________
В качестве вывода… Знаете, есть ещё разные случаи слишком активного присутствия автора в тексте; на мой взгляд, они очень глубоко переплетаются с психологией, чтобы я могла на серьёзных щщах об этом рассуждать. Я перечислила только те случаи, которые видны хотя бы немного вдумчивому читателю, и, поскольку реальный психоанализ на основе творческой деятельности действительно требует образования, навыков и опыта, вежливо хлопаю дверью со всей дури и удаляюсь. Одно только скажу напоследок: я не пытаюсь указать вам, как писать. Если вы пишете исключительно для того, чтобы почесать свою идеальную модель человека, блеснуть своими знаниями или, напротив, некомпетентностью, выплеснуть своё совершенное видение истории или признаться кому-то в любви, — пожалуйста. Но когда вас не станут читать потому, что вас стало слишком много в вашем тексте, вините, пожалуйста, только себя.Часть 1
8 августа 2020 г. в 22:30
Как сказано в комментарии к работе, я набираю материал, чтобы сделать больно людям. А почему, как в том же комментарии, упомянуто, что мне не стыдно?
Потому что материалу, блин, тоже не стыдно причинять мне невыносимые страдания.
Мои дорогие читатели, сегодня я собираюсь обратить ваше внимание на присутствие автора в тексте. В фанфике ли, в ориджинале, — разницы практически никакой. Постараюсь остаться максимально объективной, отставив свою горящую мадам Сижу в сторону, благо объёмы позволяют, однако обещать ничего никому не могу.
Начнём, пожалуй, вот с чего. Знаете, у меня всегда вызывал приступ истерического смеха тот факт, что многие читатели пытаются проецировать происходящее в работе на автора текста. Ты пишешь слэш? У тебя проблемы с самооценкой. Ты пишешь PWP? Тебя недотрахали. Насилие, жестокость, кровькишкираспидорасило? Маньячина.
И вот бьюсь я в истерике от очередных попыток моих реальных знакомых в психоанализ на основе моего творчества… И потом вдруг понимаю, почему это происходит.
Потому что авторов в текстах действительно слишком много.
Нет, я не говорю, что реально нужно пытаться анализировать жизнь автора каждого текста, попадающегося вам под горячую (или когда как) руку. Вообще для таких вещей нужно, наверное, специальное образование, потому что диванные психологи — пласт чуть менее, чем бесполезный, а порой даже опасный. У меня совсем другой посыл: я хочу обратить внимание авторов на то, что иногда их бывает слишком много в их текстах. С одной стороны, в этом нет ничего критично плохого (так, я по-прежнему не изменила своего мнения, что нужно писать о том, в чём разбираешься; эмоции описать так, чтобы тебя поняли, проще, если ты сам их испытывал, и так далее), но, когда дозировка автора в работе превышает все допустимые нормы, неизбежно случается куча всего нехорошего…
1. Три неприятные буквы
Проанализировав очень много рандомных работ по рандомным же фэндомам, ваша покорная слуга столкнулась с понятием практически новым для себя (потому что, ну камон, моя стезя — ориджиналы). И мы сейчас, конечно, об ООС.
Где-то метка стоит, где-то — нет. Это не играет принципиальной роли, как на мой взгляд; зачастую автор сам не понимает, что жёстко ООС-ит своего персонажа, и что ещё прекраснее — читатели тоже этого не понимают. То есть, если автор специально переиначил характеры канонных персонажей в угоду своему сюжету, это совсем другая история. Если он сделал это не нарочно, а метку добавил потом, по требованию какого-нибудь нехорошего мимокрокодила (одного, двух, дюжины — лишь бы отвалили уже), то это наш случай, доставайте медкарту.
