Немного Света для Темного Иного

Еженедельное собрание в главном офисе Ночного Дозора длилось уже почти два часа и никак не собиралось заканчиваться. Для этого были все основания: полнолуние минуло буквально недавно, а это время всегда выдавалось для Ночного Дозора самым горячим. Оборотни и вампиры Нью-Йорка в общем и целом были вполне приличными, дисциплинированными и не создавали хлопот. Но в полнолуние древний зов натуры срывал для них все ограничители. Если удавалось обойти без ненужных жертв, это считалось почти праздником. Если же нет — что ж, оставалось лишь надеяться, что виновные будут наказаны по всей строгости Договора. Не то чтобы это утешало. Этот месяц относился к второй категории. Беспрерывные патрулирования, на которые выгнали даже кабинетных работников Дозора, предотвратили почти все нападения на людей. Но один раз они не успели. К счастью, непоправимого удалось избежать. Брюс Беннер, в миру добродушный ученый в круглых очках, а в сумраке перевертыш-зеленый голем, патрулировавший вместе со своей кузиной, перехватили трех взбесившихся оборотней. Сделали они это за пару мгновений до того, как те всадили клыки в глотку онемевшему от страха бродяге в Центральном парке. Порвали они бедолагу все же изрядно. Магам пришлось вступить в неравный бой. Лишенные добычи, вырванной почти из пасти, оборотни совершенно обезумели и набросились на дозорных, как вихрь смерти. Не приди к ним на помощь срочно вызванные Стив, самый сильный маг Дозора после Тони, и его дружок, молчаливый Баки, неизвестно чем бы все закончилось. Раны на обоих големах выглядели чудовищно. Вырванный экстренным вызовом прямо из постели Тони лично латал их, прямо на полу в холле офиса. В медблок тащить побоялись, испугались не успеть. Он до сих пор мысленно кривился, стоило вспомнить окровавленные тела Брюса и Дженнифер и их глаза, совершенно отрешенные, уже готовившиеся уйти навечно в сумрак. Ну уж нет, яростно подумал он, никого из своих людей он не отдаст! Пусть он тогда истратил столько Силы, надорвался так, что пару дней еле мог входить в сумрак, но он будет делать это снова и снова, когда будет нужно. Маги сейчас отлеживались в госпитале Дозора, оборотни дожидались суда в камере трибунала Инквизиции, а Ночной Дозор упрямо пытался выяснить, что спровоцировало такой выброс агрессии, и как его предотвратить в следующий раз. Тони потянулся всем телом, при этом в шее что-то явственно хрустнуло. Великий Свет, вот это справедливо, что он, как обычный человек, мучается от затекшей спины и онемевших конечностей?! — Может, закончим на сегодня, шеф? — проницательная Наташа, как всегда, первая уловила настроение босса. — До следующего полнолуния время есть. Примем меры. Выйдем на связь с Дневным Дозором. В конце концов соблюдение Договора настолько же в их интересах, насколько в наших. — Они уже поспешили откреститься от этих выродков, — подтвердил развалившийся в кресле Клинт, — и принесли всяческие извинения за их действия. Обещают, что подобное не повторится. — Вот и чудесно, — пропела Наташа, чье настроение явно улучшилось. — А теперь по домам, по кроваткам, — она лукаво стрельнула взглядом в сторону Старка, — к своим любимым и ненаглядным. Нет, никто ничего не сказал и вообще не позволил себе как-то отреагировать на эту реплику, но Тони и не нужно было зримых проявлений. По заколебавшимся игриво аурам сотрудников он вмиг считал их реакцию. Что ж, внезапный роман их всемогущего Главы не мог не стать темой номер один на долгое-долгое время. Как всегда при мысли о Питере, захотелось улыбнуться. Кто бы мог подумать тогда, пару месяцев назад, в том клубе, что он, Тони Старк, Высший Светлый Маг Нью-Йорка, будет позорно таять от мысли, что скоро встретится со своим «любимым и ненаглядным», цитируя Наташу. Уже больше месяца прошло с их памятной прогулки в