Принцесса полукровка

HOME — machine gun kelly Серафим откладывает документы в сторону и трёт переносицу, делая глоток уже остывшего кофе. —Анна, будь добра, ещё кофе!— Абелард кричит это, зная, что помощница всё прекрасно слышит и уже через пару минут его будет ждать свежий напиток. Ангел поднимается с кресла и подходит к открытому окну, вдыхая свежий воздух. Проходит несколько минут, а в коридоре стоит подозритедьная тишина и кофе никто приносить не собирается.—Анна, всё в порядке?— серафим решает выйти и понимает, что его помощницы нигде нет, а с первого этажа доносятся странные звуки и голоса. Он делает несколько шагов в сторону лестницы, как вдруг со спины ему резко заламывают руки и надевают наручники. Мужчина удивлённо оглядывается и замечает архангелов с копьями. —Что происходит? Вы не имеете право так обращаться с приближенным Шепфа! Советую немедленно меня отпустить, если хотите избежать проблем.— один из стражников подходит к серафиму и представляет кончик копья к его горлу. —Абелард, вы арестованы за нарушение закона неприкосновения и отправляетесь в тюрьму Ада. До суда, который состоится сегодня вечером, вы имеете право хранить молчание. С этого момента вы лишены статуса Серафима.— мужчина удивлённо затихает и воздух выходит из его лёгких, а сердце делает несколько сильных кульбитов. —Ч-что?— он снова осмысливает услышанное и словно срывается с цепи.—Где моя дочь? Где Вики Уокер? Я должен с ней встретиться! —И вы это сделаете на суде...— наверх поднимается ещё несколько архангелов и главный из них выпаливает. —Она сбежала. *** Я провожу рукой по водной глади фонтана и наблюдаю как моё отражение размывается. Вглядываюсь в свои "чужие" гетерохромные глаза, которые уже нет смысла скрывать, и к которым, наверное, ещё не скоро привыкну, и внутри снова что-то больно сжимается, неприятно тянется, словно намекая на совершение ужаснейшей ошибки. —Ну ну, дорогая, чего так грустить?— я взрагиваю от прикосновения к своему плечу и замечаю в отражении сзади себя Бонта с двумя бокалами Глифта.—Выпьешь?— отрицательно мотаю головой и благодарно улыбаюсь. Мужчина вздыхает и садится рядом, также взглядываясь в воду.—Тогда может поделишься своими переживаниями?— я мешкаю, а затем под довольную усмешку всё-таки беру у рыжеволосого бокал и выпиваю до дна. —Теперь они меня ненавидят и боятся. Мне никогда не удастся переубедить их в том, что я не хотела причинить им зло.— Бонт задумчиво молчит, а затем осторожно, словно боясь спугнуть, накрывает мою свободную руку ладонью и аккуратно сжимает в знак поддержки, с искренним сочувствием смотря мне в глаза. Этот жест так контрастно отличается от его энергии и образа, что на мгновение мне становится противно от того, насколько же очевидно он притворяется, но затем снова смотрю в его глаза и на этот раз замираю, замечая в них искренность. *** —Мими, что произошло, когда она коснулась тебя?— серафим Кроули меряет шагами комнату, раздражаясь от всхлипываний дьяволицы и бессмысленной траты времени, пока Мисселина пытается выдавить из неё хоть слово. —Я... Я не знаю. Где Вики?— Мамон касается плеча дочери и нежно смотрит на неё. —Малышка, подумай хорошенько.— брюнетка выходит из себя и злобно смотрит на отца, царапая ногтями столешницу. —Папа! Я уже сказала, что ничего не помню. Она коснулась меня и я сразу почувствовала сильную усталость, а потом потеряла сознание. Мне и сейчас то едва хватает сил сидеть здесь. —Отстаньте от неё. Вы же видите, что это бессмысленно.— Геральд наконец даёт о себе знать после долгих раздумий, выходя из тёмного угла. От неожиданности все тут же обращают на него внимание.—Ей нужен отдых.— Мими благодарно смотрит на учителя и, получив одобрение, на дрожащих ногах выходит в коридор и буквально падает на скамейку рядом с друзьями. Присутствующие поднимают взгляд на девушку, надеясь узнать подробности о Вики, но увидев дрожащие губы и бледное лицо, снова опускают голову, продолжая мучиться каждый в своих догадках. Спустя несколько минут молчания Ости не выдерживает и вскакивает. —Да что мы вообще о ней печёмся!? Она нас предала, использовала, вытерла ноги и благополучно попыталась слинять, а мы о ней беспокоимся! Она этого не заслужила.— все удивлённо на неё смотрят и Лизи выдавливает дрожащих голосом, сжимая руку Дино. —Что ты такое говоришь? Она бы никогда... —Закройся, непризнанная! Тебя она скорее всего вообще ни во что не ставила. Подружилась только чтобы сохранить репутацию дружелюбного ангелочка. Она чудовище.