Снова

Жизнь не учит Киру ничему, право слово, потому что как еще объяснить ее поступки — непонятно. Все давно идет по пизде, если честно, так что может виновата даже не она сама, а случай (коих один за другим, каждый хуевее другого), но все случается, как случается — и вот она снова там, где начинала. У Коли все еще лучшая улыбка, из-за которой замирает в грудине раненой пташкой сердце, и он с ней до тошного мил, даже слишком для ее патового состояния. Кира не решается пробовать снова, Кира просто пьяна и под волей эмоций — она почти вваливается в его объятия. Они вроде как все-еще-друзья, потому что оба уже большие ребята и ссориться после расставания как-то глупо и не по-взрослому, так что все-типа-в-порядке. Так уже-типа-можно, прошло полгода, все забыли, перетерли. Компании сменились, место встречи тоже, у них обоих за спинами пару попыток в неудачные отношения, в которые, конечно, не получается. Отмазки все те же, правила не меняются «я не могу любить тебя, я все еще люблю кого-то до, никто не виноват, прости» — с разницей лишь в том, что Коля про воздушную девочку-воспоминание из прошлой жизни, а Кира о нем. Кира вообще много о ком, но их в последнее время становиться вокруг так мало, что ей скоро приходиться лишь скорбно молчать — может потому она по привычке к нему и тянется. С Колей не получилось когда-то и вряд ли получиться сейчас, просто Кире правда так одиноко и больно, что она тянется к самому знакомому и Коле, смазливому мудаку, все еще настолько похуй, чтобы согласиться. Все обращается пиздой в который-мать-его-раз, будь тут Света, она бы в истерике приложила голову Киры о что-то, напоминая о том, как вытаскивала ее же из депрессии месяца два из-за этого уебка, но. Но. Светы здесь нет, и вообще больше на горизонте никогда не привидится, дружбы не вышло, виноваты обе, но Кире как-то все равно хуже. Коля так-то хуевая панацея от загонов и припадков, он больше их причина, но жизнь все еще Киру ничему не учит. Она просыпается у него раз, потом еще и еще раз, знакомится случайно с родителями, осознает себя разговаривающей с ним по два часа в день и все, вроде, получается, правда. Кира едва не сплевывает через плечо, боясь сглазить, но все правда приходит в норму, хотя бы в этом плане — Кира лишается всего и больше, но приобретает сомнительный заменитель в виде бывшего и этого, смотрите-ка, хватает, чтобы перекрыть все. Мир Киры начинается и кончается в одной точке, снова, она живет от звонка до звонка, снова, едет по первому зову в любую пизду мира к нему, снова, — Кира натурально зависима, но ее это устраивает. Равнодушные «ага» и «понятно», через раз отмененные встречи, отсутствие подарков и должного внимания — Кира переваривает все. Была бы тут Светка, она бы выплюнула в лицо презрительно дура, но Светки все еще нет и в будущем не предвидится, Кира уже и не знает, за кем будет рыдать больше — пять лет крепкой дружбы или пол года тупых вульгарных отношений. Жизнь не учит Киру ничему, позволяя наступать постоянно на одни и те же грабли, и Кира все, блять, и сама понимает. Кире все еще не хватает самоуважения, потому что последнее она потратила в слезах по нем, и теперь она в собственноручно закрытом капкане, вариться в этом дерьме и не может отряхнуться. Кира его любит, почему-то, не смотря на все «но», и уйти тупо не может. Как хорошо, что Коля подобным не страдает. Он бросает ее опять, начиная все сначала по кругу — снова. Дурак, который говорил, что во второй раз легче. Но Кира тоже все еще дура. Дай ей шанс, она бы попробовала снова.