Париж, и всё это время у Тони голова шла кругом. Вот что это такое, когда сидишь на собрании, слушаешь разговор о важных вещах, а сам только и ждешь, когда сможешь вырваться с работы, толчком распахнуть дверь и снова вжать мальчишку в стену, жаркого, горячего, готового, податливого. Когда на заседании Трибунала размышляешь не о том, как бы посильнее досадить Стейну, а о том, где Питеру понравится больше: на Мальдивах или, может быть, в предгорьях Тибета. Когда с непроницаемым лицом едешь на заседание Конгресса, а сам облизываешь губы, вспоминая, как горячо смотрелся вчера Питер на коленях, торопливо расстегивая твой ремень. Что это? Магия инкуба? Власть незаметно овладевшей Светлым магом Тьмы? Или все намного проще (и намного сложнее), и это просто слово, которое на родном и давно исчезнувшем языке Тони выражалось словосочетанием из семи слов, а в английском языке начинается с буквы «Л»? Тони не знал. Или не хотел знать, что по большому счету одно и то же. Зато все вокруг думали, что знают. Тони, конечно, не демонстрировал всем и каждому свои отношения, но и скрывать ничего не собирался. Один-два услышанных посторонними телефонных разговора, профиль Питера в машине Тони, когда тот подвозил его на учебу, ну и главное, аура босса, которая теперь ежедневно переливалась всеми оттенками полноценного удовлетворения своей жизнью. Всего этого было более чем достаточно, чтобы весь Ночной Дозор пришел к ошеломляющему выводу, что их Глава слегка чокнулся, но простить его можно. Разумеется, Темные тоже обо всем узнали и попытались подкатить к Питеру. Однако, бессменная троица в лице Клинта, Сэма и Скотта популярно и доброжелательно объяснила, что сей юный инкуб под особым надзором со стороны Светлых. Лучше бы уважаемым гостям возвращаться туда, откуда они явились подобру-поздорову. Выглядели они при этом так впечатляюще, что их добродушный совет был немедленно принят к исполнению. Больше никто Питера не беспокоил. Это факт слегка напряг Тони поначалу, но в конце концов он пришел к выводу, что его паранойя нуждается в передышке, и стоит ее ненадолго отправить куда-нибудь подальше. Отпустив своих подчиненных, он подмигнул защитному талисману-сове и тоже быстро собрался уходить. Вопрос, куда именно, перед ним не стоял. Конечно, в квартиру, которую он купил для Питера, он мог шагнуть через портал сразу отсюда, но зачем? Только юные, едва инициированные Иные тратят кучу энергии, чтобы отрезать ломтик хлеба эффектным заклинанием. Умудренные жизнью маги делают это простым ножом. Они знают: главное — не форма, а содержание. Вот почему в небольшую, но очень уютную квартирку рядом с университетом он добрался только через полчаса. Питер, как ни странно отсутствовал. Признаться, за это время Тони привык, что его с порога встречают торопливые шаги, взметнувшиеся на его плечи руки и звонкое: «Как же ты долго! Я так скучал!», поэтому недовольно поморщился. Скинув пиджак на кресло, Тони неторопливо прошелся по квартире. Он купил ее для Питера сразу же, вернувшись из Парижа. Привозить мальчишку к себе было весьма неудачным вариантом, а использовать для их встреч безликие отельные номера Тони решительно был не согласен. Питер, конечно, поначалу жарко отпирался и уверял, что он сам способен снимать квартиру и платить за аренду, но, немного поломавшись, все же согласился, одарив Тони самой лучезарной улыбкой. Тони ухмыльнулся про себя: его мальчик мог быть сколько угодно бескорыстного нрава, но натуру не обманешь. Все инкубы и суккубы очень любили подарки, испытывая подлинное наслаждение при этом. Сообразив это, Тони решил: гулять так гулять, и вскоре преподнес ключи от новой квартиры еще и Мэй Паркер, заверив, что столь потрясающий алмаз, как она, достоин самой шикарной оправы.