The Beach

Ты бы смог спросить меня о том самом, о чем я постоянно думаю? Спроси о чувствах. А я расскажу о тебе. CNCO, Natti Natasha — Honey Boo Young T, Headie One — Don’t Rush iann dior, Machine Gun Kelly, Travis — sick and tired ••• Тэхён выбегает из общежития, бежит к Чонгуку, бросается в его объятия и улыбается. — Привет, — выдыхает Ким, сложив руки на шее парня. Чонгук сидит на капоте, обнимает за талию и тянет ближе. — И я скучал, — Чонгук подаётся вперёд, касается своими губами чужих губ, но быстро отстраняется, потому что: — Кхм! Может поедем? — спрашивает Пак, недавно подошедший к машине. Тэхён отстраняется от парня, обходит машину и садится на переднее сиденье, рядом с Чоном, Чимин на задние. — Мне срочно нужно выпить, поэтому гони, мой дорогой друг, — просит Пак и хлопает Гука по плечу. — Нам ехать минут 15, поэтому жди. — Включи музыку тогда, — просит Пак и, откинувшись на сиденья, утыкается в телефон. — Что это с ним? — Чон выруливает на дорогу и спрашивает у Тэхёна, который пытается включить магнитолу. — Хосок не отвечает ему на сообщения и звонки, — омеге всё-таки удаётся включить музыку, которая тут же разливается приятной мелодией по салону. — После их свидания, кстати. С Хо что-то не так? — спрашивает Ким, поворачиваясь к альфе. В машине уже смешалось три запаха: чиминовский клюквенный с выраженной кислинкой, карамельный Тэхёна с отдаленными нотками самого горького шоколада, и конечно же, чонгуковский фундук с нугой. Чонгук кладёт ладонь на колено Тэхёна и смотрит вперёд на дорогу. Будто так и нужно. И так и есть, всё правильно, как надо. Рука на законном месте. Так непривычно. Что для одного, что для другого. Ночь одолела день, как делает это каждые 12 часов, огни города горят и отражают всю его красоту. Маленькие и большие здания офисов, магазинов, жилых домов, высотки компаний, но главное — это люди. Для многих ночь — это время пробуждения, время жизни, когда можно забыть о проблемах и вздохнуть грудью, почувствовать прохладный воздух кожей и пустить мурашки по телу. Ночь — прекрасное время. Тэхён уставился в окно машины, не отрывает взгляда, старается не упустить каждой мелочи, впитывает в себя всё без остатка. Люди идут с работы или на работу, бегут домой к семье или же наоборот, бегут от неё, чтобы отдохнуть. Кто-то хочет веселья, а кто-то покоя. Музыка разливается, проникает под кожу, добавляя атмосферности моменту. Чонгук рулит, иногда поглядывая на своего парня и улыбаясь. — «Как ребёнок, что увидел большой пакет конфет», — думает Чон, но не осуждает. Ему до безумия нравится такой Тэхён — сосредоточенный лишь на одном, том, что невообразимо красиво для него. Быть ребёнком не страшно, страшно больше никогда им не быть. Чон подъезжает к зданию, где похоже он с друзьями и живёт. Паркуется и глушит двигатель. — Наконец-то, — бузит Чимин и вылетает из машины. Уходит, не подождав Тэхёна и Чонгука. — Он знает, куда идти? — спрашивает Тэхён, захлопывая дверь машины и обходя её, подходит к альфе. — Может Хосок приводил его, — Чон блокирует двери машины и подходит к омеге. Смотрит в глаза. Радужка глаз Кима в свете луны кажется темнее обычного, не такая янтарная. Зрачки слегка расширены, а на губах улыбка. Глаза Чонгука не могут стать ещё темнее, и так, как ночь. Чёрные омуты затягивают Тэхёна на своё самое дно, как море. Альфа прижимается вплотную, соприкасается лбами и не перестаёт смотреть. Он бы и не моргал, была бы возможность, чтобы ни на миг взгляда от него не отрывать. Кучерявые волосы омеги развеваются лёгким вечерним ветерком, а руки ищут ладони Чонгука. Находят. И переплетают пальцы. Молчат, ни слова не сказали друг другу, мысленно признаются друг другу в том, что взаимно, что неосязаемо, но чувствуется внутри каждого, что задаёт ритм сердцам, когда они рядом друг с другом. Замерла вечность. Чон первым сдаётся в игре взглядов, не выдерживает, опускает глаза на манящие губы, которые пахнут ягодным бальзамом. Не может больше терпеть, целует, а Тэхён, кажется, забывает, как дышать. Губы Чонгука сминают губы омеги, языком проходятся по нижней губе, раздвигает их и проникает в рот, сталкивается языками и получает едва слышимый стон. Поцелуй не страстный, но и не робкий, он тягучий, с наслаждением и любовью. Тэхён кладёт ладонь на шею альфы, путает пальцы в отросшей шевелюре и слегка оттягивает, а другой рукой хватается за воротник кожаной куртки. Чонгук хватает под поясницу, чтобы Ким не