***
Следующие пара часов были самыми тяжёлыми в жизни Катры. Протащившись где-то с полмили, чуткий кошачий слух уловил тихое журчание лесного ручья, а в след за этим на глаза ей попалась небольшая полянка, где она и решила остановиться, чтобы закончить маломальскую перевязку Адориных ран. Про свои она уже благополучно забыла. Только рука изредка напоминала о себе колкой болью, когда Катра подтаскивала повыше съезжающую вниз Адору, но она уже почти не обращала на это внимания. На ней всё заживало удивительно быстро. К тому времени, как Катра наконец опустила свою ношу на землю, белоснежная кофта Адоры почти сровнялась по цвету с её изорванной курткой. Проверив головную повязку и убедившись, что кровотечение явно уменьшилось, Катра решила сосредоточиться на всё ещё торчащих в боку Адоры кусках дерева. Спустя пятнадцать минут — в течении которых Катра орудовала острыми когтями не хуже, чем профессиональный хирург медицинским пинцетом — она позволила себе немного расслабиться. Осмотрев проделанную работу, Катра испытала лёгкое чувство удовлетворения. Тем не менее, она абсолютно точно навсегда запомнит тот жуткий, тихий хлюпающий звук, с которым щепки покидали мягкие ткани. И даже то, что пришлось пустить рукава и низ кофты Адоры на бинты — благодаря чему стало видно её рельефные мышцы — не делало ситуации хоть сколько-нибудь лучше. Катра всё равно каждый раз морщилась и плотнее прижимала уши к голове, вытаскивая очередной кусок дерева. Проверив импровизированный бинт на голове Адоры на наличие новых кровавых пятен, Катра облегчённо выдохнула — кровотечение явно остановились, поэтому о потере крови можно было больше не переживать. Несмотря на это, Катру всё равно нервно передёргивало каждый раз, когда она переводила взгляд на неподвижное лицо девушки — засохшая кровь выглядела даже более пугающее, чем свежая. «Надо бы смыть ее», — пронеслось у Катры в голове. Вспомнив про лесной ручей неподалёку, она быстро нарвала плотных впалых листьев с ближайшего лилового куста и отправилась за водой. Ручей встретил её приветливым, переливистым журчанием, но Катра мало обращала внимание на подобные вещи. Ей хотелось скорее разделаться со всей этой историей, а постоянное напоминание в виде измазанной в собственной крови Адоры — спасшей её от взрыва — нисколько не помогало в этом. Вода в ручье, на удивление, оказалась приятно прохладной, а это о многом говорило, учитывая тот факт, что Катра ненавидела воду любой температуры. Либо сейчас она была слишком вымотана, чтобы помнить об этом. Набирая в листья воду, Катра заметила, что от её собственных рук, опущенных в лёгкий водяной поток, тянутся красноватый разводы. Это в очередной раз заставило её поморщиться — её руки были выпачканы в чужой крови. «Тонко», — отметила она про себя, оттирая уже присохшие к шерсти кровяные коросты. Возвращаясь обратно и аккуратно неся пару наполненных листьев, Катра прикидывала, что можно было бы использовать в качестве тряпки, и тут она вспомнила про одно злополучное дерево, которое почти хлестнуло её веткой по лицу на пути к ручью, но листья которого были бархатными на ощупь. Сойдёт. Вооружившись охапкой мягких листьев, Катра аккуратными движениями промокала и счищала присохшие к побледневшей коже кровавые подтёки. Размокшая кровь снова привнесла в окружающий вечерний воздух металлический запах. Катра жмурилась, морщилась, чуть ли не шипела, стараясь игнорировать его, при этом следя за тем, чтобы ненароком не поцарапать Адоре лицо. Как минимум — не сейчас. Она ощущала себя крайне неловко, находясь рядом с человеком в отключке, да ещё и ухаживая за этим самым человеком. Скажи кто-нибудь Катре неделю назад, что сегодня она будет смывать кровь с чужого