I
— Время смерти — 11:59. Леонард сглотнул вязкую слюну, отворачиваясь от настенных часов. Тяжелое осознание бессилия больно ударило в виски, выбив из лёгких разом весь воздух. Блять. Он терял пациентов на столе далеко не первый раз, и именно этот опыт позволял сейчас не разнести к чертям операционную, а только лишь отложить в сторону зажатый в ладони коагулятор и отойти от операционного стола. — Вы свободны, доктор, — с грустью произнесла молодая оперсестра, отключая уже ненужную аппаратуру. МакКой кивнул в благодарность за работу всей бригаде и молча вышел в предоперационную. Голубой одноразовый халат полетел вместе с перчатками в контейнер для мусора. МакКой наскоро умылся, стирая с лица напряжение, разочарование и невероятную усталость, теперь разлившуюся тяжелым грузом по всему телу. Тяжело выдохнул, глядя в зеркало, на секунду прикрыл глаза, с силой ударяя кулаком по кафелю на стене. Блять. Снова плеснул в лицо водой, выводя из мимолетного транса, и, поправив бейдж на хирургическом костюме, вышел в коридор блока в направлении в ординаторскую. — Как все прошло? — поинтересовался сидевший в общем кабинете хирург-эндоскопист, переводя взгляд на вошедшего МакКоя. Леонард только отрицательно качнул головой, слегка скривив губы. Мужчина краем глаза уловил это движение и тут же уткнулся обратно в заполнение историй болезни. МакКой мысленно поблагодарил его за то, что не стал лезть с уточняющими вопросами, и скрылся за дверью смежного кабинета. Последний месяц у Леонарда буквально всё валилось из рук. Тяжёлый развод, бесконечные долги по кредитам, завал на работе. Всё это совершенно не способствовало тому, чтобы расслабиться и, как всегда раньше, заполнить отчетность, уведомить родственников пациента и просто выдохнуть неудачу, которые в его работе даже удивительными не были. Хотелось выпить. И не просто выпить, а напиться. Благо этому способствовали предстоящие выходные. Поэтому Леонард твёрдо решил: как только рабочая смена поспешит закончиться, он сразу же найдет приличный бар с приемлемыми ценами. Хотя кого тут обманывать? Любой бар, где виски пивом не разводят!***
Джиму было скучно. Причем скучно ему было всегда, вне зависимости от того, чем ему приходилось заниматься на бесконечных подработках, если эти самые подработки вообще находились. По правде говоря, буквально сбежав из родного Риверсайда, в который уже не вмещалась вся гиперактивность Кирка, он ожидал большего, чем жить в съемной комнате и маяться всем подряд [что, в принципе, было синонимично с «вообще ничем»]. Как минимум он ожидал жизни как в телевизионных ситкомах про молодых студентов. Но инженерный колледж пришлось бросить [отчасти — выгнали за прогулы, отчасти — не хватило денег и желания заниматься чем-то настолько нудным, как проектирование автострад и еще бог весть чего]. Времени в итоге стало больше, а способов его заполнять чем-то, кроме нескольких вариантов работы и, по большей части, секса с чередой сменяющихся девушек и иногда парней, уменьшилось с пятой космической скоростью. А ведь этих девушек и парней еще нужно где-то искать. И Джим придумал способ. Точнее случайно обнаружил в одном из баров игру с блиц-свиданиями на десять минут и втянулся. И не просто втянулся, а почти подсел на них. И не пропускал ни одного вечера, где мог выплеснуть если не всю свою энергию, то хотя бы потребность в общении удовлетворить. Иногда правда и в нос получал, но вот от чего, а от драк Джим с самого детства в Айове никогда не бегал. Поэтому это был хоть и сомнительный, но все же в его понимании плюс. Пятница неуклонно близилась к своему логическому завершению — вечеру. Готовность к приключениям уже была почти боевой.***
Бар со специфическим и не внушающим доверия названием «Кости» на деле оказался вполне приличным. Леонард устало присел за стойку, тут же заказав виски со льдом. От отвратительной рабочей смены осталась только невероятная усталость и отвратительная ноющая боль в руке от, казалось, бесконечного письма. Глотнув из стакана, МакКой на мгновение прикрыл глаза. Привычное ощущение тепла и легкого покалывания разлилось по горлу, дав надежду на расслабление. Бармен, по совместительству владелец заведения, протянул Леонарду небольшой красный квадратик с какими-то арабскими символами. МакКой сути не понял, но взял бумажку, потеребил в пальцах, убеждаясь, что на ней больше ничего не написано, что раскрывало бы таинственное назначение квадрата, и положил рядом с