— дьяволица игнорирует осуждающие и неверящие взгляды ребят и продолжает, сжимая кулаки до боли и стараясь сдержать слёзы от обиды на первого и единственного ангела, которому решилась довериться вопреки указаниям отца, а в итоге получила нож в спину.—И я хороша. Впервые купилась на доброту ангела и тут же промахнулись. Да чтоб я ещё хоть раз якшалась с такими как вы... —Ости...— Люцифер сжимает челюсти, прожигая подругу взглядом. —А что вы на меня так смотрите? Глазками хлопаете. Какие же вы наивные! Да она нас всех использовала. Ей на нас плевать! —Ости!— наследник Сатаны хватает девушку за руку и заставляет сесть на место, шипя сквозь зубы.—Не смей так о ней говорить. Мы ничего не знаем. Уверен, она тоже ничего не понимает сейчас, а ты только всё усложняешь. —И ты туда же, Люци...— девушка зажмуривается, смахивая пелену с глаз и быстрым шагом удаляется из башни, подсознательно начиная себя корить за сказанное. *** —Моих родителей убили несколько столетий назад прямо на моих глазах. Я стоял в укрытии скалы и наблюдал, как им вырывают крылья, чтобы их мучения продлилось дольше, а затем обезглавливают. Стоял, как трус, и ничего не делал. Тогда я боялся всего на свете, включая самого себя. Думал, что та сущность, которая во мне скрывалась — самое ужасное существо на свете, которое не должно существовать. Я ненавидел себя, мечтал умереть. Я даже не подозревал, на что способен благодаря своей истинной сущности. Ты не представляешь, сколько времени я потратил впустую из-за этого.— бессмертный злится на самого себя за те страхи и я словно нахожусь в его шкуре, вникая в каждое слово.— Затем я стал учиться ладить с самим собой. Раскрыл в себе много тайн и способностей, а параллельно изучал ангелов и демонов, их привычки, их темперамент и всё больше проникался отвращением к ним. Лицемерие ангелов и эгоизм демонов стали очевидны для меня как день и ночь. Я хочу открыть им глаза на их ошибки, объединить их, а ты мне в этом можешь помочь.— Мальбонте поднимает взгляд с бокала Глифта на меня и я замечаю в его глазах надежду и уверенность в своих планах. *** —Что значит сбежала?— услышав голос своего отца, рука Люцифера удивлённо замирает в паре сантиметров от дверной ручки в его кабинет.—Эта мелкая тварь не могла сбежать из темницы Ада!— дыхание демона замирает от услышанного, и он старается вслушаться в каждое следующее слово.—Вы меня надуть решили!? Ваш Шепфа снова всё подставил и я не собираюсь просто так отступать. Готовьтесь к войне.— сын Сатаны резко отшатывается от двери и злобно сжимает челюсти, мысли роем мчутся по сознанию и не дают ни на чëм сконцентрироваться. Мими, всë это время сидящая рядом, замирает и в немой мольбе смотрит на Люцифера, ожидая от него действий. Демон сжимает кулаки и вследующее мгновение коридор наполняется звуком удара о стену, отчего все присутствующие вздрагивают. Не в силах больше сдерживаться, демон разворачивается и улетает как можно дальше, мечтая наконец оказаться в месте, где его не будут ожидать проблемы и предатели. *** —Ч-что..?— я непонимающе смотрю на полукровку, стараясь полностью вникнуть в суть сказанного.—Что ты имеешь ввиду?— Мальбонте вздыхает и облакачивается на руки сзади себя, поднимая взгляд на остальных присутствующих. Ангелы и демоны разного возраста и ранга занимаются своими делами, общаясь между собой как некие партнёры. Без злобы, лицемерия и каких-то тайных замыслов. —Видишь всех этих бессмертных? Они все здесь с одной целью. По крайней мере, они так думают. По факту они конечно движутся к своим целям, но при этом не знают некоторых дополнительных деталей, которые я от них скрыл. Некоторые из них, к слову, в основном ангелы, не согласны с Шепфой и не хотят ему подчиняться, некоторые демоны не согласны с Сатаной, некоторые вовсе хотят, как и я, объединить всех бессмертных, ну а некоторых конечно здесь привлекает власть. Я отобрал одних из сильнейших и каждому предложил возможность получить свой лакомый кусочек. Конечно, они согласились. Они думают, что я готовлю войну. Они правы, но к тому времени они уже не смогут с нами сражаться. Участниками войны будем только мы с тобой. А они — нашим оружием.— с каждым его словом я всё больше не могу ничего понять, но Мальбонте как на зло замолкает, вызывая интригу. —Я всё ещё не понимаю, что ты имеешь ввиду.