*******
Мы воины Киоши*.
Когда Минцзюэ впечатала в дерево девушка, Хуайсан не знал: переживать за брата или восхищаться знакомой. Райда*, лидер воинов Киоши, лишь грациозно раскрыла веер и улыбнулась. Малахитовые доспехи красиво переливались на солнце, а золото поблескивало, заставляя жмурить глаза. Белое лицо и странноватый макияж заставляли пятилетнего ребенка лишь больше раскрыть рот. На следующее утро, Хуайсан пробирается в дом, где тренировались семь девушек. Кажется, они заметили его слишком быстро, но вопреки страхам мальчишки, не прогнали его. В свои шесть лет Хуайсан впервые наносит традиционный макияж воина и берет в руки боевой веер. Сама Райда, ставшая лидером явно не за красивые глазки, берется обучать ребенка основам. Это похоже на танец. Или на магию воды! Хуайсан никогда не видел никого, кроме простых людей или магов земли, но он уверен — маги воды очень грациозны. — Ты так хочешь стать воином Киоши, Сан-Сан? — смеется девушка, когда мальчишка снова и снова неуклюже отрабатывает прием. Хуайсан до щелчка в запястье выворачивает руку, кидая веер. Райда болезненно хмурится, мягко растирая детское запястье. — Когда тебе исполнится десять, ты станешь самым юным воином. Но только, если в тебе не проснется магия, как в твоем брате. — Не проснется! Я буду самым лучшим воином! — мальчик часто закивал, словно болванчик, радостно улыбаясь. Когда Минцзюэ впервые увидел брата с этим макияжем, то рассвирепел. Его, почти двухметрового парня, смогла одолеть девушка наполовину меньше его! А его диди* взял, да решил пойти по её стопам? Немыслимо! — Смой это сейчас же! — Хуайсан вздрогнул, услышав грохочущий голос брата, но лишь шире расправил золотой веер. — Я воин Киоши! Минцзюэ смирился. Когда Хуайсану исполняется девять, он легко управляется с веером и щитом. Райда говорит, что скоро даст ему катану. Макияж воина выходил все так же плохо, его помогали наносить девушки, что радостно трепали ещё детские пухлые щечки. Минцзюэ иногда тяжело вздыхал, не совсем радуясь выбору брата. Старшему из семьи Не было уже восемнадцать. — Ты никогда не говорил, откуда вы, — как-то заметила Райда, осторожно касаясь ладонью сильного предплечья. — Из Макапу*. Это деревня на северо-западе, — слегка раздраженно бросил парень, но чужую руку не убрал. Волосы девушки, собранные в объемную косу, были украшены золотом. Перед их носом минуту назад занимался Хуайсан, размахивая веерами. Ох, эта малолетняя сваха быстро поджал хвост, как только заметил, что брат обратил внимание на девушку. Уж кто-кто, а мальчишка давно уже строит планы на этих двоих. — Ему было тогда три*. — Народ Огня?.. — едва слышно шепчет собеседница, но этого хватает, чтобы Минцзюэ резко соскочил с места. Народ Огня строит свои колонии на Западе Царства Земли, захватывая город за городом. Когда они пришли в их провинцию, мужчин собрали на войну. Их отец приказал уходить к родственникам матери. Минцзюэ сделал так, как было велено. В пути они столкнулись с остатками армии. Их отца сожгли заживо маги огня. — Прости. — Псы. Минцзюэ уходит к озеру, а Райда плетется следом. Ей стыдно и неловко, но оставить друга ещё хуже. В тот вечер они смотрели на золотых Кои и белоснежного Унаги. Хуайсан сказал бы, что в тот и последующие дни его старший брат стал менее раздражительным.*******
— Новая одежда? — Хуайсан внимательно смотрит на свернутое ханьфу. Оно болотное, как и у старшего брата. Кажется, в их семье такое носили все. Но Хуайсан вырос со своего ханьфу и заменил его на голубое. Минцзюэ продолжал носить зеленое. — Не хочу, чтобы ты все время таскался в этих девичьих платьях, — парень фыркает, пропуская мимо ушей замечание, что это доспехи. — Отныне ты носишь цвет семьи Не. — Я рад, что он похож с цветом воинов Киоши, — мальчишка улыбнулся, обнимая чужую руку. — Может, это судьба, а, дагэ*? Десятилетний Хуайсан становится воином Киоши. Впервые он надевает доспехи, впервые самостоятельно наносит макияж. Он демонстрирует свои умения другим воительницам, прежде чем получает их кивки и улыбки. — Я воин Киоши, дагэ. Ты гордишься мной? — уже вечером на пристани тихо спросил мальчишка, смотря на старшего брата. Райда рядом лишь хмыкнула. — Пусть ты и не маг, но сумеешь себя защитить. Правда одеваешься… как девчонка. — Дагэ! — над водой вслед за возмущенным вскриком пронесся громкий хохот. Минцзюэ девятнадцать. Еще одиннадцать дней, и он отправится сражаться за свою родину. Но день рождения его диди, день, когда он стал настоящим воином, парень пропустить никак не мог.*******
Наша обязанность — защищать остров и всех его жителей.