Вдобавок он аккуратно намекнул, что у него есть парочка свободных лицензий на этот месяц для использования людей в целях насыщения суккубов. Расцветший самой пылкой благодарностью взгляд горячей красотки мог бы заворожить любого, если бы только у Тони к тому моменту уже не было стойкого иммунитета к посторонним чарам. Звук ключей в двери застал Тони в тот момент, когда он, усмехаясь сам над собой, старательно поливал цветы на полке. Он мог одним щелчком пальцев заставить зазеленеть всю квартиру, но почему-то нехитрые действия вроде полива цветов, сметания пыли с полок и сервировки стола доставляли ему в этой квартире особенное, тихое, неведомое удовольствие. Он не раз и не два думал, почему вот так он никогда не чувствовал себя в своем роскошном пентхаусе на вершине личного небоскреба. Даже когда была жива Вирджиния, в их доме никогда не было этого чувства тепла и робкого, скромного уюта. Оба они были слишком большими фанатами работы. А уж после ее гибели от рук Олдрича Киллиана он и вовсе стал избегать своего холодного жилища, появляясь там только, чтобы свалиться в постель усталой, полуживой тушкой и уснуть тяжелым, мрачным сном. А вот теперь стоял, закатав рукава своей шикарной рубашки от Бриони, поливал цветок, который, он мог поклясться, довольно подставлял то один, то другой бок, и был вполне доволен жизнью. Не хватало малого — вот того самого, которое с радостным «Тони!!!» прижалось к нему со спины и зарылось носом в волосы на затылке. Сумрак вокруг вздрогнул, как всегда при их встрече, зарябил черно-белыми волнами и снова успокоился в своем вечном покое.

***

— Слушай, а ты можешь кое-что сделать для меня? Питер, лежавший на груди Тони, задрал голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Ммм? — промурлыкал Тони, с нескрываемым удовольствием ерошивший взмокшие волосы Питера. — Что именно, детка? Я тааак много могу сделать… — Тони, ну перестань! — Питер со смехом попытался отодвинуться, не слишком впрочем усердствуя. — Я же серьезно! Можешь скрыть мою… ну это… притягательность? А вот это было внезапно. — Хочешь стать старым и страшным, радость моя?! — Да нет! Просто… — он совершенно очаровательно покраснел, — я почему-то пользуюсь слишком большим спросом. У обоих полов. И все из-за тебя! — он обвиняюще ткнул в Тони пальцем. — Из-за меня? — насмешливо фыркнул тот, стараясь не обращать внимание на черные всполохи ревности, замелькавшие перед глазами. — Прости, малыш, но позволь напомнить, ты — инкуб. Очаровывать и влюблять — это твоя природа. И я тут вот совершенно не при чём! — Очень даже при чем! Конечно, у меня никогда отбоя в кавалерах не было, Но с тех пор, как мы… ну это самое… это вообще кошмар какой-то. Вот только сегодня Бетти Джонс попыталась передо мной посветить своей грудью, Рик Сойер спросил, не хочу ли я с ним сходить на футбол, а профессор Джексон настоятельно посоветовал посетить у него дополнительные уроки. И это при том, что я как бы лучший ученик по его предмету. Стиснув зубы, Тони мысленно сделал для себя пометку устроить перевод профессора Джексона куда-нибудь в Миннесоту. Конечно, лучше бы наслать на него импотенцию, но как-то это недостойно Высшего Светлого мага. На счастье профессора, Питер научился неплохо читать мысли Тони: — Эй! — стараясь звучать грозно, выкрикнул он, — вот только не заставляй меня жалеть о рассказанном! Они же тут ни при чём, это все моя аура. Которая взбесилась просто и жжет напропалую, о чём я тебе уже битый час толкую. Просто замаскируй ее, а? — Договорились, — кивнул Тони, прикидывая, как это сделать наиболее законно, а потом все же сплавить похотливого маньяка-профессора на Аляску. Он утянул своего юного любовника в пылкий поцелуй, и очень скоро им не было дела до всех профессоров мира, вместе взятых. Но именно в этот момент, светлый и безоблачный, Тони вдруг с отчетливой ясностью подумал, что ему не может повезти настолько сильно.

