***
Когда Бинхэ открыл глаза, то увидел широкое и открытое небо. Его тело казалось лёгким, чего не было уже целую вечность. Он вновь почувствовал себя необузданным. Хоть это и был всего лишь иллюзорный мир, он почувствовал прохладный ветерок на своей коже, посмотрел на бегущий рядом ручей и знал, что это больше чем сон, даже если это не совсем реальность. Увидев приближающегося Шицзуня, он быстро попытался привести себя в порядок. Волосы Ло Бинхэ были собраны сзади, так как совсем недавно их вымыли и расчесали. Волосы на его настоящем теле в Бездне были спутанны, а лента, удерживающая их, теперь была всего лишь изношенной нитью. Хоть он и был намного опрятнее в мире иллюзий, ему всё же потребовалось время, чтобы привести себя в порядок, так как битва произошла всего несколько моментов назад. Ло Бинхэ не смог сдержать болезненной улыбки. В конце концов, Шицзунь ненавидел замаравшихся учеников. Теперь пришло время посмотреть, сможет ли Шицзунь когда-нибудь найти в своём сердце силы принять его, несмотря на его грязь, которую он не мог смыть. Когда Ло Бинхэ заметил приближающегося Шэнь Цинцю, он не мог перестать смотреть на него: прошёл уже год с тех пор, как он в последний раз видел изящный изгиб носа Шицзуня и необычайную мягкость и черноту в его глазах. Он не мог оторвать от него взгляд. Он запоздало осознал, что уже не видел Шицзуня столько же, сколько не видел солнце. Зелено-белая ткань развевалась при движении Шэнь Цинцю, он был невероятно грациозен, разрезая человекоголовых пауков плавно и без усилий; разница в способностях между ним и учениками, которые чуть не пали перед ними, была очевидна — это был учитель. Даже ученики, которые никогда раньше не видели Шицзуня, пребывали в благоговейном страхе, как и должно быть. Ни одна капля грязи от этих мерзостей даже не запятнала его учителя. Ло Бинхэ был настолько очарован им и мелодичным звучанием его голоса, что даже не заметил слов, которые произнёс Шэнь Цинцю. — Бинхэ? Что такое? Ты видишь что-то опасное? — спросил его Шицзунь, останавливаясь, чтобы быстро осмотреть окрестности в поисках угроз. «Нет, Шицзунь, единственное, что сейчас опасно, — это ты», — подумал Ло Бинхэ. Единственный человек, которого любил Ло Бинхэ, единственный, кто, по его мнению, действительно изменился; он думал, что был достаточно хорошим ребёнком, чтобы наконец растопить ледяное сердце его Шицзуня. Теперь он знал, что лёд никогда по-настоящему не таял, зима просто отступала всё глубже и глубже, в такое место, куда Ло Бинхэ не мог дотянуться. Когда он шёл рядом со своим учителем, на это не было и намёка. Несмотря на совершенство окружающей среды, она не казалась ему вполне реальной, он знал, что это не так, но целостность картины при этом не разрушалась. Он знает, что пялится на Шэнь Цинцю, и едва может отвечать на вопросы учителя. Он беспокоился, что воссозданная пожилой демоницей иллюзия будет казаться неестественной, поверхностной, но было слишком легко поверить, что всё это реально, что ему семнадцать лет, что он снова ученик Шицзуня. Вот почему он был застигнут врасплох, когда всё пошло прахом, как это было раньше, в тот момент, когда появился Шан Цинхуа. Хоть он и приходился Шицзуню братом по клану, Ло Бинхэ видел, что Шэнь Цинцю намного превосходил Шан Цинхуа, хотя некоторые сказали бы, что он предвзят. Он просто выглядел таким простым, таким непримечательным, словно поблек на заднем плане. Остальные ученики в конце концов свалились: они не могли справиться с натиском демонов, усталость забрала их силы. Все катится к чертям, когда этот ледяной демон вновь приходит и снимает печать с его крови на глазах у его учителя. — Шицзунь, разве ты не говорил, что даже демоны могут быть хорошими? Что у нас могут быть друзья среди них? — умолял Ло Бинхэ, как и в первый раз, ожидая знакомого ответа Шэнь Цинцю, который он мысленно повторил уже сотни раз. — Ты не просто демон. В твоих жилах течёт кровь священных демонов. Бесчисленные злодеяния были совершены твоей роднёй, и их нельзя игнорировать. — Шицзунь… — взмолился Ло Бинхэ. Время пришло. Он должен был показать Шицзуню свою преданность, свою решимость, своё отчаяние. Он упал на колени и прижался лицом к земле. — Шицзунь, я не знаю, какой демон породил меня! Я знаю только человечность, я знаю только, как быть человеком! — Если Бинхэ знает только, как быть человеком, то что именно он совершенствовал втайне так долго? Чему именно его демонический учитель учил его? Бинхэ поднял голову с земли, широко распахнув глаза. — Шицзунь — мой настоящий учитель. Не демон. Если Шицзунь захочет, я выслежу его, убью и принесу его тело. Я никогда больше не буду использовать демоническое совершенствование, Шицзунь может забыть, что я когда-то был демоном… Шэнь Цинцю говорил тихо, но каждое слово, произносимое им, несло в себе тяжесть. — Этот учитель… не терпит пустых обещаний и лесть, — сказал Шицзунь и посмотрел на Ло Бинхэ как на врага. Теперь его глаза внимательно следили за каждым движением Ло Бинхэ. — Демоны действительно не стесняются разбрасываться словами, чтобы получить желаемое, — усмехнулся Шэнь Цинцю. Это правда: Ло Бинхэ говорил эти слова, чтобы сохранить свою жизнь, но ни одно из них не являлось ложью. Сила демонов не была ему нужна, он мог отказаться от этого пути и развить золотое ядро как человек, как и Шицзунь. Демон снов… Ло Бинхэ, как и Мэнмо, знал, кто для него ценнее. — Шицзунь… — взмолился с земли Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю шагнул вперёд с обнажённым мечом. — Обещания не пусты, Шицзунь, я всё ещё могу быть твоим учеником, — сказал он и лучезарно улыбнулся, хотя и знал, что на глазах у него выступили слёзы. Всё казалось таким ярким, пусть это и была всего лишь хорошая иллюзия. — Шицзунь действительно хочет убить меня? — спросил он, повторив вопрос, который задал учителю в первый раз. Он знал ответ, он повторял его про себя каждый день, но было недостаточно просто помнить его. — Ло Бинхэ. Я не хочу тебя убивать, но ты уже должен знать. Тебе здесь не место. — Шицзунь произнёс эти проклятые слова и ударил Ло Бинхэ мечом в грудь. За время, проведённое в Бездне, Ло Бинхэ привык к боли, и каждый раз, когда ему причиняли боль, это становилось для него уроком. Как быстро он сможет исцелиться? Насколько быстрее он сможет залечивать свои раны каждый раз? Насколько близок он будет к смерти, прежде чем вернётся снова? Никакая боль в Бездне не была такой сильной, как боль, которую он почувствовал, когда Шицзунь пронзил Сюя его грудь. В глазах Шицзуня не было ни любви, ни нежности, когда он вытащил свой меч и Ло Бинхэ не сдвинулся ни на дюйм, когда Шицзунь снова нанёс удар, который сбил его с ног. Ло Бинхэ закрыл глаза, падая всё глубже и глубже в разлом, подальше от солнечного света и от Шицзуня. Он не почувствовал земли. Когда он открыл глаза, то снова увидел солнце, одет он был в незапятнанное белое и зелёное. Он моргнул, и точно так же, как раньше, Шэнь Цинцю приближался, обнажая меч, украшенный кровью ранее убитых демонов. Но не самого Ло Бинхэ. Посмотрев на него ещё раз, Ло Бинхэ понял, что он всё ещё не может ненавидеть своего учителя.***