Если у автора есть любимый персонаж, то тут, как в дебильном анекдоте, два путя: он либо хочет романсить с этим персонажем кого-то столь же любимого, либо так или иначе ассоциирует его с собой. С первым путём у нас, получается, есть ещё один персонаж-ассоциация, со вторым всё немного сложнее. Это может быть ассоциирование либо в силу уже имеющегося сходства («Не сомневаюсь, на его месте в каноне я бы поступил(а) точно так же»), либо желание подражать, перенимание каких-либо черт. Это, кстати, нормально. Я лично знаю одного человека, который буквально строил свой характер на основе отдельных, симпатичных ему черт полюбившихся киногероев. Я, в свою очередь, черпала примеры для подражания в книгах. Наверное, неудивительно, что упомянутый человек состоял со мной в браке. шутка-минутка
Хочу отметить, что подражание и/или ассоциирование может быть как осознанным, так и непроизвольным. И, разумеется, это не всегда вообще присутствует, но в случае, если мы говорим о работах с романтической линией, это чаще всего есть. В той или иной степени.
Отвлекаясь на минуту, расскажу про не-романтически центрированные работы. В фэндомах, к моему вящему разочарованию, мне попадались в основном попаданцы. Ну, вы поняли: попадались попаданцы, время глупых каламбуров. И тут почти жанром обусловлено то, что эти самые попаданцы были с высокой концентрацией автора. Не говорю о кроссоверных попаданцах только потому, что не имела возможности ознакомиться: находились в основном такие, где я знаю хотя бы в общих чертах только один фэндом, что свело бы чистоту эксперимента на нет.
Итак, возвращаясь к нашим баранам: большинство авторов ООС-ят своих героев именно потому, что наделяют их теми чертами характера, которые либо присущи им самим, либо являются частью «идеальной модели» человека, сформированной внешними факторами.
Это не то чтобы очень уж плохо, но если от этого не отходить, можно в один не самый прекрасный день обнаружить, что все персонажи от фэндома к фэндому, от работы к работе остаются одинаковыми. Одинаково ООС-ными. Никакого разнообразия.
Ну, вы знаете: в нашем деле отсутствие разнообразия ведёт к остановке развития.
И, разумеется, именно наделение персонажа (канонного или оригинального) чертами своей идеальной модели почти всегда неизбежно приводит к Мэри-Сьюизму.
2. А я молодец
Нет, это не будет целый пункт, посвящённый тому, какая Кэт молодец. Кэт не молодец, Кэт совершает те же ошибки, что и авторы тех работ, что попались под анализаторский каток. Но речь не о том.
Следующий момент, в котором автора становится слишком много в тексте, — это самовосхищение. Хотя я назвала бы это дрочкой.
Ты сыпешь научной терминологией, когда можно заменить более простыми, понятными большинству, общими словами? Ты вставляешь цитаты на иностранном языке, благосклонно даруя читателям возможность проскроллить в самый низ страницы, чтобы увидеть перевод, при том, что в твоей работе и так говорят именно на этом языке? Ты украшаешь текст таким количеством метафор и прочих выразительных средств, что читатель сразу понимает, что ты — высокодуховная натура, умеющая делать всё красиво?
Поздравляю, тебя стало слишком много в тексте.
Разумеется, тут важно понимать, для чего пишется текст. Если исключительно для того, чтобы потрясти своими знаниями, то, конечно, на здоровьичко, садись, пятёрка. А если хочется рассказать историю — то кто, ради всего святого, увидит эту историю, если ты её загораживаешь своим эго?
Возвращаясь к тому, что я назвала это дрочкой, хочу напомнить: дрочить приятно, но ты кончаешь тем, что остаёшься с собственным хером в ладони. Ну, вариации для девушек сами придумайте.
Отдельного внимания тут заслуживают авторы статей; я очень люблю фикбучную публицистику — не только потому, что сама вытворяю в этом направлении, но и потому, что там действительно есть масса очень интересных, заслуживающих внимания работ. И довольно часто я натыкаюсь на статьи, где автор обмазывается любовью к себе и своим знаниям. Познавшие дзен, я с вами. В какой-то степени я действительно делаю то же самое прямо сейчас, вываливая на вас свои выводы под соусом «я достигла просветления и сейчас причиню вам добро». Так делают все фикбук-публицисты.
