***
Все понимали, что случилось, когда монстры перестали наступать. Просто в одно мгновение всё стихло, звуки борьбы прекратились. Природа успокоилась. Де Сарде удалось остановить Константина, - стало общеизвестным фактом, но какой ценой – пока не мог сказать никто. Союзники пяти фракций медленно приблизились ко входу в святилище. Данкас шёл впереди, настороженно ступая по святой земле. Он чувствовал, что остров постепенно восстанавливается: в нём больше не было агрессии, злоба ушла, как будто растворилась. Но воздух вокруг был пропитан кровью. Много крови. Альфра крепче сжала в руках мушкет, Курт нервно прикусил губу. Сейчас он был не менее напряжён. Зеленокровый никогда раньше его не подводил, и он из-за всех сил надеялся, что это не будет он: тот самый первый раз. Взгляд Сиоры был устремлён вглубь пещеры, куда никому кроме верховного короля не было позволено входить. И вот они здесь. В месте со всех сторон окружённом лианами и могучими корнями деревьев. В колыбели жизни острова. В жерле вулкана. - Васко… - подал голос Петрус, подходя к капитану со спины. Он будто бы хотел что-то сказать, но в самый последний момент оступился. - Ну, уж нет, теперь говори. Мужчина развернулся на пятках и посмотрел прямо на проповедника, несколько часов назад ставшего свидетелем их интимного прощания с эмиссаром Содружества. - Какие у вас отношения с Де Сарде? – данный вопрос давно крутился на языке мага, и сейчас, как ему казалось, был самый подходящий момент расставит все точки над «i». - Он моя буря, - нахмурился Васко и скрестил руки на груди, готовясь к упрёками или очередной проповеди, - Буря посреди мирного моря. - Ты любишь его? Петрус чувствует, что такими темпами их разговор ни к чему не приведёт и прямо задал вопрос. Несколько выжидательных минут Васко внимательно рассматривал проповедника с ног до головы. Всегда с прищуром во взгляде, трезвой головой, острым языком, и твёрдой верой в свои убеждения. Каждый раз вокруг этого телемца ощущалась какая-то аура неприкосновенности. Идти против него было опасно. Однозначно и бесповоротно очень опасно. Но подле Де Сарде он как будто смягчался. Порой Васко замечал, что ради эмиссара Петрус даже частенько шёл на уступки. И именно сейчас он совершенно не знал чего ожидать от этого человека. - Я отдам за него жизнь. - Не пойми меня не правильно, - Петрус тяжко выдохнул, - Преданность – это, конечно, прекрасно, но тут речь немного о другом. Я спросил, любишь ли ты его, - голос его был твёрд, как никогда. - Смотрите! Не думая ни секунды, они обернулись на вход в святилище. Постепенно тугой узел корней начал приходить в движение, распутываясь и расползаясь в разные стороны. Первым желанием Васко было рвануть со всех ног в святилище и найти там своё проведение, но беспрекословный жест короля несколько отрезвил его. Данкас поднял вверх правую руку, приказывая всем замереть. Спустя ещё пару мгновений ветки лиан и корней окончательно расплелись, являя взору две другие. Надёжные и крепкие, они заботливо вынесли из пещеры два тела. Двух мужчин, обагренных чёрной кровью. - Нет! – Сиора со всех ног рванула к мужчине, крепко сжимающего в руке меч. Он был полностью обездвижен, лицо его расслабленно, грудная клетка спокойна. Казалось, что он просто забылся безмятежным сном, подобно спящей красавице в ожидании своего прекрасного принца. Но сказки всегда были слишком далеки от реальности. - Де Сарде! – где-то в стороне крикнула Альфра и наклонилась к нему, щупая пульс. - Мёртв, - подтвердил свой диагноз Петрус, склонившись над телом Константина. - Зеленокровый! – подлетел, как ужаленный, Курт, пытаясь растрясти своего бестолкового ученика. - My tempest, - прошептал Васко и опустился на колени, вглядываясь в родные черты лица. Глаза эмиссара были закрыты, родимый знак на шее всё так же расползался по коже чернильной кляксой, но грудь не вздымалась. Рядом послышался рваный вздох Альфры, шорох тяжёлых доспехов Курта, молитвы Сиоры на родном языке, но ничто из этого не принадлежало Де Сарде. Тому, кто сильнее всего был нужен ему сейчас. - Останься, - шепнул Васко, крепче сжимая охладевшую руку мужчины. Он буквально кожей чувствовал непредотвратимость произошедшего. Всего