Когда-то я тоже был Небом...

      Когда-то я то же был Небом.       Я был Небом…       Искалеченным, сломанным, латанным-перелатаным, но, несмотря на это, не сломленным.       Моя семья хорошо постаралась. Они ругали меня, иногда даже избивали, и, когда я пытался исправиться, чтобы понравиться им, они просто опять заново заводили свою шарманку. Я подстраивался, ломал себя, чтобы быть достойным по их мнению, заслужить похвалу, ведь кроме них у меня никого не было и никому я не был нужен. И мне было плевать на то, что им-то я тоже не был особо нужен. Я был простым ребенком, который хотел внимания и, может, чуточку любви и ласки. Ради одобрения я был готов сделать все что можно и нельзя.       Все ещё помню, как я был рад, когда однажды в школе одна учительница похвалила меня за правильно решённую задачу. В тот момент я был так счастлив как никогда. Всего лишь чуточку внимания — и я просто сияю, как новогодняя лампочка. К сожалению, на следующей неделе с ней случился несчастный случай, и она скоропостижно умерла. Это событие очень повлияло на меня в детстве, я очень долго скорбел по ней, даже зная, что она никем мне не являлась. Маленький мальчик из чулана хотел всего лишь кому-то понравиться и, может, завести друзей, которые никогда бы не оставили бы его одного наедине с этим огромным страшным жестоким миром.

***

      Мои Небеса могли принять кого угодно. И я сделал бы все для них. Порвал бы обидчиков, достал бы даже звезду с неба, если бы они попросили. — Они были для меня всем, — горько усмехнувшись, сказал Хаято, а его глаза цвета нефрита затуманились воспоминаниями о первой встрече с бывшими друзьями. — Мальчик-гроза и Девочка-ураган. Немного ленивая, но умная гроза, буйный и упрямый ураган. Я искренне ими восхищался и любил их, несмотря ни на что. Несмотря на все их недостатки. Мои самые первые друзья, которых я панически боялся потерять. Когда я познакомился с ними, я был счастлив и все вокруг казалось мне сказкой. Я был так рад выбраться из своего личного ада, чтобы попасть в сказочный и чудесный мир и обрести двух лучших друзей. Мое счастье не омрачало даже то, что летом я вернусь первым рейсом в домой. Я как будто бы снова надел розовые очки, вырванные у меня очень давно в детстве. Мир казался таким простым и понятным, у меня было двое друзей, добрый дедушка и злобный дядя, который на самом деле не желает нам ничего плохого. Идеальный сказочный мир, и единственный его минус был в том, что такого мира нет. — Хаято как-то устало усмехнулся и, коротко затянувшись сигаретой, медленно выдохнул дым. Непривычно было видеть его такого: отстранённого, усталого и совсем немного грустного. — Предательство тех, кому ты доверяешь, больнее всего на свете. Шрамы, которые оставили близкие люди, не залечит никто. Они знали куда бьют. — Гокудера провел кончиками пальцев по дорогой ткани рубашки чуть правее сердца. — Но у Небес есть такая черта — всепрощение. И сколько бы я не пережил, я все-таки был Небом. И я прощал их, рьяно искал им оправдание, будь то социальным статусом или же денежной необеспеченностью. Но… я не находил ни одного нормального оправдания их поступков. Это было слишком даже для всепрощающих Небес. Я не находил оправдания старому-серому-кардиналу-доброму-дедушке, который использовал меня в качестве игрушечного солдатика и жертвенного агнца. Я не находил оправдания тем, кто был притворялся моими друзьями и товарищами. Я не находил оправдания тем, кто использовал меня в своих целях и подставлял меня, выставляя меня виноватым, а ведь я просто был крайним. Герой, Избранный, лгун и обманщик — как меня только не называли! Меня поливали грязью, а через некоторое время обожествляли. И единственным, кто никогда не врал мне, был моим врагом. И был на другой стороне, на стороне врагов. Я просто напросто устал искать оправдания.  — Я был готов любить весь мир, но научился ненавидеть.