Но есть отдельный вид, от которого подгорает даже у меня.
Это мои коллеги-филфакеры. Не филологи, нет. Именно feel-fuck'еры.
Понимаете, когда ты учишься на филфаке, и особенно когда учишься хорошо, в твою голову вливается чистейший ебанутый дзен. Ты понимаешь, что язык и литература устроены куда сложнее, чем казалось из школьного курса, и осознаёшь, что вот это вот нужно нести в массы. На полном серьёзе, курсе так на третьем я реально рассуждала, что как было бы круто, если бы вот эти знания впихивались в головы вообще всех. Каким красивым стал бы язык! Культура, чёрт возьми!
Должно быть, начни я тогда писать статьи, стала бы одной из таких горе-авторов.
Почему горе-то, спросите вы?
Потому что мои дражайшие коллеги, преисполненные знаний и ебанутого дзена, начинают вещать, что писать нужно вот так и только так. Что ты не писатель, если не разбираешься в тонкостях исторической грамматики русского языка. Что если ты не знаешь все сорок восемь букв старославянского алфавита и не можешь объяснить принцип полногласия, то ты не достоин трогать клавиатуру своими грязными невежественными пальцами. А если ты не знаешь, чем грамматика-60 отличается от грамматики-80, то вообще нахер иди, ага.
Что делают эти авторы? Они сыплют терминологией во все стороны, полагая, что все сейчас радостно побегут просвещаться гуглом. Как минимум. А ещё лучше — пусть несутся подавать документы в ближайший гуманитарный институт! И я понимаю, если эти авторы хотя бы дают пояснения и определения, но… Эффект научной работы от этого никуда не девается.
Надо ли говорить, что такие статьи не имеют успеха? Ни одному читателю не понравится, если его заставляют чувствовать себя идиотом. Боже, да и моим читателям это не нравится, а я действительно хорошо училась на филфаке, хоть и заставляю чувствовать себя идиотами несколько иными путями, да и вообще в моих статьях на самом деле очень много… ну, меня. Но в свою защиту могу сказать: я осознанно использую принцип эмоционального маятника, провоцируя на негативные эмоции, потому что на почве этих эмоций информация доходит лучше. А маятник имеет свойство раскачиваться в обе стороны.
Но чтобы это произошло, читатель должен что-то понять. И вообще увидеть хоть что-то за авторским самолюбованием.
3. Ничего ты не знаешь, Джон Сноу
Если предыдущий пункт был о том, что авторы зачастую давят читателей своими знаниями и опытом, то здесь всё получается наоборот.
Очень часто текст прямо кричит о том, что автор — Джон Сноу, который ничего не знает. Это тот случай, когда «матчасть не нужна, схавают и так». Самое смешное, что, конечно, хавают. Я об этом как-нибудь в другой раз, но, конечно, упомяну, что это нормально. Если автор опиздюлился, когда герой снял с героини кружевные труханы в пятнадцатом-то столетии, среднестатистический читатель этого не заметит. Или ещё лучше, решит, что так и должно быть.
Правда, потом придёт злой и страшный серый волк и даст этому автору прикурить, но это уже совсем другая история. Иногда Джоны Сноу появляются и среди комментаторов, указывающих выдрочившим матчасть авторам, что вот они в другом фанфике читали, что всё должно быть по-другому, но и это тоже кулстори не для сегодняшнего материала.
В общем и целом, фактические ошибки и нереалистичность происходящего (при отсутствии жанровой обусловленности, разумеется) тоже являются следствием чересчур активного присутствия автора в тексте.
Нужно ли это искоренять? Выбирайте сами. Не далее как сутки назад я имела сомнительное удовольствие ознакомиться с мнением, что никому нахер эта матчасть не сдалась. Мнение… альтернативное, но, конечно, имеющее право на существование (меня автор не убедил, а я ещё не такая заклёпочница, как упомянутый выше ни разу не гипотетический волк). Я была и остаюсь человеком золотой середины: не обязательно проштудировать всю найденную литературу по теме, в которой ты не разбираешься, но уж иметь представление будьте любезны, чтобы не сесть в лужу.