собой, расценив как странноватый купон на возможную скидку. Выпить и сэкономить он точно не был против. — Дамы и господа, вы готовы? — из огромных колонок по помещению разнесся сначала низкий бас говорящего, а потом оглушительный крик всех собравшихся. Леонард скривился от шума и разочарования. Он ненавидел орущие толпы и в целом шумные места, в особенности клубы, где не дают спокойно расслабиться, напиться и не затыкать уши от раздражающей музыки и голосов. Но уходить все равно не хотелось. И смысла не было. Ему оставалось только надеяться, что усталость и виски сами сделают свое дело и МакКой забудет о происходящем раньше, чем сойдет с ума. Как только крики стихли, из колонок раздалась какая-то очень популярная, но крайне раздражающая музыка. Леонард чудом не закатил глаза и не заткнул уши, стараясь снова уединиться с собой и стаканом. Но ему такого шанса не оставили. Парень, несколько моложе МакКоя, уселся рядом, бросив на стойку такую же красную карточку, как та, которая теперь была почти подстаканником у Леонарда. — Я Джим Кирк, — парень обворожительно улыбнулся. — Мне без разницы, — огрызнулся МакКой, опрокинув в себя залпом всё содержимое стакана. — Пошел нахуй от меня, — Джим, явно ожидавший другой реакции, отшатнулся, сдержанно кашлянул и отвернулся. Теперь уже Леонард не смог сдержаться: закатил глаза, выругался еще одной смачной словесной конструкцией, и тут же заказал повтор порции виски. Уже двойной.II
В тот вечер Леонард твёрдо пообещал себе, что в «Кости» он больше не придёт. Никогда. Даже под дулом пистолета. Уж лучше пить дома. Даже несмотря на то, что бар был так притягательно близко к больнице и, за исключением всего, что в нем творилось, действительно был не плохим местом. Очередное напоминание о просроченном платеже по кредиту застало Леонарда, когда он собирался уходить с работы. Обнаружилось оно среди многочисленных электронных писем больницы на рабочей почте и тут же было послано на всевозможные нецензурные направления. Да еще и так, что на открытую дверь кабинета заведующего отделением разом покосились все коллеги, до этого спокойно отдыхавшие в ординаторской. Леонард вымученно уронил голову на ладони и промычал сквозь плотно сжатые зубы. Блять. Дважды думать он не стал. И если прошлые две недели стабильно держался до дома со своим желанием опрокинуть в себя что-то спиртосодержащее, то на волне эмоционального напряжения не смог. «Кости» встретил его всё той же громкой музыкой, хорошим виски и красной карточкой, как и в прошлый раз ставшей подстаканником. — Ты б знал, как мне надоело оплачивать её старые счета, — бурчал МакКой бармену, лениво натирающему бокалы и стопки. Тот кивал, изображая заинтересованность, но на деле по профессиональной многолетней привычке толком не слушал. — Эй, — раздалось откуда-то сбоку и Леонард инстинктивно повернул голову. — Я Джим. Можно я? — Нет, — коротко отрезал МакКой, смутно вспомнив подошедшего к нему парня. Ох, ну почему ему опять так «повезло» привлечь болтливого компаньона, которого ему совсем сейчас и не нужно было?! — Закажу повтор и просто здесь с тобой выпью? — закончил прерванную фразу Кирк, забираясь на высокий стул. Леонард глубоко вздохнул, смерив оценивающим взглядом Джима, который, очевидно, все равно бы не ушел. — Только если ты сделаешь это молча! — Идёт, — утвердительно кивнул Кирк, заказав себе две текилы. Они действительно сидели, не проронив ни слова. Джим пару раз косился на Леонарда, но долго не пялился, и вообще, на удивление, был практически незаметным в общем балагане. — Спасибо за компанию, — Леонард не сразу понял, что произошло. Сначала прозвенел сигнал наподобие гонга, после которого Джим тут же слез со стула, хлопнул МакКоя по плечу и, пробираясь через толпу, потерялся из виду. Пожав плечами, Леонард снова отвлекся на плещущийся в стакане виски.III
