Потому что я на твоей стороне

      Когда я проснулся в больничной палате, возникла мысль, что возвращается старая традиция, начавшаяся из драк с Кацу и закончившаяся тем, что я едва не сдох тогда на складах. Да, традиция приходить в сознание, лежа в больнице.       Там не было никаких снов. Ни картинок, ни эмоций. Ничего. Но почему-то я даже сейчас помнил ощущение, что нужно вернуться, что меня действительно ждут… — Шион! — рядом раздался радостный голосочек, и меня бросился обнимать шебутной зеленый вихрь. Меня немного придушили и помяли, но это было сейчас не важно. — Изу, как все закончилось? Как… Айзава-сенсей? — на последнем вопросе мой голос сел. Только сейчас на меня начинали наваливаться воспоминания. И я вместо того, чтобы отпихиваться от Изуку, наоборот прижался потеснее, пытаясь перетерпеть прорву воспоминаний. — Все хорошо. Нас спасли. Айзава-сенсей уже на ногах. Сказали, ты очень вовремя вмешался! — поспешил меня успокоить братишка, но не успел я даже переспросить о чем он, блин, говорит, как в палату набежал персонал. Меня прогнали по различным датчикам. Померили пульс, температуру, кардиографию и даже датчик причуды. И когда все наконец закончилось, я надел свежевыстиранную школьную форму и оказался затискан встретившими меня на выходе из палаты Ураракой и Хагакуре. Оджиро и Иида тоже одарили меня легкими дружескими обнимашками и счастливыми лыбами до ушей. Что странно, кроме них меня решили встретить еще Токоями, Кода, Киришима и даже Тодороки. Эти правда с обнимашками лезть не стали. — Привет! — улыбнулся я, обмениваясь с ними рукопожатиями. Парни странновато переглянулись. Их взгляды, обращенные на меня, как-то изменились. Даже на лице Токоями это было заметно. Что-то было в глазах. Будто он начал смотреть на меня серьёзно. Да они все! Даже Тодороки, считавший меня паршивой овцой всего класса!       Наконец вернулся Изуку, о чем-то говоривший с врачами, и мы спокойно двинулись в Академию. Мне сказали, что я сегодня не обязан идти на учебу, но отправиться домой и сидеть там в одиночестве мне не хотелось абсолютно. Нет, конечно, я был бы дома не один, а с Инко-сан, но… Я все еще не переварил происходящее. В школе это было бы легче. Да и… Что греха-то таить? Я хотел убедиться в том, что Айзава-сенсей в порядке. Или хотя бы, что ему не настолько плохо, как тогда. — В общем, когда ты потерял сознание, упал и тот монстр, — решил объяснить мне Изуку. Токоями согласно кивнул. — Да, я видел своими глазами. — Но это не мог быть я… — растерянно вырвалось у меня. — Такое бывает. Причуда мутировала из-за твоего состояния, — пожал плечами Тодороки. — Так, окей… — я провел по своему лицу ладонями. И встряхнулся. — А что за спортивный фестиваль, о котором я слышал от медперсонала? — А это нам еще сразу в следующий день после нападения рассказали. Спортивный фестиваль будет уже скоро, на нем будет решено, как пройдет наша стажировка на каникулах, — улыбнулась Урарака. — Это было невероятно, Шион! — улыбался Оджиро. Тору тихонько урчала что-то у меня под боком.       Честно, даже добравшись до Академии. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Пока не увидел табличку нашего класса, и мое сердце гулко ударилось в грудной клетке и замерло.       В голове пронесся образ тьмы сознания и то, как я безжалостно стираю в порошок огонек чужого сознания. И то, что мне не жалко. Я хладнокровно рву на куски чужой разум. Я делаю все, чтобы обладателю разума было как можно хуже. Потому что тварь, которая издевалась над важным мне человеком, должна страдать.       Я хрипло выдохнул, слушая слова ребят о том, как они готовятся к фестивалю. — А мне есть смысл участвовать? — хмыкнул я и, набрав воздуха в легкие, шагнул внутрь.       И меня встретила лавина радостных воплей. Нельзя не улыбнуться в такой ситуации. Ко мне тут же полетели наши девчонки. Яойорозу немного суховато поздравила, а Джиро пожала мне руку как свой пацан. Ашидо Мина, весело подпрыгивая, оглядела меня со всех сторон и широко улыбнулась, протягивая мне руку… Которую я вместо рукопожатия аккуратно принял и чмокнул костяшки. Девушка залилась краской, став фиолетовой, а рядом Изуку припечатал к лицу ладони.       