* * *
Татуин не отличается разнообразием архитектуры и обилием удобств, однако вечерний сумрак и яркие пятна фонарей, лежащие на утоптанном песке, придают этой планете какую-то своеобразную ломаную красоту и странный уют, рождающийся где-то внутри после четвертого стакана горячительной настойки. Обжигающий даже после захода двух солнц ветер забирается под слои одежды и обдувает поцарапанное бесконечными частичками песка лицо, спину и плечи жгут крепкие объятия заливисто смеющейся тогруты, кончики длинных монтрал которой то и дело прижимаются к боку Рекса, заставляя его смущенно хмуриться, и тяжелая рука Скайуокера, переброшенная через шею клона, когда бывший джедай пытается вспомнить какой-то старый скабрезный анекдот, но заплетающийся язык рубит все его начинания на корню. - А может, ну его, этот Храм? – Энакин бросает свою затею рассмешить спутников и смотрит своими огромными прозрачными глазищами, словно может добраться до души. – Оставайся с нами, Рекс. Мужчина корчит знакомую скептическую гримасу, пытаясь подсчитать, где за последние годы он больше проводил времени: в компании двух сумасшедших джедаев, носящихся по всей территории Республики с благими намерениями, или среди тихих коридоров Храма, навевающих тоску. Скайуокер резко тормозит пятками, заставляя по инерции остановиться и Рекса, Асока недовольно бурчит, успевая зажать в крепкой хватке локоть клона, так что там наверняка останутся синяки. Серьезные отдающие тоской глаза друга кажутся жуткими колодцами, так что бывший солдат поджимает губы и отворачивается, переводя взгляд на снующих мимо существ со всей Галактики, пытаясь уйти от ответа. Этот разговор поднимается между ними не в первый раз, и так же, как и всегда, он не знает, что сказать беспокоящимся за него друзьям, потому что у Рекса нет внятного ответа, отчего ему не хочется покидать Храм, так и не ставший домом капитану, кроме того, что он не хочет быть третьим колесом в телеге. - Генерал... – непослушными губами пытается выдавить из себя хоть какое-то достойное оправдание мужчина, наблюдая за недовольной хмурой складкой между густыми бровями Скайуокера. Алкоголь стремительно испаряется из крови, оставляя после себя неприятное послевкусие. - Рекс всегда называет тебя так, когда ты его бесишь, Скайрокер, - ехидно замечает Асока, просверливая супруга недовольным взглядом, обещающим кару, когда они останутся вдвоем. – Не дави на него. - И откуда в тебе столько язвительности, Шпилька? – Энакин делает шаг назад и недовольно складывает руки на груди, показывая, насколько он плохой актер и не может обмануть своих близких людей. - Я вам не мешаю? – беззлобно отзывается Рекс с улыбкой, переводя взгляд с молодой тогруты на мужчину и чувствуя бесконечное облегчение от того, что ему в очередной раз не надо будет оправдываться за свой отказ. Внезапно оба джедая замирают на месте, словно в каком-то немом кино, ухмылки все еще приклеены к их губам, однако тихий еле заметный, но все же тревожный звон в Силе, заставляет их напрячься и пытаться отыскать источник волнения. Рекс недоуменно оглядывается, не замечая ничего подозрительного, однако его ладонь автоматически оказывается на рукояти небольшого бластера, напоказ прицепленного к поясу поверх туники, пальцы поглаживают прохладную металлическую поверхность, дарящую обманчивую безопасность. Взгляд скользит по непримечательным самым разнообразным чертам, фигурам, отросткам всевозможных существ, и замирает на знакомых загорелых лицах трех мрачных мужчин, решительно пересекающих широкую пыльную улицу, заполненную вечерними посетителями. Яркие огни с вывески прочерчивают тонкие дорожки на гладко выбритых головах и отражаются опасными искрами в темных непримиримых глазах. - Это же... – Асока запинается, не уверенная в том, как ей следует поступить, однако ее пальцы уже сжимают рукояти световых мечей, отцепленных от креплений. Рекс сглатывает неприятную вязкую слюну, понимая, что если он не успеет ничего предпринять, то тогрута разберется с этой ситуацией сама, не дав им и шанса, так что мужчина делает глубокий успокаивающий вдох и шагает в сторону знакомых лиц. - Я