***
-Ох. Вот такие дела. Сегодня новенький поступил, кстати- снова болтает моя коллега с кем-то по телефону — говорят, что я оперировать буду. Так устала-а… хотя всего два часа на работе. — единственное, на чем зациклилось мое внимание. За окном сегодня пасмурно. Обещают ливень. Вот только я останусь на дежурство и проведу это прекрасное время на работе. — Ты опаздываешь? И как долго я тебя уже отвлекаю? — она посмеялась. — ладно, ладно, беги. Да, давай, пока. Наступила тишина, кажется, я слышу дождь за окном. Уже начался? Снова эти ненужные бумажки, неизвестные имена и карты, которые мне нужно будет разобрать. Изо дня в день занимаюсь одним и тем же. «Вот станешь врачом и сделаешь такой вклад в человечество, что вся семья завидовать будет!» так ты говорила, мама? и где же этот вклад? за моей спиной столько жизней, разве этим нужно гордиться? я устал. Ноги затекли, нужно бы походить чуть-чуть. Я встал и подошел к окну. На дворе весна, на часах уже 10 часов, а солнце не думает встать. Или оно уже встало? А тучу такие густые, что даже намека на солнце нет? сейчас бы побегать по лужам, вдыхая аромат сырого асфальта. — Фрэнк? — Николь подошла ко мне и потрясла за плечо, — Пойдём, сегодня мы оперируем. — она чуть подумала и вышла из кабинета. Снова разбирать бумажки, а потом корчиться над телом, помогая ему востанавливаться. лучше бы я стал юристом. слишком много крови для меня.***
Хочу выйти и подышать свежим воздухом, закурить и ни о чем не думать. В который раз я прохожу эти зелёные стены? Эти зелёные стены, пропахнувшие медикаментами. Раньше я любил больницы, но сейчас меня воротит от всего, что с ними связано. Я выучил этот этаж наизусть. Каждую плитку, лежащую на полу, кажду соринку, каждого паучка, сидящего в углу. Все такое серое и однообразное. Скучно. Что это? Сквозь гул пациентов до меня доносится истерический крик женщины. Сначала я не понял, кто кричит, но потом нашел источник. Женщина, лет сорока, стройная, низкая. На лице немой зов помощи, а изо рта льются обвинения. одета явно не по погоде. стоит над худощавым парнишкой и кричит. Оба промокли. Видимо попали под дождь.Он поник, смотрит в пол и никак не реагирует. Что с ним? Он очень бледный, худой, как труп. Но моргает. Почему ее никто не успокаивает? Здесь нельзя кричать. Разговаривать — да, а кричать запрещено. Как бы я не хотел с этим разбираться, мне все же пришлось подойти к ней и успокоить. Она дрожит и плачет, только сейчас увидел. — Мэм? Что с вами? — она перевела свои красные от слез глаза на меня. оглядев с ног до головы, женщина выдовила — прошу, спасите моего мальчика! Джейк еще слишком молод! Он не может умереть! — она повисла на воротнике моей водолазки, разревелась куда-то в грудь. Снова эти женщины, я не нянька, зачем свои сопли об меня обтирать? Я осторожно попытался оттолкнуть ее от себя, и она кажется поняла, что происходит. — Я извиняюсь, мэм, но прошу, не кричите. Мы не на концерте, это больница. — она изменилась в лице, чтож, в мои обязанности не входит поддержка родителей пациентов, понимаю, мне бы тоже было неприятно получить такой ответ, будь я в истерике, но ничего не поделать. — мы сделаем все возможное, чтобы спасти вашего сына, не разводите тут цирк и не кричите, так ему лучше точно не станет. — Только сейчас я перевёл взгляд на него. Джейк? Симпатичный, но измученный жизнью парень. Густые русые брови, растрепанные кудрявые волосы, большие, карие глаза. Черт, он смотрит на меня. повисла неловкая пауза, мы встретились взглядами. Я перевел взгляд обратно на его мамашу, но краем глаза заметил, как тот улыбается. интересно. На вид ему 21, одет в испачканные джинсы, толстовку, с имитацией джинсовой жилетки, и красную футболку. грязь выглядит свежей, ощущение, будто его нашли на улице, а это не его мама, а какая-то женщина решила поплакать и покричать на левых людей. впрочем, я задержался, и мне давно уже нужно идти заполнять бумагу на пациента, которого буду оперировать. — извиняюсь, но мне пора, идите домой, с вашим мальчиком все будет хорошо. — похлопав ее по плечу, я отлучился, кося в их сторону. женщина села на колени перед мальчишкой, и начала что-то шептать, плача ему в ноги. я снова взглянул на мальчика, не такой уж он и бледный, просто сидит в тени, неловко перебирая пальцами, джейк снова смотрел в пол, а на лице была идиотская улыбочка. что с ним?***
