоторые плетения и руны в созданной директором Хогвартса пентаграмме. — Старик считает, что он сможет спасти душу Гарри Поттера, а заодно сразиться с Томом Реддлом, который, как он продолжает считать, занял место души этого «милого мальчика»… И каждый раз он возвращается в одну и ту же ночь… Рыцарь без страха и упрёка, хе… — Теперь понятно, почему я многого не помнил, когда очнулся в этом теле. — Аз-Гардиан присмотрелся к движению мариво и тому, как в солнечном сплетении старика угасает свечение его магического ядра. — Не важно как, главное результат… Да, старик…? — Ему невдомёк, что с каждым разом, как только начинает крутиться маховик, он не только теряет свою жизненную силу, но и теряет связь с миром. Маг становится заложником петли времени, и, пока душа не растворится, он будет вновь и вновь проходить этот этап времени. — То есть, хмыкнул демон-жнец, отходя от него. Теперь эта сущность его уже не волнует. — «У него день сурка»… Интересная забава… Но это тоже самое будет и с нами. Мы так же сейчас будем играть со временем. — В отличие от этого блаженного, у нас другие возможности, и нам не придётся тратить свою жизнь. — Леди, подойдя к Зеркалу, пару раз пробежалась пальчиками по холодному стеклу, чтобы, недовольно шикнув, оторвать их от него. Стекляшке было всё равно, кто перед ней, оно продолжало взимать со смотрящего плату. — Надо же, уже столько лет минуло, а она так и осталась жадной к силе. Азазель, веди сюда своего клона. Посмотрим, к чему всё это приведёт. — Мы же хотели лишь забрать камушек, а не экспериментировать, — припомнил Певерелл, все же подталкивая свою копию в сторону Леди. С этой женщиной, как он понял, бесполезно сейчас припираться, она не только может обидеться, но и сама может подтолкнуть его к эксперименту. — Это не помешает нам в дальнейшем, — вновь небрежный взмах, и Хелль ставит копию парня напротив зеркала. — Посмотрим, что же выдаст этот жадный артефакт, когда перед ним тот, у кого нет души, а магию так просто не взять. Зеркало, уже привычно потянулось и к магии, и к сознанию смотрящего, в надежде задержать «клиента» как можно дольше. В последнее время ей это не удавалось, старый маг, как только приходил в это скрытое место, тут же прикрывал её полотном. И вот «взгляд» зеркала Еиналеж скрестился с двухцветными глазами… И ничего… Ещё попытка, но как можно глубже… Ничего…! Голодное зеркало решилась пойти на хитрость и подкинуть парочку завалявшихся в её недрах артефактов. Смотрящий даже не взглянул на подношение, зато где-то на периферии мелькнули чьи-то силуэты. Зеркало почувствовало, что сегодня обязательно оно сможет «подкормиться», особенно если вспомнить, что перед тем, как появился этот странный юнец, оно смогло распробовать сильную магию, о которой пока ещё не знало. Вновь попытка проникновения в разум и взятие магии, и вновь попытка не удаётся. Зато неуслышанный зеркалом женский голосок, довольно рассмеявшись, прошептал пару рун, которые зеленым дымком легли как у основания зеркала, так и вокруг него. — Давно я так не была заинтересована вот такими артефактами. — В голосе были слышны и интерес, и предвкушение, и мечтание. Казалось, Вечная Невеста почувствовала себя смертной, что очень любит жизнь в любых проявлениях, и что готова на любую авантюру, зная: «награда обязательно найдёт своего героя». — Надо заглянуть в картотеку душ. Меня заинтересовал такой умелец… Чувствуется опыт по созданию таких ловушек-хранителей. Думаю, что и Харольд заинтересуется такой душой… — Если, конечно, эта душа не поглощена кем-то, или она находится в живом теле, — озвучил мысль Певерелл, попутно любуясь тем, как из зеркала просачиваются разные вещи. — У вас же не принято вновь пробуждать старые воспоминания прошлых жизней… Знаете, Леди… В таком темпе это помещение