разберусь! - Рекс! – обеспокоенный крик Энакина летит ему уже в спину, когда клон решительным шагом, чуть припадая на правую ногу, направляется в сторону завернувших за угол братьев, каким-то чудесным образом сумевших пережить Чистку и оказавшихся среди трущоб Татуина на самом краю Вселенной. Старые навыки вспоминаются слишком быстро, каждая мышца тела приходит в тонус, словно и не было этих мирных лет, прожитых в спокойствии среди джедаев, нарушаемых лишь дикими выходками Скайуокеров с их обостренным чувством справедливости. Рекс тихо ступает следом за тремя клонами, которые ведут себя на удивление спокойно, не оглядываясь по сторонам, словно не боятся попасть в засаду каких-нибудь местных отбросов, рискнувших пойти против бойцов бывшей армии Республики, лишь бы получить лишние кредиты. Песок под сапогами тихо поскрипывает, однако мужчине кажется, что он остается незамеченным, ловко прячась в темных переулках между домами, рука все так же надежно сжимает бластер, готовая выстрелить в тот же момент, если потребуется. Клоны двигаются быстро и в абсолютной тишине, словно разговоры между собой считаются чем-то недозволительным. В голове у Рекса вновь крутятся тысячи догадок и вопросов, на которые нет внятных ответов, да и, скорее всего, не будет никогда, и мужчина готов застонать от беспомощности, потому что совершенно не представляет, что собирается сделать, когда настигнет бывших братьев. Он ведь не собирается стрелять в них, так? Однако в голове тут же возникают страшные картины полуразрушенного Храма и неподвижные тела юнлингов, павших от прицельных выстрелов бойцов, обязанных защищать Республику, а не уничтожать ее изнутри. Мужчина понимает, что все же потерял кое-какие навыки, когда преследуемые клоны внезапно оказываются в двух шагах от него, а в лицо упирается темный провал дула бластера, уже мигающего ярким индикатором. - Ты кто такой? – строго и с ледяными нотками в голосе спрашивает клон, окидывая Рекса внимательным взглядом и постепенно замечая знакомые черты в лице незнакомца. - Коуди, - ошалело обрывает мужчину другой боец, хватая его за локоть, чтобы отвести в сторону подготовленный к выстрелу бластер. – Он же один из нас! - Я Дэзил, - быстро и как-то сломлено отвечает Рекс, ощущая, как с трудом слушаются голосовые связки, словно кто-то заморозил ему весь речевой аппарат. Пришедшее на ум имя кажется неестественно глупым. В висках надрывно бухает подскочивший пульс, а перед глазами плывет пелена, и мужчина не может решить виновата в этом дикая безграничная радость, расцветающая огненными всполохами в груди, или же ледяной ужас, текущий по венам, от мысли о том, что кто-то из клонов выжил и может навредить находящимся в двух кварталах от сюда Асоке и Энакину. В голову тут же приходят адекватные мысли про то, что бывшие джедаи вполне способны постоять за себя, но это не облегчает задачу, и Рекс судорожно пытается придумать хоть какую-то легенду, понимая, что сказать свое собственное имя будет приговором. Реальность слегка расплывается и смазывается перед взором, так как окончательно оправляется от потрясения клон только в какой-то полуразрушенной лачуге на краю Мос-Эспы, разглядывая неровные дыры в потолке из тонких листов дюрастила, сквозь которые проглядывают куски темного неба, покрытого далекими звездами. Мужчина вздрагивает, когда ему в руки просовывают горячую кружку с каким-то непонятным травяным варевом и делает несколько мелких глотков, стараясь не обжечься о напиток, исходящий закручивающимся спиралями паром. Рекс готовится к расспросам и бормочет что-то про то, что все это время после Войны Клонов он скитался от планеты к планете, пока не решил остановиться на Татуине, так как власть хаттов надежно укрывает многочисленных отбросов общества от представителей правопорядка Республики, в том числе и джедаев. Он крутит головой и недоверчивым взглядом рассматривает тех, кого когда-то с гордостью мог назвать братьями, замечая темные синяки под глазами, впалые щеки, потрепанную одежду, давно не видевшую стирки, несуразные татуировки на бицепсах бойца, назвавшегося Тибом. Где-то в груди поднимается волна жалости, которая, однако, не