Когда он возвращается, то не может избавиться от сомнений. Что думал о нём Шэнь Цинцю до его падения? Действительно ли он благоволил Ло Бинхэ, или его просто обманывали собственные чувства к учителю? Нёс он беду, или им дорожили? Ответить должно быть просто; он помнил мягкую улыбку Шэнь Цинцю, но тот факт, что мёд быстро превратился в яд, вызвал сомнение, которое пожирало его, подобно тому, как Бездна поглотила его целиком. Он рассеянно следовал за Шэнь Цинцю; его разум был в тумане, когда он шёл тем же путем, что и раньше, только едва отвечая на слова своего учителя, когда бы ни заговорил его Шицзунь. Ло Бинхэ заставил себя вернуться к реальности, преисполненный решимости сосредоточиться на себе. — Шицзунь, как ты думаешь, этот ученик хороший? — не мог не спросить он. Шэнь Цинцю не обернулся к нему, вместо этого он задумчиво смотрел вдаль. — Бинхэ очень хороший ученик для этого учителя, — заверил его Шицзунь, но не посмотрел ему в глаза. Неужели это ложь? В пятнадцать лет Ло Бинхэ скорее выколол бы себе глаз, чем назвал бы своего учителя лжецом, но нынешний Ло Бинхэ знал лучше. Хотя это не значит, что он мог сказать, о чём думал его Шицзунь. Был ли он хорошим учеником? Он старался. Ещё до того, как Шэнь Цинцю проникся к нему симпатией, он старался. Неужели всё это было напрасно? И снова он сражался с демонами, и снова он и Шэнь Цинцю были единственными, кто остался стоять на ногах. Ло Бинхэ устал. Не только физически — он устал видеть Шицзуня с таким испуганным выражением лица. — Значит, Бинхэ практиковал демонический путь? — риторически спросил Шицзунь. — Чтобы с кровью демона… Когда рука Шэнь Цинцю задрожала на его мече, были ли это гнев, страх или усталость? — Шицзунь, ты прав. На хребте Цанцюн нет места для таких, как я. — Ло Бинхэ наблюдал, как хватка Шэнь Цинцю на Сюя ослабла, и его взгляд стал ещё более несчастным. Ему было больно думать, что он так долго воспитывал священного демона, не так ли? — Шицзунь ничего не должен делать. Этот ученик знает, что он не может здесь оставаться. Ему не место рядом с кем-то, кто смотрел на него только этим пустым взглядом. — Бинхэ… — прошептал Шицзунь, посмотрев на него. На лице отразилось потрясение, но в считанные секунды он взял себя в руки; да, Шицзунь всегда был таким изящным, быстро возвращал самообладание. — Значит, ты знаешь, что предал меня. Ло Бинхэ напрягся, несмотря на опустошение и усталость, которые давили на него. — Шицзунь! Я не предавал тебя. Я только хотел… — А чего он хотел? Он хотел одобрения Шэнь Цинцю, его любви; когда Шицзунь сказал, что восхищается природным талантом демона, Ло Бинхэ был вне себя от радости при мысли, что однажды покажет Шицзуню свои способности в обоих направлениях. — Я просто хотел, чтобы ты гордился талантливым заклинателем. Я покину пик Цинцзин и клан Цанцюн. Ло Бинхэ отошёл от края. — Никогда сюда не возвращайся, — сказал Шицзунь, но так и не смог посмотреть на него. — Этот учитель… — последовала пауза, сдавленный глоток. — Я больше никогда не хочу тебя видеть. — Он не мог даже взглянуть на Ло Бинхэ, но вложил меч в ножны и отвернулся. — Иди скорее, пока я не пожалел об этом. Чувства Шицзуня были ясны, даже если на этот раз он не был настолько переполнен ненавистью, чтобы столкнуть Ло Бинхэ собственными руками. Ло Бинхэ наблюдал, как Бездна закрылась сама собой — там не было его, не было в ловушке. Он снова посмотрел на спину Шэнь Цинцю — прямую и с правильной осанкой, — его поза была безупречной даже в такой момент. Ло Бинхэ оторвал взгляд от Шэнь Цинцю, он должен уйти. Шицзунь не смог принять его сегодня, но, возможно, спустя некоторое время… Раздался глухой удар, и Ло Бинхэ резко повернул голову. Шэнь Цинцю лежал на земле, прерывисто дыша и хватаясь за грудь. — Шицзунь! — воскликнул Ло Бинхэ, бросаясь к нему, в отчаянии забыв о своём согласии уйти. — Шицзунь, что случилось, скажи этому ученику… — но Шицзунь не мог говорить, он только хватался за воздух и корчился от боли, его тело тряслось. Это снова был яд из тех давних лет. Почему он подействовал вновь, сейчас? Что произошло?¹ Ло Бинхэ звал на помощь, он схватил тысячелепестковый лотос снежной чистоты, но демоническая энергия Бездны была слишком сильна, все лепестки засохли и рассыпались под его пальцами, стоило ему потянуть за них. — ШИШУ МУ! — закричал он. — ШИШУ ЛЮ! — он не знал, что делать, он не мог помочь Шицзуню, он мог только удерживать его, когда дрожь становилась всё слабее и слабее, а дыхание Шицзуня — всё более и более прерывистым. Ло Бинхэ ничего не мог поделать, наблюдая за тем, как Шэнь Цинцю умирает у него на руках. Он снова начал с начала. Не было никакого смысла находиться вне Бездны, если не было Шицзуня.***
Он наблюдал, как Шэнь Цинцю снова подошёл к нему и улыбнулся, и осознал, что он не узнал, подействовал ли яд на Шэнь Цинцю после того, как он упал, или через несколько минут, или дней, или недель спустя. Шэнь Цинцю принял удар, предназначенный для Ло Бинхэ, когда ему было всего пятнадцать лет, и годы спустя всё ещё страдал. Неужели яд теперь беспокоил его, где бы он ни был? Конечно, он не умер — это просто иллюзия, шок, аномалия. Когда-нибудь Ло Бинхэ выберется из Бездны. Он вернётся к Шицзуню, он вылечит Шицзуня так, что ему никогда не придется полагаться на доброту своих братьев и сестры, чтобы он мог снова стать сильным, здоровым и не жить с риском вновь испытать боль. Шицзунь снова будет здоров, он увидит, что Ло Бинхэ никогда по-настоящему не предавал его, он примет его обратно. Он не мог умереть теперь. Ло Бинхэ вздохнул и успокоился. Как часто Шицзунь скрывал последствия? Зная его, конечно, по крайней мере половину времени. В первый раз, когда он оказался в ущелье, он подумал о цветке и его свойствах, но Шицзунь быстро отмахнулся от него. Почему? Шицзунь был весьма осведомлён и обычно охотно делился своими знаниями с теми, кто их искал, — истинный учёный. Зачем ему скрывать какую-то правду? — Шицзунь, насчёт цветка… — начал Ло Бинхэ, когда они снова пошли навстречу его гибели. Теперь это казалось более естественным; беспокойство, что чувствовал Ло Бинхэ, бежало по его телу, словно муравьи, по мере того, как они приближались всё ближе и ближе к этому месту, и становилось всё более и