Остров Киоши вполне себе спокойное место. Здесь нет больших преступлений, грабителей или убийц. А если те появляются, то Унаги вкусно обедает. Людей просто так он не ест, но вот тех, кого буквально бросают ему — с радостью. Единственное место, где можно было нарваться на воров — порт. Каждый день в нем останавливались корабли: продавали товар или покупали провизию. В общем-то, главной задачей было следить за чужеземцами, которые вечно что-нибудь да силились испоганить. Достаточно было двоих воинов Киоши, чтобы на порту был порядок. Если же что-то выходило из-под контроля, то оставшиеся воительницы всегда придут на помощь. В этом году их было шестнадцать. Половина еще не закончила обучение. Райда составляла пары так, чтобы неопытность девочек была незаметна. Сегодня Хуайсан был в паре со своей ровесницей: им обоим по тринадцать. Он учится шесть лет, она едва ли год. Солнце стоит в зените и печет так, что весь макияж стекает на воротник. Отстирывать доспехи и одежды от впитывающейся краски просто ужасно. Их лица чистые, без намека на косметику. Хуайсан и вовсе вместо доспехов надел простое болотное ханьфу, держа на поясе один веер, вторым же обмахиваясь всю дорогу. Короткие волосы собранны в высокий хвост. Танзи* не позволила себе такую вольность. Она в полной готовности: доспехи, катана, щит и два золотых полукруга, блестящих на солнце. В волосах золотые шпильки — парнишка насчитал шестнадцать. В порту они расходятся в разные стороны. Солнце стоит высоко в небе, сжигая весь воздух. Хуайсан находит тень рядом с одной лавкой. Веера спрятаны за пазуху, а их работа только-только начинается. Первые торговцы раскладывают товар, ожидая прибытия кораблей. Спать хочется неимоверно. Хуайсан открывает глаза, когда чувствует, что в его ладони что-то вкладывают. Ему кажется, что перед ним стоит Минцзюэ, но он одергивает себя. Нет, брат на войне уже третий год. Парень перед ним так же хмурит брови, как дагэ, но он не такой жилистый и намного младше. Возможно, он и Хуайсан одного возраста. Он скользит по нему взглядом, рассматривая фиолетовые одежды племени воды, и удивленно приподнимает брови. Кто-то из знати? Почему не голубой, как у всех? — Доброта молодого господина радует мое сердце, но этот человек не бездомный, — с улыбкой замечает Хуайсан, когда замечает плошку риса рядом с собой. Парень перед ним хмурится лишь сильнее, и мальчишка лишь улыбается еще шире. Они и вправду похожи с дагэ! Незнакомцу неловко, но складка между бровей не разглаживается. Может быть, они бы поболтали ещё немножко. Совсем чуть-чуть. Но Хуайсан защитник острова. Неудивительно, что он моментально соскакивает, когда девушка в розовых одеяниях вскрикивает. Мужчина, крепко зажав между пальцами мешочек с золотом, несется вдаль. Лишь бы успеть до воды, а там греби веслами! Хуайсан тянет руку за пазуху, но останавливается, когда вода выбрасывает на берег небольшую лодку. Неудачливый вор буквально прирастает к земле — его ноги покрылись льдом. Незнакомец удовлетворенно кивает сам себе. Маг воды! Чертов маг воды! К вору спешит Танзи, ловко завязывая руки за спиной. Глава деревни сам решит, что делать с этим мужчиной. Главное, что всё обошлось. — Молодой господин крайне талантлив. Он позволит узнать его имя? — чуть ли не мурлычет Хуайсан, обращая на себя внимания. — Цзян Чэн. Сын вождя Южного племени воды и хозяйки лотосовых угодьев близ болота. Они смотрят друг на друга, выжидающе, рассматривая. Хуайсан предлагает встретиться вечером на причале, а Цзян Чэн почему-то не отказывает. Наверное, по той же причине, по которой отдал свою плошку риса спящему ребенку (пусть он и выглядит его возраста, Чэн-Чэн намного взрослее своих сверстников!). Они и вправду встречаются вечером. Удивительно. Хуайсан говорит много. О том, что впервые видит мага воды. Что ему понравилось, как изящно двигался парень и как быстро среагировал. Спрашивает о почему-то не голубых одеждах и о лотосах. Цзян Чэн слушает и кивает, сначала нехотя, а потом, широко жестикулируя, отвечает на вопросы. Он рассказывает о Цзинь, правящей семьи Северного Племени Воды, и о том, что эти надутые павлины и вовсе ходят в золотом, чтобы подчеркнуть свой статус. Недовольно цыкает, признаваясь, что его младшая сестра носит обручальное ожерелье от одного напыщенного юноши, сына вождя. А ещё рассказывает о угодьях своей матери. Они выращивают лотосы рядом с болотом. — Я никогда не видел лотосов, — признается Хуайсан, тяжело вздыхая. — Когда мы с братом прибыли сюда, то мне не было и пяти. Больше я остров не покидал. Хуайсан рассказывает о брате. О высоком и смелом юноше, который вырастил его с малых лет. Как он один в свои двадцать миновал половину континента, чтобы добраться с севера на юг к родственникам своей матери. О том, что дагэ вечно хмурится и грозится переломать ноги, но никогда не поднимал на него руку. Рассказывает о отце, погибшем в сражение с магами огня. — Знаешь, моя мама… Минцзюэ говорил, что она из племени воды. С Юга, как и ты. Она остановилась в Макапу, когда заканчивала обучение на Севере и возвращалась домой. Она умерла в родах через год. И семья Не, отец и мама дагэ, приняли меня к себе. — Стой, — Цзян Чэн поворачивается к новому другу. — То есть твой отец жил… С двумя женщинами? Хуайсан смущается, отводит взгляд, но все равно кивает. Матушка Минцзюэ, святая женщина, помогала беременной девушке, свалившейся ей на голову как снег летом. А потом вырастила и второго сына, заботясь, как о своем. — А ты… Ты знаешь, как зовут твою маму? Или её родственников? — вдруг спрашивает маг. — Если хочешь, я могу их найти… Рассказать о тебе. Хуайсан на секунду выпадает из жизни, а потом вдруг бросается на шею к новому другу. Он благодарит громко и бессвязно, но так искренне, как только может. Цзян Чэн слегка краснеет, похлопывая мальчишку по спине, но потом возвращает себе серьёзный вид. Только отстранять этого балбеса не спешит. Их корабль отбывает ночью. На следующее утро Хуайсан узнает, что какой-то юный маг воды обокрал несколько лавок. Хуайсан не хочет верить в то, что его новый знакомый, в то, что Цзян Чэн, сделал это.*******
Мы чтим аватара.