***

— Нет, Тор! Нет и еще раз нет! Я не собираюсь заступаться за твоего брата. Его прошлые выходки стоили мне кучи седых волос! Брат могучего скандинава Тора, Локи был уникальным явлением. До сих пор никто не понимал, как в семье Светлых магов мог появиться Темный маг первой ступени. Люди, разумеется, начали бы обвинять мать братьев в супружеской неверности, однако любой Иной видел: ни о какой измене и речи быть не могло, но вот, получите и распишитесь — у сильнейших Светлых Одина и Фригги помимо идеального улыбчивого Тора родился еще и хитрый и скользкий Локи. Лучший специалист по иллюзиям в Америке, между прочим. Конечно же, Стейн не мог пройти мимо такого самородка и быстро завербовал его в ряды Дневного Дозора, убивая две цели одним выстрелом: приобрести отличную боевую единицу и выбесить своего извечного визави Старка. Вот и сейчас Локи отменно накосячил в Европе и, кажется, влип по полной. Настолько, что Тор пришел просить Тони похлопотать о нем перед Лондонским Дозором. Разговор шел уже долго и на таких повышенных тонах, что в глазах Тора все явственнее зажигался холодный свет, а между кончиками пальцев все чаще проскакивали электрические разряды. — Или ты, — чеканя каждое слово, наконец отрезал выведенный из себя Тони, — сейчас убираешься отсюда и возвращаешься только, когда придешь в себя, или я за себя не отвечаю. Нет, он не начал подобно Тору испускать разряды или прибегать к иным столь же театральным методам, но облако источаемого им гнева сгустилось настолько сильно, что Тор словно сдулся на глазах и, пробормотав что-то, протопал к выходу. Оставшись один, Тони рванул душащий узел галстука и подошел к окну, невидящим взглядом скользя по охраняемому им столько веков мегаполису. Когда-нибудь эта работа его доконает! Отчаянно захотелось бросить всё к чертям, схватить Питера, нырнуть в свой личный самолет (за который его не переставали попрекать унылые ханжи) и свалить куда-нибудь на остров в Индийском океане. Подальше от интриг, оборотней, разорванных тел и вечной войны Тьмы и Света, в которой не должно быть победителя. Но уже в следующий миг он понял: не будет никакого острова. Потому что взвыли настроенные на глубины сумрака охранные амулеты и завертела головой белоснежная охранница-сова. К нему кто-то шел, прокладывая портал — Светлый портал! — через третий или даже четвертый слой сумрака. А это значило одно — посетитель очень хочет скрыть свой визит от кого бы то ни было, и посетитель этот — Высший маг. Одного взгляда под закрытыми веками на заструившиеся линии вероятностей хватило, чтобы осознать: этот гость изменит все. Не в лучшую сторону. Что ж, Тони Старк никогда не бегал от опасностей. Он сунул руки в карманы брюк и, выпрямившись, повернулся спиной к окну, ожидая материализации портала. Огненный круг нарисовался посреди кабинета, и из него, обмахиваясь веером, грациозно спустилась Ванда Максимофф. Сова приветственно ухнула и успокоенно прикрыла глаза. Тони был, мягко говоря, удивлен. Конечно, вариантов, у кого во всем мире хватило бы Силы выстроить такой портал, и так было немного, но начни Тони перебирать эти варианты, то Ванда была бы одним из последних. С Главой Пражского Дозора, Высшей Светлой волшебницей Вандой, Тони был во вполне приятельских отношениях, но не более того. Она была намного старше его, но все еще выглядела как девчонка. Говорила, что именно такой ее хотел видеть муж. Муж, который погиб вместе с их сыновьями-близнецами во время прорыва инферно, вызванного ведьмаком Таносом. Ванда тогда «пришла в нестабильное состояние психики», как деликатно значилось в отчете Инквизиции, или «съехала с катушек», как без обиняков заявил Тони, которому пришлось