разрушает четкое осознание того, что эти люди опасны, что где-то за гладкой выбритой кожей черепа находятся чипы, вживленные еще на Камино на уровне эмбриона и отравляющие разум. Рекс пытается придумать повод, чтобы заманить троих мужчин к бывшим джедаям, способным вытащить омерзительную технологию из их тел, однако что-то на грани сознания умоляет его подождать. Он уверен, что даже сейчас легко может справиться как минимум с двумя отлично обученными клонами, кроме разве что Коуди, который вызывает больше всего беспокойства, так как в этом мрачном хмуром мужчине, лицо которого уже успели прорезать сетки неприятных морщин, сложно узнать того бойца, не раз прикрывающего спину самого Рекса. Напряженная атмосфера постепенно снижает угрожающий градус, и всем становится легче дышать, когда Тиб стаскивает шелестящую обертку с протеинового батончика, с брезгливостью осматривая сухое лакомство, вряд ли купленное на честные деньги. - Ходят слухи, что в Неизведанных Регионах остались подразделения клонов, которые сумели пережить Чистку, - по голосу мужчины сложно понять рад он этому факту или считает сбежавших бойцов трусами. По спине Рекса пробегают неприятные мурашки, когда он представляет, какую угрозу могут нести в себе оставшиеся в живых и объединившиеся подразделения солдат, если эти слухи окажутся правдой. Какими проблемами это может обернуться для Республики и джедаев. Ему хочется немедленно оглушить бывших братьев и по коммуникатору тут же связаться со Скайуокером, у которого наверняка окажется готов план на случай такого развития событий. Однако мужчина сохраняет внешнее спокойствие, медленно потягивая горьковатый настой из большой кружки и наблюдая за нахмурившимся все еще неизвестным ему клоном, который кривит губы. - Нам то что от этого? Если у тебя не завалялся за пазухой звездолет, разумеется... - Не язви, Вилл, - мягко журит компаньона Коуди, задумчиво потирая подбородок. – Если работодатель в этот раз окажется более честным, то мы сможем свалить с этой дыры. Вилл закатывает глаза, с трудом сдерживая раздражение, в его чертах виднеется неприкрытая злоба и какой-то внутренний надлом, усугубляющийся внешним истощением. - Да плевать мне где! – шипит в ответ клон, недовольно морща нос. – Лишь бы пожрать было что! - Он прав, - низким хриплым голосом тянет Тиб, все же решаясь откусить от неаппетитного батончик маленький кусок. – Как крысы прячемся в тени. Рексу кажется, что все внутри превращается в одну большую глыбу льда, так стягивает все органы, ему хочется вскочить и что-то сделать, крикнуть, сказать, лишь бы не видеть на этих лицах такое затравленное выражение, потому что его братья не виноваты в том, что какой-то чокнутый ситх решил использовать клонов в своих грязных целях. - А во всем виноваты джедаи, - мрачно цедит Вилл, буравя темным взглядом согласно выдохнувшего Коуди. Рекс замирает на месте от злобы, которая полыхает в трех парах глаз незатухающим пожаром ненависти, и понимает, что спешит с выводами, так как установка, данная несколько лет назад, все еще действует на разум бойцов. - Давайте решать проблемы по мере поступления, - устало предлагает Коуди, нервно потирая лицо дрожащими ладонями, на кистях четко проступают темные линии вен. – А ты с нами, парень? Рекс чуть не давится водянистым отваром, когда оказывается под прицелом трех тяжелых взглядов и пытается вспомнить, что именно он говорил о себе бывшим братьям, чтобы не запутаться в собственной лжи. Ему совершенно не хочется тянуть, однако он не находит в себе сил, чтобы спокойно встать и причинить вред этим людям, словно они все еще товарищи по оружию, готовые прикрыть спину, а не побитые жизнью преступники, скрывающиеся на самом краю цивилизованного мира. - Я в деле, - наконец выдыхает мужчина, решая проследить за работой, о которой говорят клоны и затем уже принять окончательное решение по поводу их судьбы.* * *