— Книжный червь, — громко звякнув подносом над ухом, вынесла вердикт Намя*. Хуайсан поморщился, отрываясь от книг. — Ты третьи сутки сидишь в библиотеке. — Я читаю про искусство каллиграфии. Это интереснее, чем размахивать катаной. Девушка фыркнула, зашумела зелёным подолом и громко хлопнула дверью. Последний год Хуайсан надевал доспехи всего несколько раз — можно пересчитать по пальцам. А сражался, кажется, раза два? Неудивительно, что другие Воины Киоши перестали считать его равным себе. Так, лишняя обуза. Парнишка тяжело вздохнул, перелистывая страницу. «Однажды, когда Аватар прибыла на Киоши, она защитила одну из женщин от хулигана и решила положить конец беззаконию. Киоши собрала простых женщин острова и начала тренировать их. Через несколько лет они стали элитными бойцами — Воинами Киоши. После смерти Аватара Киоши было известно не более пяти случаев, когда Воинами Киоши становились мужчины. Но одно было неизменно — Воин Киоши не может быть магом. Он должен быть простым человеком». В роду Не все были магами. За последние несколько поколений не было ни единого исключения. Хуайсан стал их разочарованием. Его матушка не была магом. Она отправилась на Северный Полюс, чтобы научиться азам целительства без магии. Интересно, ее родители были магами? Минцзюэ не знал ответа, а значит не мог узнать и младший брат. Раньше. Хуайсан тяжело вздыхает, закрывая книгу. Нет, каллиграфия и вправду была бы интереснее, чем история Аватаров. «Воля Аватара Киоши была в том, чтобы простые люди могли защитить себя. Если в рядах Воинов Киоши окажется маг, то это будет неуважение и оскорбление Аватара».*******
Мы сохраняем нейтралитет.
На свой семнадцатый день рождения Хуайсан получает самый лучший подарок — его дагэ приезжает домой. Или правильнее сказать прилетает? Огромное белое облако спускается на Остров около их дома, а на нем восседают два прекрасных мужчины: один широкоплечий, жилистый и ужасно обросший, а второй чуть пониже, с синими стрелками и почему-то похожий на какого-то бога. Белое облачко звали Шоюэ. Она была летающим зубром, а ее хозяин-небожитель Лань Сичэнь оказался боевым товарищем Минцзюэ. Они неоднократно спасали друг другу жизнь. Маг воздуха помогал людям, маг земли сражался с неприятелями. После бурной встречи братьев, когда вся косметика Хуайсана поплыла от неожиданных слез, они втроём сидели в комнате. Воздушные кочевники не едят мясо, но от сладкого гость не отказался. Тетушка же приготовила несколько любимых блюд Минцзюэ. Он будет дома всего неделю. Минцзюэ рассказывает о том, что он делал эти (Хуайсан захлёбывается в слезах) почти пять лет. О своих приключениях, о Сичэне, обо всём, что вспомнит. Когда гость уходит проведать своего летающего товарища, Хуайсан упрашивает брата позволить ему заняться его волосами и щетиной. У Минцзюэ, кажется, нет выбора. Младший Не мягко сбривает бороду и усы. Его дагэ двадцать четыре года. Он настоящий мужчина. Который позволяет младшему брату делать с волосами, что он хочет. Хуайсан в повседневном ханьфу без макияжа, с собранными в хвост волосами чем-то похож на старшего брата. У них с Минцзюэ лишь небольшие сходства, диди полностью пошел в матушку. Но они самые настоящие братья. — Знаешь, А-Цзюэ, — тихо начинает Хуайсан, перебирая волосы брата. Длинные, до середины лопаток, жёсткие, их все равно приятно собирать в широкую косу. — Когда я был маленький, то думал, что ты женишься на Райде, — Минцзюэ громко хмыкает, не понимая, куда клонит младший брат. Его подруге детства сейчас, должно быть, около двадцати трёх. До ухода они и вправду были… Близки. — Что ты имеешь ввиду, А-Сан? — Ничего, просто… Прошло десять лет, как я живу здесь, — Хуайсан улыбается, завязывая старшему высокий хвост. Как бы он не хотел, но такая прическа будет ему намного удобнее. — И теперь я вижу, что моему дагэ больше по душе воздушный кочевник из рода Лань. — Хуайсан! Ноги переломаю! Хуайсан лишь смеётся, выбегая из комнаты вперёд. Там, где остался летающий зубр и там, где будет его спасение от чужого гнева (хорошая попытка скрыть смущение, но с этим братом не сработает!).*******
Хуайсан сидит ровно. Старший брат старательно расчесывает не особо длинные пряди, всего до лопаток, пропуская через огрубевшую кожу рук. Минцзюэ сам подстрижен и выбрит, как на свадьбу. Хуайсан поистине мог творить чудеса, используя один лишь кинжал. Лань Сичэнь не тревожил их, давая братьям насладиться компанией друг друга. Они должны были улетать завтра. Сначала в деревню на юго-западе, проверить поселенцев, а потом в Южный Храм Воздуха, на родину мага. Сичэнь говорил, что его младший брат и его жених должны будут вернуться. Он бы хотел познакомить Минцзюэ с ними и дядей, заменившим отца. — Листья лозы, — тихо начал Хуайсан, смаргивая неприятные слезы. Прощаться с братом не хотелось до онемения в пальцах. Хотелось крепко-крепко обнять и никуда не отпускать. Неужели, неужели дагэ плохо на острове с ним? Почему сам юноша не может отправиться с братом? Зачем вообще идти на эту чёртову