скоро заполнится до самого потолка. — М-да… Увлеклась своими мечтаниями… Давно такого не было… Ты прав. — Чуть растерянный взгляд проходится по вещам, по старческому телу, что, скрутившись на полу в виде иссушенного изюма, продолжало удерживать маховик. — Вот что мне не нравится в вас, я о таких, как ты, Анку и мой Харольд, так это то, что вы легко вытягиваете из меня самые яркие эмоции. Я чувствую себя живой, молодой и готовой на всякие авантюры. — Это же просто замечательно… — Небольшой поклон головы прячет от Хель усмешку в глазах Аз-Гардиана. — С одной стороны… — Ты не поверишь, Азазель, но порой мне не хочется быть тем, кем я есть. Завидую смертным… Но приходите вы, и я в восторге от своих маленьких слабостей. Я продолжаю жить… Ладно, хватит философии, пора заняться нашими делами. Прикажи своей копии, чтобы тот потребовал философский камень. — А может, сделаем кое-что другое? — полюбопытствовал демон-жнец, смотря то на зеркало, то на подростка, что выполнял требование, не зная, что он — лишь тело без души. Идейка пришла внезапно, и, если призадуматься, то и сама Госпожа могла это предложить. Но из-за эмоций она не смогла сразу придумать решение. — Я же вижу, что всё, что прибывает из зеркала, вас интересует. Меня тоже, каюсь в этом… Но нам пора… именно нам. А вот клон мой и зеркало могут остаться в этом мире… но в другом месте. Когда я прибыл по зову мага Альбуса Дамблдора, то мне пришлось пройтись по всем местам, где были уничтожены крестражи. А также недавно я рассказывал про основателей. Там упоминалось о Тайной комнате Салазара Слизерина. Мы можем переместиться в змеиный зал и оставить как зеркало, так и клона. Чтобы «подношения» не закрывали друг от друга, прикажем домашним эльфам складывать артефакты в другом месте. Эти паразиты и проследят за нашими подопытными, и не дадут другим проникнуть к ним, и в нужный момент заберут наш камушек. — Идея хороша — тонкие пальчики проходятся по контуру губ. — Аз, но они-то не смогут задержать охранника… Придётся тебе усыпить рептилию. — А почему я? — Возмущение и небольшой выброс магии, тут же был поглощён рунами, а Леди лишь довольно улыбнулась. — Я не богиня, в отличие от некоторых… — Ты нет, я да, — Вечная Невеста задорно улыбнулась. — Вот и ты кое-что забыл, мой дорогой… Ты в своё время поглотил большую часть души потомка Слизерина. Этого хватит на то, чтобы усыпить василиска и запечатать двери в его логово. Я же могу лишь приказать умереть ему, а мне этого не хочется, он ещё не прожил своё время. И да, поторопись, нам ещё надо в другое место успеть. Вновь взмах Косой, и все перемещаются в логово хранителя Хогвартса. А что же Альбус Дамблдор? А он вновь тянется к маховику времени, уже не чувствуя, что магия последними каплями ещё поддерживает иссохшее тело.***
Минерва МакГонагалл, крепко сжимая палочку в правой руке, а левой поправив подол мантии, на мгновение остановилась у лестницы. Еще несколько шагов по лестнице и коридору, и она окажется у кабинета директора, который до сих пор охраняет горгулья. За последние три недели после смерти Альбуса школа претерпела не только значительные изменения, но и попытки министерства вмешаться и поставить своего человека на пост директора. Если бы раньше декан Гриффиндора поддерживала Альбуса, даже если не была согласна с ним, она бы поддержала его. Но в последнее время она заняла сторону не только Попечительского Совета, но и лорда Малфоя в частности. Тому хватило не только слов, но и действий, чтобы доказать свою правоту, и он не навязывал своего мнения, а спокойно выслушивал других и старался следовать их решениям или создавал гармонию решений. И вот, когда мнение и решения Минервы МакГонагалл пошатнулись, прибыла ставленница Фаджа, Долорес Амбридж. Это розовое нечто сначала сообщило, что