Впрочем, я за вас решать не буду: в конце концов, пипл реально и так хавает. /лицо лица/
4. Мир грёз и сублимация
Это моё любимое. Потому что именно это диванные психологи среди читателей и считают поводом судить об авторской жизни.
И, если честно, ничего я плохого не вижу в том, чтобы выразить свои фантазии или что-то, чего действительно не хватает, посредством писательства. Наоборот, это очень хорошо; я всегда считала это своего рода эскейпизмом, во всяком случае, когда только становилась на скользкий писательский путь.
Однако если вы не хотите, чтобы по вашему творчеству судили о вашей жизни, о вашей голове, о ваших проблемах и комплексах, чтобы кто-то пришёл и заявил, что у автора проблемы с башкой, дозируйте. Частично вернусь к первому пункту: не делайте героя своей идеальной моделью, возьмите какую-то черту (одну, две, три), которые вас привлекают, и наделите этим персонажа, добавьте что-то ещё уже не от себя. На выходе получите как минимум не картон. Как максимум — живого героя.
То же самое касается изобретения миров и ситуаций; авторские фантазии зачастую создают сеттинг, в котором всё устроено, как в мечтах. Не всегда радужных, но так или иначе. Ненавидящие друг друга герои должны друг друга полюбить? Окей, мы сделаем так, что им придётся (насильно) проводить вместе максимум свободного времени. Неплохо, неплохо… Но слишком просто, не находите?
Ах, я опять борщу с солью и давлю вас своим мнением.
Просто порой читаешь работу с таким сеттингом и думаешь, мол, ну твою мать, ну не бывает так! Какое восхитительное стечение обстоятельств, но до чего нереалистичное! И это признак слишком большого количества автора. Потому что в мечтах мы можем быть нелогичными.
Хотя пипл всё равно хавает.²
5. О любви я не успела тебе сказать
Напоследок расскажу, как излишняя любовь к персонажу влияет на качество текста. Именно на качество, да. Всё, что было выше, можно притянуть и оспорить, а тут… Ну, вы можете попробовать, а я останусь при своём. Вероятнее всего.
Знаете ту ситуацию, когда описание внешности персонажа пихается прямо в лицо? Когда если в главе хоть раз не упомянули эту самую внешность или её детали, ну хотя бы одежду или причёску, то главу можно удалять?
Так вот, это оно. Излишек автора. Точнее, авторской любви.
Не так уж и важно, оригинальный персонаж или канонный. Но таким способом автор говорит персонажу примерно следующее:
— Я люблю тебя. Я восхищаюсь тобой. Ты самое прекрасное существо на свете, даже если существуешь только в моём воображении. И я буду любоваться тобой при любом удобном случае, не важно, насколько это нужно в моём тексте.
Таким образом автор убеждает и читателей в том, что этим персонажем надо любоваться и восхищаться. Неосознанно он пытается показать, что вот конкретно эта черта — то, что достойно любви читателя. Хотя бы она.
И тут мы такие: «ДА, СПАСИБО, МЫ УЖЕ ПОНЯЛИ, ЧТО У НЕЁ ВОЛОСЫ ЦВЕТА ВОРОНОВА КРЫЛА».
Понимаете, в хорошем тексте любование персонажем должно быть обусловлено фокально, а не любовью автора. Если один герой восхищается цветом глаз другого, неплохо, если вы об этом упоминаете от лица первого героя. Если у вас вообще всезнающий автор, а вы пихаете эти глаза цвета жопы ежа в каждый абзац, то у меня для вас плохие новости.
Конечно, многое зависит от контекста, случаи бывают разные, и я сейчас говорю всего лишь об абсолютном большинстве работ.
Но я призываю вас до определённой степени убирать свою любовь к персонажу из текста, чтобы ваш читатель мог полюбить его сам.