- Это не корабль наркоторговцев, как ты говорил! – недовольно шипит Рекс, рассматривая переливающиеся в утренних уже обжигающих лучах солнца покатые бока звездолета со знакомыми символами. – Это транспортник с Альдераана! Мужчина пытается затолкать свою совесть как можно глубже, так как внутри все просто разрывается от противоречий, ведь по законам Республики он уже давно был обязан устранить предателей, не разбираясь на месте. Но где-то на грани подсознания все еще теплится надежда, что клонам можно помочь, удалив злосчастные чипы. Ему не хочется думать над тем, что эти люди за прошедшие годы уже по своей воле, не связанной со злобой к джедаям, успели натворить нелицеприятных дел и заслуживают, как минимум, тюрьмы. - Да какая разница, в самом деле? – закатывает глаза Вилл, в солнечном свете его кожа кажется пергаментного цвета от недосыпа и недоедания, а кисти рук слегка подрагивают. – Работодатель сказал, что они - цель, значит, действуем по приказу. Рекс плетется позади и старается как можно быстрее отправить текстовое сообщение Скайуокеру с предупреждением о готовящихся неприятностях, хотя сам еще не до конца понимает, что бывшие братья собираются сделать. Угнать звездолет? Или ограбить альдераанцев, судя по растерянным лицам, не ожидавших оказаться на Татуине? Наверняка у их корабля полетел гипердрайв или вышла из строя еще какая-нибудь система, иначе, зачем бы им останавливаться в этой дыре, управляемой хаттами? Мужчина старается убедить себя в том, что клоны не виноваты в таком положении, что они такие же живые существа, которым необходимо есть и зарабатывать деньги, однако выбранный способ заставляет морщиться, даже понимая, что у преступников, рискующих быть уничтоженными в любой момент даже на Татуине, нет другого выхода. Рекс и сам рискует, выбираясь куда-то за пределы Корусанта, хотя его лицо прекрасно известно по всей Республике, после нескольких покушений на его жизнь, мужчина старается лишний раз не оказываться вне надежных стен Храма. - Какой у нас план? – спрашивает клон, прекрасно осознавая, что бывшие братья ему не доверяют и хотят устроить проверку на вшивость, взяв с собой на задание. - Прикрываешь спину, - резко командует Коуди, выглядывая из-за угла здания, выискивая что-то одному ему известное. Рекс хмурится, пытаясь понять, от кого или чего ему будет необходимо прикрывать мужчину, когда Вилл уверенно делает знак рукой Тибу, прячущемуся с другой стороны космопорта, запруженного в этот утренний час толпами существ со всех уголков Галактики. Оживленные разговоры и веселый гомон нарушаются оглушительным совершенно неуместным звуком разорвавшейся бомбы и волны, сметающей все на своем пути. Коуди выскакивает из-за угла и бросается к звездолету альдераанцев, окруженному страшными клубами черного дыма, то ли намереваясь угнать его, то ли ограбить далеко не бедных путешественников. Рекс даже не делает попытки броситься следом, так как окидывает ошеломленным взглядом пространство, внезапно окрасившееся кровавыми потеками и частями разорванных тел, отчего по шее пробегает неприятная дрожь, а желудок скручивает тошнота. Сколько бы битв не было на его счету, он все никак не может привыкнуть к смерти, которая следует за такими, как он, по пятам. Все сомнения на счет бывших братьев моментально рассеиваются, стоит лишь услышать жуткие стоны и надрывные крики, полные боли, и мужчина отчаянно проклинает себя за неуместную сентиментальность, лишившую его последних мозгов. Среди гари, которая заставляет тело сотрясаться от кашля, и темных клубов дыма, начинают сверкать знакомые росчерки бластерного огня, сменяющиеся яркими белоснежными лучами световых мечей Асоки, и Рекс срывается с места, надеясь, что сможет заставить себя поднять руку на клонов, устроивших теракт в космопорте. Под ногами отвратительно хрустят осколки стекла, попадаются вырванные куски от обшивки взорвавшихся космических кораблей, несколько раз Рекс чуть не поскальзывается в луже крови и на чьих-то кишках, стараясь не задумываться об этом. В его руке крепко зажат удобный легкий бластер, однако в голове стучат упреки в свою сторону о том, что он расслабился и стал мягкотелым. Когда мужчина достигает джедаев, замечая их стремительные фигуры, легко отражающие смертельные лучи, мысли в голове окончательно превращаются в кашу. Клон резко тормозит, зачарованный знакомыми танцевальными