I need you

Хаябуса с легкой ухмылкой наблюдает, как Ханаби отрабатывает чёткие удары, как прорабатывает каждое движение до автоматизма, стараясь быть лучшей. И её идеальные, собранные в хвост волосы, слегка взмокли, но всё так же забавно покачивались от её движений. Тонкие латексные штаны и топик не скрывали красиво очерченной фигуре. Каждый парень и не только парень, засматривался на неё. Она была красива и привлекательна. И всё же, девушка выглядела недовольной, и кажется, что была бы не против спарринга, а то и реального боя. По лицу девушки стекал пот, но брови были хмурыми, а губы поджаты. Такую Ханаби он не особо любил, но точно уважал. И слегка боялся. Он был сильнее, но она была непредсказуема. Да и вредить он ей не любил, хотя никогда бы в этом не признался. Он Мастер Алой Тени, он не имеет право быть слабым, особенной к той, что провоцирует его сама. — Неплохо, но не хватает чёткости, — замечает всё-таки Хаябуса и девушка резко оборачивается, от чего хвост слегка ударяет её по щеке. Взгляд голубых глаз выглядит холодным и даже жёстким, когда она прищуривается. — Ты, вроде как, должен быть не здесь, — справедливо выдавливает из себя девушка и со всех силы ударяет по манекену, от чего он падет, а его груди — дыра. И сейчас, это чёртов манекен, напоминает её, но кому какое дело до того, что у неё тоже дыра в груди? Что ей так хочется кричать, что всё внутри сводит, вызывая тошноту и ярость. И Ханаби выплёскивает все силы, всю боль, не позволяя себе расслабляться и сойти с ума. — Так нормально? — почти огрызнулась брюнетка и опускает руки, пытаясь взять под контроль дыхание. Она так сильно зла, но в тоже время, злится она не имела никакого права. Он сделал свой выбор, и предпочёл эту юную и красивую Кагуру, со светлыми волосами и с вечным детским восторгом во взгляде. Она была такой милой, что это вызывало дрожь. Ханаби была не такой. Кроме того, что её внешность была противоположна внешности Кагуры, была более тёмная и агрессивная, чем нежная, так и характером они были слишком разными. Кагура была нежной и милой, а Ханаби имела сильный и твёрдый характер. Была слишком гордой и отважной. И видимо, слишком неидеальной для Хаябусы. — Не думаю. Я там, где должен быть, — парень безразлично жмёт плечами, поднимая манекен и издаёт смешок, скользя взглядом по дыре, что оставила рука девушки. — Ты беспощадна. — Как и ты. Ханаби выдыхает, отводя взгляд, потому что имела в виду совсем другой смысл. Она совсем не верила, что он был так невнимателен и не заметил то, как был ей дорог. Она видела в нём себя, она видела в нём больше, чем во всех других. Он был лучшим другом, который не раз поддерживал, давал дружеских тумаков, подталкивая к важным решениям, обнимал за плечи, шепча, что она будет лучшей в своей фракции, что она станет даже сильнее его. С ним — ей хотелось быть слабой. Она могла ему позволить всё, даже если это могло ей навредить. Он был удивительным, особенным, ему она верила. Да и верит до сих пор. Хаябуса не изменился, просто он предпочёл другую, а она должна смириться. Она справится, пожелает им счастья и уйдёт искать себя, выполнит пророчество, и тогда, всем станет легче. — Не люблю лезть к тебе в душу, но может скажешь о причине, по которой ты возненавидела этого манекена и готова оторвать голову мне? — Хаябуса выгибает бровь, наблюдая, как девушка разминает шею. Она выглядела чёртовым совершенством, стоя к нему в полуоборота, прикрыв глаза. Топ и штаны сидели на идеальной фигуре как влитые. Она была эффектна, красота Ханаби была дерзкой. А Кагура была с нежной красотой, плавными чертами лица и такой же фигурой. В ней не было того огня, что был в брюнетке. Вот только когда девушка открыла свои голубые глаза, все мысли сбились от того, сколько тоски и боли в них было. Она иронично усмехнулась, словно хотела уже высказать ему всё, что накопилось, но махнула рукой, сдерживаясь. — Иди к своей невесте и не мешай мне тренироваться. — Ей я сейчас не нужен, а