войну? — По ветру кружат, — растянув уголки губ в улыбке басом продолжил Минцзюэ. Его голос, всегда громкий и властный, сейчас звучал тихо. Ему бы остаться с братом, спрятав его от всех бед. Спрятать так, чтобы люди Огня никогда не нашли этот остров и не смели даже тронуть его диди пальцем! Он лично искромсает их на кусочки! Правда, и сам Хуайсан в состояние за себя постоять. Минцзюэ гордился им намного больше, чем всеми своими победами и заслугами вместе взятыми. — Юный солдат, — два голоса слились вместе, братья замерли, словно боясь лишним движением спугнуть всю музыку, — идёт домой. Храбрый солдат пришёл домой. Хуайсан тихо всхлипнул, сжимая в руках ткань. Минцзюэ тяжело вздохнул, отпуская чужие пряди, и осторожно обнял брата со спины, утыкаясь носом ему в плечо. Слова здесь совсем бесполезны, прощаться тяжело им обоим. — Храбрый солдат, — так же мелодично повторил Минцзюэ, осторожно вытирая чужие слезы. Грубая кожа коснулась мягких щек. Наверняка будет саднить, — пришел домой. Повисла тишина, нарушаемая лишь сухим шмыганьем юноши. Минцзюэ улыбался мягко и печально. — Я обязательно вернусь, Хуайсан. Ты ещё моих детей нянчить будешь. — Откуда у вас с Сичэнем возьмутся дети, дагэ?.. Минцзюэ подавил возмущенный крик и желание сломать ноги брату. Его диди засмеялся громко, услышав чужое возмущение. На столике лежал красивый веер, таивший за округлыми краями дерева острейшие лезвия, пропитанные ядом.*******
В этот день солнце не жгло своими лучами. Наоборот, собиралась буря. Хуайсан в доспехах вместе со всеми девочками помогал расселить людей с кораблей по домам, взрослые мужчины как можно дальше оттаскивали корабли от воды к земле. Среди них ни одного мага. — Господин Лин, буря скоро начнется… — Хуайсан! Думаешь тащить судна так просто?! Был бы ты магом, как А-Цзюэ, то дело бы пошло быстрее. Юноша громко выдохнул. Это действительно было так, но… Он не маг. А вот дальше надо было что-то делать. Беда на их остров приходит редко, но, как говорится, метко. Несколько лет назад буря смела не только корабли, но и все постройки на порту. Восстанавливать пришлось долго. Когда над головой раздался громкий рев, Хуайсан буквально соскочил с места. Бизон! Маги воздуха! Их спасителями оказались два человека и один бизон по имени Бичэнь. Маг воздуха и маг воды действовали достаточно синхронно, чтобы легко переместить корабли. Когда началась буря, то Хуайсан пригласил их к себе. Он по-хозяйски разлил чай и вино. Маг воздуха оказался младшим братом Лань Сичэня. Он был молчалив, но определенно так же красив. Его спутник, маг воды с Южного Племени, болтал без остановки, весело смеясь. Оказалось, что он покинул свое племя около года назад, потому что открыл новый вид магии и не знал, что делать дальше. Вэй Усянь назвал это магией крови. Однако… Магия оказалась слишком жестокой и опасной, чтобы ее применять. Вдобавок, она была доступна только в полнолуние. Ну, в целом, все было не так уж и хорошо. — Мы с Лань Чжанем летели ко мне домой, но увидели, что грядет буря и решили переждать у вас. Знаешь, я так давно не видел своих родных! — продолжал увещевать юноша, кажется, совсем не пьянея от вина. Ночью Хуайсан проснулся от самых бесстыдных звуков, что слышал в своей жизни. Он повыше натянул одеяло, чувствуя, как щеки обожгло огнем и закрыл уши. Буря закончилась через три дня. Новые знакомые помогли вернуть на воду корабли прежде, чем отправились в путь сами. Они вернулись через неделю. Лань Ванцзи был все так же молчалив, но Хуайсан мог поклясться, что в нем есть что-то скорбное… Или ему так казалось. Вэй Ин рассказал, что они по пути должны были посетить Южный Храм Воздуха, где был Лань Сичэнь и… Его друг, Не Минцзюэ. Сердце Хуайсана пропустило удар. Маг воды протянул ему свёрток, старательно завязанный не так давно. — Маги Огня уничтожили всех, кто был в Храме. Никто не спасся. В свёртке Хуайсан нашел подвеску их семьи, что всегда носил дагэ. Ему было семнадцать, когда старший брат погиб на войне. Он поклялся отомстить, поклялся убить всех, кто причастен. Остров Киоши решили соблюсти нейтралитет и не вступать в войну. Хуайсан не смог улететь вместе с двумя магами. Он попросил вернуться их через год. Война официально началась. Ее начала комета, комета Созина.*******
Прошло полгода. Полгода, как его старший брат погиб. Поначалу Хуайсан надеялся, что Не Минцзюэ выжил, что с ним хорошо. Он даже уезжал в Южный Храм Воздуха, но не нашел там ничего. Хуайсан провел там три дня, пытаясь собраться. Когда он вернулся, то узнал, что нация воздуха полностью уничтожена. А те, кто выжил, скоро будут убиты.*******
К концу зимы около их острова остановился корабль Южного Племени. Вечером Хуайсан пришел на причал. Он оказался не пустой. — Хуайсан. — Цзян Чэн. Хуайсан снова плакал. Громко, навзрыд. А наследник Юга его не прогнал. Лишь усадил рядом и молча слушал. — У меня погиб брат. — Я знаю, — тихо отзывается Цзян Чэн, осторожно согревая чужие руки. — Вэй Усянь сказал мне… А, ещё мы нашли родственников твоей матери. — Правда? — Хуайсан хлопает глазами, внезапно выдыхая. Может, ему отправиться к ним? — Да, они тебя ждут. Очень, — Цзян Чэн улыбается, а потом вдруг поджимает губы. — Только… Хуайсан. Твой дедушка… Маг огня. Хуайсан не выглядит удивлённым, лишь неоднозначно кивает. Цзян Чэн списывает это на волнение и недавнюю истерику. Перед уходом они…*******