лица, используя при этом несколько лапухов и воду из ручья — она бы хорошенько треснула того фантазёра по его тупой башке, а после разрозилась бы гневной тирадой на тему, что она никогда до такого не опуститься. Надо же: какой непредсказуемой бывает жизнь. Два дня назад лучшие друзья, вчера враги, а сегодня Катра пытается спасти Адору, при этом бережно протирая той лицо листом с дерева посреди Щепчущего Леса. Наконец закончив с водными процедурами, Катра откинулась назад, заводя всё ещё влажные руки за голову. Небо уже начало розоветь в лучах закатного солнца. Ночь на Эфирии наступала постепенно, тактично тесня день и к восьми часам вечера полностью вступая в свои права. Наблюдая за сменой цветов вышине, Катра повернула голову в сторону, чтобы окинуть взглядом лежавшую рядом Адору. Она всё так же комично смотрелась с узлом от «бинта» на лбу, но теперь, благодаря отсутствию крови на её лице, эта комичность была милой, а не пугающей. Адора выглядела глубоко спящей — её грудная клетка медленно поднималась и опускалась, черты лица были расслабленными, отчего она выглядела такой беззащитной, что Катре почему-то очень захотелось её коснуться. Вытянув впёрёд руку, она невесомо провела кончиками пальцев по плавной линии челюсти, отмечая, что кожа у Адоры всё так же осталась нежной и прохладной. Стоп. «С каких это пор у Адоры прохладная кожа?» К тому моменту, как Шепчущий Лес погрузился в сумерки, температура начала понижаться, а это означало, что ночь обещала быть холодной. В обычной ситуации Катра вообще не стала бы заморачивалась из-за какой-то ночной прохлады, но в настоящий момент происходящие было максимально далеко от понятия «обычная ситуация». Как будто она каждый день пытается спасти жизни своих «заклятых врагов»! Поднявшись и страдальчески закатив глаза, Катра поплелась искать что-нибудь подходящее для розжига огня, потому что, находясь в отключке, Адора не могла самостоятельно поддерживать температуру своего тела, а возиться ко всему прочему ещё и с простуженной Адорой Катре хотелось в последнюю очередь. Собирая хворост, Катре погрузилась в свои мысли. Где-то внутри всё ещё были слышны отголоски недавнего гнева, но постепенно они сменились другим чувством — чувством тревоги за кого-то, кроме себя. Как вообще Адора умудрилась так сильно пострадать? Катра ни раз и не два становилась свидетелем, но чаще провокатором того, как Адора падала, врезалась в предметы, срывалась со скал, принимала на себя удары её острых когтей и ботов с их лазерами, но она никогда не была в настолько плачевном состоянии как сейчас. Но тут, наверное, дело было в том, что в большинстве случаев удар на себя брала именно Ши-ра со своей способностью к исцелению и пониженной чувствительностью к боли. Катра раздражённо дёрнула хвостом, почувствовав болезненный укол совести. Это ведь по её вине Адора не смогла стать Ши-рой в этот раз и оказалась почти на грани жизни и смерти. Что ж, видимо, придётся в кои-то веки отвечать за свои поступки. К тому же, на месте Адоры могла быть сама Катра, если бы Адора не толкнула её за дерево за секунду до взрыва. От этой мысли Катра громко фыркнула. Типичная Адора. Вечно пытается спасти всех и вся, нисколько не заботясь о себе. Бесит. Тут возник другой вопрос: Почему Адора вообще была сегодня одна? Где была оставшаяся часть их неразлучной, вечно помогающей друг другу команды? «Ах, да-а… Пару дней назад же проводилась операция по зачистки одного из сторожевых пунктов Сопротивления. Ну, точно, мне тогда доложили, что новые боты сильно потрепали нескольких главнокомандующих того пункта. Ха, видимо, Блестяшка и Стрелы попали под раздачу!» При этой мысли Катра усмехнулась уголками губ. «Готова поспорить, что они уже