и так, сейчас мне осталось наведаться к пациенту, чтобы найти к нему подход и подготовить к операции. почти бегом подлетаю к двери, врываюсь внутрь, тот самый джейк стоит спиной к двери, натягивая на себя больничную сорочку. хоть он и не был голым, я почувствовал смущение из-за своих действий. дурак, нужно было постучать! собираясь закрыть дверь, я услышал этот тихий голос, что так звонко пронесся у меня в голове. — ох, извините! я уже все, можете заходить. — как же неудобно, если бы мог, спрятался бы за планшетом с его документами, я больше никогда бы не вылазил отсюда. захожу внутрь, он ложится на койку и смотрит на меня. от этих больших, карих глаз так и веет теплом и добротой. как долго я смотрю на них? он такой по-детски красивый, что я ненароком начинаю улыбаться, но быстро оттергиваю себя. — Здравствуйте — натягиваю привычную улыбку. стой, натягиваю ли? нет, мне приятно улыбаться, смотря на него. черт, только не сейчас, не здесь. — я ваш лечащий врач, а также ваш хирург. Меня зовут Фрэнк, а вас Джейк, мы уже встречались. — неловко смеюсь, но продолжаю- вы готовы провести со мной беседу или вам нужно время? — он засмотрелся на меня. неловко, но приятно — Джейк? — он оглядывает меня с ног до головы и тихо прыскает себе в ладонь. — у вас очень забавный бейджик- мой бейдж был оформлен в стиле розового зайца, он всегда меня смущал, а тут на него так обращают внимание — извините, я вас задел? — улыбка не сходит с его лица — он очень креативный, мне нравится. — кажется как идиот улыбаюсь теперь я, черт, мы знакомы пару минут, что ты делаешь. — ха-ха, когда выбирал стиль, не думал, что будет выглядеть именно так- неловко чешу затылок, и всё-таки присаживаюсь на стул рядом с кроватью. — сейчас не об бейджиках -напоминаю я — джейк, будьте со мной честны. за той информацией, что вы мне дадите, стоит ваша жизнь. — я прикосаюсь к его руке, чтобы он смог легче принять эту информацию, он берет меня за руку переплетая наши пальцы, его рука дрожит. — все так плохо, да? хах. — он перестал улыбаться, опуская взгляд себе в ноги. — вы рано волнуетесь, вас привезли не так поздно, как могли, шансы есть — я обманываю его и себя. это же хорошая ложь? я делаю это не специально. — в вашей крови были найдены запрещённые вещества, как давно вы колите их себе? — он сжал мою руку сильнее, посмотрел на меня с ужасом. — я не буду вас ругать, Джейк, мне нужно узнать, как давно вы это делаете. — его глаза заблестели, а голос дрожал. — я не помню… я был тогда в состоянии опьянения…я не виноват, что это случилось… я правда был против. — нет же! держи себя в руках, мне не нужны нервные срывы. — доктор. — он уже плакал — Фрэнк, я хочу жить!***
-это навсегда отпечаталось в моей голове. за эти ничтожные пол года, я. я так привязался к нему. я любил его. этого молодого парнишку, который так хотел жить- солёные слезы потекли из моих глаз, громко шмыгнув, я продолжил рассказ.***
снова захожу к нему, скоро будет его вторая операция. мы сильно сблизились, каждый день я просыпался и шел на работу с улыбкой, точно зная, что сегодня случиться хорошего. я зайду к нему в палату пожелать доброго утра, а он будет крепко спать. тогда я ущипну его за нос. он проснется и тут же улыбнется, обнимая меня. сегодня было точно так же. не смотря на то, что он идет на поправку, его нужно было оперировать. сегодня мое дежурство, теперь я воспринимаю это как что-то хорошее. уже вечереет и все расходятся по домам. каждое мое дежурство мы валялись у него на постели и разговаривали обо всем. я узнал о нем очень много, что до больницы он обожал кататься на скейте со своими друзьями. друзьями? эти же друзья впервые вкололи ему наркотик в вену. друзья. я не стал его отдергивать тогда. он выглядел счастливым, вспоминая их., а еще он превосходно рисовал. Однажды, сидя у меня в кабинете, он разрисовал один из листов в моей тетради. тогда я задумался, чтобы принести ему художественные принадлежности и хорошую бумагу. у парня есть потенциал, тогда я вышел очень красивым. я все еще храню этот лист в кармане своего халата.***
уже час ночи, а мы как маленькие дети смотрим в потолок и шёпотом рассказываем друг другу истории, чтобы не разбудить остальных. его голова на моей груди, я осторожно перебирают его волосы, как я узнал, ему очень приятно от этого. Джейк закопошился, перевернулся на живот, опираясь на локти, он приблизился к моему лицу непозволительно близко, он заговорил. — Фрэнк. Мы знакомы уже два месяца, а я почти ничего о тебе не знаю- он надул свои губы, совсем как маленький ребенок, когда мама не дала конфетку. потрепав его по богатой шевелюре, я с улыбкой выдохнул. в предверии рассказа, он переместился на меня. да, он набрал веса с начала поступления в больницу, да он был все еще очень худым и лёгким, да, мы находились непозволительно близко, и хоть было приятно, меня выдавало все. мое дыхание сбилось, а зрачки увеличились. хоть это и не было видно в темноте, я боялся, что он узнает. внизу потянуло. бабочки начали пархать в животе. мы непозволительно близко, я не могу так. черт, что делать. — Джейк? — он хихикнул, будто зная о моей симпатии, пытался завести меня. он провел пальцем по моей груди, как будто оценивая меня. я слишком громко, как мне показалось, дышал, в горле стоял ком — что ты… ты заигрываешь со мной? — уже более уверенно, я положил руки на его талию, еще больше прижимая к себе. — м-м… может быть? — чертенок, все же пытается. он близко. очень близко, его горячее дыхание где-то на моей шее.***
в тот день мы впервые поцеловались.