Хуайсан никогда не думал, что он так похож на свою матушку. Особенно, когда его волосы отросли до поясницы. У отца не было фотографий, но они сохранились у родителей. — Я рад, что смог познакомиться с тобой, — Цзи Юн* улыбается. В уголке губ собираются морщинки. — Ты очень похож на нашу Нурию*… — Скажи, Хуайсан, а в тебе… Ты маг? — Айла поджимает губы, осматривая юношу. Хрупкий, в странных доспехах, он… Так напоминал единственную дочь. — Я маг воды, но… — Моя мама не была магом, — понимает Хуайсан, чуть улыбаясь. — Мой отец маг земли. — И ты тоже? — А я пошел в вас, дедушка, — одними губами шепчет Хуайсан. Глаза до боли сухие. Они много разговаривают. В основном, о матери Хуайсана. Чудесная девочка, добрая, была хорошим травником, училась, где могла. Но умерла слишком рано. Цзи Юн говорит, что встретил свою жену в Омашу*. Давно-давно, ещё до войны. Встретил и влюбился. Бросил службу, семью и друзей, перебрался на Южный Полюс и невероятно счастлив. Хуайсан проводит у них месяц. Почти каждый день они уходят подальше от людей, не возвращаясь несколько часов. По прибытию их ждёт теплый ужин и счастливое старческое лицо Айлы. Воин Киоши снова учится. А ещё понимает — не все люди Народа Огня плохие.*******
Солнце заходит за горизонт, когда раздается гудок корабля. Кто-то пинает прямо под дых, выбивая дыхание. Хуайсан громко и тяжело кашляет. Остров Киоши. Деревня Чин. Гаолинь*. Омашу. Ещё множество деревень, чьи названия Хуайсан едва ли мог запомнить. И наконец-то Ю Дао*. Там, где Народ Огня основался слишком крепко. Ещё в лесах Хуайсан смыл макияж и сменил доспехи на алый наряд. И вот теперь он… На территории Народа Огня. Он действительно добрался! Пешком, на повозках, но… Добрался. Хуайсан сходил с корабля, не веря в то, что он действительно смог это сделать. Невероятно. Осталось всего-то добраться до столицы. Какой пустяк. В свои восемнадцать он преодолел пол контенента, чтобы отомстить за смерть самого дорого человека в его жизни.*******
Золотые знаки олицетворяют честь сердца воина.
Хуайсан мог поклясться, что не ослышался. Он крепче сжал единственную лямку самодельного рюкзака, широко открывая глаза. В горле стал ком. — Юный солдат, — безмятежно продолжала напевать девушка, укачивая засыпающего ребенка, — идёт домой. Храбрый солдат пришёл домой. Хуайсан сорвался с места, спеша покинуть жилые постройки живописного Шу Дзингу*. Быстрее, прочь, как можно дальше. Лишь бы не слышать, лишь бы не видеть. Он остановился у реки. В нескольких километрах грохотал водопад. Здесь река текла спокойнее. Хуайсан разрыдался, как только опустился на колени рядом с водой. Ветер разжигает огонь, а вода его тушит. Может быть, будь он магом воды и будь тогда в Южном Храме, то спас дагэ? Глупость… Едва ли он смог сразиться с магами огня, когда в небе была комета Созина. Хуайсан уставился в воду, изучая свое отражение. Осунувшийся от долгой дороги и опухший от слез он выглядел совсем уж некрасивым. Когда-то белая кожа загорела, длинные волосы собраны в высокий хвост, а лицо все такое же гладкое. Так он похож на Минцзюэ. За исключением алых одеяний, укутавших его в неродной, неприятный облик. Его зелёное ханьфу и доспехи были надежно завёрнуты и спрятаны во втором дне рюкзака, когда он подходил к Ю Дао. Там же ожерелье бабушки (и, наверное, оно должно было стать маминым) и кисть-подвеска дагэ. Сверху лишь пайки с едой и две фотографии: красивой женщины и сильного воина. Хуайсан тяжело вздохнул, умывая лицо водой. Нужно было идти дальше… Он вскрикнул, когда мимо лица, неприятно задев щеку, пронеслась ледяная сосулька. — Фан Тонг* не желает зла, Фан Тонг бедный человек! У меня нет денег, пощадите! — Хуайсан отполз подальше, закрывая лицо. Ох, немудрено, что люди из племени воды нападают на человека в красном. — Хуайсан? Ох… — знакомый голос раздался совсем рядом. — Прости, прости, я не хотел. И что за имя ты себе выбрал?! Юноша отнял руки, поднимая взгляд. Напротив него стояли никто иные, как Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Хуайсан снова расплакался. Его отвели в небольшой лагерь, скрытый в лесу, и напоили чаем. — Знаешь, а мы как раз летели за тобой. Удачная встреча, не правда ли? — Вэй Ин все также беззаботно болтал, что-то смеясь рассказывая. Маг воздуха молчал, рассматривая знакомого. Хуайсан невольно прикрылся веером, прячась от жгучего взгляда. Они тоже мстили. Тем, кто стоят у верхов, но… Сильно рисковать не могли. Их всего двое против огромной армии, готовой напасть на дворец. — Вы знаете генерала Вэнь Жоханя? — наконец-то смог спросить Хуайсан, растирая подушками пальцев веер. — Есть один парень, Мэн Яо. Он бастард Цзинь Гуаньшаня, — Вэй Ин начал издалека, явно неохотно затрагивая эту тему. — Он на службе у Вэней. Личный помощник, вроде. — Он отправил брату письмо об опасности, — тихо заговорил Ванцзи. — Оно не дошло. — Яо на нашей стороне. Он сотрудничает с армией Царства Земли и Южных Племен, — продолжал пояснять маг воды. — Северное Племя сохраняет нейтралитет, боится. ».