Некоторые, видя сие, присвистнули. — Ну опять ты за своё! — страдальчески простонал братец, и на нем скрестились непонимающие взгляды. — Ашидо-сан, не думайте, мой брат просто… — Я просто люблю все красивое! А не высказать внимание красивой и доброй девушке — преступление! — уверенно заявил я, и поймал на себе несколько удивленных взглядов. — Я смотрю, вы бурно рады… — раздался рядом тихий и угрюмый голос. Я повернулся настолько резко, что голова закружилась. А потом во все глаза вылупился на до боли знакомую худощавую фигуру в просторном костюме и с серебристыми лентами. У меня в глазах защипало. И я понял, если сейчас не произойдет что-то весомое, я зареву, как пятилетний и брошусь к преподавателю с обнимашками.       Все, что я смог — это лишь сделать шаг, сверля Айзаву-сенсея немигающим взглядом. Потому что если моргну — брызнут слёзы. Наставник и сам смотрел на меня сначала странным, нечитаемым взглядом, а потом улыбнулся. Так как я замечал только у этого человека. Широко, искренне, иронично с каплей веселой злости. Я понял, что опять непозволительно залипаю, и мне протянули руку. — С возвращением. Мы теперь квиты. — улыбка стала еще шире. Вокруг стихли все звуки.       И это оказалось для меня уже слишком. Да блин, я только оклемался!       Протянуть свою руку и пожать такую же узкую как у меня ладонь я еще смог. А потом у меня из глаз ручьями полились слезы и я буркнув тихое «простите» — душевно обнял несчастного преподавателя, касаясь ладонями лопаток. Даже сквозь одежду ощущалось, что лопатки острые.       Сзади в классе заржал и сказал что-то глумливое Бакуго, но потом раздался грохот и он умолк.       Мне на плечи легли теплые ладони. — Ладно, хватит малец, это на тебя не похоже. Раздумал быть героем? — Нет, но я так счастлив, что вы в порядке! — шмыгнул носом я, отстраняясь. И, уже поворачиваясь к классу, опять поймал на себе серьезный нечитаемый взгляд наставника. Но, внимательно оглядев одноклассников, я не увидел презрительных взглядов. То есть я же должен был серьезно потерять репутацию в классе. Все же я полез обниматься к преподавателю да еще и разревелся!       Но нет. Девчонки смотрели с умилением. Иида, Оджиро, Киришима и Каминари — с пониманием. Один только Бакуго пялится на меня чуть ли не с ненавистью, но молчал. Потому что оказался замотан в скотч так, что только нос торчал и глаза блымали. Мне весело подмигнул Сэро. — Не бойся, все норм. Ты крут! — хмыкнул Киришима, хлопая меня по плечу. — Ты оказывается у нас такой эмоциональный, Шион-тян! — вдруг радостно заявила Хагакуре. Я лишь хмыкнул. — Уж какой есть, Ха… — Зови меня Тору! А то ты всем разрешаешь звать себя по имени, нечестно как-то выходит! — отозвалась невидимка и, взяв платочек, потянулась к моему лицу и принялась вытирать мою мордень от слез.       Пожалуй, я знал, что с поступлением в геройскую академию вся наша с Изуку жизнь изменится. Но всего два дня в академии и… Я сдал тяжелый тест, поучаствовал в командном бою, прошел сквозь бесконечный край журналюг; провел время с сенсеем, находясь во сне, и в завершении поучаствовал в бою против тех, кто реально хотел меня убить, а под конец заставил свою причуду мутировать: обезвредил монстра, спас человека, который для меня важен, и неделю провалялся в коме на больничной койке.       Да блин! Моя жизнь в этом мире еще никогда не была настолько насыщенной!       А фестиваль? Да пошел он лесом! Я собираюсь повеселиться! Остальное — похер!       После этого неловкого случая я наконец сел за свою парту. — А ты очень уважаешь нашего сенсея! — без капли вопроса улыбнулся Изуку, просто рассеивая лучи милоты. — Это ведь он меня спас тогда, на той неудачной подработке, — немного неловко улыбнулся я, поскребя себе затылок. — Я уже понял. Все-таки ты очень искренний, — шепнул братишка, и я лишь хмыкнул.       Наверное, я правда прокололся. Все же, чем больше я взрослею, тем больше нахожу в себе сходство с другим мной. Я уже не помню, как меня звали, как звали мою младшую сестренку, у которой были соломенного цвета волосы и зеленые, совсем как у Изуку глаза, в которых светилась теплая улыбка. Вроде что-то на букву «Н»…       Это пугает.       Чем больше воспоминаний у меня появляется об этой жизни, тем меньше их остается о той.       