более обузданным. Возможно, его не сбросят; возможно, он должен продолжать говорить те слова, думать об этом, вспоминать каждый раз, когда бьётся его сердце. — Цветок нас не интересует, — сказал Шицзунь, разумеется, немного раздражённо, но Ло Бинхэ продолжал настаивать. Это вопрос жизни и смерти. Шицзунь действительно должен больше ценить себя. — Этот ученик вынужден настаивать! Если цветок столь близко и если его можно использовать для лечения Шицзуня… — Этот учитель уже знает, что цветок бесполезен! — отчитал его Шицзунь, расстраиваясь, и его лицо вспыхнуло. Шэнь Цинцю вздохнул, чтобы успокоиться, но Ло Бинхэ успел услышать его слова. — Шицзунь, ты использовал этот цветок раньше? — спросил Ло Бинхэ. Это теоретически возможно, но маловероятно. Возможно, кто-то в клане без его ведома заполучил цветок — только вот лечение потерпело неудачу. — Этот учитель… слышал о молодой женщине, которая однажды была отравлена этим ядом. Молодой человек прошёл через довольно трудное испытание, пытаясь заполучить для неё цветок в надежде, что он сможет восстановить её здоровье, — сказал Шицзунь, жестом приглашая Ло Бинхэ следовать за ним. — Шицзунь, ты знал кого-то, кто был отравлен подобным образом раньше? — Шицзунь никогда раньше об этом не говорил, по крайней мере Ло Бинхэ. — Что произошло? — Она умерла, — сказал Шицзунь равнодушно. — Ей не посчастливилось иметь такую заботу, как у этого учителя, всё произошло довольно быстро, несмотря на то, что она съела цветок. Ло Бинхэ почувствовал, как у него упало сердце. Это вновь тупик. «Неисцелимый» — вот уж точное название, да? И всё же он не мог отделаться от мысли, что сможет дать Шицзуню лекарство, что Шицзунь поймет, что Бинхэ всё ещё тот ученик, который у него был, тот, о ком он заботился все эти годы. Шицзунь будет благодарен, что Ло Бинхэ вылечил его, и сможет принять его обратно. — Доверяет ли Бинхэ опыту этого учителя, или он сам хотел бы увидеть бессмысленность цветка? — спросил Шицзунь, краем глаза посмотрев на него так, что Ло Бинхэ испуганно опустил глаза. — Прости, Шицзунь, этот ученик был преисполнен надежд. — Но ведь именно поэтому он был здесь, верно? Ошибался ли он, надеясь на лучшее? — У тебя доброе сердце, Бинхэ, — сказал Шицзунь; слова прозвучали как похвала, но тон был неправильным, как и небольшая хмурость на лице Шицзуня. Что это значило? — Хорошо иметь надежду, но есть вещи, которые нельзя изменить. Прошлое остаётся неизменным. Ло Бинхэ показалось немного ироничным, что эти слова были сказаны прошлой версией человека, который теперь презирал его в этот день, но он закрыл на это глаза. Он молчал, размышляя про себя. Когда Шицзунь познакомился с этой женщиной? Откуда он её знал? Как давно это было? Как её отравили? Возможно, она была его другом. Это произошло, когда Шицзунь был ребёнком? Временами Шицзунь казался совершенно неподвластной времени личностью. По мнению Ло Бинхэ, он всегда жил на Цинцзин, однажды он вышел из бамбуковой хижины, уже одетый в свои гладкие, струящиеся одежды, и стал пиковым лордом. Логически Ло Бинхэ знал, что давным-давно Шицзунь был всего лишь ещё одним учеником, а до этого — ребёнком без уровня совершенствования, но Шицзунь никогда не говорил о тех временах. Кем он был до того, как стал Шэнь Цинцю? Пока они шли к знакомому финалу, Ло Бинхэ позволил себе немного пофантазировать. Каким был бы мир, где он и Шицзунь родились в одном поколении и оба были учениками? Очевидно, Шицзунь, нет, шисюн был бы главным учеником, а Бинхэ — его шиди. Возможно, он помог бы ему скрыть своё происхождение от школы или сбежал бы с Ло Бинхэ, подальше от Цанцюн. Это была глупая мысль, нереалистичная, но это был мир, менее суровый, чем реальная действительность, и менее жестокий, чем когда Бинхэ ничего не сказал в свою защиту, не сделал ничего для сопротивления, когда Шицзунь вонзил свой белый сверкающий меч в его грудь в n-ый раз, и упал вновь, позволяя тьме сомкнуться вокруг него, как кокон. Ему нужно было услышать хоть что-то — всего одно доброе слово. Просто чтобы продержаться ещё немного. Снова, и снова, и снова. — Шицзунь… неужели ты думаешь, что сможешь когда-нибудь возненавидеть меня? — спросил Ло Бинхэ. Он вложил в свой голос фальшивую энергию, пытаясь казаться менее уставшим, чем есть на самом деле. — С чего ты решил? — спросил Шэнь Цинцю, пристально глядя на него. — Сейчас самое подходящие время предаваться таким глупым мыслям? — Шицзунь… — Ло Бинхэ, должно быть, выглядел более уязвимым, чем намеревался, потому что Шэнь Цинцю слегка вздохнул, прежде чем потакать ему. — Бинхэ, ты хороший ребёнок. Даже если бы ты сделал что-то ужасное, мне было бы грустно, но этот учитель не возненавидит тебя. Не будет, не будет, не будет ненавидеть его, не будет. Руки Ло Бинхэ дрожали, и он отвлек Шицзуня улыбкой, чтобы тот не смотрел вниз и не заметил дрожь. Он сказал это. Ло Бинхэ ничего не ответил, когда Шэнь Цинцю спросил о его наставнике в лице демона снов. — Значит, тебе нечего сказать в своё оправдание? — спросил он. — Бинхэ больше нечего сказать этому мастеру?² Этому мастеру, не учителю. Ло Бинхэ ничего не сказал — просто ждал, закрыл глаза, готовый почувствовать холодную сталь. Она встретила его знакомым ударом в грудь, который никогда не становился легче.***
Он пытается снова. Он позволил ледяному демону одолеть себя в следующий раз; после каждого нового круга бороться с ним становилось всё легче и легче, но Ло Бинхэ здесь не для того, чтобы справиться с ледяным демоном и нашествием его приспешников. Не важно, почему происходит вторжение — оно уже произошло; все, кто погиб, давно проиграли битву. Это не изменить. Ло Бинхэ мог только надеяться, что его учитель может измениться. Должен был. Так было и раньше. Но каждый раз, когда он смотрел на лезвие Сюя, обращённое против него, становилось всё труднее и труднее поверить, что что-то — что угодно — может заставить Шэнь Цинцю остановиться. — Ты собираешься столкнуть меня вниз, Шицзунь? — спросил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю всегда отрицал свое желание убить Ло Бинхэ, что, конечно, давало ему надежду. Она была очень опасной. Когда Шэнь Цинцю приблизился, то запнулся, стоило Ло Бинхэ заговорить. — Разве ты не заботился обо мне раньше, Шицзунь? Ты действительно ненавидишь меня теперь? — спросил Ло Бинхэ, не получая ответа от своего учителя. — Я тот же человек. Я всё тот же. — Шицзунь… не делай этого, — умолял Ло Бинхэ, но Шэнь Цинцю подходил всё ближе и ближе, не останавливаясь, с жёстким и холодным, как мрамор, выражением лица. — Шицзунь… нет, пожалуйста, не надо, ШИЦЗУНЬ… НЕТ, ПРОШУ. — Мольбы Ло Бинхэ были прерваны его собственным срывающимся голосом, к горлу подступили