пасть как Храмы Воздуха», — окончание фразы повисло в воздухе. Говорят, что Народ Огня планируют атаку на Южное Племя. Их цель не захват территории, на холодном Юге нет ценах ресурсов. Их цель уничтожение магов. — Где сейчас этот Яо? — тихо поинтересовался Хуайсан. Что же, если он и вправду поможет ему… Тем более, Минцзюэ умер, защищая Сичэня. — Северный Чу Линг*. Он должен помочь тебе. Хуайсан продолжил путь один. Вэй Ин и Лань Ванцзи должны были вернуться на Южный Полюс, чтобы помочь в случае атаки.*******
Они сидят друг напротив друга. Никто не притронулся к чаю. Алые одежды на обоих кажутся нелепыми и совсем не подходящими. Одному подошло бы золото Цзиней, второму зелень Не. Но они сейчас они смотрят друг на друга и ждут.*******
Фан Тонг чувствует горячие губы на шее и рвано выдыхает, осторожно убирая чужие руки от себя. Он недовольно дует губки и отворачивается, скрестив руки на груди. Алый шелк просвечивает, не скрывая стройного тела юноши. Жохань испускает смешок, царапая ногтями чужое колено. — А-Тонг, — тихо зовёт он. — Вы не испробовали вина, — отзывается мальчишка, обиженно дуя губы. Фан Тонг не был сиротой. Но он был нежеланным ребенком, отчего и получил такое имя. Он терпел издёвки и унижение, пока его не забрал к себе Су Шэ. Тот выходил мальчика и пристроил наложником у самого генерала Вэнь. Юноша прислуживал уже третий месяц. Сегодня Вэнь Чжулю уехал с младшим сыном генерала обратно в столицу. Хуайсан не мог позволить, чтобы Фан Тонг упустил такой шанс занять время своего любимого господина. Вэнь Жохань ласково смеётся, убирая чужие длинные волосы через плечо. Тонг дёргается. Генерал выпивает налитую в самом начале чашу, снова целуя плечо мальчишки. Генерал Вэнь скорбил о потере старшего сына долго. Он говорил не раз — они убивали только магов воздуха. Всех остальных отпустили, они им не нужны. Приказ есть приказ. Фан Тонг сладко стонет, когда чужие ногти проходятся вдоль по позвоночнику, а зубы снова терзают нежную кожу шеи. Они одни. Только они вдвоем в огромном доме генерала. Хуайсан почти рыдал от счастья. — Генерал, — игриво зовёт юноша, выгибаясь в спине. Вэнь Жохань ласково гладит чужие бедра. Им некуда спешить. — Генерал, а у меня есть для вас сюрприз. Тонг встаёт с места, игриво покачивая бедрами. На тумбочке лежат два огромных веера. Наложник двигается медленно и плавно, дразнится, когда короткая туника оголяет ничем не прикрытые ягодицы. Вэнь Жохань расслаблен и заворожен предстоящем зрелищем. Он терпеливый зритель, ведь его обязательно будет ждать награда. Тело отзывается приятной негой, не желая шевелиться — любой шорох может испортить атмосферу.*******
Шелковые нити символизируют храбрую кровь, которая течёт по нашим венам.
Хуайсан бежал так быстро, как мог. Уже добравшись до леса, он несколько раз слышал треск алой ткани. Широкие штаны, надетые наспех, к концу его пути будут изорваны. Да и шёлковая прозрачная туника совсем не поможет от холода. Но сейчас было не до этого. Хуайсан, мать его, ошибся. Невероятно ошибся. Они были не одни в доме. Это было понятно даже ребенку, но он поверил генералу Вэнь на слово! Конечно, Жохань уже мертв. Однако Хуайсан успел лишь схватить штаны да сумку. Он скрылся, но надолго ли? Его ищут, это точно. Его убьют, если найдут. Нужно было где-то спрятаться, а потом срочно покинуть страну Огня. Здесь ему не место, его найдут. Вернуться на Остров Киоши или Южный Полюс. Или спрятаться в Храме Воздуха? Куда угодно, но как можно дальше. Хуайсан смачно падает с криком, поскользнувшись на… Льду?! Сердце пропускает удар. Его так быстро нашли?! Мэн Яо не был единственным магом воды в охране генерала Вэнь. За деревьями мелькнула чья-то тень, и юноша, испугавшись быть пойманным, отправил огненный запал. Листва загорелась, но поток воды погасил его. Другой хлестко ударил по лицу. Хуайсан заплакал, беспорядочно защищаясь огнём. Он так просто не сдатся!.. Пока его руки и ноги не пригвоздили льдом к земле. Его окружили… Люди из племени воды. «Отлично, — чертыхнулся юноша. — Меня убьют свои». — Назовись, — к его горлу приставили меч. Мужчина перед ним шутить не собирался. — Не Хуайсан, — громко всхлипнул, выдал юноша. — Я… Я… Отпустите меня… Пожалуйста!.. По рядам прошел смех. Ему не жить. — Отец, — вперёд выскочил юноша. В темноте Хуайсан не мог разглядеть лица, но этот голос. — Отец, это… Тот Воин Киоши. Мужчина над ним замер, не убирая меча. Лёд треснул, а Хуайсан поспешил отползти и сжаться в комок. Ему не верилось встретить его. Клинок со звоном вернулся в ножны. Воины племени явно ждали… Другой исход. Отец и сын обменялись несколькими фразами. Люди ушли, оставив их вдвоем. — Поэтому ты не удивился