оклемались и вовсю ищут свою ненаглядную Адору». Катра снова усмехнулась на этот раз, обнажая острые клыки. Представив в голове, какое лицо состроят те двое, когда Адора не вернулась с патруля после прогремевшего на весь лес взрыва, Катра не сдержалась и прыстнула в кулак. «Все бы отдала, чтобы увидеть их лица в тот момент!» Тут Катру из раздумий вырвал неожиданно близко раздавшийся стрекочущий звук. Юркнув за ближайшее дерево и окинув взглядом окрестность, Катра почувствовала, как шерсть у неё на загривке встала дыбом. В паре метров от неё копошился огромных размеров жучара. В этот момент Катре чрезвычайно захотелось слиться с деревом. Она совершенно не горела желанием сталкиваться с представителями местной фауны — особенно таких размеров, особенно сегодня. Но что-то в поведении этого огромного насекомого привлекло её внимание. Жук постоянно вертел головой из стороны в сторону, будто высматривая что-то. Иногда его размашистые движения становились плавными, будто он следил за чем-то взглядом. Тут прямо перед самым носом Катры пролетела крохотная светящаяся точка, чуть не заставив ту чихнуть. Проклятый Шепчущий Лес, проклятая пыльца! И вдруг её осенило. Ну, точно, жуки же летят на свет, а пыльца Шепчущего Леса светилась достаточно, чтобы привлекать внимание насекомых. Жук следил взглядом за плывущими в воздухе светящимися крупинками. Вот только от этого осознания легче не стало. Глухо застонав, Катра отшвырнула прочь собранный хворост — костёр, по всей видимости, отменяется. Не хватало ещё, чтобы на их освещённую огнём поляну прискакали полчища этих отвратительных монстров. Выходит, что нужно было найти другой способ согреть Адору и, желательно, поскорей. На поляну она вернулась в отвратительнейшем настроении. Мало того, что её угораздило застрять в этом паршивом лесу, полном гигантских жуков, с Адорой в отключке, так ещё и огонь нельзя было разводить! Блеск. — Какие ещё испытания свалятся сегодня на мою голову? — угрюмо проворчала Катра, присев рядом с неподвижной Адорой. Она уже трижды за сегодня успела пожалеть, что ввязалась во всё это, и была уверена, что пожалеет ещё не раз, но такие мысли сейчас только мешали, поэтому Катра предпочитала их игнорировать. Наклонившись ближе, чтобы оценить состояние перевязанных ран, Катра заметила, что дыхание Адоры заметно участилось, на коже проступили мелкие капли пота, а от неё самой исходил ощутимый жар. — Да что б тебя, Адора! — чуть не взвыла Катра, запрокинув голову и вцепившись в свою гриву. — Ты что, издеваешься надо мной?! — ответа, как и ожидалось, не последовало. Её же не было всего пару минут! И когда она уходила, Адора выглядела нормально, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Какого чёрта её теперь лихорадит на пустом месте?! Не могло же начаться восполе… — О, нет, нет, нет!!! — Катра тут же кинулась развязывать узел на налобной повязке. Если раны начали воспаляться, то может начаться заражение крови. Откуда она вообще знает эту информацию?! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт. Развязав кусок пропитавшейся кровью ткани, Катра аккуратно его приподняла, сдерживаясь, чтобы не рвануть его всей силой, чтобы скорее оценить состояние раны. В нос ударил противный кисловатый запах, не предвещавший ничего хорошего. — Агрх! — зло прорычала Катра, впившись когтями в кусок ткани, понимая, что её догадка, к сожалению, оказалась правильной — рана начала воспаляться. Судорожно соображая, как поступить в усложнившейся ситуации, Катре в голову пришла одна безумная идея, которая могла прейти в голову только вконец отчаявшемуся человеку: «А что, если я лизну её рану?» — пронеслось в её голове. — «На мне же срабатывало несколько раз, может и Адоре