рыдания, когда лезвие снова вонзилось ему в грудь. На этот раз он не смог сдержать короткий крик, стоило Сюя пронзить его насквозь. Вопрос не в том, сколько повторов этих событий заставит Ло Бинхэ сломаться. Он уже был разбит. Он стал осколками, превращёнными в пыль Бесконечной Бездной, и никто не знал, кем он станет, когда выберется из неё. Он должен был выбраться отсюда. Ему нужно было верить, что снаружи у него есть надежда жить дальше. — Шицзунь. Я всё ещё твой ученик, — прошептал он, сжимая лезвие, которое его учитель вонзил в него голыми руками, даже не дрогнув, когда оно врезалось в его ладони. Взгляд, с которым он смотрел на Шэнь Цинцю, был размыт; влага, навернувшаяся в глазах и стекающая по щекам, мешала видеть. Но Шэнь Цинцю молчал, вытаскивая клинок и сталкивая Ло Бинхэ вниз. Когда тот подошёл к краю пропасти, он сморгнул часть слез, и, взглянув в последний раз на лицо своего Шицзуня, как раз перед тем, как Шэнь Цинцю отвернулся от Бездны, Ло Бинхэ заметил бегущую по лицу его учителя слезу.***
Это цикл. То, как начинается петля, как он послушно идёт за Шицзунем, когда они прокладывают себе дорогу во время вторжения демонов, как он сражается с ледяным демоном, как Шицзунь отворачивается от него. То, как он падает. Снова оказавшись на краю пропасти, Ло Бинхэ улыбнулся Шэнь Цинцю. — Шицзунь, ты сам это сказал. Ты сказал, что не можешь ненавидеть этого ученика, — напомнил он ему. Его глаза широко распахнулись, когда Шэнь Цинцю снова пронзил его своим клинком. Сейчас он даже не думал о боли — только о Шицзуне. — Шицзунь, — повторил он, просто чтобы услышать это снова, чтобы увидеть, как лицо Шэнь Цинцю слегка дрогнуло от мягкости в голосе его ученика. — Шицзунь, ты сказал, что не ненавидишь демонов, так почему же ты ненавидишь меня? — он не собирался плакать, но почувствовал тепло на своем лице, стоило появиться пелене перед глазами. Он пытался сдерживаться, плача так некрасиво, но не мог остановиться. — Шицзунь, пожалуйста, не избавляйся от меня. Я хочу быть с тобой, я хочу… — Бинхэ не место рядом со мной, — сказал Шицзунь. В его голосе не было прежнего тепла. — Я хочу этого. — Это было всё, что ему нужно, всё, чего он хотел. Он был счастлив на Цинцзин, ему никогда не приходилось бояться, как на улицах, ему никогда не приходилось беспокоиться о нехватке еды, ему не приходилось беспокоиться о холодных зимах или о том, достаточно ли у него денег, чтобы выжить. Бремя нищеты прошло, и он чувствовал, что может сделать всё что угодно. Он читал каждую книгу в библиотеке, потому что у него было время, потому что он хотел учиться, потому что он слышал, что Шицзунь сделал так же, и хотел произвести на него впечатление. — Шицзунь, всё, чего я хочу, — быть с тобой. — Он не говорил этого раньше ни в одной петле, он не осмеливался признаться в правде. — Я не хочу быть демоном, я не хочу сражаться, я хочу гулять с Шицзунем в бамбуковой роще, я хочу готовить для него каждый день, я смогу. — Теперь он не мог сдержать слез. — Я не хочу ничего другого, кроме как быть с тобой! — выкрикнул он решительно. Только он и Шэнь Цинцю стояли здесь, в конце его мира. Шэнь Цинцю в шоке уронил Сюя. — Шицзунь, пожалуйста, не убивай меня. — Он снова упал на колени. Ему ничего так не хотелось, как схватить Шэнь Цинцю за талию и уткнуться лицом в крепкую грудь Шицзуня, но сейчас он не осмеливался, не мог сделать что-то настолько дерзкое, настолько бесстыдное, когда ему действительно есть чего стыдиться. Что бы он ни делал, он не мог изменить грязную кровь, что текла в его жилах. Всё, что он мог сделать, — это попытаться показать настоящего себя своими словами, своими поступками, своей любовью. — Я не хочу быть демоном, я могу скрыть это, Шицзунь сможет притвориться, что он не знает, и мы сможем вернуться к нормальной жизни, я отрекусь от любого демона, который попытается заявить о родстве со мной. Мы сможем убить демона, который породил меня, Шицзунь сможет наблюдать, как это делает этот ученик, этот ученик сделает всё, чтобы доказать преданность. Я убью демона снов. Только Шицзунь имеет для меня значение, — пробормотал Ло Бинхэ, начиная нервничать, поскольку Шэнь Цинцю не отвечал. Сюя лежал на земле, а руки Шэнь Цинцю дрожали рядом с ним. Наконец Ло Бинхэ поднял глаза и увидел, как по лицу Шэнь Цинцю открыто текли слёзы. — Прекрати, — прошептал он, когда его ученик поднял на него глаза. — Бинхэ не… он не знает, о чём говорит… Ло Бинхэ зашёл так далеко не для того, чтобы Шицзунь отрицал очевидное. — Этот ученик точно знает, что он имеет в виду, — сказал он. — Шицзунь, пожалуйста. Пожалуйста, не притворяйся. — Если Шицзунь бросит меня, этот ученик никогда не сможет найти лекарство для Шицзуня, он никогда не сможет готовить для Шицзуня снова, он никогда не сможет заставить Шицзуня улыбаться, — сказал Ло Бинхэ. — Он хочет и дальше быть счастливым с тобой. Разве мы не можем быть счастливы? Вместе? — Я не хочу этого делать, — прошептал Шэнь Цинцю, а затем продолжил громче: — Но разве Бинхэ не хочет быть сильным? Ты сказал, что хочешь быть сильным… Шицзунь, казалось, был в забытьи, он выглядел так, будто едва мог сосредоточиться на Ло Бинхэ. Каким-то образом яд снова подействовал на него, или он просто был потрясён? И самое главное, что он имел в виду? Шэнь Цинцю спрашивал его, хотел ли он больше всего на свете быть сильным. Зачем он повторял это сейчас? Ло Бинхэ нахмурился, затем чётко сказал своему учителю: — Шицзунь, этот ученик теперь очень силён, Шицзуню не нужно беспокоиться о дальнейшем моём обучении. Просто позволь этому ученику заботиться о тебе, позволь ему… позволь ему любить тебя. Шэнь Цинцю оглянулся на него; теперь он выглядел более сосредоточенным, но всё ещё расстроенным. — Я… я не могу, это неправильно. Всё неправильно, всё должно быть не так! — сказал Шэнь Цинцю, убирая рукой растрёпанные волосы с лица. Выражение его лица представляло смесь боли и растерянности, но страх в глазах уменьшался. Ло Бинхэ в замешательстве склонил голову набок. — Шицзунь? Что ты имеешь в виду… Шэнь Цинцю говорил тихо, но твёрдо: — Наши судьбы уже расписаны. Ты не должен… Шицзунь был прерван резко прозвучавшим грохотом земли, когда Бездна начала закрываться. Что это? Неужели это конец? Несмотря на то, что Шэнь Цинцю явно всё ещё не мог поверить в его признание, Ло Бинхэ почувствовал, как на его лице появилась улыбка. На этот раз он не пойдет ко дну, учитель знал о его чувствах и не отверг его, наконец-то, наконец-то, всё встало на свои места. — Нет, нет, НЕТ! ЧЁРТ ВОЗЬМИ, — крикнул незнакомый голос, кто-то схватил со спины его одежду, выведя из равновесия, а затем сильная рука толкнула его — снова в Бездну. Когда он падал, лицо нападавшего выглянуло из-за края, как будто проверяя, что Ло Бинхэ всё ещё падает, а не отчаянно цепляется за край обрыва. Последним, что он услышал, был отчаянный крик. — Что, блять, тут происходит? Ты всё ИСПОРТИЛ… — голос кричал до тех пор, пока Ло Бинхэ не перестал его слышать. Земля поглотила его, и он начал снова.***