разбираться с последствиями этого. А последствия были грозными — полубезумная волшебница захватила в плен целый город, загипнотизировала жителей и накрыла его непроницаемым щитом. А после создала в нем свою реальность с живым мужем и детьми и держала одурманенных жителей в заточении до тех пор, пока Тони неимоверными усилиями не удалось пробить щит и достучаться до ее кричащего от боли сознания. Инквизиторы были готовы в любой момент применить к ней крайние меры. Один Тони знал, чего ему стоило убедить их подождать немного и дать ему шанс уговорить Ванду освободить людей. После этого она долго лечилась где-то вдалеке от всех, а затем, как ни в чем не бывало, вернулась к своим обязанностям. После этого они встречались иногда на международных встречах и всегда крайне тепло общались друг с другом, но не выходили за грань полу-официального общения. Похоже ей было не слишком приятно видеть того, кто смог заглянуть в бездну, угнездившуюся в ее душе. Но вот сейчас эта самая Ванда стояла посреди его кабинета и внимательно смотрела на него. — Привет, Тони, — улыбнулась она, — отлично выглядишь, я бы даже сказала, молодеешь. — Могу сказать то же самое, Ванда — ослепительно улыбнулся он в ответ и жестом предложил сесть, — просто волшебно выглядишь. — Ну? — усевшись в кресло, она облокотилась о стол и положила подбородок на сцепленные руки. — Сломал уже всю голову, зачем я здесь? — Конечно, — отзеркалил он ее улыбку, — сама понимаешь, мне тебя не прочесть. — Куда тебе, — хмыкнула она, — прости, Старк, но ты все-таки пацан по сравнению со мной. Чисто математически, конечно! — А говорят, женщины не любят, когда им напоминают о возрасте, — ехидно парировал Тони. Наградой ему был легкий смех, который, впрочем, быстро оборвался. Ванда расцепила пальцы, откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу, не сводя взгляда с Тони. — Ладно, не будем тратить времени, — голос ее вмиг сменился с игривого на серьезный. — Есть разговор, Тони. Думаю, ты понимаешь насколько он важный, если я тут. Тони отлично понимал, что она имеет в виду. У всех Глав Дозоров были безопасные каналы связи, но она предпочла прийти лично. Зная, что здесь, в самом защищенном здании Нью-Йорка, защиту которого ставил лично Тони, их гарантированно никто не сможет отследить и прослушать. В груди тоскливо заныло. О чем бы Ванда ни хотела поговорить, ничего хорошего это не сулило. Только бы речь не шла о… — Это касается твоего нового избранника, Тони. Что ж. интуиция его никогда не подводила… — Ты пришла осудить мой моральный облик, дорогая? — Тони позволил себе слегка выпустить эмоции, и сумрак сразу взволновался, жадно поглощая гнев Великого мага. — Не хочу тебя разочаровывать, но я давно сбился со счета, сколько людей пытались многие века делать это до тебя. Вот только, видишь ли, никому еще не удалось заставить меня поступать не так, как я хочу. Но ты, конечно, можешь рискнуть! — Мне нет никакого дела до того, с кем ты спишь, — отмахнулась она, — а вот до пророчества очень даже есть. Пророчества? Больше всего на свете Тони сейчас хотел осуществить свои недавние мечты про Питера и самолет, но с пришедшей откуда-то беспощадной ясностью он понимал, что бежать уже некуда. — Что за пророчество? — сухо осведомился он, небрежно поигрывая золотой ручкой. — Тони, пойми, — она наклонилась ближе, — я не враг, мне действительно не все равно, что с тобой происходит. И поэтому ты должен знать… Ручка со звоном отлетела на край стола и повисла там, зацепившись об толстый отчет. — Ты скажешь уже или продолжим заниматься софистикой?! Он сам поразился, насколько зло и нервно это прозвучало. Она плавно поднялась и отошла к окну, остановившись