поможет». Звучало, как полнейший бред, но ничего лучше сейчас «под рукой» не было. Ходить по лесу, выискивать целебные травы и коренья она умела плохо, потому что знала всего пару штук, да и времени на это сейчас не было. Оставить всё так, как есть — тоже было нельзя, потому что это может повлечь за собой куда более серьёзные последствия, чем лихорадку. Оставался только этот вариант. Вот только Катра понимала, что ни при каких обстоятельствах, даже таких, как сейчас, не смогла бы лизнуть чью-то открытую рану. От самой мысли, что придётся провести языком по чужому голому мясу, её чуть не вывернуло наизнанку. Нет, это было выше её сил. Тем не менее, необходимо было срочно действовать — с каждой минутой дыхание Адоры всё учащалось, и её уже начинало трясти. Решение нашлось само собой, когда взгляд Катры упал на её оторванный рукав, который она до сих пор с силой сжимала в руке. «А что, если я лизну ткань, а потом приложу её к ране?» — это звучало даже страннее, чем вариант лизнуть саму рану. Но никто не говорил, что лечить людей в полевых условиях легко, поэтому, промыв ткань в остатках воды и хорошенько выжав, Катра, зажмурившись, уже собиралась провести по ней языком, как вдруг до её обоняния долетел знакомый горьковатый запах. Повернув голову в сторону, откуда шёл запах, Катра испытала такое облегчение, что чуть было сама не лишилась чувств. В корнях одного из раскидистых деревьев виднелся тёмно-синий маленький кустик с продолговатыми мясистыми листиками и небольшим пучком соцветий, источавших этот горьковатый аромат. Катра чуть ли не опрометью бросилась к этому маленькому и неприметному растению. Впервые за сегодня Удача улыбнулась ей, ведь этот кустик считался одним из лучших обеззараживающих и целительных средств в Орде. Неудивительно, что его там даже специально выращивали. Оборвав все листья «своего спасителя», Катра начала с силой растирать их на своей ладони. Растение быстро поддалось натиску и спустя минуту превратилось в тёмную кашицу, которую Катра с облегчением размазала по начавшей припухать ране. Это должно было помочь — Катра не сомневалась. Она сама не раз испытывала эффект этого чудодейственного растения на себе, когда сильно калечилась во время тренировок, будучи ещё кадетом. Правда, эта штука жутко жгла и шипела, попадая на открытые раны, поэтому, в какой-то степени было хорошо, что Адора была без сознания — хотя бы не будет жаловаться, как раньше, когда… Но Катра не позволила этой мысли развиться дальше — от подобных воспоминаний гнев и обида вспыхивали с новой силой. Она устала злиться. Хотя бы не сегодня. Долгое время злость была её источником сил. Злость на Ткачиху Теней, постоянно унижающую Катру по любому поводу. Злость на Адору, Скорпию за то, что те ушли и оставили её. Злость на Хордака за то, что не считал её равной себе. Злость на саму себя, на свою слабость, которая день ото дня становилась всё ощутимее. От этого хотелось выть и кричать до хрипоты, до разрыва голосовых связок, до полной потери голоса. Расцарапать, уничтожить всех и всё вокруг, ломая, срывая острые когти, которые, калеча других, не приносили ничего кроме новой злости. Эта злость вперемешку с не выговоренной, не отпущенной обидой разъедала изнутри сильнее всякой кислоты, образуя зияющую пустоту. Порой ей хотелось сбежать ото всех, забиться в самый дальний и тёмный угол, и там раствориться, чтобы больше не чувствовать той растущей с каждым днём пустоты. Чтобы вообще больше ничего не чувствовать. С боку раздался болезненный тихий стон. Катра вздрогнула, только сейчас замечая, что она вся сжалась в комок, будто пыталась уменьшиться в размерах, а на щеках появились влажные дорожки. Крепко сжав зубы и яростно стерев их сжатым кулаком, она