Полуденный зной

      Лето только-только вступило в свои права, как нестерпимая жара уже успела охватить весь город. Ни дождей, ни даже ветра — их сюда не пускали строгие лучи, проникающие в каждую щель и оставляющие яркие поцелуи на дорогах и домах.       И вот довольно некстати одну девочку отправили в магазин родители. Сами они уехали по каким-то делам, однако явно не скучным, в отличие от банальных покупок. Девочка, которую звали простым именем Оля, была, как и первая буква её короткого имени, пухленькой и вытянутой. Блестящие волосы, отдающие блондом на лучах солнца, были собраны в пучок, однако даже это не спасало. Мешковатая футболка прилипла к спине, ровно как и шорты к бёдрам. Пакет, полный продуктов, всё норовил хитро выскользнуть из ладоней с короткими и вместе с тем милыми пальчиками.       Оля с нескрываемым несчастьем и некоторым презрением глядела на улицу, на которой, кроме неё, никого не находилось. Оно и не удивительно: в полдень жара достигает своего пика, поэтому даже деревья и кусты, если бы могли, давно переползли бы в другое место. Жаркий и липкий воздух окутал всё. Создавалось впечатление, словно какой-то пищевой плёнкой накрыли этот мелкий городок, чьей судьбой оставалось томиться в этой жаркой кастрюльке.       Оля уже устала постоянно протирать лоб и руки влажными салфетками, которые, к тому же, давно уж высохли, сохранив лишь свой немного резкий спиртовой запах. Дышать становилось труднее с каждым шагом. Казалось, будто трахея наполнилась ватой. Она никак не давала свободно пройти воздуху.       Ещё немного прошлёпав по липкому и непривычно мягкому асфальту, девочка отошла в тень, опустила пакет к ногам и облокотилась устало на стену. По лбу и пухлым щёчкам стекали капельки пота. Какие-то стремительно падали вниз, а какие-то продолжали свой бесцельный путь по подбородку и шее. Оля настолько была вымотана, что уже даже не пыталась их остановить.       Розовые округлые коленки почему-то подрагивали. Девочка постояла минуту другую, прикрыв глаза, а затем глубоко вздохнула, взяла пакет и решительно продолжила путь. Оставалось не так много.       Наконец-то, вот и дом. Возле него росло много деревьев с широкими ветвями и густой листвой, которая частично опала раньше времени.       Под ногами захрустели листья. Оля ступила под тени, однако здесь было не легче, чем на свету. Разве что яркий и беспощадный свет не заставляет хмурить лоб и жмуриться. Подъезд оказался открытым.       Войдя внутрь, Оля не сдержала вздоха облегчения. В подъезде было намного прохладней, чем на улице. В первые минуты также казалось, что там темнее — глаза всё никак не могли отвыкнуть от солнечного света, окутавшего всё. — Как это не работает? — выпучила глаза девочка, найдя на немного ржавой двери маленького лифта объявление о его неисправности. — Вчера ведь ещё работал!       Не то простонав, не то прорычав от недовольства, Оля приготовилась к долгому подъёму аж на шестой этаж!       Лестничные пролёты, как и лифт, как, собственно, и сам дом, были довольно старыми. Здесь сохранились чугунные перила с простыми, но вместе с тем аккуратными и причудливыми изгибами. Окна в деревянных рамах, а стены настолько толстые, что на подоконнике можно устроиться, чтобы понаблюдать за засыпающим городом, поесть или даже побеседовать в ночной час с одиноким соседом, решившим покурить. На таком подоконнике встречают рассвет влюблённые и играют не отпущенные на улицу дети. Порою на пролёте у окна собирается целый этаж, чтобы обсудить какие-то общие вопросы. Из таких мелочей и собираются локальные общества. И в каждом доме, в каждом подъезде свои правила, свои привычки, своё общество. Например, здесь, где проживает Оля, держать двери не запертыми — вполне обыденно, в то время как в доме напротив все стараются закрыться от других как можно скорее. Или вот другое негласное правило: в канун Нового года обойти квартиры своего этажа и раздать каждому по мешочку сладостей. А в другом доме, как слышала Оля, с удовольствием празднуют Хеллоуин. Простые и маленькие правила формируют характер сообщества.       Второй этаж, третий. Девочка проходила маленькие миры. На каждом свой микроклимат, свои взаимоотношения. Даже по чистоте и предметам, стоявшим у стен, можно понять, кто и чем примерно занимается, у кого есть семья, кто одинок. Редкие окурки или пустые бутылки в углах красноречиво говорят о несчастье жильцов.       