Спасибо, Мистер

В первый раз это происходит незадолго до коронавирусного блэкаута, в который погрузился весь мир, и, в частности, мир футбольный. После того, как Маурицио находит Пауло уснувшим в раздевалке после матча, после их разговора у него дома, ему есть, о чем подумать. Он дураком не был никогда, в совпадения верит слабо, и прекрасно знает, столицей какой страны является Доха – пункт назначения на той куче посадочных талонов, что он нашел в карманах куртки Дибалы. И прекрасно знает, кто был продан туда зимой. Хотя, какое там продан. Отпущен. Выгнан. Изгнан. Вряд ли Марио Манджукичу было бы чертовски приятно слышать его голос. Но выбора у Сарри особого нет. - Я не знаю, что вас связывает, но, прошу – дай ему спокойно играть, - произносит он в трубку. – Я не хочу, чтобы мой единственный адекватный форвард однажды потерял сознание на поле из-за истощения и постоянного недосыпания. Он не в порядке. Манджукич на том конце молчит долго. - Он больше не прилетит. В этом нет нужды, - наконец, говорит он. – Если не прилетел в этот раз… - В этот раз – потому что отключился после матча в раздевалке. У Марио на этот счет свое мнение – он видел поцелуй с Роналду, а додумывать остальное самостоятельно всегда было в его характере. У Марио на этот счет свое мнение, а у Маурицио нет никакого желания расписывать подробно, почему именно Дибала не добрался в итоге до аэропорта. - Я тебя услышал, - коротко отвечает Марио. Он ощущает себя Чудовищем из сказки. Готов загнуться в своем замке, когда часы пробьют полночь и Красавица не явится его спасти. Опоздает, потому что злые сестры перевели часы, не сможет добраться из-за запрета тренера, не захочет сама, потому что Красавице положен Принц, а не Чудовище… Это не так важно. Он ощущает себя Чудовищем, которое умирает, глядя на увядающую на глазах розу. Он не звонит Пауло, потому что Сарри прав. Дай ему спокойно играть. Он еще не знает, что вскоре коронавирус закроет границы и лишит их возможности видеться окончательно. Второй раз Сарри набирает номер Манджукича после вручения им Скудетто. Игроки празднуют, заливая раздевалку шампанским, и заливаясь им внутрь. Дибала пьянеет быстро, счастливо хохочет, повисая на Джанлуиджи, Сарри смотрит на это с грустной улыбкой, кажется, зная, что в этом году праздновать им больше нечего. Не с травмированным Пауло. - Ты не мог бы приехать к Альянцу? - Откуда ты знаешь, что я все еще в Турине? - Он стал высыпаться после твоего отбытия из Катара. - И что? - Мне этого достаточно, чтобы сложить два и два. И его девушка сейчас на Сардинии. Кто-то же делает ему фото в инстаграм, верно? Марио снова долго молчит, но Маурицио терпелив. Ему-то уж точно спешить некуда. - Он сильно пьян? - Еще полчаса, и на ногах стоять не будет точно. На том конце слышится усмешка и звонок прерывается. Сарри удовлетворенно хмыкает: Дибала на этот вечер, однозначно, в надежных руках. Он ничуть не жалеет, что вмешался в их отношения тогда, в марте, и ничуть не жалеет, что так и не разобрался в происходящем толком. Ему достаточно того, что за Пауло есть, кому присмотреть. А, как показала практика, присмотр действительно нужен. Третий звонок приходится совершить буквально спустя неделю, после поражения от «Лиона» и вылета из Лиги Чемпионов. Маурицио понимает, что шансов у них мало. Шансов становится еще меньше, когда в самом начале игры судья ставит абсолютно нелепый, незаслуженный пенальти. Это сбивает настрой команды, и так совершенно не боевой, до минимума. Дибала не может усидеть на скамейке запасных. Весь первый тайм он стоит, опираясь на ограждение, что-то выкрикивает, нетерпеливо подпрыгивает на месте, и, видно, что готов сорваться на поле по первому знаку. Он настолько верит в товарищей по команде, верит в «Ювентус», верит в то, что у них есть шансы на проход в дальнейший этап, что Сарри ощущает стыд за самого себя. Ему бы запал этого молодого парня, ему бы его горячее, смелое сердце. - Сядь ты хоть ненадолго, не напрягай бедро! – В какой-то момент не выдерживает он. Пауло сердито сверкает абсолютно бешеными, горящими глазами. - Да черт с ним, - шипит он в ответ рассерженно. - Я прекрасно себя чувствую, а вот ребятам нужна поддержка! - Поддержка будет, если ты сможешь во втором тайме выйти. А пока – Христа ради, не напрягай бедро до разминки, и сядь! И, кажется, только это заставляет Дибалу уняться. Обещание, что он сможет помочь