упал, потому что прогибается в спине. Сейчас бы уехать в никуда, чтобы он смотрел своими огромными глазами с отражением звёзд, чтобы держал за руку и не отпускал. Только с ним. Чонгук не знал, что можно так любить. Тэхён не знал, что можно любить с каждым днём сильнее. А потом раздаются свист и крики друзей с седьмого этажа. Пара отрывается друг от друга и смотрит вверх. — Чонгук, ты что делаешь? Ты же ещё такой маленький, быстро домой! — словно мама поймала за чем-то скрытным, кричит Хосок, ругаясь указательным пальцем, и смеётся. — Пошёл в жопу, Хосок, — Чон показывает фак другу и другим смеющимся друзьям, и после поворачивает голову обратно к Тэ, который смутился и покраснел. — Ты же мой томатик, — «мой» греет душу, а поцелуй в лоб успокаивает и заставляет чувствовать себя особенным для Чонгука. Чон, не отпуская от себя ни на секунду, прижимает к боку, обнимает рукой за плечи и ведёт ко входу, а после и к лифту. — Знал бы ты, как часто я мечтал увидеть в твоих глазах ту любовь, которая есть в моих. И я, наконец-то, вижу её, — говорит Тэхён, мысленно успокаивая ритм сердца. — Что же ты делаешь со мной… — То же самое, что ты делаешь со мной, — отвечает Чон, нависая над омегой и прикладывая его ладонь к груди, на место, где находится сердце. Ким чувствует нестабильный ритм, сердце альфы колотится точно также как и у него самого. Безумие. Двери лифта открываются на нужном этаже. Пара заходит в квартиру. В квартире Чонгука, Хосока и Намджуна уже во всю играет музыка, незнакомые лица и знакомые студенты универа ходят туда-сюда, общаются друг с другом и распивают алкоголь. Всем весело, значит вечеринка в самом разгаре. Макушка Чимина виднеется около стола с алкоголем, Чонгук обнимает Тэхёна за плечи, иногда здоровается с присутствующими, проходя мимо и идя к дивану друзей. — О, неужели, пришли, — говорит Намджун и обнимает сперва Чонгука, потом Тэхёна, тоже самое делают и остальные. Пара садится на диван напротив дивана друзей. — Целоваться под окнами дома — это так по-детски, — говорит Хо и посмеивается. — Мне хотя бы есть кого целовать, — не заставляет ждать себя Чонгук, отвечает Чону-старшему и обнимает Тэхёна за плечи. — Да я могу с любым человеком поцеловаться, ага? — Чон поворачивается корпусом влево, натыкается на Джуна. — Поцелуемся? — предлагает Хо на полном серьёзе. — Ага, уже губы облизал. Исчезни, — Ким сам отворачивает друга от себя и смеётся, сложив руки на груди. — Я думал мы друзья, — Хо делает грустное лицо и отпивает неизвестную жидкость из своего стакана и откидывается на спинку дивана. — О, Юнги, здорова, бро, — замечает Мина Намджун и здоровается. Что? Мистер Мин? Преподаватель философии? Тэхён трёт глаза и понимает, что не показалось. Юнги переводит взгляд на ошарашенного Тэхёна и ухмыляется. — Эээ, здравствуйте? — выдавливает омега. — Боже, Тэхён, расслабься, вне универа я не твой препод, — Мин протягивает руку Чонгуку, потом Тэхёну и улыбается. — Ты ведёшь его курс? — спрашивает Чонгук. Мин кивает и садится на кресло рядом с Намджуном. — Твой реферат отличный, кстати, хорошо поработал, — альфа берёт стакан с алкоголем. — Спасибо, — Тэхён всё ещё под шоком. — Это так странно — быть на вечеринке со своим преподом. — Да ладно, я с Чонгуком и Хосоком с их первого курса тусуюсь, я тогда только в аспирантуру пришёл, с Намджуном чуть раньше, потому что он старше. Считай, что я твой друг, — Юнги улыбается Киму и отпивает из стакана. — Договорились, — Тэхён улыбается в ответ. — О! — издаёт звук, подошедший Чимин при виде Юнги. — Здрасьте! — Ну привет, — альфа поднимается с кресла и протягивает руку омеге, чтобы познакомиться, и мило улыбается, но не успевает он взять того за руку, как: — А ну-ка резко упал обратно, занято! — отвечает Хосок под укоризненный взгляд Чимина. — Не занято! Пак Чимин, приятно познакомиться, Юнги, — мило улыбается Пак, переведя взгляд с Чона на Мина. — Ты, кстати, проел весь мозг Тэхёну своими рефератами. Будь с ним помягче, потому что иногда он бьется головой об стол из-за количества заданий, — Пак садится рядом с Тэхёном и пьёт свой коктейль из стакана. — Чимин! — возмущается Ким и ударяет локтем друга. — Что? Ты мне спать не даёшь со своими заданиями то по философии, то по истории! Я тоже человек, и мой организм требует отдыха! — Буду знать, — отвечает Юнги, приподняв брови. — Давайте выпьем. — Подождите, фух, теперь можно, — в компании подбегает высокий и широкоплечий брюнет, тоже