На четвёртом из одной из квартир тихо и спокойно вышла старушка в голубом халате на молнии спереди. В руках она держала пакет с мусором. Её пушистые волосы были как всегда подкрашены и подстрижены под горшок. Пенсионерка лучезарно улыбнулась, когда увидела маленькую соседку по дому. — Здравствуй, Оленька, — ласково поздоровалась та. — Из магазина идёшь?       Прежде чем ответить Оля, пыхтя, поставила пакет и отдышалась. — Добрый день, тётя Таня! Да, иду из магазина. — Не жарко ли тебе по такой-то жаре ходить? — О-о-ой, на улице прямо пекло какое-то! — девочка тяжело выдохнула. — Вся вспотела, представляете? — Оно-то видно, да, — ответила тётя Таня. — Я вот в халате одном хожу, а всё равно жарко тоже. Мы, вот, с Василием сидим всё утро, ничего не делаем. — А котик как? — Котику тоже жарко. На полу растягивается как коврик. Дай Бог не наступить на него! — говорила с нежностью старушка. — Мы его иногда водой брызгаем. Ворчит, конечно, на нас, но прямо видно, что легче становится. — Понятно, — сказала Оля. Наступило недолгое молчание, казавшееся девочке немного неловким. — А знаете что у меня в пакете? — спросила она. — Ой, не знаю! — округлила глаза старушка. — Что же? — А вот что! — девочка с удовольствием показала пакетик с маленькими пряниками. — Обожаю их! — О-о-о, — протянула женщина. — Не пробовала таких. — Они очень-очень вкусные! Хотите попробовать? — Ох, ну ладно, давай, — согласилась тётя Таня и, поставив пакет с мусором на немного пыльный пол, потёрла жилистыми руками.       Оля без тени сомнения раскрыла пакетик и протянула тот старушке. — И правда вкусные, — довольно покачала головой она, когда тщательно разжевала и распробовала два маленьких кусочка.       Девочка решила поесть за компанию. Пока Оля с удовольствием уплетала второй пряник, её спросили об учёбе. — Вообще-то я перехожу в четвёртый класс! — даже с некоторой гордостью сказала она. — Какая же ты умная, — улыбнулась тётя Таня и, посмеиваясь, погладила девочку по голове. — Давай, старайся, учись. — Обязательно, тётя Таня! Мне нравится учиться. Ну, хорошего вам дня. — И тебе, дорогая, и тебе.       Соседки разошлись. Одна вниз, к мусоропроводу, другая наверх.       С каждым пролётом казалось, что пакет становился всё тяжелее и тяжелее. Твёрдые углы некоторых продуктов как будто намеренно, из вредности, били мягкие и немного загорелые ноги Оли. Наверняка останутся синяки. — Ой! — вскрикнула девочка, когда пакет особенно больно прошёлся по икре. На коже осталась ссадина. — Всё, больше не могу! — Оля бухнулась на ступеньку. Ноги и руки подрагивали. После сладкого особенно сильно хотелось пить. «Ну ладно, немножечко осталось», — утешила себя девочка. Она кое-как встала. Оказалось, что жара высосала из неё почти все силы, а оставшаяся энергия стремительно ушла в такое простое, казалось бы, дело. Наконец-то нужный этаж! Оля в нетрпенииоткрывает дверь и заходит в небольшую квартирку, где царил спасительный сквозняк. В коридоре свежо и приятно. Мягкая тишина, радостно приветствуя, полностью обняла девочку. Лишь мерное тиканье часов, доносящееся из родительской комнаты, иногда слышалось особенно чётко, но и это воспринималось как что-то уместное, родное.       Оля поспешила к холодильнику. Из вспотевших ладошек все упаковки и пакетики так и норовили выпасть, однако девочке в итоге удалось с ними совладать. Не задумываясь о порядке, она быстро клала продукты на холодные полки.       О, как же эта кругленькая девочка хотела поскорее оказаться в душе!       Из-за спешки Оле стало ещё жарче, однако она уже закончила и, раздеваясь прямо на ходу, шла в ванную.       И зашумел душ, и потекла бурным потоком вода! Девочка подставлялась ледяным струям. От её горячей кожи пошёл пар. Он поднимался волнами вверх и растворялся где-то под самым потолком. Волосы, которые по ощущениям намертво приклеились к голове, намокли, и только теперь Оля вспомнила про пучок. Она тут же распустила его, и золотистые волосы спустились на мягкие и округлые плечики. Девочка испытывала величайшее облегчение, и казалось ей, что длится это может бесконечно.       Но вот прошли ещё минут пять совершенно незаметно, и Оля стала замерзать. Кожа зашлась мурашками. В горле немного засаднило. Да и сама девочка начала подрагивать, так что пришлось ей срочно выходить из душа и обтираться пушистым широким полотенцем с так ею любимыми попугаями.       И всё равно девочке было хорошо. Теперь улица казалась не такой уж и пустынной, а погода не такой уж и ужасной.

2020