По прошествии месяца Джим уже твёрдо был уверен, что ему просто необходимо взять неприступную крепость мрачного мужчины из бара, имени которого он так и не выведал, любой ценой. Даже если придется там околачиваться 7 дней в неделю и 24 часа в сутки. Это уже был не просто азарт, а почти спортивный интерес. И не к тому, чтобы опробовать, насколько мягкие простыни в чужом доме, а к чему-то более платоническому. Но Леонард не появлялся в баре долгих три недели. Джим успел подумать о том, что так будет и дальше. Почти успел разочароваться и перегореть, сместив доминанту обратно к расширению связей на блиц-свиданиях. Но именно в ту пятницу, когда Кирк твердо решил, что сегодня он оторвётся с какой-нибудь симпатичной девушкой, знакомая фигура снова обнаружилась всё на том же месте за барной стойкой и всё в той же усталой, чуть сгорбленной позе. — Привет, я, — Джим по привычке подошел со спины и немного сбоку, заваливаясь на высокий стул. Леонард в своей гневной манере обернулся на парня, чуть приподняв левую бровь. — Джим, я помню, — кивнул МакКой, отводя взгляд от парня. Кирк довольно улыбнулся, удовлетворенный хотя бы тем, что в этот раз не был послан на все стороны света и не только. — А ты так и не представился, — Джим заказал себе две текилы и задумчиво уставился на МакКоя. — Я ведь имя могу и выдумать! — Бога ради, — процедил Леонард сквозь зубы, удивленный такому интересу от простого посетителя бара. — МакКой. Леонард МакКой. Это всё? — Не поверишь, именно это имя и хотел выдумать, — Кирк растянул широкую улыбку от уха до уха и Леонард на секунду задержал взгляд, потому что это выглядело даже слишком красиво и мило. И его интерес не остался незамеченным, отчего Джим улыбнулся еще шире. — Так чего тебе? — меланхолично поинтересовался МакКой, когда наконец отвёл взгляд в сторону. — Выпить с тобой. Я заметил, ты один, а без компании только алкоголики пьют! — усмехнулся Кирк, подняв одну из рюмок с текилой. — Очень смешно и проницательно, — холодно отозвался Леонард, но всё-таки звякнул стаканом о подставленную рюмку и тут же залпом выпил все, что у него было, не дожидаясь, когда тоже самое сделает Кирк. Они просидели в молчании еще 5 минут, пока по бару не разнесся уже знакомый противный гудок. Джим немного поник, но со своей линии не сбился. — Мне пора. Еще увидимся, — Кирк слез со стула, хлопнув МакКоя по плечу. — И что это было сейчас?! — возмутился так ничего и не понявший Леонард, взглядом проследивший за удаляющейся фигурой. — Спроси у бармена про свой подстаканник, — Джим подмигнул и растворился в толпе.IV
После развода Леонард клятвенно пообещал себе больше никаких свиданий, отношений и вообще всего, что однажды может очень дорого ему обойтись. Во всех смыслах. Ему хватило с лихвой бесконечной волокиты в судах, кучи неоплаченных счетов и полного провала во всех сферах жизни. И это все еще не считая обострившейся ненависти ко всему, что потенциально могло бы раздражать и вывести из себя, вечному гневу и просто катастрофически близкому рубежу самой настоящей клинической депрессии. И Леонард держался вполне уверенно. Его и впрямь не тянуло ни на какие романы. Чисто физиологически разве что. Но плох тот врач, который не знает, как со своей физиологией найти контакт и хотя бы какое-то время думать только головным мозгом. Поэтому, узнав о том, что Джим с самого начала заинтересовался им из-за красной квадратной карты-метки игрока в блиц-свидания на 10 минут, и прекрасно представляя, для чего такие игры нужны, твёрдо решил больше ни за что в жизни не появляться даже в радиусе квартала от бара «Кости». Оно ему такое не надо. Тем более сейчас.***
Незаметно тянулись дни, скомкавшись в один огромный отрезок времени, совершенно ничем не примечательный. Работы было едва ли меньше, чем бесконечно много. Потянулись плановые операции [почему-то сразу все, какие вообще могли быть. Пациенты и направившие их врачи однозначно сговорились испортить жизнь всему хирургическому отделению и, в частности, заведующему!], череда проверок от всевозможных инстанций, отборочные комиссии, и еще с десятка два синонимичных с издевательством понятий и дел. Поэтому к концу очередной недели Леонарду снова безумно хотелось напиться. Желательно прямо в кабинете, но такую роскошь он себе позволить не мог. Как минимум потому, что в шкафчике внезапно ничего не обнаружилось. Неоновая вывеска манила к себе. Леонард хмыкнул, вспомнив данное себе обещание, но проигнорировал его. Даже если Джим там и появится, не факт, что ему всё ещё интересно. Да и как он там говорил? Кто пьет один, тот алкоголик? А из Кирка не то, чтобы плохая компания. По привычке усевшись за стойку и заказав себе виски, МакКой снова покосился на протянутую барменом красную карточку. Ладно, всё не так уж и плохо. К нему и раньше мало кто приставал. А сейчас он выглядит еще более мрачным. И морщины как будто глубже стали. Поэтому он снова разместил квадрат под стаканом. — Я же говорил, что ещё увидимся, — МакКою даже поворачиваться не пришлось, Джима он узнал по голосу. — Если