кореец, по запаху цветов лилий – омега. — Всем привет. Чимин, — парень протягивает ладонь Паку. — Тэхён, Чонгук о тебе многое рассказывал, — здоровается с Тэхёном и улыбается, Чонгук прижимается носом к виску своего омеги, скрывает смущенную улыбку. — Я Сокджин, кстати. Теперь выпьем. — За нас, таких ахуенных, за нашу жизнь и за удовольствие во время секса! Чин-чин, ёбэнэ! — говорит тост Джексон. Все смеются и чокаются. ••• — Предлагаю сыграть в бир-понг! — кричит сквозь музыку слегка подвыпивший Хосок, ставший ещё более веселым и немного развязным. — И в табу, — добавляет Чимин. — При каждом слове «блять» пьём один шот. Джексон, организуй шоты, пожалуйста. Пока Джексон делает шоты, Хосок расставляет стаканчики для бир-понга, а остальные просто что-то обсуждают между собой, Тэхён решает спросить: — Как ты со всеми познакомился? — Намджун стал моим другом с первого класса школы, он тогда был уже во втором. И как-то я услышал на заднем дворе, что кто-то слушает Eminem’а. Это был Намджун и мы подружились, потому что я зачитал ему куплет «The Real Slim Shady», что-то вроде посвящения, — Чонгук отпивает пиво из стакана и смотрит на друга, который что-то усердно рассказывает Джину. — Хосок перешёл ко мне в класс в средней школе, тоже как-то быстро сдружились, я познакомил его с Джуном, и всё, вот наша тройка нерушимая и собралась в полном составе. Он, кстати, тоже посвящение проходил, — Тэхён внимательно слушает, потому что рассказ про одних из главных людей в жизни альфы. Чонгук всё ещё обнимает за плечи, Тэ старается не смотреть на него, потому что залипнет. Старался — не получилось. Смотрит на профиль альфы, острую линию подбородка, длинные ресницы, родинку на шее и двигающийся кадык при глотках алкоголя, на то, как горят его глаза и как шевелятся губы. Эти губы… — А Сокджин и Юнги? — Джин давний друг Намджуна, Юнги преподаёт у Намджуна, мы как-то с Хо заскочили к нему на пару и по приколу пригласили на тусовку, а он пришёл, хорошим парнем оказался, так и дружим, ещё он наш сосед сверху. Спустился однажды, когда мы рэповали, сонный был, уставший, но вместо ора с его стороны мы услышали офигенный флоу. Иногда он заезжает к нам на студию, — заканчивает Чон и переводит взгляд с друзей на омегу. — Что скажешь о себе и Чимине? — Он мне как брат. Всегда был рядом, с самого детства, и в детском саду, и в школе, и теперь в универе. Ближе него у меня никого нет. А его мама приняла меня как родного, когда мои родители выгнали меня из дома. Он — моя семья. — Твои родители, что?! — Чон удивляется и даже пугается. — Сколько тебе было лет? — Мне было 17. Я хотел учиться в Америке, рассказал об этом родителям, но они не одобрили, и сказали, раз я такой самостоятельный, то могу уходить прямо сейчас. Вот так. Но я не злюсь и обиды не держу, что было, то было. Они просто не хотели терять меня. — Вы общаетесь? — Да, я после поступления и переезда позвонил им. Мы долго разговаривали, папа долго плакал и прощения просил, но отец его успокоил. Всё наладилось, — омега улыбается. — Если бы ты не ослушался и не приехал, мы бы не встретились, — Чонгук берёт Кима за руку, отставляя стакан в сторону, на стол. — И я бы не смог полюбить, — Чон не отрывает взгляда от янтарных глаз. — Ты бы полюбил кого-то, кто не я, — почему-то эти слова делают больно. Ведь Тэхёну могло не повезти, Чонгук бы мог полюбить кого-то другого, а он бы так и продолжал тайно любить. Чонгук был бы счастлив с другим омегой. И знаете, когда другие говорят, что их счастье — это счастье их любимых, иногда это оказывается ложью. Для кого-то это нестерпимая боль. Настоящее счастье проявляется любовью с двух сторон, не с одной. Когда один любит одного, а другой второго — это априори больно. Будто тебе перекрыли воздух, ты не можешь дышать, но так хочешь, хочешь сделать вздох и перестать задыхаться. В итоге, ты либо задыхаешься, либо начинаешь дышать. Взаимность спасает. Тэхён начал дышать, будучи на грани. — Кто-то другой – не ты, — альфа тепло улыбается. — Кто-то другой мне не нужен. Ты моя самая большая удача в жизни. Мой драгоценный подарок с небес. — Мы не в мелодраме, Чонгук, — Тэхён усмехается и подаётся чуть ближе, практически соприкасаясь носами. — Не порти момент, — цокает Чонгук. — Я люблю тебя, Ким Тэхён, и я до безумия счастлив, что ты появился в моей жизни, — альфа выдыхает и прислоняется лбом ко лбу омеги. — А я люблю тебя, — искренне и с улыбкой отвечает Ким и