— на этот раз рыжеволосый бросает на меня скучающий взгляд и вздыхает, словно готовясь объяснять ребёнку тему по математике, по-дружески кладя руку мне на плечо. —Ох, Вики, ты догадываешься, что ты сделала со своей подругой сегодня утром? —Мне показалось, как будто я вытягивала из неё жизненные силы. —Правильно! Ты раскрыла свой дар. Ты можешь забирать и отдавать энергию.— удивлённо вскидываю брови.—Ты хоть представляешь, какой силой можешь обладать!? Ты станешь моим главным оружием, дорогая! Когда придёт время, ты высосешь из всех этих бессмертных энергию и отдашь мне. И никто тогда не сравнится с моей мощью.— Мальбонте самодовольно усмехается, а я удивлённо замираю, пока его слова больно врезаются в мозг и сердце начинает бешено стучать от осознания своей участи. Только стоит мне подумать, что я нашла равного себе Бессмертного, который поймëт меня, как никто другой, как передо мной предстаëт жестокое создание, готовое убийствами разрушить все те малейшие остатки равновесия, которые присутствуют в нашем мире. *** Геральд входит в свой кабинет и запирает дверь на ключ, не желая видеть гостей. Отныне этот день в его календаре можно выделить жирным чёрным цветом, а потом стереть в небытие, чтобы больше ничто и никогда не напоминало об этих испуганных серых глазах, молящих о помощи и бронзовых крыльях, вырванных с корнем. Рукой в кармане джинс он нащупывает одно единственное перо, которое однажды нашёл около кровати маленькой Вики и решил оставить на память, и аккуратно, но крепко сжимает его, мечтая избавиться от своей боли и ярости. —Шепфа...— демон зажмуривается и сжимает волосы на голове в кулаки, стараясь вернуть разум и мечущиеся мысли в порядок. Сегодня на допросе Геральду это удавалось, но стоило ему оказаться в одиночестве, как тут же захотелось провалиться в небытие от бесконечной ярости и вины перед той единственной частичкой его погибшей возлюбленной, которая теперь словно исчезла. Ему едва удалось оправдаться за свой поступок, но теперь, вероятно, учителю не дадут прохода, стараясь найти хоть намёк на то, что демон действительно пытался помочь девушке сбежать. И теперь он бессилен. И это его злит, печалит. Уничтожает.—АААА!— крик разрывает мёртвую тишину, а за ним следует треск сломанного о стену стула, после чего мужчина всё-таки заставляет себя сдержаться и медленно оседает на пол, оставаясь один на один со своей яростью и виной. *** —Т-то есть ты их убьёшь?— я ставлю бокал в сторону, серьёзно смотря на полукровку и стараясь не выдать свой страх. Он оглядывается по сторонам, надеясь, что меня никто не услышал, и вдруг щёлкает пальцами, перенося нас в помещение, похожее на кабинет в серо зелёных тонах и уставленное шкафами с огромным количеством книг. Я остаюсь на месте, боясь сдвинуться с места, а Мальбонте удобно усаживается на диван и своим взглядом заставляет меня сесть рядом, отвечая на мой вопрос. —Точнее, ты их убьёшь.— судорожно мотаю головой из сторону в сторону и нервно смеюсь. —С чего ты взял, что я на такое пойду?— мужчина снова хочет накрыть мою руку своей, словно повлиять на меня сквозь касание, но я одёргиваю её и мужчина вздыхает. —Но ведь мы это сделаем во благо. Затем мир станет процветать, как никогда раньше. —Нет, в такой случае произойдёт хаос, война. Мир будет на грани исчезновения. Убийством невинных бессмертных нельзя добиться процветания мира. Я не собираюсь тебе помогать.— полукровка сочувственно хмыкает, грустно улыбаясь, и заправляет прядь моих волос за ухо, а затем оставляет руку на шее, проводя большим пальцем по краю татуировки цветов. —Ты так уверена в их невиновности? Виктория, некоторым из них несколько сотен лет и даже больше. Они совершали за свою длинную жизнь куда больше злодеяний, даже если не подозревают об этом. Но тебе придётся быть на моей стороне, Вики. Другого выбора нет. Это единственное место, где тебе всё ещё рады.— я отсаживаюсь от парня подальше и спиной упираюсь в бортик дивана. —Я что-нибудь придумаю, но ты моей помощи не дождёшься. —Неужели ты действительно думаешь что мой план настолько ужасен по сравнению с тем, что происходит сейчас?— снова сталкиваюсь с его пронзительным взглядом и мешкаюсь. Этого Мальбонте хватает.—Ну вот и договорились.— я спохватываюсь и от напряжения сжимаю обивку дивана, не желая заканчивать разговор. —Нет!