тогда, — начал Цзян Чэн, смотря на старого друга. — Ты знал, что ты маг огня, Хуайсан! Ты знал! Цзян Чэн сжимал кулаки, не желая верить в то, что этот человек стал предателем. Примкнул к Народу Огня?! После смерти старшего брата?! Даже его дед против войны, а этот мелкий паршивец?! — Цзян Чэн, — наконец-то смог тихо выдать Хуайсан, подползая к юноши за колени и хватаясь за чужие руки. — А-Чэн, ты не поверишь. Ты не поверишь, что я сделал! — маг огня и Воин Киоши (какое неуважение) плакал, прижимая чужие ладони к своим щекам. Грязный, опухший, с ссадинами, из которых лилась кровь, он был… Абсолютно счастлив. — Я убил его, убил Вэнь Жоханя. Я отомстил за брата, А-Чэн. Я сделал это. Цзян Ваньинь замер, прожигая дыру, смотря сверху вниз. Он тяжело вздохнул, опускаясь также на одно колено. Цзян Чэн обязательно расспросит обо всем позже. Верхняя накидка будущего вождя осторожно легла на плечи бывшего наложника. — Идём, А-Сан. Тебе нужен отдых.*******
Дождь барабанил по навесу, своим шумом отделяя каждую палатку от других. Они с Цзян Чэном сидели вдвоем. Хуайсан держал на ладони огонек, опоясываемый молниями. Белые всполохи отзывались, то здесь, то там, создавая завораживающее зрелище. Прошлые две ночи маг огня страдал от лихорадки, не вставая с постели. Утром третьего дня он наконец-то покинул палатку. Завтра они должны были наконец-то отправиться в путь. Этой ночью они говорили очень много. Хуайсан рассказал о всем: о визите на Юг, путешествии, встрече с Вэй Ином и знакомстве с Мэн Яо. Он рассказал о своей жизни наложника, о Фан Тонге. О том, что он убил генерала Вэнь. Цзян Чэн подсел ближе, заставляя огонь на чужой ладошке погаснуть. Юноша осторожно опустил ее, удивляясь тому, что кожа была практически ледяной. Хуайсан поднял вопросительный взгляд. — Ты спал с убийцей своего брата, чтобы отомстить. — Я знаю, — Воин Киоши горько усмехнулся, отводя взгляд. Он наложник. Нет, наложник Фан Тонг. Только вот Хуайсан ещё грязнее, чем глупый незнайка. Цзян Чэн тяжело вздохнул, притягивая хрупкого юношу в свои объятия. Ему… Нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Маг воды, будущий вождь… Как ему не противно продолжать общаться с таким, как он? Хуайсан не понимал, но отчаянно не хотел, чтобы Цзян Чэн уходил. — Хуайсан, — зовёт юноша откуда-то сверху, осторожно опускаясь на мягкие шкуры, не разрывая объятий. Подтаскивает одеяла, укрывая обоих. — Ты хорошо поешь? — Хочешь, чтобы я спел? — удивляется Воин Киоши. Однако, получая согласие, тяжело вздыхает. Он знает… Нет, он хочет спеть только одно. По щекам непроизвольно скатываются слезы, когда он глухо повторяет конец песни. Храбрый солдат пришёл домой.*******
Их отношения были ужасно сложными. Цзян Чэн, конечно, как мог пытался принять прошлое Хуайсана, но... Каждый раз, когда Воина Киоши опоясывали огонь и молнии, он отходил назад. Было в нем, в его прошлом, что-то такое, что неизменно било под дых. Это что-то было трудно принять... Хуайсан знал, что это было, но молчал, прикусив язык. Он боялся привязываться к магу воды ещё больше, боялся потерять его, как Минцзюэ. Однажды вечером они купались, смывая пот и пыль дороги. Хуайсан сидел на берегу, опустив ноги в холодную воду. Его кто-то окликнул, и он, подняв голову, внезапно замер. Перед ним стоял Не Минцзюэ, грозно сведя брови и что-то недовольно повторяя. Наваждение прошло так же быстро, как и началось. Солнце скрылось за облаками, переставая слепить. Перед Хуайсаном стоял Цзян Ваньинь, собрав волосы в хвост. – Хуайсан, – внезапно смягчившись растерянно произнес будущий вождь, – почему ты плачешь?*******
Хуайсану вообще идёт алый. Но зелёный смотрится намного гармоничнее. Макияж и доспехи Война Киоши; никто и не признает в нем беглеца-мага огня. Цзян Чэн сидит рядом в пурпуре, наблюдая как алые всполохи костра отбрасывают тени на белое лицо. Луна сегодня полная, а погода хорошая. Ему бы к воде, да учиться, но завтра с утра снова идти целый день. Их палатка дальше всех стоит у ручья. – Помнишь тот день, когда мы познакомились? – тихо спрашивает Хуайсан. Он обнимает коленки, а в его глазах отражением пляшет огонь. – Я принял тебя за бездомного, – ворчит маг воды, отводя взгляд. – На следующий день я узнал, что ночью маг воды обокрал лавки, – продолжает Воин Киоши, поджав губы. – Это... Это ведь был не ты? – Я похож на вора?! Цзян Чэн моментально вспыхивает, поднимаясь с места. Хуайсан выдыхает, улыбается. Нет, это был не он. Этот маг воды врать не умеет совсем, как дагэ. Ваньинь такой радости не испытывает: хмурит брови, а потом уходит в палатку, к ручью. Хуайсан не приходит ни через час, ни через два. Утром его находят спящим около костра. Цзян Чэн тяжело вздыхает, мысленно обращаясь к духам и сетуя на этого слишком беспечного юношу.*******