закрывает глаза, чтобы затем получить поцелуй. Чонгук кладёт ладонь на затылок и тянет ближе, Тэхён кладёт ладонь на щёку альфы. Шум разговоров, музыка на фоне и букет запахов присутствующих, но которые ничто, по сравнению с ореховым для Тэхёна и карамельным для Чонгука. Фундук оседает на губах и проникает в лёгкие. Чонгук целует медленно, растягивает момент, аккуратно сминает чужие родные губы и улыбается сквозь поцелуй. От счастья всегда хочется улыбаться. — Так, всё готово, играем, — Хоби трёт ладони от предвкушения. — По два человека на команду, я с Чонгуком, — Чон тянет друга за руку к себе, отрывая от Тэхёна. — Я с Тэхёном, — тоже самое делает Чимин с Кимом. Команды становятся друг напротив друга, остальные окружают вокруг. — Играем на раздевание, за промах противника снимаем часть одежды, плюс под стаканчиками бумажки с вопросами. — Да ты там понаписывал извращенские вопросы, каверзные только для нас с Тэ, сто процентов! — А вот и нет, их писал Джексон, — Хо указывает на альфу, Ван машет рукой и странно улыбается. Точно что-то написал! — Не забываем про табу, слово «блять» запрещено, — напоминает Пак. — Мы бросаем первые, — Чимин берёт мячик, бросает и попадает. — «Кто из присутствующих похож на идеал для хороших отношений?», — читает вопрос Хосок. — Для меня – Пак Чимин, — не думая отвечает Чон и выпивает алкоголь из стаканчика. Чимин впивается взглядом в альфу, смотрит так, будто не верит, но в душе точно ликует. Чонгук берёт мячик, бросает и попадает. — О нет… — Тэхён читает вопрос. — Что нужно сделать, чтобы не отвечать? — Ким начинает нервно смеяться. — Нет, нет, нет, ты должен ответить, — говорит Джексон. — Читай. — «Твой самый «жаркий» сон, о чём он и с кем?», — Ким откладывает бумажку, выпивает стаканчик и отвечает. — Так, мой жаркий сон… Чёрт… — омега выпивает один шот. — Я не смогу выбрать конкретный сон, но один из них — секс с Чонгуком в лифте. — Блять… — слышится тихо от Чонгука, опустившего голову и оперевшегося руками о край стола. Не нужно было представлять… — Пей! Пей! Пей! — начинают кричать друзья. Чонгук пьёт один шот. Тэхён бросает мячик. — «Какая часть тела у тебя самая привлекательная и сексуальная?». Это легко, — читает Чон и выпивает стакан с пивом. — Thighs. — Ну здесь грех спорить, — усмехается Намджун, а Хосок бросает мячик и промахивается, Чимин снимает куртку и берёт мячик. — «Что притягивает людей друг к другу?». Что за? Магнит, блять! — Чон отбрасывает бумажку в сторону, выпивает пиво. — Не знаю, мне кажется, это просто ощущения — твоё или не твоё, каждый чувствует по-своему, я с первого взгляда понимаю, выйдет что-то или нет, может быть это только у меня так, — договаривает Хоби, а Чонгук берёт мяч, бросает и попадает. — «Простишь измену?», — читает Тэхён и без раздумий отвечает. — Нет. Алкоголь — не причина для измены, наркотики — не причина, расстояние — не причина, возбуждение — не причина. Изменщики — мусор. Всё нужно просто прекратить, если ты не счастлив, а не бежать в чужие объятия, — омега выпивает пиво, все молчат. Чонгук задумывается. Тэхён бросает мяч и промахивается. Чонгук снимает куртку. Мышцы груди и рук напрягаются, просвечивают через футболку и ключицы выглядывают из-за ворота, а кадык бегает туда-сюда. Тэхёну не хорошо, как и Чонгуку. Не игра, а мука. Ким одними губами ругается, едва слышно, но Чонгук-то смотрит на него, не отрывает взгляда, и когда видит, что Тэхён сказал запрещённое слово, ухмыляется и кивает на стопку шотов. Тэхён выпивает один. — Ох, Тэхён~и, все мы тебя понимаем, он ведь, — Хосок кивает на Гука и добавляет: — из спортзала не вылезает, — смеётся Чон-старший и бросает мячик. — «Какой самый неприятный момент в сексе у тебя был?», — читает Чимин и ругается себе под нос, из-за чего пьёт шот. — У альфы оказался маленький член, я даже не смог кончить, имитировал оргазм, — Чимин пьёт пиво из стакана, все смеются. — Хватит ржать, это было такое разочарование, он обхаживал меня месяц, и тут на тебе — сюрприз, — Пак берёт мяч, бросает и промахивается, Хосок снимает обувь. ••• Все смеются, потому что напились вусмерть, и теперь всё кажется смешным, например то, как Хосок запутался в своей же футболке, после того как Чимин промахнулся, или как Джексон из-за смеха упал с дивана. Вечеринка в самом ее разгаре, а игра в бир-понг подходит к концу, с двух сторон почти не осталось стаканчиков, только со стороны омег на два меньше, то есть