Но, по крайней мере, я помню, каким был человеком. Это уже что-то. Я любил собираться с друзьями из секции по дзюдо на выходных, а с ребятами из секции по тхеквондо было самое оно — выбраться на пляж с шашлыками и пивасиком. Да, это было жуть как не спортивно, зато весело. Я не помню их имен и даже лиц. Но почему-то помню, что всегда при встрече лез с объятиями и меня называли как-то соответствующе. — Эй ты что о чем-то задумался? — вырвал меня из муторных размышлений Изуку. — О том, какой я человек, — честно ответил я. — Ты, что в философию ударился? — удивился подключившийся к разговору Оджиро. — Не знаю. Просто, я же веду себя как-то неправильно?.. — Что? Нет конечно! — тут же поспешил меня успокоить Зеленушка, но сказал он это слишком громко, и на него тут же зашикал остальной класс. — Не то чтобы неправильно, — значительно тише сказал Оджиро. — Но ты очень добрый и открытый. Вы с Мидорией в этом правда похожи, как родные братья. Мы совсем недолго знакомы, но… Ты уже многих здесь мог впечатлить. Хагакуре ты вообще очаровал! — уверенно проговорил хвостатый, и я не смог не улыбнуться. Инстинктивно оглянулся на парту невидимки. Та тут же отсалютовала мне ластиком и обманчиво пустым рукавом школьной формы. Тут же вспомнил, как в первый же день в школе мне посчастливилось нести ее на своих плечах. Маленькие упругие ягодицы. И сама она маленькая. Немногим больше, чем полтора метра. Но достаточно сильная для того, чтобы не быть последней в тесте на первом уроке. К тому же трудно было в той ситуации не прочувствовать на себе сочетания бедренных и икроножных мышц. — Ага, я блин, само обаяние, — хмыкнул я, старательно прерывая поток не самых приличных, но вполне естественных для пятнадцатилетнего подростка мыслей. — Не далеко от истины. Вы с Бакуго ведь из одной школы? — Ну да. Мы в детстве дружили, — кивнул на это Изуку, слегка бледнея. Явно вспомнил травлю в начальной школе. Все-таки Бакуго хоть и не та самодовольная мразь из средней школы, но он и сейчас отнюдь не прост в общении. Да, у него прибавилось человечности, но… Изуку помнит, каким он был. И это то, что сейчас и имеет для него значение. Хотя бы потому что Кацу настолько высокомерен, чтобы хоть раз извиниться за свои поступки. — Да, я знал его все три года средней школы. — пришел я братишке на выручку. — Кажется, у него правда странная на вас обоих реакция, — фыркнул хвостатый. — Я знаю. Мы с ним в школе много дрались, — спокойно ответил я, и привлек к себе почему-то повышенное внимание. Ну да, одно дело Изуку, у которого есть сейчас мощная усиливающая причуда. И другое дело я — человек, у которого до сих пор не было активной причуды. Впрочем… Она и сейчас бесполезна. — Но… А, понял, со скольки ты изучаешь боевые искусства? — кажется догадался Оджиро. — Лет с семи-восьми, — просто хмыкнул я. И добавил. — Я же не Изуку. Мне не хватает мозгов и приходится просто оттачивать способности моего тела. Это же логично, — в ответ на это отовсюду раздались смешки. Но не глумливые, как я мог ожидать. — Знаешь, ты совсем не кажешься дураком, — заметила Джиро, заправляя короткую угольную прядку себе за ухо. Мочки этих самых ушей в виде штекеров для аудио, медленно колыхнулись. — Спасибо на добром слове, — хмыкнул я. — Так, вы там уже наконец наговорились? — сурово окликнул нас наш сенсей, и все, как по команде, притихли.       Да, пожалуй, если бы у меня был шанс все переиграть с нуля, я бы все равно повторил все в точности. Может с Изуку наверное постарался бы пообщаться как можно дольше в первую встречу. И даже откровенные ошибки по-дурости. Я ни о чем не жалею и очень рад, что на самом деле не стал в этом мире лишним. Мне улыбаются, со мной говорят.       Меня, блин, поддерживают! Я больше не инопланетянин, говорящий на непонятном языке, как было в начальной школе, когда меня не хотел понимать никто. Как это было в средней, когда меня понимал только Изуку и с натяжкой Кацу…       Что-то я и вправду ударился в философию.       Наверное, посмотрев смерти в глаза вот так, начинаешь думать иначе. Как бы пафосно это не звучало.       На перерыве смог наконец подойти к как всегда держащемуся в стороне Токоями. — Ты чего-то хотел? — Хотел сказать спасибо, — в тон ему ответил я. — За что? — неподдельно удивился вороненок. Перья-волосы на голове забавно встопорщились. — За то, что побежал следом за мной, когда я рванул, как полный придурок, — улыбнулся я. — Брось. Вокруг были враги. Разделяться было опасно, — в своей мрачной манере ответил одноклассник. — Тебе мало что угрожало. Но я, даже если бы и справился с засадой… Глупо бросился бы на врага, поддавшись эмоциям, и меня гарантированно убили бы, — спокойно заметил я, и взгляд вороненка слегка изменился. — Тогда пожалуйста. Но знаешь, Ташемия, я уважаю твою волю и силу, — с таким лицом как у Вороненка, улыбаться сложновато, ну у него это получилось. — Зови меня Шион. Так лучше. К тому же, я хотел бы, чтобы мы стали друзьями. И мы неплохая команда. — Согласен.