Paralyzed

      Холодный воздух пробирается под рубашку, пуская по телу мурашки. Голова вспыхивает ужасной болью, не могу даже открыть глаза. Слабость, сковавшая моё тело, не даёт мне пошевелиться, тяжёлым грузом прижимая меня к полу клетки. Я знаю где я и я знаю почему. Лопатками чувствую твёрдую поверхность, пытаюсь пошевелиться, но сил нет, совсем.       Стараюсь дышать глубже, пытаясь приглушить боль в голове. Наконец открываю глаза, с трудом разлепляя отяжелевшие веки. Вокруг все плывёт, пытаюсь немного сконцентрировать взгляд, но не получается. Все что я успеваю увидеть, это железные прутья, которые снова оградили меня от свободы.       Глаза невольно закрываются, голова продолжает гореть, и я почти уверена, что не переживу эту ночь. Сон приветливо забирает меня в свои неспокойные объятия, но ему мешают тяжёлые шаги, которые я слышу будто сквозь толщу воды. — Здравствуй, помощница. — его голос пробирается глубоко внутрь, заставляя снова открыть глаза.       Его лицо за прутьями расплывается, но я вижу знакомые черты и почему-то улыбаюсь. Не могу ответить, во рту будто пустыня, я облизываю пересохшие губы, но это не особо помогает. — Великая помощница, ярая воительница за справедливость сейчас лежит и умирает от голода в моей клетке. Как жалкая тварь. Мы пытались поймать тебя уже столько времени, зачем ты сдалась именно сейчас? — он продолжает говорить, и я слышу странные нотки отчаяния в его голосе и не понимаю правда ли это или игра моего больного сознания.       Я продолжаю молчать, все так же не в силах что-то сказать. Знаю, что он ненавидит ждать, поэтому не удивляюсь, когда его сильные руки хватают меня за рубашку и притягивают к прутьям. Железо обжигает кожу холодом, но я почти не замечаю этого попадая в плен зелёных глаз. Ноги словно вата, совсем не держат, и я хватаюсь за его руку как за спасительную ветвь.       Мир вокруг все ещё расплывается, но его глаза я вижу отчётливо. Они впиваются в меня, вызывая в голове воспоминания, которые оседают в душе странной массой, которая греет и причиняет боль одновременно.       Его лицо как обычно сурово, но я знаю, что за этим скрывается. Многолетняя боль. Она чувствуется в каждом сантиметре его тела, в каждом взгляде и действии. Он пережил ад и это оставило отпечаток. Отпечаток, в котором и я приняла участие. — Зачем ты сдалась? — повторяет он, вырывая меня из своих мыслей и наклоняется ближе.       Ответ настолько прост, что меня чертовски бесит, что он его не понимает. Зелёные глаза прожигают меня насквозь, и я вижу в них, то, что видела несколько месяцев назад. Беспокойство, заботу, страх. Эта смесь никак не вяжется с образом матерого солдата, но именно её я сейчас наблюдаю в его глазах. Невероятная нежность разливается в душе, и я из последних сил кладу руку на его щеку, ощущая тепло его кожи. От неожиданности Джейкоб вздрагивает, но не отходит. — Потому что я действительно умираю, Джейкоб и я хочу тебя спасти. Напоследок. — из последних сил шепчу я эти слова и задыхаюсь от сразившего меня кашля.       Он буквально отскакивает от меня, я не вижу его лица. Грудную клетку разрывает от боли, и я падаю на холодный пол, больше не поддерживаемая его руками.       Слышу, как он что-то кричит, но не могу разобрать слова. Жар начинает распространяться от сердца по всему телу, перекрывая кислород и заставляя все тело биться в агонии. Я почти не замечаю, как чьи-то руки достают меня из клетки и прижимают к себе. Армейская куртка слегка царапает кожу, но я прижимаюсь к ней, как к спасительному кругу. Погружаюсь в его запах и тепло рук и на секунду забываюсь, мысленно возвращаясь в прошлое, где было так хорошо.       