последний. Чонгук, полуобнаженный, благодаря тэхёновым промахам, которые, возможно, были специальны, целится и бросает мяч. Попадает. — Ееееее, мы выиграли, бро! — кричит в самое ухо Хосок, обнимая за плечи, и виснет телом на друге. Тэхён читает последний вопрос, продолжая смеяться. — «Ты стонешь во время секса?», — Ким сквозь смех отвечает. — Да, громко. — омега выпивает последний стакан пива. Даже не расстроившись из-за проигрыша, Тэхён идёт к Чонгуку. — Опа, моя песня! — кто-то из присутствующих, кто следит за музыкой, включил мелодию для тиктоника. Джексон начинает танцевать. Чимин уже не может смеяться без слёз, Джин даже опустился на пол и бьет рукой по нему. Хосок допивает оставшиеся стаканчики с пивом, и улыбаясь, смотрит на смеющегося Чимина, решает, наконец, поговорить с ним. — Поговорим? — альфа подходит к Паку и шепчет на ухо. Чимин перестаёт смеяться и коротко кивает. Пара уходит на балкон. — Ну, что хотел сказать? — сразу же спрашивает Чимин, допивая алкоголь из красного стаканчика и смотря вдаль. Вид сейчас просто чудесный: небо чистое, полное звёзд и на улице тепло, лишь прохладный ночной ветерок треплет тёмные волосы. — Ты красивый, — Чон опирается руками о перила и смотрит на омегу. — Я знаю. Ну, я жду, — Чимин всё-таки поворачивает голову и смотрит в ответ. — Мне нужно было съездить к родителям на пару дней, помочь с ремонтом в квартире, поэтому не отвечал, уставал так, что рук поднять не мог. Вот и решил поговорить и всё объяснить сегодня, на вечеринке, с глазу на глаз. — Не врёшь? — Чимин прищуривается, но оттаивает. — Прости меня, ты наверное подумал, что я тебя специально игнорирую, но это не так, и я хотел чтобы ты… — начинает тараторить Чон, бегая глазами по лицу омеги, и тот перебивает его. — Ты мне нравишься! — Что? — Ты слышал, — Хосок улыбается и становится вплотную, прижимает омегу к себе за талию. — А ты нравишься мне, — Чон припадает к чужим губам своими. Впервые за всё время их знакомства. Сминает пухлые губы омеги, вбирает в себя клюквенный аромат, тянет ближе, чтобы ни миллиметра между. Теперь всё на своих местах. И больше никаких недопониманий и обид. Разве что в полноценных отношениях. — Больше не упущу тебя, — отрывается альфа, а в ответ получает новый поцелуй, который ответ. Он тоже не отпустит. Вцепится своими маленькими пальчиками так крепко, как только сможет. Всего себя отдаст. ••• Чонгук целует Тэхёна и еле нашаривает ручку двери, чтобы войти в комнату. Всё-таки открывает и запихивает себя и омегу во внутрь. Прижимает Кима к двери, пока тот гладит руками шею и грудь, тяжело выдыхает прямо в губы и жмётся ближе. Пьяные и резкие поцелуи кружат голову. В ночном свете луны, который пробирается сквозь тёмные шторы, почти ничего не видно, но так ощущения лишь острее становятся, хочется ещё сильнее. Чонгук ведёт омегу к кровати, аккуратно опрокидывает и нависает сверху. Вновь припадает к любимым губам, вдыхает любимый аромат. Медленно перемещается на шею, и как обещал себе — целует, облизывает, кусает и оставляет отметины. С губ Кима срывается первый стон, а руки блуждают то по широкой рельефной спине, то по крепкой груди и каменному прессу. — Ah, fuck me, daddy! — на выдохе стонет Тэхён, когда Чонгук сжимает его через ткань брюк. Омега не наврал, когда сказал, что громко стонет. В штанах Чона теснее стать не может. — Kookie, please take me! — английский Тэхёна разводит внутри Гука ещё больший пожар, заставляет скорее снять с него футболку и коснуться часто вздымающейся груди. Чон припадает к груди, целует и кусает острые ключицы, спускается ниже, облизывает соски, ещё ниже к мягкому животу, каждую родинку не пропускает на своём пути, оставляет мокрый поцелуй и движется всё ниже, и ниже. Тэхён тяжело дышит, хватает ртом воздух и оттягивает волосы альфы. — I want you to fuck me, — грязные словечки сами вылетаю изо рта Кима, о которых, он будет, если не жалеть, то стыдиться точно. — You're so sexy, Honey Boo, — Чон снова тянется к губам, шепчет в самые губы и страстно целует. Сразу же проникает языком в рот омеги, вылизывает его, щекочет языком нёбу и посасывает язык и нижнюю губу. Карамель и фундук повсюду. — Can I taste you? — просит Ким, отрываясь от любимых губ. Вдыхает головокружительный аромат и прикрывает глаза. — You're so sexy that I will climax right now… — омега опрокидывает альфу на спину и садится сверху, припадая губами к его шее и тоже оставляя отметины. — Only mine. I will not give