Цзян Чэн тихо ругался себе под нос, осторожно исцеляя чужие раны. Целителем он был не особо хорошим, но основы знал отлично. Они столкнулись с небольшим военным отрядом Народа Огня. Пришлось сразиться, чтобы те не развели панику. Цзян Чэн никогда не признается, но Хуайсан словно танцевал с веерами, пока его окутывало пламя. Алое блестело на золоте, переливаясь. Можно было смотреть бесконечно. Хуайсан никогда не признается, что красный опротивел ему больше жизни. Ему опротивел цвет крови врагов и товарищей; цвет огня, от которого надо уклоняться; цвет пламени, которое он самолично создавал, атакуя. Его цвет – зелёный. Цвет Царства Земли. – И какого черта, ты полез отражать атаку?! – продолжал ругаться Цзян Чэн, зло шипя. Хуайсан рассмеялся. Все его руки были в ожогах. – Мы ведь тоже не лыком сшиты, не один ты воин! – Ты можешь сказать, что просто беспокоишься обо мне, а не ругаться так сильно? – маг огня улыбается, щурясь от тычка в плечо. Цзян Ваньинь ударил бы и сильнее, но эту ходячую беду жаль. Когда все раны наконец-то затягиваются, Хуайсан целует чужую щеку. Цзян Чэн на секунду застывает, а потом поворачивает голову, касаясь чужих губ. Хуайсан не остраняется. Цзян Чэн лишь обнимает хрупкое тело юноши, подаваясь вперёд.*******
Хуайсан, кажется, впервые на его памяти решил разобрать рюкзак. Доспехи сохли после того, как их отстирали от крови. Сегодня у них был привал. Цзян Чэн думает, что Хуайсану без макияжа намного лучше. Он красивый, так отчего скрывает лицо? Хотя, этот Воин Киоши и так редко наносит макияж, предпочитая ходить так. Непочтительность к традициям не лучшее качество, но оно неотъемлемая часть Хуайсана,*******
Хуайсан никогда не был ранней пташкой. Вставать утром было невыносимо и так тяжко. Поэтому, когда они наконец-то добрались до корабля, то он был просто счастлив. Наконец-то не надо идти с утра до ночи! Корабль Племени Воды возвращался на родину. Цзян Фэнмянь, узнавший про готовящуюся атаку на Южный полюс, забыл про свою мягкость, твердо подгоняя экипаж. Благодаря магии корабль шел намного быстрее, но вождю и это казалось медленным.*******
Наша цель — борьба за правду до последнего вздоха.
Тишина. После всего, что случилось, Хуайсан боялся её больше всего на свете. Сейчас над ухом раздавалось тяжёлое дыхание Цзян Чэна. Пусть лекари молчали, одно присутствие уже вождя Южного Племени радовало. Он его слышал. — Мы сделали всё, что могли, — наконец-то произнесла женщина. — Поставили на ноги и вылечили всех, как могли. — Больше мы не сможем ничем помочь, — твердо заявила Вэнь Цин. Эта девушка из Народа Огня, была какой-то там родственницей генерала Вэнь, но при этом была одним из лучших лекарей всех четырех народов. Не маг, простой человек, она творила чудеса. Цзян Ваньинь грозно зарычал, когда лекари покинули их комнату. Хуайсан лишь улыбнулся, погладив чужие ладони. — Нам нужно возвращаться домой, А-Чэн, — почти шепотом произнес юноша, чувствуя мягкое прикосновение к своим губам.*******
Ранее детство Хуайсан провел в Макапу, всю остальную жизнь на Острове Киоши, где даже зимой можно было ходить в одних доспехах, не замерзая. В общем-то, он не привык к низким температурам. А теперь ему нужно было научиться жить на Южном Полюсе, где даже летом лежал снег. Однако отравленный веер Хуайсан носил на поясе всегда. После его лечения на Севере прошло четыре года. В день его рождения всегда было тепло, лето уже вступало в свои права. Сегодня было также холодно, как и вчера. Цзян Чэн расчесывал его волосы, отросшие ниже поясницы. — Мне всего двадцать два, а я чувствую себя на все шестьдесят. Вождь Южного Племени лишь что-то неопределенно промычал, сведя брови. Четыре года назад умерла его матушка, не перенеся смерть супруга. Три года назад Цзинь Цзысюань добился руки Цзян Яньли, наконец-то осознав свои чувства. Два года назад у них родился прекрасный мальчишка. Год назад Вэй Усянь и Лань Ванцзи вернулись на Южный Полюс. Война шла полным ходом, и Царство Земли страдало больше всех. Редкие атаки на Южное Племя удавалось отбить. Вождь не покидал полюс. Некоторые маги воды добровольно вступали в армию Земли, другие оставались защищать родину. Раздался щелчок заколки, и Хуайсан осторожно ощупал прическу. — Ты очень красивый, — тихо раздалось над ухом. Щеку обожгло поцелуем. — Ты тоже, А-Чэн, — юноша улыбнулся, осторожно поднимаясь с места. Они вышли под руку, как все эти четыре года. Цзян Чэн шел не спеша, предупреждая о поворотах, бугорках и ямах. Цзян Хуайсан каждый раз лишь смеялся, обнимая чужую руку и поглаживая ожерелье на запястье. Сегодня они все вместе встречали корабль с Северного Племени. — А-Ли, ты стала только красивее! — голос Вэя звучал громко, рядом раздался девичий смех и ворчание Цзян Чэна. — Вэй Усянь, — голос Цзинь Цзысюаня звучал все также напыщенно, — моя жена устала в дороге. «Ох, он так гордится, что она его жена», — улыбается Хуайсан. Они все о чем-то продолжают говорить, громко, радуясь встрече. — Цзинь Лин такой красивый! Лань Чжань, посмотри, посмотри! — Ты его разбудишь своими воплями!.. — А-Сянь, А-Чэн, не ссорьтесь. Хуайсан улыбается натянуто и думает: «Как жаль, что я не могу их увидеть». Тогда, четыре года назад, проснувшись в темноте в первый раз, он остался в ней навсегда.