перед ним точно так же, как он перед ее появлением. — Почему ты никому не сказал про меня тогда, в Вествью? Про то, что я едва не пала во Тьму? Ты же видел меня тогда. Ты же всё понял. Достаточно было одного твоего слова, и я бы уже никогда не вышла из камер Инквизиции. А ты промолчал. Он пожал плечами. — Потому что не пала. Остальное меня не касается. Она окинула его долгим, задумчивым взглядом и вновь отвернулась. — Я тогда была на грани, Тони, искала любые методы. И нашла одну книгу, «Даркхолд». Очень древнюю, настолько древнюю, что даже к моменту появления Мерлина она уже почти истлела. Но я смогла, я прочла ее. Это очень темная книга, Тони, само средоточие Тьмы. Потом я уничтожила ее, на всех слоях сумрака, чтобы никто и никогда не смог ею воспользоваться, но помню каждое слово из нее. И пророчество помню тоже. Она вновь замолчала на пару мгновений, а затем продолжила нараспев: — Настанет время Тьмы, и Свет дотла померкнет. Настанет день, и Темный вождь победу Тьме вручит. Придет к нам Темный вождь сквозь глубь веков, сын мага Светлого и юного инкуба. Порочный сей союз — повергнет Свет во Тьму. Ничего не изменилось. Все так же вертела головой сова, все так же в приемной весело переговаривались девочки-программистки и патрульные маги, вернувшиеся с дежурства, все так же ровно шумел за окном безбрежный и вечно юный город. И только двое Светлых магов знали, что изменилось все. Темный вождь. Сын мага Светлого и юного инкуба. Тони знал: Ванда не лгала. Она говорила чистую правду, невозможную, невероятную, но отчего-то Тони поверил в нее сразу. Может быть, потому что на донышке глаз Ванды дрожала одинокая слеза. — Прости, Тони, — наконец вымолвила она. — Ты должен был узнать. Пока не стало слишком поздно. — Конечно, — наконец раздвинул он пересохшие губы. — Я благодарен тебе. И все-таки… ты уверена? Она сочувственно кивнула головой: — Ты же знаешь, были случаи, когда инкубы-мужчины рожали. Да, Тони знал. Случаи крайне редкие, засекреченные от людей под высшим грифом секретности. За всю историю человечества это случалось раз шесть или семь, и всегда только от людей или Темных. От Светлого не было никогда, ведь главным условием была — любовь инкуба. Никогда раньше инкуб не любил Светлого мага… «Тони, почему ты так долго! Я соскучился!»… И светлая, искренняя радость в карамельных глазах… — Проверь сам, — мягко посоветовала она. — Там были еще не столь поэтические пояснения. Инкуб должен родиться в последний месяц лета в очень непростой семье. Его предками должны быть пять поколений инкубов и Темных магов. Он шестой. Только такой инкуб сможет приворожить Великого Светлого мага, понести от него и родить Темного вождя. Проверь, хотя… Ты же не нуждаешься в этом, правда? Да, не нуждался. Он и так это знал. Питер, его солнечный Темный мальчишка, в котором не было ни капли настоящей Тьмы, был послан ему на погибель. Ему и всему Свету. Голос Ванды доносился словно сквозь туман. — Ты понимаешь, что я не могу бесконечно это скрывать. Я не могу допустить гибель нас всех. Через три дня, если ты не примешь мер, я сообщу обо всем в Инквизицию. Ты бы сделал то же самое. Да, именно так. Он бы, не колеблясь ни минуты, сдал любого, кто грозит гибелью Свету. И кто виноват, что на этот раз по ту сторону черты оказался он сам? — Дальше решай сам, Тони. Но знай, я помню, что ты для меня сделал, и очень надеюсь, что смогла сделать хоть что-то для тебя. Она ушла, не прощаясь, и только сова тихонько ухнула ей вслед. На улице уже спустились предвечерние сумерки, сотрудники постепенно расходились, а Тони Старк, всемогущий Светлый маг, все так же неподвижно стоял и стоял у окна. Возвращаться ему было больше некуда.