повернулась на звук. Адора болезненно морщилась. Катра замерла. Впервые с момента взрыва Адора проявила хоть какую-то активность, а это значит, что все действия Катры были не напрасными, и Адоре действительно становилось лучше. На её бледных щёках проступил лёгкий румянец, исчезла испарина, вызванная начинавшейся лихорадкой и самое главное: жар начал спадать. Катра уже в который раз за сегодня выдохнула с облегчением, испытав некое подобие удовлетворённости. Придвинувшись ближе, она заметила, как Адора болезненно морщит брови. Видимо, в чистом виде то растение жгло в разы сильнее, чем просто мазь на его основе. Следя за изменениями на лице Адоры, Катра случайно дотронулась до её руки — она была явно холоднее, чем должна быть. «Дьявол, я совсем забыла про это». Сначала она хотела просто стащить с Адоры куртку и накрыть её сверху, но потом отказалась от этой затеи — лежать на голой земле, да ещё в сильно изодранной кофте, было не лучшим решением. Может использовать листья? Мда, Шепчущий Лес хоть и выручил её сегодня несколько раз, но в этой ситуации он вряд ли поможет. Да даже если Катре удастся найти поблизости достаточно больших размеров лопухи, чтобы укрыть ими Адору, они всё равно смогут защитить только от ночной росы, но не дадут нужного тепла. Сама Катра даже не обратила внимание за изменение температуры благодаря меху, который сохранял постоянную температуру её тела почти в любых погодных условиях. «Адора часто говорила, что спать со мной в одной кровати, было равносильно тому, чтобы спать с огромной грелкой», — внезапно пронеслось у неё в голове. Ну уж нет! Это уже было слишком. Она и так слишком много сегодня сделала для этой девчонки. Одну ночь переживёт — не околеет. Катра сердито скрестила руки на груди и откинулась назад, сразу ложась на бок, чтобы не видеть больше Адоры, которая за один день успела доставить ей столько проблем. Подложив под голову локоть, она старательно пыталась игнорировать любые звуки со стороны Адоры. Хватит с неё. Катра и так сильно рисковала всем, потому что спасла «заклятого врага Орды». Если эта новость дойдёт до Хордака, то дни Катры будут сочтены — он не пощадит её ни за какие прежние заслуги. Даже Остров Монстров был более безобидной перспективой, чем Хордак в гневе на «изменника Орды». От одной этой мысли Катра съёжилась и постаралась поскорее отвлечься, но до её слуха, как бы она не старалась, снова долетел тихий звук. Только на этот раз это был не стон, а скорее еле слышный стук чего твёрдого. «Зубы», — догадалась Катра. — Адора-а-а, — устало протянула Катра, снова зарываясь пальцами в копну волос на голове. — Ты даже когда без сознания умудряешься достать меня, — раздражённо выдохнула она, поворачиваясь и подползая к Адоре, прижимаясь к её раненому боку. Стук зубов не прекращался. Недовольно ворча, Катра неловко положила руку на открытый живот Адоры, чувствуя рельефные кубики пресса и прохладу её кожи под пальцами. Почему-то это заставило её смутиться, но она быстро вернула себе самообладание, убеждая себя, что в этом нет ничего особенного, она просто положила туда руку для тепла. Вскоре тихое постукивание зубов исчезло. Луны освещали ночное небо мягким серебристым светом, придавая редким лениво плывущим облакам перламутровый отблеск. Катра отстранённо следила глазами за их движением через небосвод, вслушиваясь в выровнявшееся дыхание и сердцебиение Адоры. Ту-дум, ту-дум, ту-дум. Этот звук успокаивал, расслаблял, отодвигал куда-то вдаль все другие звуки ночного леса. Впервые за последние несколько месяцев Катра позволила себе расслабиться, ослабить свою бдительность. Здесь и сейчас, находясь рядом с раненой Адорой, она наконец-то снова смогла ощутить спокойствие. Она