— бессмертный снова устремляет на меня взгляд и я едва не охаю от резкой колющей боли в области татуировки с ядом змея. —Ах вот оно что! Твоя ангельская сущность мешает нашим планам. Как насчёт того, чтобы усыпить её? —У тебя не выйдет.— я шиплю сквозь зубы и вскрикиваю от боли, когда замечаю, как полукровка пальцем обводит мою татуировку сквозь одежду, а следом кожу прорезает адская боль, словно кто-то ножом пытается вырезать рисунок вместе с ядом. Белая майка пропитывается кровью и я зажмуриваюсь, сильнее впиваясь пальцами в диван и стараясь отвлечься от боли.—Прекрати! —Мне очень жаль, дорогая, но придётся ещё чуть-чуть потерпеть.— после его слов следует новая волна боли и я уже не сдерживаю слёзы, хрипло крича. Спустя несколько мучительных секунд, которые длились для меня вечность, он наконец останавливается.—Так то лучше.— Мальбонте неожиданно нависает надо мной и задирает футболку, наблюдая как на месте татуировки голое мясо затягивается и через несколько секунд оставляет после себя лишь уродливый шрам, но боль не собирается утихать так быстро. Я с ненавистью и страхом смотрю на мужчину, но уже не в силах противиться его силе. Его энергия начинает воздействовать на мою и я чувствую, как невидимой силой моë сознание буквально начинает разрываться от части, после чего отключаюсь. *** —Абелард, вы обвиняетесь в нарушении закона неприкосновения, а также в зачатии и тайном воспитании ребёнка-полукровки. Можете ли вы что-то сказать в своё оправдание?— бывшего серафима окружают Серафимы и архидемоны, но он стоит гордо, словно до сих пор является равным им. Смотрит на каждого из них твёрдым и решительным взглядом. —Нет.— ангел с вызовом смотрит на судью, зная свою дальнейшую судьбу и тот самый момент, который он представлял тысячи раз. —У вас есть информация о настоящем месте нахождения Виктории Уокер? —Нет.— мужчина бросает взгляд в сторону демонов и мимолётно пересекается с Ламией, упорно делающей холодный вид, когда на самом деле внутри неë мечется та самая маленькая дьяволица, готовая прямо сейчас найти оставшуюся часть семьи и скрыться где-нибудь среди людей на тысячи столетий, забыв про тот апокалипсис, разрастающийся среди бессмертных. —Что ж,— судьи несколько секунд перешёптываются, а затем главный из них призывает всех к вниманию и объявляет.—Абелард Уокер, вы приговариваетесь к лишению крыльев, стиранию памяти и проведению остатка своей жизни на земле.— Ламия молча закрывает глаза, стараясь совладать с эмоциями, пока остальные демоны в очередной раз возмущаются из-за поблажки над ангелом. Абелард не успевает сдвинуться с места, когда сзади к нему подходит архидемон и быстрым резким движением вырывает ангельские крылья с корнем. Мужчина молча сжимает челюсти, чувствуя, как алая кровь покрывает всю его спину, но продолжает держаться гордо.—Ваши последние слова?— один из архангелов выносит к ангелу чашу, наполненную белой жидкостью. Абелард смотрит на судью изподлобья и шипит сквозь зубы со всей ненавистью, что в нём осталась, как в последний раз, словно перед смертью. —Вы не заслуживаете такой дар, как Вики. Она могла быть вашим спасением, но теперь станет погибелью.— не медля и секунды, ангел выпивает чашу и старается удержаться на ногах. Судья соскакивает с места. —Что вы имеете ввиду!?— Абелард криво усмехается, в последний раз оглядывая бессмертных, а затем всё же теряет сознание.—Разбудите его, он что-то знает! —Уже поздно, он всё равно ничего не вспомнит.— Ламия сухо смотрит в сторону лучшего друга и продолжает.—Пора заканчивать.— двое стражников берут бессмертного под локоть и тащат к водовороту, а затем бессознательное тело летит в мир людей, не в силах сопротивляться. *** Голова кружится, а тело адски ломит словно после весёлой вечеринки. Я хмурюсь и мычу, потирая виски. —Проснулась!— голос Мальбонте болью отдаётся в голове и я шиплю сквозь зубы. —Заткнись, Маль, что ты сделал?— полукровка морщится от странного сокращения своего имени и, словно игнорируя мой вопрос, усмехается. —Вот я наконец и слышу твою дьявольскую сущность. А тебе идёт.— я медленно открываю глаза и первым делом замечаю спадывающие на плечи тёмно-бардовые вместо привычно русых волосы. —Ты усыпил мою ангельскую сущность?— мужчина угукает и я поднимаюсь, снова хмурясь от боли в области нового шрама.—Идиот, ты мне кожу испортил.— Мальбонте смеётся и хлопает меня по плечу, игнорируя мой недовольный взгляд. —Мы с тобой сработаемся.