На сей раз Ло Бинхэ, стоило ему вновь угодить во временную петлю, не смотрел на Шицзуня. На этот раз его взгляд был прикован к новой переменной. Шан Цинхуа. Несмотря на принадлежность к той же школе — а Шан Цинхуа относился к четвёртому пику, — Ло Бинхэ с трудом мог вспомнить, что видел этого человека. Возможно, один или два раза, и они определённо никогда не говорили друг с другом один на один, по крайней мере, на памяти Ло Бинхэ. У него остались вопросы. Неужели брат его Шицзуня по школе действительно такой трус, что в такое время прикидывался мёртвым? Что-то было не так с Шан Цинхуа: раньше он вообще не был переменной — просто ещё одной неизменной частью сцены, но теперь он являлся жизненно важной частью головоломки, которую нужно было решить. Что означало, что другая переменная должна быть устранена. Ло Бинхэ не осмелился бы на такое, будь это реальной жизнью, но, в конце концов, этот день с его учителем не был по-настоящему последним, и это был не настоящий Шэнь Цинцю. Он глубоко вздохнул, прежде чем обратиться к учителю. — Шицзунь, может, нам отослать остальных учеников тем же путем, каким мы пришли? Они слишком устали, чтобы продолжать путь, и должны отступить в безопасное место, — предложил Ло Бинхэ. Он взглянул на Шан Цинхуа. — Я уверен, что двух пиковых лордов и меня будет достаточно, чтобы победить демонов, с которыми мы столкнёмся. Было бы лучше оставить тех, кто устал, где-нибудь в безопасном месте. — Он наблюдал, как выражение лица Шан Цинхуа нервно дёрнулось, когда он вопросительно посмотрел на Шэнь Цинцю, вместо того чтобы прокомментировать предложение Ло Бинхэ. — Бинхэ очень внимателен к другим ученикам, — сказал его Шицзунь. — Шиди Шан, Бинхэ и я пойдём дальше. Те, кто слишком устал, чтобы продолжать, должны отдохнуть здесь, пока мы не расчистим путь. Как Ло Бинхэ и ожидал, никто из учеников не способен двигаться дальше; большинство из них всё равно бы скоро свалились с ног. Когда они вышли из их поля зрения, Ло Бинхэ снова заговорил. — Шицзунь, ты можешь подойти сюда на секунду? — сказал он, и в одно мгновение учитель оказался рядом. — Что-то случилось, Бинхэ? — спросил он, и глаза его наполнились беспокойством. — Ты что-нибудь видел? — Да, Шицзунь, — легко лгал Ло Бинхэ, и во рту у него словно что-то скисло. — Смотри, вон туда. — Ло Бинхэ указал вдаль — там ничего не было. — Присмотрись. — Шан Цинхуа тоже остановился сбоку, глядя в указанное направление. Когда Шицзунь прищурился, Ло Бинхэ сделал шаг назад, вдохнул и нанёс удар. Сбить Шэнь Цинцю с ног оказалось поразительно легко; возможно, это было из-за иллюзии, или это было проявлением доверия Шэнь Цинцю к своему ученику, из-за чего он так сильно ослабил свою бдительность. — Какого хрена?! — крикнул Шан Цинхуа, когда Ло Бинхэ подхватил потерявшего сознание человека на руки и осторожно опустил его, выдохнув только тогда, когда Шэнь Цинцю удобно устроился на земле. — Шишу Шан говорит такие грязные слова, — раскритиковал его Ло Бинхэ, вставая. Он всегда был таким? Или только в шоке. — Я думал, он просто трус, — бросил он, а затем Ло Бинхэ обнажил меч. — Я и то и другое! Я-кто-и-что-угодно! — кричал Шан Цинхуа, поднимая руки и роняя клинок на землю. — Пожалуйста. Я невиновен. Сжалься. — Сжалиться над тобой? Когда я узнаю, что ты натворил? — возразил Ло Бинхэ. Это был полный блеф. Он ничего не знал о Шан Цинхуа, но у него было чувство, что он очень скоро узнает. Лёгкая улыбка растянулась на его лице, когда Шан Цинхуа упал на колени. — Пожалуйста, он заставил меня это сделать. Мне пришлось. — Шан Цинхуа всхлипнул, капли пота выступили у него на лбу. Этот человек должен был стать заклинателем наравне с Шицзунем, почему же он так боялся Ло Бинхэ, простого ученика? Что именно сделал Шан Цинхуа? Притворяться слабым — это одно, но Шан Цинхуа не стал бы так себя вести, если бы это было всё. — Пожалуйста, я старался сократить число жертв, ты мне веришь? Цанцюн легко отделается. Тебе не о чем беспокоиться. Ты… ты даже никогда больше не увидишь меня после этого, — Шан Цинхуа пытался торговаться. Ло Бинхэ равнодушно прижал Чжэнъян к его горлу. — Признайся, — приказал он, но его прервали. Бездна открылась, сотрясая землю под ногами и выбивая его и Шан Цинхуа из равновесия. Ло Бинхэ попятился. Убрав клинок из-под подбородка, Шан Цинхуа поймал взгляд Ло Бинхэ, замерев в страхе на одну секунду. Затем он бросился бежать. Они оба казались расплывчатыми пятнами, мчась снова вперёд, к Бездне. Там стоял ледяной демон, явно ожидающий дальнейших действий. — Мой король! — Шан Цинхуа отчаянно закричал, и демон повернул голову. Мгновенно он призвал свои ледяные клинки и швырнул их вперёд, даже не задев бежавшего Шан Цинхуа, но целясь в Ло Бинхэ. Шан Цинхуа служил этому ледяному демону? Тому, что победил Ло Бинхэ и что активировал его кровь? Так вот оно что. Шан Цинхуа был предателем. Он впустил демонов в барьер. Он работал на демона, который испортил Собрание Союза бессмертных, который сражался с Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, который победил их. В первую очередь, он был причиной, из-за которой стало известно о его демонической крови. Демон, который напомнил о его родословной и из-за которого он пал. Ему пришло в голову, что в любой временной петле каким-то образом Шан Цинхуа всегда был сбит с ног, но никогда не было ясно, как и когда. Ло Бинхэ ловко отражал острые, как бритва, льдины, нанося удары с такой силой, что они разлетались на куски, и когда ледяной демон бросился вперёд, чтобы замахнуться мечом на Ло Бинхэ, он окликнул его. — Подожди! Я не хочу сражаться, — громко сказал он, и нападавший остановился как вкопанный. — Давай поговорим немного, — предложил Ло Бинхэ, первым опуская свой меч. Демон, казалось, был сбит с толку, но опустил свой клинок, как и Ло Бинхэ. — Этот Мобэй-цзюнь будет слушать. — В нескольких шагах позади Мобэй-цзюня Шан Цинхуа заламывал руки и с виду нервничал. — Ты открыл этот разлом? — спросил он у Мобэй-цзюня. — Да, — подтвердил демон. Внезапно земля снова задрожала, и Шан Цинхуа нервно взглянул на неё. — Его здесь нет. Так не должно быть, — прошептал он, снова привлекая внимание Ло Бинхэ. Эти слова казались настолько жутко похожими на то, что сказал Шэнь Цинцю в последней петле, что у него по спине пробежал холодок. — Быть как так? — спросил Ло Бинхэ вслух, переводя взгляд с ледяного