прогибами Асоки, лениво отмахивающейся от Вилла, глаза которого горят неизменной прожигающей все на своем пути злобой и ненавистью. Солдат тяжело дышит, а его светлые неопрятные одежды покрыты гарью и пропитаны потом, и он отлично осознает, что у него нет ни единого шанса удержаться в поединке с джедаями. Рекс тяжело выдыхает, когда боец улыбается слегка безумно, словно решаясь на какую-то несусветную глупость, и с силой прыгает вперед, будто пытается сбить с ног слегка опешившую Асоку, почувствовавшую предупреждение в Силе, но не осознавшую, откуда оно пришло. Со стороны этот маневр кажется совершенно прозрачным, клон отлично видит, что его помощь подруге не понадобится, когда тело бывшего брата напарывается на нестерпимо сияющие белоснежные лезвия световых мечей тогруты, а ее голубые глаза раскрываются в недоверии от произошедшего самоубийства. Слева на покрытую обломками землю грузно опадает Тиб, хрипя отчаянные проклятия в сторону Скайуокера, мрачно прикусывающего губу до крови, которая стекает тонкой струйкой по упрямо вздернутому подбородку. Несмотря на неприятный осадок, голубое гудящее лезвие тут же оказывается перед лицом Коуди, вынырнувшего из все еще не рассеявшихся клубов темного дыма, и Рекс автоматически дергается вперед, не способный противостоять силе, которая толкает его тело вперед. - Не надо! – хрипит мужчина сорванным голосом, надеясь, что Энакин услышит его нечеткие слова. – Это Коуди! Скайуокер замирает на месте, словно превращаясь в соляной столб, пропуская мощный удар кулаком в челюсть, сбивающий бывшего джедая с ног, клон решительно выхватывает из рукава маленький бластер, наставляя его на растерявшуюся фигуру своего генерала. Рекс поднимает дрожащую руку, готовый выстрелить в того, кому когда-то был готов доверить собственную жизнь без раздумий, но яростное шипение Асоки заставляет его отвлечься, когда оскалившая клыки тогрута, без всякого использования Силы четким ударом отправляет Коуди в нокаут, появляясь за спиной бойца. В голове вновь взрываются какие-то непонятные мысли, превращающие его в бесхребетное существо, и мужчина делает шаг назад, не решаясь подойти к бессознательному солдату и стараясь не смотреть на темнеющие безжизненные тела Вилла и Тиба. - Рекс? – нерешительно зовет Энакин, поднимаясь с земли и стряхивая с темной туники пыльные пятна, в его прозрачных глазах плещется нескрываемая жалость и отчаяние, заставляющие чувствовать себя еще хуже. - Мне надо... – Рекс опускает дрожащую, словно лист на ветру, кисть вниз, все еще сжимая пальцами ненужный уже бластер. – Побыть одному. Он резко разворачивается на пятках, понимая, что поступает глупо, отдаляясь от друзей, которые искренне переживают за его состояние, да и сами выглядят надломленными стычкой с бывшими подчиненными. Мужчина медленно чеканит шаг по пыльной земле, не обращая внимания на все еще продолжающие звучать со всех сторон стоны раненых, на испуганные залитые кровью лица и гневные выкрики, перед глазами словно стелется туман, а может это просто гарь забивается в легкие и зрение мутится от недостатка кислорода. Неожиданное прикосновение к ноге заставляет Рекса подскочить на месте и принять боевую стойку, словно вокруг него очередной вражеский строй дроидов, готовый порвать на куски попавшего в пределы видимости клона. Однако тихий еле слышный всхлип разрушает все напряжение, и бывший капитан тяжело выдыхает, опуская взгляд вниз и натыкаясь на пронзительную щемящую сердце зелень огромных испуганных глаз. Бледное заостренное личико девочки обрамляют смоляные шелковистые пряди волос, покрытые в данный момент пеплом и грязью, а на скуле виднеется кровавый порез, портящий естественную красоту ребенка, которому на вид можно дать лет семь от силы. Рекс открывает и закрывает рот, не зная, что сказать застывшей в страхе малютке, крепко сжимающей край его туники своими тонкими пальчиками, будто от этого зависит ее жизнь. - Ты кто? – только и может хрипло выдавить из себя мужчина, хмуря брови и понимая, что его вид пугает ребенка. Девочка вздрагивает и не отходя от него начинает что-то лопотать на альдераанском наречии, которое неизвестно