вот тебе, кажется, я необходим, — парень явно смеялся, но Ханаби на миг замерла. «Больше, чем ты думаешь» Ей так хотелось сказать ему об этом, о том, что он реально ей необходим, как воздух, но вслух она ничего не сказала, лишь взяв меч и сжимая рукоять до побелевших пальцев. Когда Хаябуса встал напротив, девушка напала первой, нанося удары один за одним, в каждом — вспоминая все моменты с ним, которые он перечеркнул свадьбой с этой блондинкой. Она помнит, как после их спарринга, снова проиграв ему, она ложилась на влажную траву после росы и тяжело дышала, но почему-то улыбалась, хотя вкус поражения был горьким, но его улыбка могла снести всё плохое. Он хлопал её по плечу и тепло, даже нежно убирал влажные пряди волос в сторону, открывая бледное лицо девушки. Он был хорошим партнёром, хорошим другом, хорошим учителем и он был для неё всем. А вот она всегда была третьей лишней среди их всех. Кагура всегда заботливо к ней относилась, но она, вероятно, обо всём уже догадалась и не хотела разбивать сердце несчастной, зная, что Хаябуса выберет её, а не боевую подругу. — Слишком много агрессии, — пытается образумить её Хаябуса, но девушка не сдаётся, даже несмотря на то, что пот застилает глаза. Хотя стоп, это был вовсе не пот, а слёзы. И когда парень это понял, он резко увернулся, перехватывая запястья девушки и отбрасывая в сторону её меч. Взяв Ханаби за плечи, брюнет внимательно посмотрел на лицо подруги, которая зажмурилась, но по тому, как из-под закрытых век текли слёзы, а тело мелко дрожало — она и правда плакала. Хотя, пожалуй, это было очень редким явлением. — Хэй, кто посмел тебя обидеть? Надеюсь, ты уже снесла ему голову? — Хаябуса пытается шутить, пытается скрыть волнение за неё, когда крепко обнимает девушку, утыкаясь подбородком ей в макушку. — Лучше уж умереть мне, — слабо смеётся девушка, проговорив куда-то ему в грудь, но он расслышал и нахмурился. — Забудь об этом, и скажи, кто причина твоих слёз? — Хаябуса выглядел серьёзно, но дышать стало трудно, когда девушка посмотрела на него и горько ухмыльнулась. — Ты ему ничего не сделаешь, и я не смогу. Никто не сможет. Не его вина, что я его люблю, — прошептала Ханаби и кончиками пальцев провела по щеке парня, но тут же отдёрнула руку, и выскочила из его объятий, резкими, даже злыми движениями стирая слёзы с щёк. — Забудь, что видел здесь. Хаябуса смотрел перед собой, пытаясь всё переосмыслить, и только когда до него дошло, он кинулся к двери, вовремя захлопывая ту прямо перед лицом брюнетки. — Почему ты не сказала, — он почти рычит, сжимая кулаки, и злится. Она молчала, она скрывала и хранила всё в себе. Это несправедливо. Он имел право знать, что та, что занимает его мысли уже несколько лет, что девушка, которая снится ему ночами в совсем не детских снах — чувствует к нему больше, чем дружеские чувства. — И никогда бы не сказала, — Ханаби жмёт плечами, смотря куда сквозь него, и глубоко вздыхая. — Как ты мог не заметить? Ты же был моим другом, ты был моим всем! И я доверяла тебе больше, чем кому-либо другому. — А я лишь видел, как ты любила своего ненаглядного Ханзо. Я думал, я… — Ты ошибался. Он никогда не стал бы тобой. Хаябуса всего секунду смотрит на девушка, пока не прижимает её тело к двери, целуя так, как никого и никогда: грубо, желанно, с тем огнём, что всегда видел в ней. И она не отставала, она крепко обнимала его за плечи, притягивая как можно ближе, желая не отпускать его никогда, чтобы тонкие бледные руки Кагуры не посмели тронуть его. Она оба видели то, что было ложью. И сейчас они отдавались друг другу всецело, наплевав на то, что может потом будет стыдно за то, как они поступили с другими. И всё-таки, они имели право на счастье. И это счастье было её смехе и его улыбках по утру, в горячих поцелуях, в парных тренировках и в рассветах, что они вместе встречали. Хаябуса и Ханаби суждено быть не просто друзьями и напарниками — им суждено быть любимыми. А от судьбы, как всем известно, не убежишь.