демона на Шан Цинхуа, заставляя Мобэй-Цзюня тоже перевести взгляд на своего слугу. Но Шан Цинхуа, казалось, находился в своём собственном мирке. Шан Цинхуа медленно побледнел на несколько оттенков. Слова прозвучали тише, чем шёпот. — Это нужно сделать. С внезапной ошеломляющей силой Шан Цинхуа бросился вперёд, смелость двигала им, и Ло Бинхэ не подозревал, что человек-мышонок обладает ею. Она появилась из ниоткуда. Ло Бинхэ даже не смог отреагировать, когда кто-то другой, кроме Шицзуня, столкнул его. Последнее, что он увидел, — два испуганных и отчаянных глаза, смотрящих на него сверху вниз. Прежде чем тьма снова поглотила его, поток мыслей Ло Бинхэ остановился. Шан Цинхуа сбросил его вниз? Дважды? Шан Цинхуа? В этой временной петле Шан Цинхуа не должен был ничего знать о демонической крови Ло Бинхэ, и, очевидно, у него не было никаких сомнений относительно демонов, если он работал с одним из них против Цанцюн. Неужели он столкнул Ло Бинхэ вниз, чтобы спасти свою репутацию и положение пикового лорда, несмотря на тот факт, что Ло Бинхэ пытался вести переговоры? Неужели шишу Шан воспользовался шансом избавиться от свидетеля? Или это намек на заговор? Цикл возобновился. Ло Бинхэ снова шёл перед Шэнь Цинцю, и не мог не оглянуться на Шан Цинхуа. «Его здесь нет» могло означать только Шицзуня, но слова «это нужно сделать» были ещё более зловещими, заставляя Ло Бинхэ чувствовать совершенно новый страх, от которого у него мурашки побежали по коже, а сердце забилось быстрее от беспокойства. Его падение было спланировано Шан Цинхуа? Шицзунем? Почему они оба так сказали? Знал ли он, что Ло Бинхэ демон? Неужели всё это было задумано, чтобы избавиться от него? Или это было подготовлено Шэнь Цинцю, чтобы сделать его сильнее? «Ты хочешь стать сильным? Настолько могущественным, что никто не посмеет тягаться с тобой?» Неужели Шицзунь всё это спланировал из-за того единственного вопроса, который он задал так давно? Откуда Шицзунь знал, что он учился у демона снов, с которым они столкнулись очень давно? Это была догадка? Он понял это по словам или действиям Ло Бинхэ? Шицзунь был хорошо известен своим умом — в этом не было ничего невероятного. Что для Шицзуня было хуже: сбросить его из ненависти или неуместной любви? Когда-то, ещё до того, как он стал добрым, он называл Ло Бинхэ зверёнышем и дворнягой. Знал ли он с самого начала? При всём этом его охватила тревога. Ло Бинхэ знал, что Шэнь Цинцю многое бы для него сделал. Шицзунь несколько раз спасал ему жизнь, он принял удар, который мог убить его, чтобы защитить Ло Бинхэ. Возможно, Шицзунь мог бы спрятать его в школе, каким-то образом запечатать его демоническую кровь, спрятав его метку, держать его среди заклинателей и сохранить тайну его происхождения. Но если бы он запечатал кровь Ло Бинхэ, тогда тот не был бы сильнее всех других. Он не был бы настолько силён, что никто не посмел с ним сражаться. Думая о бесконечной тьме Бездны, о кислой воде и пыльной почве, о грязи, в которую он погружался с каждым шагом, о сырости, которая никогда не покидала его, о пятнах и пыли, о тяжёлом воздухе, который сдавливал его лёгкие, Ло Бинхэ задавался вопросом, какая сила может стоить этого. «А если бы тебе пришлось пройти ради этого через жестокие страдания, бесчисленные препятствия, опасности, грозящие твоему телу и душе, ты бы решился на это ради приобретения подобной мощи?» Он мог иметь в виду только Бесконечную Бездну. Никакие слова лучше не могли бы описать тот ад, через который он ежедневно проходил в течение последнего года. Руки Ло Бинхэ дрожали. Это правда? Шэнь Цинцю был беспринципным человеком или гением? Он воспользовался открытием Бездны или подстроил это? Что было хуже? Бросив последний взгляд на простую иллюзию своего учителя, Ло Бинхэ выпустил вспышку демонической ци, разорвав петлю на куски. С него достаточно. — Ты получил то, что хотел? — Она была явно раздражена тем, что он, по-видимому, нашёл то, что ему нужно, что он не позволит ей питаться от него, пока она не высосет всю его душу досуха. Но Ло Бинхэ получил, что хотел. Вопрос «Может ли Шицзунь снова полюбить его?» теперь был заменен на «Сделал ли Шицзунь это ради него, а не в угоду себе?». Почему он сделал Ло Бинхэ таким? Зачем он заставил его пройти через всё это? — У меня есть то, что мне нужно, — ответил он, и пожилая демоница показала ему свои зубы — сплошь острые клыки. — Как жаль, как жаль, я была уверена, что сегодня поем вдоволь! — воскликнула она. — Ты так долго пробыл там, и так мало кто смог выбраться. Ты ведь не просто «кто-то там», не так ли? Ло Бинхэ оглянулся на неё и пошёл прочь. Было странно снова оказаться в своей испачканной и изорванной одежде, но это беспокоило его меньше всего. Так долго он безуспешно пытался найти свой путь обратно в Царство людей, пытаясь совершить почти невозможный подвиг, хотя на самом деле было бы проще отправиться в Царство демонов. Мысль о том, что он падёт ещё сильнее, обескураживала; казалось, что он будет всё дальше и дальше от всего, что когда-либо знал. Это было похоже на попытку выиграть гонку, проходя в неверном направлении мимо стартовой линии. Но казалось, что, если бы он захотел получить ответы, если бы он захотел уйти от этого, это единственный выход. Что бы ни стояло у него на пути, он вернётся к Шицзуню.***
Как ни странно, Мобэй-цзюня было не трудно найти, как только Ло Бинхэ узнал его личность. До временных петель всё, что он знал о нём, — это «большой могущественный ледяной демон». Теперь благодаря Шан Цинхуа он знал, что этот демон был Владыкой Севера, но этот человек никогда не узнает, что он сделал для Ло Бинхэ. На севере мира демонов было холодно, гораздо холоднее, чем где бы то ни было в Царстве людей. Стоящая позади него Ша Хуалин была одета в несколько слоёв тонкого меха, выглядя невероятно расстроенной. — Дворец будет прямо за этим хребтом, мой лорд, — сообщила она ему. Было видно, что она чувствовала себя неуютно так далеко на севере, но она поклялась ему в верности, и, если он захочет увидеть Мобэй-цзюня, она направит его без вопросов. Хотя и не без некоторых простых жалоб. Когда они вдвоём приблизились к дворцу, то заметили, что вокруг суетились слуги; некоторые спешили обратно во дворец, вероятно, чтобы сообщить своему королю, что у них гости — влиятельные люди. Ло Бинхэ продолжал уверенно шагать вперёд, Ша Хуалин следовала за ним по пятам. Центральный коридор был длинным, но в конце его стоял Владыка Севера, и Ло Бинхэ сделал первый реальный шаг к возвращению на поверхность. Его план, разрабатывавшийся годами, наконец-то осуществился. В зале было тихо, только их шаги эхом отдавались по комнате. По мере того как они подходили всё ближе