клону, и он взмахом руки останавливает журчащую речь, чувствуя приближение головной боли, сковывающей обручем виски. - Рекс! – он несколько раз бьет себя в грудь левой рукой, в правой продолжая все так же стискивать рукоять бластера, которая успокаивает натянутые нервы. Ребенок несколько раз недоуменно моргает огромными глазищами, наполненными ужасом от недавних событий, а затем радостно подпрыгивает и повторяет жест мужчины. - Алайя! Однако недолгая радость на лице малютки тут же сменяется страхом и тонкими дорожками слез, прочерчивающими чистые полоски на щеках, покрытых неяркими веснушками под слоем пыли. И Рекс где-то внутри уже понимает, что пропал, когда неуверенная ледяная от страха ладошка, аккуратно сжимает его грубую руку, словно в поисках поддержки, зелень глаз наполнена отголосками наивного доверия. Мужчина скрипит песком на зубах и устало хмыкает, возвращая бластер обратно на пояс, а затем крепко перехватывает тонкую кисть девочки, предлагая пойти с ним. Когда Рекс и все еще дрожащая от шока Алайя, одетая в разорванное некогда красивое платье, оказываются в звездолете Скайуокеров, у мужчины все еще нет четкого плана, и он просто смотрит в неподвижное лицо Коуди, привязанного к койке в медотсеке. - Кто это? – Асока с интересом оглядывает девочку своими глубокими голубыми глазами и пытается найти во взгляде Рекса что-то, что показало бы его слабость и необходимость в поддержке. - Я в норме, - клон неуютно пожимает плечами, не готовый раскрывать пока свою душу перед друзьями и натянуто улыбается девочке, доверчиво прижимающейся к его боку. – Ребенок со мной. - Оби-Ван просил вернуться в Храм, - как ни в чем не бывало с пилотского кресла заявляет Скайуокер, уже смывший с лица любые следы вездесущего татуинского песка. – Совету требуется твоя консультация. Рекс недоуменно приподнимает брови, пытаясь одновременно с изумлением анализировать внутренние эмоции, которые атакуют его усталое сознание, так как он не спал уже более суток. Его взгляд вновь возвращается в сторону бессознательного клона, в которого он так и не смог выстрелить, даже когда Энакину грозила опасность, за что и начинает привычно грызть себя. - Коуди будет в порядке, - тихо замечает Асока, с тоской наблюдая за изменениями в лице своего друга. – Мы вытащим чип. И он вдруг решается, словно распрямляется тугая пружина, прочно застрявшая где-то во внутренностях со времен Войны Клонов, оковы разрушаются, а губы складываются в неловкую улыбку. - Тогда подбросьте на Альдераан, - голос звучит неожиданно уверенно, а теплая ладошка Алайи согревает его холодные мозолистые пальцы. Энакин стремительно оборачивается, с пониманием и легким привкусом вины окидывая мужчину и маленькую испуганную девочку пронзительным взглядом. - А как же Храм? Однако Рекс и сам не знает, что ему ответить на этот вопрос, даже когда остается на платформе центрального космопорта, крепко сжимая правой рукой тонкие пальчики черноволосой малютки с доверительными невероятными глазами. Левая ладонь поддерживает все еще слабо соображающего Коуди, который недовольно щурится под ослепительными лучами утреннего солнца, обещающего начало нового эпизода в жизни таких непохожих друг на друга существ с тяжелыми страницами в истории. Алайя внезапно заливисто смеется, привлекая внимание прохожих, и кружится на месте, оказываясь неуместным пятном в своем порванном окровавленном платьице среди богато одетых благостных лиц местных жителей. Рекс тяжело выдыхает, понимая, что только что взвалил на свои плечи очередной детский сад на выезде, и машет рукой знакомому сенатору, которого сопровождают несколько серьезно настроенных военных, уже предупрежденных о клонах. Мужчина переводит взгляд на счастливое личико девочки и солнце отражается в зелени ее глаз яркими искрами, заставляя его что-то ворчать недовольно, потому что где-то внутри шевелится странное ощущение, похожее на нежность. Коуди слабо откашливается и сильнее повисает на Рексе, пытаясь осознать, что происходит вокруг, отчего бывший капитан слабо морщится от боли в плечах. Этот рассвет определенно претендует на самый раздражающий в его недолгой жизни.