будет исполнять обязанности инспектора, пока не решится вопрос о том, кто будет директором Хогвартса. Затем ей не понравились все изменения в школе, и она потребовала, чтобы именно она стала директором. — «Под моим руководством и при помощи программы, разработанной в министерстве, я смогу привести детей к процветанию и лояльности к министерству. Я смогу разработать и программу обучения, и нанять компетентных преподавателей. Я сделаю все возможное, чтобы дети шли в ногу с министерством». На то, что школа уже обновлена и в ней преподают самые лучшие учителя, которые не только являются мастерами своего дела, но некоторые из них являются мастерами во многих областях, был получен категорический ответ: «Министерство не уверено в их профессиональной пригодности, а также не допускает, чтобы детей учили представители нечеловеческой расы». Скандал был грандиозным, а попытки Амбридж занять директорское кресло привели к тому, что при приближении этой розовой женщины оно превращалось в огненный сгусток. И вот Минерва была взволнована и полна решимости показать и Министру, и Амбридж, что их попытки контроля школы приближаются к неизбежному финалу. Вновь поправив волосы и придав своему лицу непроницаемое выражение, женщина поспешила к кабинету, откуда с самого утра доносились голоса. Горгулья при виде декана Гриффиндора заклокотала, встрепенулась и, чуть склонив голову, сделала шаг назад, тем самым давая той пройти на движущуюся лестницу. Подойдя к охраннику, Минерва заговорщически подмигнула и показала свиток с печатью Палаты Лордов. В ответ существо довольно заклокотало и замурлыкало. — Вот даже горгулья рада избавлению, — прошептала магичка, вставая на первую ступень. — Интересно, как эта розовая будет покидать школу? Если бы кто-то был рядом, возможно, он бы услышал только вопрос. Но есть и те, кто услышал в этом вопросе намек. Через камин, через двери или с помощью магического выброса за пределы Хогвартса. Вариантов, как избавиться от ненужной помехи, много, нужно только решить, какой из них лучший. Когда декан МакГонагалл приблизилась, двери кабинета гостеприимно открылись, позволив ей увидеть большую часть кабинета и тех, кто в нем находился. Конечно же, первое, что привлекло внимание, была Амбридж в своем розовом костюме и с черной «мухой», которая сидела в ее волосах. Она сидела на своем кресле в центре, показывая, что даже если она не в директорском кресле, она все равно контролирует Хогвартс. С другой стороны были представители магического сообщества, которые с презрением и отвращением смотрели то ли на Амбридж, то ли на «муху». Они заняли правую сторону, где была стена с портретами самых известных директоров. Казалось, магики еще не могли понять, что их раздражает больше всего, но как только женщина открыла свой рот, им стало ясно, что их раздражает все! По правую сторону расположились те, кто был старожилом в школе. Они со скукой, а кто-то и с предвкушением ждали развязки этого собрания. — Минерва, мы вас давно ждем. Может быть, вам не очень важны дела и изменения в Хогвартсе, но вы все равно должны были прибыть как можно скорее. — У меня были срочные дела, Долорес, и ваше требование прибыть сюда пришло только пять минут назад. — Что, детки заигрались, и вы решили не вмешиваться в их спор? — ехидно спросила Амбридж. Своим тоном и выражением лица она намекала на то, что Минерва МакГонагалл, будучи деканом факультета Гриффиндор, часто пропускала такие моменты, когда это были ее ученики. — Не стоит напоминать мне о моих грехах, я и так о них знаю. — Сжатые руки и еще более безэмоциональный взгляд показали, что маккошка пока сдерживается, и лучше ее не трогать. — Может быть, перейдем к конкретному вопросу нашего собрания, или вы решили продолжить день воспоминаний? — Минерва, я просто