it to anyone. My dream and my love. — Don’t speak English, otherwise I will not restrain myself, — Чон сильно сжимает мягкие ягодицы омеги, точно оставляя красные следы на них. Ему точно повезло. Формы Тэхёна сводят Чонгука с ума. Альфа опрокидывает Кима обратно на спину, ложится между разведённых ног и расстёгивает брюки кудрявого. Стягивает тёмную ткань по стройным ножкам и отбрасывает куда-то в сторону футболки. Опускается к самым лодыжкам и покрывает их мелкими поцелуями. Прикусывает нежную, гладкую кожу, слышит тихий протяжный стон и ухмыляется. Они очень пьяны. И хотят друг друга. До безрассудства. — Well, come on, — горячо шепчет Тэхён и хочет вновь коснуться покрасневших из-за поцелуев губ альфы. — Not today, Boo, not today, — альфа улыбается и смотрит в глаза с полным непониманием сказанных слов. То есть, Тэхёна не возьмут? Не воплотят жаркие сны в реальность? — What?! — Тэхён приподнимается на локтях и смотрит на своего альфу. — Какого чёрта, Чонгук?! Ты меня обламываешь?! — Тэ, ты будешь жалеть. Мы слишком пьяные, давай просто ляжем спать, — Чон чмокает омегу в губы и ложится рядом, притягивая к себе. Ким не хочет спорить, если Чонгук просит, то он сделает, а всё остальное завтра. ••• Омега просыпается из-за солнечных лучей, что слепят ему прямо в лицо. Ким хочет встать с кровати, но что-то тяжелое прижимает его к постели и не даёт даже в сторону двинуться. Это что-то — Чонгук, точнее, его рука. Тэхён вроде бы должен удивиться такому повороту, и он удивляется, а потом скользит взглядом ниже лица и замирает. Не моргает, выпячивает свои и так большие глаза и сглатывает. Они… Голые?! Альфа обнимает Тэ за талию, дышит в макушку и он без футболки, это факт, а вот на счёт нижней одежды, Ким не уверен. В любой другой раз, не в такой момент стыда, Тэхён был бы рад вот так лицезреть на тело альфы, даже чувствовать спиной тепло и накачанные мышцы груди и пресса, а ещё сильные руки на талии и горячее дыхание в самую макушку. Ладно, допустим, он рад (визжит у себя в голове и слюнки пускает), но это не отменяет того факта, что они… переспали? Сколько нужно было выпить, чтобы… О ГОСПОДИ! Тэхён ведь даже ничего не помнит… Значит ли это, что не считается? Не помнит — значит не было. — Между нами ничего не было… — говорит Тэ сам себе, закрывая глаза и начинает читать молитву. Сам не знает, откуда знает ее наизусть, потому что в Бога не верит и в церковь не ходит. — В смысле? —Чон поднимается с кровати и смотрит на омегу. Тэхён от неожиданности и испуга поднимается следом. — Тебе напомнить, что было этой ночью? Омега переводит испуганный взгляд на альфу и кусает губу. Когда это он успел проснуться? — Ah, fuck me, daddy! — альфа изображает стоны, и… пародирует Кима?! Да нет! — И это ты считаешь «ничего не было»?! — Ты шутишь… — Ким прикрывает лицо ладонями. Он, конечно, не самый умный, но понять, что они переспали можно. На них ведь нет одежды. — Возможно, — Чон ухмыляется, а Тэхён уставляется с непониманием в глазах. И злостью. — Мы сильно напились, и между нами действительно было то, что ты думаешь, — Ким прижимает простынь к себе, краснея до кончиков ушей. — Но не всё. Мы много целовались и обнимались, ты лапал меня везде, где тебе хотелось, и был не против, чтобы я тебя взял, — Ким вспоминает и прокручивает пародию его стонов от альфы. Неужели он и вправду такое сказал?! — Но я это не сделал, хотя очень хотел. Альфа встаёт с кровати, и… Он не голый. Он в штанах, но без футболки. Ким облегченно выдыхает. Они не переспали. — Мы были очень пьяны, и я решил, что не стоит. Мы ведь только сошлись, — Чон садится на корточки перед кроватью, напротив Тэхёна, кладёт ладони на коленки и начинает гладить. Приятно. Особенно под таким взглядом — с искрами и бурей в почти чёрных глазах, а ещё любовью и уважением к личности. Чонгук действительно мог взять омегу, но чувства его парня ему важнее. — Я правда говорил «это»? — Киму стыдно, а Чонгук обожает его красные щёки, поэтому тепло улыбается и кивает. — Например: «Fuck me, daddy»? Ещё ты говорил: «Kookie, please take me!», «I want you fuck me!», и это лишь часть, — чистый американский акцент, идеальное произношение заводят омегу в секунду. Чон тянет простынь на себя, и осматривает почти до конца обнаженное тело. Тэхён не знает, как покраснеть ещё сильнее. — Почему ты всё помнишь? — Ким сидит перед своим альфой, с которым чуть не переспал, и возможно, чуть сам его не изнасиловал, говоря