и ближе, Ло Бинхэ наконец смог разглядеть лицо Мобэй-цзюня. Выражение его лица было точно таким же невозмутимым и суровым. — Ещё один раунд? — спросил он, поднимаясь из своего расслабленного положения на троне. — Мобэй-цзюнь, — признал Ло Бинхэ, прежде чем призвать Синьмо. В ту же секунду, как меч покинул ножны, клинок Мобэй-цзюня встретился с клинком Ло Бинхэ. Хотя Мобэй-цзюнь сражался с Ло Бинхэ всего один раз — много лет назад, — Ло Бинхэ это проделывал ещё много раз благодаря временным петлям. Может быть, если бы он не прошёл через них, он бы приложил усилия, но теперь его движения были знакомы Ло Бинхэ, и хотя силы Мобэй-цзюня не сильно выросли, Ло Бинхэ теперь был более могущественным, и силы его росли как на дрожжах. Вскоре Мобэй-цзюнь был повержен. Его ледяные клинки были разбиты вдребезги, рассыпанные осколки теперь украшали пол его собственного дворца, а Синьмо был приставлен к горлу Мобэй-цзюня, практически потрескивая от демонической энергии. — Ты клянёшься мне в верности, Мобэй-цзюнь? — спросил Ло Бинхэ. Мобэй-цзюнь просто кивнул, и Ло Бинхэ вложил клинок в ножны. — Цзюнь-шан, — сказал Мобэй-цзюнь и опустился на колени. У стен стояли на коленях слуги и другие наблюдатели, и Ло Бинхэ воспользовался случаем, чтобы осмотреть комнату, ища одну конкретную фигуру, кого-то, кто не принадлежал этому месту. Шан Цинхуа здесь не было. По крайней мере, сейчас его не было, но Ло Бинхэ ждал годами. Он мог позволить себе подождать ещё немного. Мобэй-цзюнь не упомянул о своём шпионе ни на первом совместном стратегическом собрании, ни на втором, ни на третьем. И только когда Ло Бинхэ потерял терпение и прямо спросил Мобэй-цзюня, есть ли у него информаторы среди заклинателей, о нём заговорили. — Я бы хотел встретиться с ним, — произнёс Ло Бинхэ мягко и осторожно, не слишком нетерпеливо, чтобы не спугнуть Мобэй-цзюня. Он не хотел, чтобы ему отказали в этом шансе, и хотел, чтобы эта встреча наконец-то, наконец-то состоялась. Мобэй-цзюнь, казалось, напрягся, его жёсткая поза стала ещё более напряженной на десятую долю секунды, прежде чем вернулась к нормальному состоянию. — Всё будет устроено, — сказал Мобэй-цзюнь. — Завтра ночью. Он придёт. Ло Бинхэ улыбнулся; наконец-то всё встанет на свои места. На следующий день прибыл Шан Цинхуа, будучи довольно встревоженным из-за того, что его привели в Царство демонов без предупреждения, но он выглядел ещё более встревоженным, когда осмотрел комнату и заметил Ло Бинхэ. — Оставьте нас, — скомандовал Ло Бинхэ, и Ша Хуалин кивнула и ушла. Мобэй-цзюнь колебался, но вышел из комнаты, перед этим оглянувшись на Шан Цинхуа. — Здравствуй, шишу Шан, — поздоровался Ло Бинхэ. — Давно не виделись, не правда ли? Шан Цинхуа мгновенно попятился от Ло Бинхэ, но дверь была позади него, и Шан Цинхуа только увеличивал расстояние от неё. — Т-ты всё ещё жив! Это чудо, невероятно, я не могу поверить, что ты выжил! — сказал он, заламывая руки. — Шэнь Цинцю… он сказал нам, что ты умер много лет назад! — Заткнись, — приказал Ло Бинхэ, и Шан Цинхуа послушно закрыл рот. — Я знаю, что ты и Шицзунь работаете вместе, — сказал он, тут же глаза Шан Цинхуа расширились, и он открыл рот, но Ло Бинхэ продолжал, не давая ему заговорить: — Не отрицай. — Мобэй-цзюнь потерпел поражение от меня в бою. Несмотря на то, что ты с головы до ног человек, я уверен, что ты провёл достаточно времени с демонами, чтобы понять, что это значит для тебя, — спокойно произнёс Ло Бинхэ, когда Шан Цинхуа испуганно взглянул на него. — У меня к тебе всего несколько вопросов. Ты просто должен сказать мне правду, — продолжил говорить своим спокойным, но угрожающим тоном Ло Бинхэ. — Садись со мной, Шан Цинхуа, — сказал он, указывая на стулья. — Мы не враги, — сказал он, и в воздухе повисло «пока». Он сел, и Шан Цинхуа с трудом сделал то же самое. — Скажи мне, — попросил Ло Бинхэ. — Шицзунь знает, что ты шпион? Шан Цинхуа сглотнул. — Да. Правда всплыла наружу, но Ло Бинхэ не мог остановиться, чтобы обдумать это сейчас. — Я знаю, что в тот день ты не был без сознания, — сказал Ло Бинхэ, глядя на Шан Цинхуа, который ёрзал на стуле. — Ты всё видел, верно? Ты знаешь, что я не пострадал от демонов. Ты знаешь, что это был Шэнь Цинцю. Теперь Шан Цинхуа трясло. — Пожалуйста, не трогай его, — молил он от имени Шэнь Цинцю. — Он не хотел… Никогда не хотел… — Причинить мне боль? — закончил за него Ло Бинхэ. — Ты уверен? — Шан Цинхуа отвёл взгляд. — Я знаю, что в это трудно поверить, но… его сердце было разбито. Сердце разбито? Значит, ему действительно было не всё равно? Независимо от того, что он решил сделать в итоге, являлось это подставой или нет, слова не давали ему покоя. Сердце разбито. Да, сердце Ло Бинхэ было тоже разбито. Были ли они оба несчастны в конце концов? — Да, от мысли о тебе там, внизу, злость, горечь и боль действительно настигли его… — продолжил Шан Цинхуа, прежде чем внезапно остановился и прикрыл рот рукой. — Значит, ты знал, что я жив, — заключил он, но это не разозлило его, как, должно быть, ожидал Шан Цинхуа. Ло Бинхэ внезапно стал более задумчивым и тихим. — Ты думаешь… что Шицзунь будет счастлив снова увидеть меня? — тихо спросил он, в основном про себя, но Шан Цинхуа ответил. — Да! — подтвердил он. — Я уверен, он будет вне себя от радости! По крайней мере, когда, эм, он поймёт, что ты не сердишься. Тебе нужно это прояснить. Знаешь, он очень пугливый, ха-ха. — Шан Цинхуа потянулся, чтобы почесать голову. — Я думаю, вам просто нужно поговорить друг с другом, но я не уверен, как вы даже сблизитесь… он уверен, что ты будешь жаждать его крови, ну знаешь, — сообщил ему Шан Цинхуа. Ло Бинхэ нахмурился. Было печально думать, что всё это время Шицзунь ждал, когда Ло Бинхэ отомстит… он был расстроен, взволнован, раздражён, а иногда горек и опустошён, но желать убить Шэнь Цинцю? Его собственного учителя? Единственного человека, который его волновал? Он не станет. Никогда. Но как он мог заставить кого-то, кто даже не хотел его видеть, слушать его? Как он мог убедить Шэнь Цинцю в чем-то подобном? Его Шицзунь все еще казался таким далёким, несмотря на всё, что сделал Ло Бинхэ, чтобы достичь его, подобраться так близко. — В самом деле, если бы он увидел тебя, то, скорее всего, убежал бы в ужасе. Может, на самом деле он не ненавидит демонов, но прекрасно понимает, какими могущественными они могут быть. А Ло Бинхэ был родом из самых могущественных демонов, когда-либо известных. Если бы он увидел своего бывшего ученика, почему бы ему не убежать? — Всё было бы намного проще, если бы ты мог просто… заманить его внутрь, запереть дверь и заставить хоть раз рассказать о своих чувствах, — сказал явно расстроенный Шан Цинхуа. Но его слова навели Ло Бинхэ на мысль. — О нет, — произнёс Шан Цинхуа и замер. — О да, шишу, — сказал Ло Бинхэ и улыбнулся, не боясь обнажить все до единого зубы. — Кто может помочь лучше, как не ты?***