команде. Сарри об этом жалеет сразу, как только произносит, потому что глаза Пауло загораются такой надеждой, что смотреть невозможно. Хорошо, что можно не смотреть – ситуация на поле требует куда больше внимания. Чуть позже Сарри жалеет повторно, как только наметанный глаз отмечает скованность в движениях Пауло. Более чем очевидно, что тот играет через боль. После удара по воротам Дибала заметно припадает на ногу, уходит на фланг в обводку, но через несколько шагов останавливается, жестом показывая обступившим игрокам «Лиона», что не надо с ним бороться, что он – все. Он наклоняется, держится за колени, и, похоже, ненавидит себя за то, что продолжить не может – просто физически не может, и все. Когда Пауло уходит за линию и возвращается к скамейке запасных, его слезы видят все, хотя он и кривит лицо в попытках как-то сдержаться. Его поджидают медики, устраивают на бедре ледяной компресс, просят сидеть, но он вскакивает уже через несколько минут, опирается на ограждение снова. Наверное, нужно еще немного веры в команду, даже если сам лично помочь ей не смог? Игра заканчивается ничьей, которая в итоге равна поражению. Маурицио оглядывает разбитую команду, идущую к подтрибунке, оглядывается на Дибалу, который сейчас слезы уже не прячет. И прекрасно знает, что ему придется набрать кое-чей номер в третий и, вероятно, последний раз. О своей судьбе в этом клубе он прекрасно осведомлен и иллюзий не питает. А значит, звонок действительно последний. Он выходит самым коротким. - Приедешь? - Да. Как… - Ему очень плохо. В дороге Пауло молчит и только хмуро смотрит вбок, в окно. Его опухшее заплаканное лицо говорит само за себя, и Марио прекрасно понимает, что говорить сейчас не о чем. Они не разговаривают и дома, пока Дибала хромает на прогулку с собакой по двору, пока он уходит в ванную комнату и пропадает на долгие полчаса в душе. Пока молча забирается на постель и зарывается лицом в подушку, прячась, пока Манджукич гасит свет и включает маленький ночник. Тихий и долгий вздох можно принять за усталый, но он слишком хорошо знает Пауло, чтобы так обманываться. И слишком хорошо знает Пауло, чтобы что-то говорить. Сейчас достаточно просто придвинуться вплотную и крепко обнять со спины, прижать вздрагивающее в сухих всхлипах тело к себе. И молчать. Утро проходит намного легче, во многом, благодаря Кайе, которая беззастенчиво приходит в комнату и зачем-то неспешно утаскивает джинсы Марио с чрезвычайно деловым видом. Преступление он замечает только когда за приоткрытой дверью скрывается штанина, и, выругавшись на родном хорватском, отправляется отвоевывать штаны назад. А там приходится и внимание собаке уделить. Пауло сонно наблюдает, и даже улыбается, когда выходит и обнаруживает Марио, колдующим над собачьей миской. К моменту завтрака он уже выглядит вполне живым. И, видимо, даже готов поговорить. - У нас ведь есть следующий сезон, в общем-то, - говорит он. – Будут трансферы… Мира, жалко, конечно, нас покидает, но наверняка сверху уже работают над покупками на сезон. Мистер работает медленно, но верно, он, все-таки, смог раскрыть Родриго, ты заметил, что он в этом сезоне намного лучше стал, да? Хуан тоже, и вот Кос… - Мгм, - Марио пожимает плечами. – Меня больше впечатляет та работа, которую он проделал над тобой. Дибала усмехается смущенно куда-то в тарелку с овсянкой. - А во мне что-то изменилось? - Сам не видишь? Марио расписывать ничего не хочет. Не хочет пояснять Дибале, что, если присмотреться, Маурицио его реабилитировал перед руководством после того едва не случившегося трансфера, помог вернуться в состав буквально шаг за шагом, в итоге сделав системообразующим игроком. Это все Пауло и сам понимает, Марио уверен в этом. Тем более не хочется рассказывать о звонках и этой ненавязчивой заботе. Ближе к обеду становится известно об отставке Сарри. Манджукич узнает это из оповещения новостной ленты, пока сидит на веранде, наблюдая за тем, как Пауло носится с Кайей и мячом по двору. Бестолковый, поберечься после рецидива травмы никак не хочет. Дергать его не особенно приятной новостью прямо сейчас не хочется, он только-только пришел в себя после вчерашнего матча, и Марио думает, что, в общем-то, не обязан. Но кое-что другое сделать он все-таки должен. Манджукич уходит в дом, и впервые сам набирает номер, который трижды высвечивался на экране его мобильного. - Спасибо, Мистер. За все.