мгновение и весь его привычный мир рухнул, прям как после встречи с этим неуловимым и прекрасным человеком. Именно таким он запечатлелся в его памяти. На мгновение он забыл, как дышать, вроде бы всё как всегда, но это было не так. Раз и всё. У него отняли кислород. Глаза неприятно пощипывало. Это было похоже на попадание морской воды в глаза при плаванье. Он смотрел и не мог принять происходящее. С ним ли это на самом деле происходит?... - Отойдите, - голос Данкаса Васко услышал будто бы сквозь толщу воды. Все тут же расступились, уступая место королю подле юноши. Но не Васко. Он не ушёл, всё также продолжая крепко сжимать уже ледяную ладонь Де Сарде. Его Де Сарде. В голове он прокручивал все миссии и приключения связанные с ним. Вот они настигли лагерь призрачного полка вместе с Куртом, после искали улики против профессора Асили, а спустя уже пару дней настигли Константина ночью на поляне. Каждое он навеки сохранит в своём сердце. И только сейчас он начал понимать, как же мало времени они провели наедине. Данкас бросил на него лишь мимолётный взгляд и понимающе кивнул. В этот момент Васко был ему очень благодарен за то, что позволил остаться подле… Де Сарде. - Ты помог природе возродиться. В ответ природа поможет тебе, сын острова. Слова короля эхом разнеслись по поляне. Природа вокруг вновь пришла в движение. Даже мелкие листочки на могучих стволах зашевелились в нетерпении. Энергия волной хлынула из самой земли, освещая место, где лежал эмиссар. Король нараспев повторял слова на родном языке. Небо посветлело, солнце вышло из облаков. Сердце Васко учащённо забилось. Метка на шее Де Сарде внезапно начала расти. Спустя мгновения и она уже практически полностью покрывала его лицо и плечи и тянулась всё дальше. Слова Данкаса становились всё громче, а природа всё оживлённее. Сам воздух сотрясался в ожидании. А один навт всматривался в лицо Де Сарде и не мог поверить в происходящее. - Dai Graizen! С последним словом короля напряжённую атмосферу как будто искромсали ножом. Она сменилась лёгкость и облегчение. Метка на теле Де Сарде тоже перестала расти, наоборот уменьшаясь до изначального размера. Рука в ладонях капитана начала нагреваться. От недоверия к произошедшему, он крепче сжал кисть, пытаясь сохранить это тепло. Кожа лица Де Сарде розовел на глаза, рот приоткрылся в попытке сделать вздох, веки дрогнули, и ясные голубые глаза устремился на столь же лазурное чистое небо, какой бывает лишь после летней грозы. - Наше племя никогда не забудет твоей помощи, D’ariago. И остров будет помнить твою жертву, - Данкас склонил голову в знак благодарности и отступил. Пора было возвращаться домой. - My tempest, - вновь попытался позвать его. Де Сарде вздрогнул и перевёл всё ещё сонный и уставший взгляд на Васко и мягко улыбнулся уголками губ, сжимая его руку в своей руке. - Мы ещё увидимся… После увиденного Петрусу больше не нужны были никакие доказательства, слова и поступки. Всё было понятно без лишних слов. Его сын в надёжных руках.Часть 1
8 августа 2020 г. в 08:00
- Мы больше не увидимся?
Потерянность отразилась на лице де Сарде, и он стыдливо отвёл глаза, сглатывая ком в горле. Будущее в его представлении больше не существовало. Было только здесь и сейчас.
- Я не знаю, - признался он, всё ещё боясь посмотреть в глаза капитана, увидеть в них страх и горечь. Ему самому было ужасно страшно, о чём он никогда не признается вслух. (Он должен быть сильным в этот ответственный момент).
- Всех пугает неизвестность, my tempest.
В следующее мгновение Де Сарде почувствовал поцелуй на своих губах и поддался порыву, из-за всех сил сжимая Васко в своих объятьях. Если это была их последняя встреча, он хотел бы навечно сохранить её в своей памяти. Солёный запах моря и тепло любимого человека.
- Иди, - шепнул навт и резко выпустил Де Сарде из своих объятий.
Дальше затягивать было нельзя, и они оба это понимали. Сейчас было не время для слезливых расставаний, признаний в любви и прочей любовной чепухи. Сейчас на кону была судьба острова и жизни всех её обитателей. Больше медлить было нельзя. Навту, полюбившего одного единственного человека больше морского простора, оставалось только верить, верить в него и ждать.