хотела узнать, что вас так задержало, — вежливо сказала Амбридж, вставая со своего кресла и отходя на шаг назад, прислоняясь спиной к столу. В последнее время она чувствовала, что многое идет не по плану Министерства и Фаджа. Но ей не хотелось упускать «сладкий кусок». Хмыкнув про себя Минерва степенно сделав пару шагов, призвала слул, чтобы сесть также в центре. Флитвик, при виде этого, довольно потёр руки. Ему хватило несколько секунд, чтобы понять, Минерва не просто села в центре, она ещё с хорошими новостями. И эти новости находятся в свитке. Теперь уже Долорес Амбридж недовольно сжала губы. Женщина теперь с уверенностью могла сказать, Минерва готова к бою, и её помощники также находятся здесь. — «Жаль, что нельзя прислать сюда авроров и Фаджа», — с досадой подумала ставленница Фаджа. — «И всё же его приказ будет выполнен. И эти нелюди отправятся в свои грязные норы». Втянув побольше воздуха, Минерва МакГонагалл ещё раз осмотрела собравшихся и портреты. Её взгляд задержался на портрете Альбуса, и она слегка погрустнела. Сначала Альбуса, а именно его высушенную мумию, обнаружили в директорском кресле через две недели после его неожиданного исчезновения. Его узнали по яркой мантии, колокольчикам в бороде и узловатой палочке. Мумию принес откуда-то Фоукс, и он же указал на скрюченные пальцы, в которых тускло блестел сломанный маховик. Версия о том, что директор Дамблдор использовал неисправный маховик времени и пострадал из-за этого, была одной из возможных, но после проверки Министерство не стало ее рассматривать. Оказалось, что сам Фадж вынес этот маховик из защитной комнаты без ведома невыразимцев, а Дамблдор его забрал. После изучения всех обстоятельств, Министерство решило, что эта версия не является основной и от нее следует отказаться. Однако, стоит отметить, что Фадж не должен был выносить маховик из защитной комнаты без разрешения невыразимцев. Были предположения, что в этом были виновны и Пожиратели, и недовольные маги, и тайные враги, и те, кто просто хотел убрать директора с его места. Все версии были проверены, а когда ожил портрет, то надеялись, что сам покойный Альбус сможет рассказать все. Старик на портрете был облачен в небесную мантию, украшенную звездами, которые мерцали на ней. Его очки были немного скошены, и это придавало ему озорной вид. В руках он держал вазочку с лимонными дольками. После приветствия многие были готовы услышать, что же было на самом деле, кто посягнул на жизнь Светлого мага. В ответ они слышали: «Всё для всеобщего блага»! «Всё во имя света»! «Я всегда действую во благо»! «Лимонную дольку, мальчик мой»? «Лимонную дольку, девочка?» Поняв, что ответа не дождутся, невыразимцы приняли решение самим воспользоваться маховиком времени и провести разведку в прошлом. Хогвартс в ответ предусмотрительно закрыл все возможные и невозможные проходы для представителей «путешественников во времени». Это было сделано для того, чтобы скрыть место упокоения Альбуса Дамблдора. К сожалению, невыразимцам пришлось покинуть место с телом мага и провести эксперименты в своих катакомбах. Каково же было удивление, когда утром тело Альбуса было возвращено бледными и испуганными невыразимцами. Удивительно было то, что у каждого из них на голове была белоснежная прядь, которую невозможно было скрыть. Вывод был однозначен, но в то же время казался нереальным в современном магическом мире. Об этом всегда говорили лишь представители высшей расы, некроманты и те, кто был на грани. Казалось, что смерть Альбуса Дамблдора так и останется тайной, если бы не один из основателей отдела невыразимцев. После того, как он выслушал и просмотрел все события и ответы, высший демон-оборотень Арко Де Вулфен, известный также как лорд Артур Чароти, посмеялся над ситуацией, а затем провел