Звезды освещают путь, усеяв всё небо своими огоньками. Чувствую легкую качку от ходьбы, она приятно убаюкивает, но я не проваливаюсь в сон продолжая смотреть на небо.       Дышать становится легче, лесной воздух наполняет мои легкие, будто жалея напоследок. И я дышу, дышу настолько глубоко, насколько позволяла боль, наслаждаясь этими минутами, и осознавая, что они последние.       Вокруг тишина, нарушаемая лишь тихими шагами армейских ботинок и редким шепотом листвы. Ночь будто укрыла нас в своих объятиях, в которых не слышно привычных для округа Хоуп выстрелов, криков и взрывов.       Воспоминания пеленой окутывают меня. Его глаза, его руки, его смех, наша первая близость, нескончаемые перепалки, его комната и кровать, что стали нашим убежищем на несколько дней — все это словно кинолента прокручивается в моей голове. Да, все это было приправлено практически нескончаемой разлукой и чертовой враждой, которую ни он, ни я не могли и не хотели разрушать. Мы были словно псы верны своим идеям, но также сильно мы были верны друг другу.       Мы останавливаемся, Джейкоб кладет меня на землю, я чувствую ее прохладу и легкое прикосновение травы. Звезды, миллиарды звезд, сейчас нависают над нами, освещая все своим холодным, благородным светом. Он ложится рядом, и его большая мозолистая ладонь сжимает мою. Нет сил, чтобы сжать в ответ, поэтому я просто наслаждаюсь этой частичкой тепла, которую он дарит мне. — Знаешь, есть такая легенда. — мой голос очень тихий, но я знаю, что он слышит. — Говорят, что после смерти душа хорошего человека попадает на небо и загорается новой звездой. Как думаешь, я стану звездой? — Самой яркой. — в моих глазах скапливаются слезы, но я улыбаюсь. — Расскажи что-нибудь. — я поворачиваю голову, встречаясь взглядом с ним и буквально умоляю.       Он усмехается, принимает сидячее положение и кладет мою голову на свои колени, не отпуская руку. Я почти не разбираю слов, просто слушаю голос, который проникает в мою душу согревая ее теплом. Сейчас он не матерый солдат, убивающий грешников, а она не великая Помощница, освобождающая округ Хоуп от страшных сектантов. Сейчас они просто люди, которые слились сердцами. Люди, которые вместе последний раз.       Я чувствую, как жизнь покидает меня, чувствую слабость, но одновременно небывалую легкость. — Джейкоб, я не забуду тебя. — слова, сказанные из последних сил.       Я бросаю на него последний взгляд, который отчего то самый ясный, его черты запечатляются наиболее четко, и я закрываю глаза, постепенно засасываясь в темноту. — Я тоже никогда. — улыбаюсь, делая последний вздох, самый свежий и сладкий и окунаюсь в вечную пустоту.

***

      Ее тело еще теплое лежит на его коленях, руки, такие тонкие больше никогда не сожмут его ладонь. Ее голос он больше не услышит, как не увидит ее смех и улыбку. Он видел смерть не раз, он сам был настоящим палачом убивая виновных и невиновных. Он погряз в своей жизни, он уже не понимал своего предназначения, он видел только кровь, смерть и боль. Она стала его светом, его проводником, он встал из дерьма и пошел вслед за ней, потому что знал, что только она может спасти его.       Свет погас вместе с ней и сейчас он в темноте, совсем не знает куда идти.       Тишина леса проникает в него, обостряя вдруг возникшую пустоту. Непроизвольно он поднимает глаза в небо, звёзды всё так же не дают темноте захватить этот мир, прогоняя ее своим светом. Он не видит, но чувствует, что где-то там, среди них появилась новая звезда, которая однажды осветила его душу.