грязные словечки, трогая где попало, и точно целуясь с ним как безумные, а теперь, совершенно по-детски перебирает пальцы на руках, опустив голову и водя ногой непонятные узоры на ковре. Альфа тепло улыбается и глаз не отрывает от лица Тэхёна, смотрит, запоминает каждую мелочь, каждое совершенство. — Ты не должен стесняться. Поверь, ты не сделал ничего постыдного, это были твои чувства и ощущения, вот и всё. Ты не врал и просил прямо того, чего желал, — Тэхён поднимает свою голову, смотрит в темные глаза напротив. — Я ведь именно поэтому и полюбил тебя. Ты ещё не раз попросишь меня об этом, и в следующий раз я не откажусь, — Чон кладёт ладонь на щеку омеги, гладит большим пальцем и приближается. Целует почти невесомо, аккуратно сминает губы Тэхёна. — Возьму без раздумий, только попросишь. — Мне нужно одеться, Гук~и, — отрывается красный Тэхён, держась руками за шею альфы. Чонгук ухмыляется и наваливается на Тэхёна, ложится рядом и прижимает к себе, закинув ногу на его бедро. — Не пущу, давай ещё полежим, — Чонгук утыкается носом в чужую шею, вдыхает аромат карамели и утопает в блаженстве. Тэхён обнимает в ответ, поворачивается лицом к нему, и смотрит в глаза, когда Чон отрывается от шеи. Ещё совсем недавно Тэхён лежал на кровати, смотрел в потолок и думал, каково это, лежать с Чонгуком, обнимать его, смотреть настолько близко, что чувствовать чужое дыхание, запоминать каждую мелочь, трогать где захочется. Целовать. Тэхён мечтал и… Домечтался. Всё сбылось. — И всё-таки мне нужно одеться, — Ким быстро чмокает парня в носик и выползает из-под рук альфы. — Тебе, кстати, тоже, — Ким бросает взгляд на обнаженную часть тела Чона и правда старается оторваться от такого манящего тела. Чонгук всё ещё лежит на кровати, оперевшись на локти, и смотрит, как его парень ищет одежду, а после натягивает на себя. Ему бесконечно повезло, потому что несмотря на здоровую стройность у омеги есть формы в виде сочных бёдер и ягодиц. Особенно ягодиц. Его животик вовсе не отталкивает, как раз наоборот, его хочется целовать. — Ты пялишься, — говорит Ким стоя спиной к альфе, смотрит через зеркало пока укладывает торчащие волосы. — Не отрицаю, — Чон ухмыляется и, наконец, встаёт с кровати. Становится позади омеги, прижимается крепкой оголённой грудью к его спине и обнимает за талию. Смотрит в глаза через зеркало и улыбается. — Ты такой красивый, Тэ. — Ты тоже, — Тэхён поворачивается к альфе лицом, но в глаза не смотрит, ищет что-то глазами, и находит. Отходит от Чона, подходит к кровати и поднимает чёрную футболку. — Поднимай ручки, — кудрявый подходит к парню с футболкой и помогает надеть вещь. — А я думал тебе нравится, когда я без верха, — Чон поправляет футболку, разглаживает руками и поправляет волосы, откидывая их назад. — Пойдём, — Ким берёт альфу за руку и тащит к двери. Пара выходит из комнаты Чонгука, идёт на кухню через гостиную и видит картину маслом. На диване лежит спящий Юнги со свалившейся на пол ногой, рядом, на кресле, свернувшись комочком спит Джексон с пустой бутылкой виски в руках, прижимая ее к себе как самое драгоценное сокровище на свете. В углу около окна, в обнимку с фикусом, сидя спит Джин. Остальных не видно. — Я думал, мы последние проснулись, — говорит Тэхён, повернув голову к нему и косясь на спящих. — Так, а где остальные? Доброе утро! — кричит альфа и хлопает в ладоши. Друзья начинают просыпаться и мычать, видно от головной боли. — Чонгук, какого хуя? — Юнги хватается за голову, принимая сидячее положение. — Тэ, сходи в комнату Хосока, — просит Чон омегу, тот кивает и уходит. — Гук~и, дорогой, принеси водички, — умоляет Джексон охрипшим голосом. Чон идёт на кухню, и видит Намджуна. Альфа спит около холодильника, подложив под голову бутылку из-под сока. Чон садится перед другом на корточки, трясёт за плечо чтобы разбудить. — Намджун, вставай, — Ким мычит сквозь сон, но всё-таки открывает глаза. — Где я? — Джун садится и оглядывается, держась за голову. — На кухне. Поднимайся, — Чон подаёт руку другу, помогая встать. После идёт к холодильнику, берёт заранее купленные бутылки воды и минералки, достаёт все и тащит в гостиную, Джун идёт следом, садясь рядом с Юнги. А потом раздаётся громкий Ой. — Какого чёрта? — это был Тэ. Чон вручает бутылки в руки Джуна и идёт к своему омеге. Тот стоит около двери комнаты Хосока с огромными глазами и держится за сердце. — Что случилось? — Там это, того, — Ким указывает пальцем