получасовой инструктаж, попутно высказывая нелестные замечания в адрес своих подчиненных. Затем он сообщил, что каждый, кто расследовал смерть мага, будет понижен в званиях, потому что «своим ограниченным умом» не заметил не только ответ, но и предупреждения. Затем он сообщил общественности, что Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор скончался из-за того, что использовал неисправный маховик времени. Его действия в прошлом, если бы артефакт был исправлен, могли бы привести к большим изменениям, и даже его стремление «Всё во благо добра и света» могло бы привести к разрушению судеб других людей. Конечно, Министерство решило, что это хорошая возможность повысить свой авторитет и повлиять на школу и ее учеников. Однако, Фадж допустил ошибку с маховиком и ему намекнули, чтобы он оставался на своем месте и не вмешивался в дела Хогвартса. Фадж, хоть и немного струсил, ведь совет ему давал сам Артур Чароти, но и оставить так просто Хогвартс без его пригляда, он не мог. Благо, на глаза попалась Долорес Амбридж и Министр решил, что та будет просто незаменима в школе. И вот противостояния между Министерством и Хогвартс подходит к концу. — Думаю, что вам не стоит напоминать, о том, что мы с министром хотим всё самое лучшее для детей. — Начала Амбридж, кокетливо поправляя свою «муху». — Мы долго сообщались с господином Фаджем и пришли к однозначному решению: Мне придётся стать директором школы. — А вас не смущает, мадам Амбридж, что через кресло директора Хогвартс даёт понят, что вас он не принимает? Вечно молодой вампир с раскосыми глазами цвета неба подался вперёд и, не скрывая улыбки, посмотрел прямо в глаза женщине. От этого она смущённо зарделась, а затем покраснела от злости. Была бы возможность, она бы этих уродов и грязных паразитов авадами уничтожила со всей земли, но приходится вежливо отвечать и мечтать о том, что скоро мир будет чище от таких существ. — Меня это не беспокоит, мистер Лансе. Думаю, невыразимцы смогут найти приемлемый артефакт для такого строптивца. Да и что может сделать эта груда камней мне, человеку? — Многое, Долорес, многое, — решительно встала Минерва, понимая, что ставленница Фаджа не только не понимает, что такое Хогвартс, но и готова раз за разом выставлять свою кандидатуру. Видимо, она надеется, что, если повторять это часто, многие, сами того не осознавая, согласятся с ней. — К сожалению, вынуждена вас огорчить и обрадовать остальных. Палата лордов и Попечительский совет приняли решение о том, что Хогвартс остается автономным учреждением. То есть можно сказать, что это государство в государстве. Министерство и его министр не будут оказывать влияние на школу. Все вопросы, связанные с финансами, будут решаться несколькими представителями. Школа будет воспитывать всех представителей магического мира, а не только магов. Как известно, Долорес, Хогвартс был построен именно для этого. И самое главное на сегодня — директорами школы будут четверо. Палата лордов и Попечительский совет уже сообщили об этом кандидатам. Обо всем этом вы можете прочитать в этом свитке. Пожалуйста. Злобно прищурившись, Амбридж схватила свиток и чуть не порвала его. Но ее острый взгляд заметил то, что не озвучила Минерва МакГонагалл. Побледнев, она сжала кулаки и поспешила к камину. Долорес Амбридж, похоже, собиралась резко назвать пункт назначения, но Хогвартс не дал ей ничего сказать. Он бросил пригоршню сажи ей в лицо и завернул в огненные жалящие лепестки, чтобы перенести ее в свои подземелья. Хогвартс был обижен на нее, да и жертва будет как раз кстати. На полу остался свиток, и, пока все с некоторым недоумением смотрели на него, профессор Флитвик подобрал документ. В последних строчках было сказано: «Министерство упраздняется, Палата лордов берёт бразды правления».