Close To The Light

Лавеллан крадет его вечером, когда на небе загораются первые звезды, а с пути к покоям Инквизитора пропадают шумные светские разговоры, беседы и сплетни. Из открытого окна веет морозной прохладой белоснежных горных вершин вокруг Скайхолда, а крепкие каменные стены освещает свет медленно таящих свечей. Умиротворенную тишину нарушают лишь жадные и просящие стоны, и Дориану сносит крышу от того, как звучит его голос с голосом Инквизитора. Лавеллан лежит под ним, сгорая от жара собственного тела. Непривычно наблюдать Инквизитора таким – китель любимой белой формы был вызывающе расстегнут, оголяя подтянутые мышцы и белую кожу, пронизываемую синеватыми нитями вен. Дориан сжирает взглядом рваные и резкие подъемы грудной клетки, и, поднимаясь выше, не может удержаться от желания провести языком по соленой от пота шеи и оставить пару меток (даже если Инквизитор с придыханием ругается, но видит Создатель, как прекрасен на нем фиолетовый), поймать губами сначала пульс, а потом и сдавленный стон. Дориан на секунду отстраняется и смотрит на Лавеллана сверху вниз. Тот смотрит в ответ, медлит, но потом берет лицо мага в свои ладони и забирает его с собой в глубокий и чувственный поцелуй. Настолько чувственный, что реальность вокруг Павуса растворяется в бесконечности. Дориан почему-то ловит себя на мысли, что никогда не чувствовал подобного. Да, он подавлялся животному желанию овладеть и быть взятым кем-то, но то, как Инквизитор дает чужим ладоням путешествовать по его ребрам и тянется за каждым движением рук Дориана, было совсем другим. Интимным. Так не хотелось делиться с кем-либо. Он вбивает эту мысль с каждым маленьким поцелуем. Ты. Только. Мой. Рука мага чувствует тепло Лавеллана внизу, и Дориан с мягким влажным звуком отстраняется от Инквизитора, медленно спускается от ключиц до живота, будто дразнит. Еще ниже Павус проводит языком по грубой ткани. Ладонь Инквизитора тут же оказывается его макушке, так аккуратно сжимает локоны и приятно гладит, и магу кажется, что это – самое приятное чувство на свете. «Дориан...» Срывается с чужих губ в бешеной лихорадке возбуждения и желания. Маг, завороженный моментом, улыбается и на руках подтягивает себя обратно. -Создатель, не думал, что сам Инквизитор будет ночью стонать мое имя, - усмехается он, опаляя горячим дыханием ухо Вестника и целуя в маленькое чувствительное место за ним, - Так нуждаешься во мне сейчас, да? Скажи, Аматус. Эти слова снизу вверх мелкой дрожью проходятся по позвоночнику Лавеллана. Он выгибается, и Дориан удачно пользуется моментом, обняв тело любимого. Поцелуи на шее слишком горячие, и в своей молитве Инквизитор просит взять его прямо здесь и любить всю ночь. На них уже нет лишней одежды, они держатся за руки и ощущают трение от собственных оголенных тел. Дориан осознает, что это совсем не то, что он делал раньше. Он чувствует невероятную связь, будто сейчас они сливаются не только телами, но и сознаниями. Делая последние толчки, он держит Инквизитора за бедра и шепчет ему в висок признания в бесконечной любви. Лавеллан отвечает ему тем же. Пока комната не утонет в рассыпающихся звуках двух имен.