всегда ощущала себя так рядом с ней. Наверное, именно поэтому, до того, как Адора ушла из Орды, Катра всегда спала в изножье её койки. На немой вопрос Адоры: «Чего тебе не спится на своей кровати?» — она отмахивалась тем, что на нижнем ярусе спать удобнее — можно быстро вскочить и сразу заняться своими делами, а не тратить время на спуск со второго, рискуя спросонья навернуться об железный пол. Адора саркастически хмыкала на такое объяснение, но никогда не протестовала, когда перед отбоем Катра сворачивалась клубочком в её ногах. Наверное, ей так тоже было спокойнее. Катре хотелось в это верить. Придвинувшись ближе, Катра уткнулась носом в плечо Адоры и глубоко вздохнула. Пахло землёй, прелой листвой вперемешку с горьким запахом лекарственного растения и теплом. Адора как-то раз в шутку спросила Катру, какой у неё запах, на что Катра сердито проворчала, что она понятия не имеет, как пахнет Адора и не собирается это выяснять. На самом деле Катра прекрасно знала, как она пахнет, просто никогда не могла объяснить этот запах. От неё не пахло чем-то конкретным, как например от Рохелио кислыми яблоками, которые тот поглощал тоннами. Скорее её запах походил больше на чувство, чем на запах чего-то конкретного. От её одеяла пахло спокойствием, от одежды защищённостью, а сама Адора пахла, как греющее солнце. «Солнце не может пахнуть», — вновь раздался в голове раздражённый голос. От неожиданности Катра вздрогнула, возвращаясь с небес на землю и понимая, что она всё это время лежала к Адоре ближе, чем требовалось бы для того, чтобы согреть ту. От этого осознания она дёрнулась назад, резко поворачиваясь на бок, отворачиваясь от тихо сопящей Адоры. Тем не менее, она не отодвинулась совсем — спиной она всё ещё чувствовала движение чужой грудной клетки. «Ты всё так же не боишься повернуться к ней спиной», — Вместе с раздражённым голосом вернулся и звон совести. Такая простая, но так много значащая мысль. Катра всегда доверяла Адоре, неважно, что происходило вокруг. Поэтому она без опаски спала на её кровати, не боясь, что Адора может её скинуть или прогнать. Поэтому даже во время боёв она не боялась Адоры, зная, нет, скорее чувствуя, что та ей не навредит настолько, насколько могли другие. Что-то поменялось внутри неё самой. Она больше не так резко чувствовала ту пустоту внутри себя. Катра отказывалась это признавать — гордость не позволяла, но в тот момент, как она приняла решение вытащить Адору с того света после взрыва, она испытала счастье. Счастье от того, что она просто сможет быть с ней рядом, как раньше, не стремясь победить или ранить, а просто быть неподалёку. Ей так этого не хватало. — К чёрту, — почти шёпотом произнесла Катра и повернулась обратно лицом к Адоре. Она выглядела всё такой же безмятежной. «Ты стала такой сентиментальной, такой слабой. Тряпка!» — Заткнись, — беззлобно прошептала она, вновь обнимая неподвижную девушку. «Что ты творишь?! Она же враг!!! Ты разве забыла, сколько мы из-за неё страдали, сколько боли нам пришлось из-за неё вынести?! " — Плевать, — одним словом она поставила точку, заткнув наконец злой и жестокий голос. Хотя бы на сегодня. Завтра и не только завтра она обязательно даст себе не один мысленный подзатыльник за свою мягкость, будет долго корить себя, что не бросила тогда Адору, потому что та, несомненно, принёсёт Катре ещё не одну головную боль в будущем и не один раз врежет своим здоровенным кулаком, но это будет в будущем. Сейчас Катра просто пыталась не спугнуть то хрупкое чувство покоя, которое тёплыми волнами разливалось в ней, будто ослабляя тот тугой, дущащий её всё это время изнутри узел страхов, обезболивая старые раны, нанёсённые обидами. Как не крути, в Адоре и правда было что-то целительное. Луны близились к зенитам, когда над ночной поляной раздалось еле слышное мурчание.***