Всё было просто. Шан Цинхуа сообщит Шэнь Цинцю, что кто-то хотел встретиться с ним, и приведёт его сюда. Ло Бинхэ же терпеливо сидел в комнате; он сам приготовил еду для Шэнь Цинцю — его старые любимые блюда с тех времен, когда Ло Бинхэ был его учеником. Он позаботился о том, чтобы она выглядела изысканно. — Ты не говоришь мне, зачем я здесь, ты просто продолжаешь твердить… — Что это очень важно! Потому что это так! Я обещаю, что не трачу твоё время, просто поверь мне. Приглушённые голоса за дверью дали понять о том, что они прибыли, и Ло Бинхэ выпрямился, как только дверь открылась. Вид Шэнь Цинцю собственной персоной не принёс Ло Бинхэ ничего, кроме радости. Он был жив, здоров, выглядел таким же красивым и утонченным, как всегда, хотя и немного уставшим. В свою очередь, когда взгляд Шэнь Цинцю упал на Ло Бинхэ, было ясно, что он не чувствовал того же душевного спокойствия, что и Ло Бинхэ. Он наблюдал, как глаза Шэнь Цинцю упали на глаза Ло Бинхэ и как он узнал ученика, от которого он отказался. Шэнь Цинцю сделал всего несколько шагов от двери, но почти сразу же вернулся к ней, пытаясь открыть её. — ШАН ЦИНХУА! — закричал он, потянув ручку на себя, но Ло Бинхэ знал, что дверь заперта благодаря Шан Цинхуа с другой стороны. — Шан Цинхуа, открой эту дверь… — приказал он, но ответа не последовало. Ло Бинхэ просто сидел за столом, ожидая, пока учитель успокоится. Казалось, он ничего не замечал в комнате, включая еду на столе, но это было понятно, учитывая, каким испуганным он выглядел. — Шицзунь, всё в порядке, — сказал он, пытаясь развеять его страхи. Ло Бинхэ протянул руку, но этот жест заставил Шэнь Цинцю вздрогнуть. — Шицзунь… пожалуйста… не хочешь просто поговорить с этим учеником? — Ло Бинхэ поднял руки. — Я не желаю тебе зла. Я безоружен. Он намеренно не взял с собой оружия, не желая, чтобы Шэнь Цинцю почувствовал угрозу. Он знал, что одно его присутствие вызовет у учителя тревогу и лучше не усугублять ситуацию. — Можно мне подойти поближе, Шицзунь? — Шэнь Цинцю просто настороженно смотрел на него с другого конца комнаты, глаза были полны боли, но он не протестовал, когда Ло Бинхэ приблизился, подходя всё ближе и ближе, а затем протянул руку, чтобы коснуться Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ держал лицо Шэнь Цинцю в своих руках, смотря на него сверху вниз. Прошло два года, и если Ло Бинхэ явно вырос и изменился, то Шэнь Цинцю выглядел точно так же. С той лишь разницей, что он смотрел на Ло Бинхэ как на чужака. — Шицзунь, я лишь хотел ещё раз поговорить с тобой. Тебе не нужно меня бояться, — сказал он, проводя большим пальцем по гладкой щеке Шэнь Цинцю. Когда-то он не осмелился бы быть таким дерзким, но Шэнь Цинцю не слушал и даже не смотрел. Ло Бинхэ пришлось принять решительные меры, даже если бы однажды он был оскорблён своими собственными действиями. Ему было бы так легко злиться, обижаться на своего учителя, ненавидеть его, но Ло Бинхэ знал, что даже если бы Шэнь Цинцю ненавидел его, он не мог ненавидеть его в ответ. — Шицзунь хотел, чтобы я выжил. Он хотел, чтобы я вышел из Бездны сильнее прежнего, не так ли? Разве я ещё не удовлетворил желания Шицзуня? — спросил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю сглотнул, и Ло Бинхэ почувствовал кончиками пальцев. — Я могу тебе это доказать. Если Шицзунь захочет, чтобы я убил демонов, которые причинили ему боль в прошлом, этот ученик сделает это. Если Шицзунь захочет куда-нибудь пойти, этот ученик будет сопровождать его и уничтожать тех, кто встанет у него на пути. Если Шицзунь захочет луну, этот ученик сорвёт её с неба. Ещё до того, как он стал могущественным, до того, как он овладел своей демонической кровью и обоими видами совершенствования, Ло Бинхэ сделал бы всё для Шэнь Цинцю. Теперь у него была возможность доказать свою преданность. — Мне ничего не нужно от Бинхэ. — тихо сказал Шицзунь. — Я только хотел, чтобы у него был шанс… — Шэнь Цинцю оборвал себя. — Теперь это не имеет значения. Было ясно, что Шэнь Цинцю хочет покончить с этим, но Ло Бинхэ не хотел отпускать его теперь, когда он наконец-то обрёл что-то. — Ты хотел, чтобы я умер? — спросил он. — Нет, — сказал Шэнь Цинцю тихим, но твёрдым голосом. — Неужели Шицзунь хотел, чтобы я страдал? — он двинулся дальше. — Я знал, что ты… — Но хотел ли этого Шицзунь? — Нет, — признался Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ отпустил его. — Тогда этот ученик может быть спокоен. — Его руки вернулись на его талию. Шэнь Цинцю, очевидно, не ожидал этого, между бровями появилась складка, а смятение в его глазах только усилилось. — Бинхэ не сердится, что я это сделал? Он не хочет отомстить? Заставить меня страдать так же, как я его? Ло Бинхэ посмотрел на Шэнь Цинцю. Несмотря на то, что его уровень совершенствования позволял ему выглядеть таким же неземным и бессмертным, как и много лет назад, сейчас он был бледнее, чем тогда. Его глаза были печальны, даже то, как он стоял, придавало им серьёзность. — Я думаю, что Шицзунь… уже настрадался. И снова Шицзунь страдал из-за Ло Бинхэ. Не только физически, как в случае с ядом, теперь страдала даже его душа. И ради чего? Что они оба получили, кроме страданий? Ло Бинхэ не мог удержаться от смеха. В любом случае, чего стоила вся его сила? Его кровь, его союзники, даже его клинок — какое это имело значение, если он продолжал чувствовать такое отчаяние, такую пустоту внутри? — Шицзунь, мне не нужно быть сильнее других, — уверенно сказал Ло Бинхэ. При этих словах Шэнь Цинцю нахмурился. Ло Бинхэ было интересно, о чём тот сейчас думает. — Всё, чего хочет этот ученик, — это быть с Шицзунем. Он повторил слова, сказанные в одной из петель, но в более благоприятных обстоятельствах. Шицзунь в замешательстве смотрел на него несколько мгновений, прежде чем колесо начало вращаться. Его лицо покраснело. — Что… Ло Бинхэ перебил его: — Если, конечно, Шицзунь примет меня. — Он пристально посмотрел в глаза Шэнь Цинцю. Шицзуню потребовалась минута, чтобы прийти в себя, но когда потрясение прошло, осталось только тепло. — Если Бинхэ действительно это чувствует… этот… я был бы рад быть с ним. Его улыбка стала шире, когда Шэнь Цинцю споткнулся о собственные слова. — Шицзунь действительно хочет меня? — спросил он. — Хочу. — Ты не хочешь от меня избавиться? Шэнь Цинцю нерешительно потянулся к Ло Бинхэ, схватил его за руки и переплёл их пальцы. — Я никогда не захочу, — Шэнь Цинцю сглотнул на полуслове, его глаза слегка увлажнились, — снова отпускать.