на дверь. Чон подходит к двери открывает её и видит. Чон Хосок спит с Пак Чимином. Оба голые, слава богу прикрыты простынёй. — Хосок, просыпайся, на тебе огромный изюм! — кричит Чонгук прямо в ухо другу. Хоби подрывается, начинает пищать не своим голосом, и сбрасывать несуществующий изюм. Так же подрывается и Чимин, испугавшись крика альфы. — Где? Где он?! — Шутка. Одевайтесь и выходите, мы в гостиной, — Чон мило улыбается и выходит из комнаты, дабы не смущать парочку, и напоследок слышит: — Грёбанный Чон Чонгук! — Чон смеётся и обнимает за плечи своего омегу, который так и не зашёл в комнату. — Воду с газом/без газа? — будто официант спрашивает Намджун у друзей, протягивает бутылки и садится на диван. Чонгук садится на кресло, Тэхён к нему на колени, потому что места больше нет, всё занято. Тэхён берёт бутылку минералки, даёт попить сперва Чонгуку, но тот открывает её и возвращает Тэ. — Так, нас 8, таблеток аспирина 6 с половиной. У кого похмелья нет? — перед Юнги на журнальном столике сложены в ряд все таблетки. Руки поднимают Чонгук и зашедший с Чимином Хосок. — Вот говнюки, вечно вас проносит, — возмущается Юнги и раздаёт таблетки остальным. Чонгук усмехается. Похмелье и вправду мучает его очень редко. Чон отбивает кулак Хосока, прошедшего мимо. Тэхён запивает таблетку и протягивает бутылку альфе. — Это ж надо было так нажраться, чтобы уснуть на полу… — Джун разминает шею и спину, которые затекли из-за неудобного положения для сна за ночь. — Бля, кто-нибудь помнит, чем всё закончилось? — спрашивает Джин, держа холодную бутылку воды у лба. — Ну да, — в унисон говорят друзья Чоны и смеются, смотря на своих омег. Тэхён краснеет, но улыбается, Чимин закатывает глаза. — До того, как вы предались плотским утехам, дети, — возмущается Юнги, смотря на Чонгука. — Ну мы играли в бир-понг + табу, — отвечает Чимин. — И мы проиграли, — говорит Тэхён, смотря на друга. — Да Чонгук будто годами тренировался, всего пару раз промахнулся, но зато «табу» — точно не для него, он сказал бесчисленное количество раз запретное слово, из-за чего и набухался. — Тот, кто придумал дополнение к бир-понгу снимать часть одежды при промахе противника, чёртов гений, — говорит Хосок. Чонгуку не трудно раздеться, но когда раздевается Тэхён — это уже другой разговор. — Это я придумал, — ухмыляется Юнги и откидывается на спинку дивана. — Стоп, я кое-что нашёл, — говорит Намджун, уставившись в телефон, а позже протягивает его в руки Чонгука. Остальные становятся позади, Чон включает видео. « — Юху~у! — кричит Намджун, снимая. Все в сборе: Чимин и Джин ржут с Джексона, который танцует тиктоник, Юнги вальяжно распивает виски, положив ногу на ногу и правда не понимает, какого хера происходит, Хосок стоит, оперевшись руками о стол и смотрит на Пака, улыбаясь. А Чонгук и Тэхён… Целуются». — Ты его сожрать хотел?! — возмущается Пак, легонько толкая альфу в плечо. Тэхён прячет лицо в изгиб шеи своего парня. И кажется заводится от одного лишь поцелуя с видео. Пьяный и резкий поцелуй отдаётся воспоминанием на губах. — Похоже это после игры, потому что Чонгук полураздет, Тэхён без носков, Хосок также полураздет, а Чимин без куртки и в одном носке, — говорит Джин. — Так, понятно, почему эти четверо ничего не помнят, а мы? — спрашивает Намджун. — Вы просто нажрались, — спокойно отвечает Юнги. Все переводят взгляды на него. — Что? Я то всё помню! — Мин отходит и ложится на диван. — Юнги, ты дебил! Какого хуя молчал, пока мы здесь напрягали мозги, пытаясь вспомнить? И так голова раскалывается! — Намджун подходит к другу, пихает его ногой и садится рядом. — Ну просто, по приколу, чо, — все громко выдыхают, пытаясь успокоиться, садятся по местам и, наконец, могут отдохнуть. — Я в универ сегодня ни ногой, — говорит Чимин, прижимая к голове холодную бутылку как Джин. — А я на работу, — отвечает Юнги. — Нужно позвонить мистеру Динкли, чтобы подменил меня. — Как хорошо, что в рестике сегодня санитарный день, и без меня справятся, — добавляет Джин. — Раз сегодня мы дома, предлагаю заказать пиццу и глянуть фильм, — предлагает Чонгук и все соглашаются. — Но вечеринка, конечно, классная была, согласитесь, — тянет Джексон. — Особенно твой тиктоник, ага. — Блять, Намджун, ты выложил его в профиль?! — видит в ленте Инстаграма свой божественный танец Ван. — Какого хуя?! — все открывают это приложение и после просмотра, квартира заполняется смехом. Всё-таки классная вечеринка.