— Адо-… -а-а! — чей-то крик нехотя проник в будто ватой забитые уши и отозвался стреляющей в голову болью. — Адора!!! Звук собственного имени заставил спутавшиеся в ленивый клубок мысли наконец двигаться. «Меня зовут. Кто меня зовёт? Почему вдруг стало холодно? Голова трещи-и-ит…» Совсем рядом послышалась какая-то возня, а затем чей-то до боли знакомый голос произнёс: «Черт! Пора сматываться». Всё ещё пребывая как будто в облаке тумана и ваты, Адора расслышала удаляющиеся то ли прыжки, то ли размашистый бег. Разлепив веки, она заметила мелькнувший тёмный силуэт у края поляны, а затем звук собственного имени снова резанул по ушам: — Адора! О, хвала Ши-ре, мы тебя нашли! — появившись из сверкающего облака искр, Глиммер чуть не плача кинулась на шею всё ещё не до конца пришедшей в себя Адоре. — Мы так испугались, когда ты не вышла на связь после того взрыва! — Боу тоже повис на Адоре, от чего та болезненно охнула, чем привлекла внимание обоих друзей. — Прости-прости-прости!!! — затараторили они в один голос, мгновенно слезая с ней и помогая подняться. — Где ты так пострадала, и кто тебя перевязал? — в голосе Глиммер послышалось недюжее беспокойство. — Неужели это из-за вчерашнего взрыва? Ты оказалась близко к нему?! — Хей, хей, Глиммер, давай помедленней, — остановила её Адора, борясь с головной болью. — Я плохо помню события… Погоди, ты сказала «вчерашнего»? — Да, — вмешался Боу, — мы тебя целые сутки искали. — Сутки? — поражённо переспросила Адора. — Ты вчера ушла одна на разведку, потом прогремел сильный взрыв, и больше мы тебя не видели. А сегодня мы находим твой меч на месте взрыва, тебя саму в чаще леса, без сознания, да ещё перевязанную с ног до головы. Ты точно ничего из этого не помнишь? — теперь голос Боу тоже звучал крайне обеспокоенно. — В голове всё спутано. Я помню взрыв и что я там была не одна, — Адора потёрла виски, нащупывая ткань на лбу. Воспоминания нехотя возвращались к ней один за другим: она идёт по лесу, выходит на поляну, слышит насмешливый голос за спиной, оборачивается и видит… — Вспомнила! Там ещё была Катра, — лица Боу и Глиммер разом помрачнели. Они сражаются, Катра выхватывает у Адоры меч, появляются боты, но они ведут себя странно и начинают атаковать их обеих, заминированный бот появляется прямо перед Катрой и Адора без какой-либо задней мысли кидается к ней, отталкивая за дерево, но сама попадает под взрыв и отключается. — Она на меня напала, — начала Адора, постепенно выстраивая события прошедшего дня в логической последовательности. — Я не удивлена, — хмуро хмыкнула Глиммер, скрестив руки на груди. — Потом появились боты и стали атаковать её тоже. — Хм, а вот это странно, — отметил Боу. — Что было дальше? — Появился тот новый взрывающийся бот и всверлился прямо перед Катрой, — в глазах Глиммер сверкнули злорадные искры, — но я толкнула её за дерево, -искры злорадства сменились на непонимание и сарказм. — А дальше я ничего не помню. — Зачем?! Зачем ты её спасла? — вскричала Глиммер. — Она же наш враг! — Я не знаю, — Сконфуженно отозвалась Адора, — не могу объяснить. Пока Глиммер пыталась выпытать у Адоры, почему она спасла Катру, вместо того, чтобы самой спрятаться от взрыва, а Боу пытался утихомирить разошедшуюся подругу, ссылаясь, что Адора всё ещё ранена и кричать на неё сейчас — это не лучшая идея, из-под тени раскидистых деревьев на другом конце поляны пара разноцветных глаз пристально наблюдала за оказавшейся в водовороте вопросов Адорой. Будто почувствовав на себе чужой взгляд, Адора повернулась, пытаясь разглядеть смотрящего, но на другой стороне поляны уже никого не было.