ляпнешь, что надеялся и ждал, дам в нос. Я не шучу, — хмыкнул Леонард, на автомате заказав себе повтор виски, а Кирку две текилы, как он обычно брал. — А ты запомнил, да? — улыбнулся Джим, игнорируя выпад в свою сторону. — Ты узнал, что она значит? — Кирк кивнул на карточку, лежащую на стойке. — Да. Но если это вопрос с подвохом, то сразу нет! — Леонард, не спрашивая, звякнул стаканом о рюмку и сделал глоток. — Тогда и перевод знаешь? — Джим выгнул бровь, тоже выпивая первую порцию алкоголя. — Какой перевод? — Леонард вопросительно наклонил голову, разглядывая красный квадрат. И только тогда обратил внимание на арабскую вязь на нем. — Урид ан татауаккаф джами’у-с-са’ат фи-л-'алам уа йабка ал-'алам лана ал-иснайн, — мечтательно произнес Джим, подняв взгляд на Леонарда. — Хочу, чтобы все часы на свете остановились и мир был для нас двоих. Леонард на минуту замер. В исполнении Джима эта фраза звучала по-особенному нежно. Сердце отозвалось фантомной болью. — Не впечатляет, прости, — МакКой приложил немалое усилие, чтобы отвернуться и с безучастным лицом продолжить пить. Джим хмыкнул, повторив за ним. — Я просто перевел. Чтоб ты знал. Вдруг захочешь кому-то признаться, — Леонард хотел ему ответить, но раздражающий гонг прозвучал как раз в тот момент, когда он открыл рот. Джим встрепенулся. — Не скучай, — он изобразил подобие своей самой обворожительной улыбки, встал на ноги и прежде, чем Лернард вообще успел что-либо спросить, протиснулся сквозь людей к выходу.V
В Атланте всю неделю лил дождь. Нельзя было сказать, что это многим хуже изнуряющего пекла и духоты, но, бога ради, это совершенно не придавало желания вообще выходить из дома. У Леонарда начался отпуск и теперь, сидя в четырех стенах квартиры, ему совершенно нечего было делать. Пустота и одиночество тугим обручем сжимали виски. Хотелось только спать, пить, а потом снова спать, и так по кругу. А еще хотелось с кем-то это разделить. Но, как на зло, у Леонарда не осталось тех людей, которым был бы интересен его меланхоличный тоскливый монолог. В «Кости» он заходил еще четыре раза с последнего их с Джимом разговора. Подолгу ждал у стойки, за столиком и у выхода, но Кирк ни разу там не появился. И почему-то это очень волновало Леонарда. Он до конца не мог ответить себе, что именно произошло в последние два разговора, но щемящее чувство в груди проявляло себя всё сильнее.***
В помещении было по-особенному шумно. МакКой до последнего не верил, что в такую отвратительную погоду вообще вышел из дома и, тем более, что приехал сюда. В толпе людей было сложно кого-то различить. Все люди, находившиеся в различной степени опьянения, танцевали, переговаривались, просто ходили из угла в угол, создавая одну единую пульсирующую картинку. Леонард глухо выругался в воротник куртки и протиснулся к барной стойке. С самого угла, там, где было больше всего людей, наконец обнаружилась знакомая светловолосая голова. Леонард подозвал к себе бармена, сделал заказ на виски и две текилы, и, для уверенности, попросил ту самую красную квадратную карточку с романтичным арабским посланием. — Не помешаю? — Джим дернул головой. Сначала перед ним появились две рюмки и стакан, а потом и Леонард, отграждающий своей спиной двух симпатичных брюнеток от общества Кирка. — Опять будем молча пить? — Джим иронично выгнул бровь, проходясь взглядом снизу вверх. — Ладно, я всегда к услугам тех, кому не с кем. — Урид ан актарих лак ал-кийам би рихла: ал-иттиджах нахуа ан-нуджум, уа-с-са’ик hууа ал-хубб, уа уасилат ан-накл hийа ал-калб, уа-р-руккаб анта уа ана, уа-т-тазакир дун ар-руджу'. Ма райук? * — МакКой с трудом вспомнил всю фразу до конца и чуть не сбился трижды под внимательным взглядом Кирка. — Язык не сломал? — шутливо подначил Джим, улыбнувшись уголком губ. — Ты только что проклял меня или что? — Перевод не помню, но там было про звёзды и путешествия. И про то, как меня бесит эта манера всех шутников испортить момент, — поддержал усмешку Леонард. Джим внезапно посмотрел ему прямо в глаза и МакКой почувствовал, как тут же утонул в его глазах как в море. Метафорично, потому что они и были цветом, как море в самый солнечный день. — Если ляпнешь, что тут был подтекст, дам в нос. Я не шучу, — Джим передразнил интонацию Леонарда. МакКой закатил глаза, но обидеться не смог. Сердце отозвалось приятной волной нового, казалось бы похороненного чувства. — Но если это предложение быть твоим капитаном среди звёзд, я соглашусь.