Порвано платье.

"... Я не в адеквате. Ты орешь мне хватит. Но я словно ночное проклятье, ведь порвано платье.... А помнишь в начале? Ты пришла при параде, да, в красивом наряде, Но увы я ночное проклятие, ведь порвано платье... " Отрывоки из песни Jah Khalib "Порвано платье." * * * Покои Султана. - Я не ожидал от тебя такого! Ни один из близких людей не причинял мне столько боли сколько причинила мне ты, Хюррем! - кричал Сулейман на свою Хасеки. Сама же Султанша стояла возле него с опущенной головой, в которой она готовила проникновенную речь, тем самым желая растопить сердце Султана и усмирить его пыл. - Сулейман... - тихо пролепетала Госпожа. - Я ничего не хочу слышать! Ты была единственным человеком, которому я мог доверять! А сейчас я чувствую, что я один в этом мире! - сказал Падишах и сел на кровать. - Сулейман, я знаю что ты боишься предательства, так же как и я. Ты сам знаешь, что в этом дворце никому нельзя доверять. Все что я делала, я делала для твоего блага и для безопасности наших с тобой детей. - тихо высказалась Роксолана и ее светло-изумрудные глаза наполнились слезами. В покоях Кануни повисла пугающая тишина, но через некоторое время Владыка Мира ее нарушил. - Можешь идти, Хюррем. - произнес Сулейман и взмахнул рукой в сторону выхода. Он не хотел выгонять ее, но после того , как он узнал о потайной комнате над залом заседания, которая была создана по приказу его жены, оставить ее у себя он просто не мог. Она опять сделала то, что не позволяла себе ни одна женщина, опять растоптала все стереотипы о женщинах гарема, которые только и должны были,что следить за детьми и внуками. Хюррем конечно уделяла время детям и кстати достаточно, успевала держать гарем в узде , так она еще и в политике разбиралась. Последнее она делал за спиной мужа. Сулейман поймал себя на мысли,что он даже восхищается ею, она мыслит в государственных делах и делает все по-своему, зная что в любой момент может быть раскрыта Падишахом, если не проявит осторожность. Ее ничто не останавливало, ни смерть, ни изгнание, она всегда добивалась поставленных целей. - Сулейман... - еле сдерживая слезы вымолвила Госпожа. В ответ Султан только отвернулся, тем самым показывая жене, что не желает ее видеть. Роксолана поклонилась и вышла из покоев любимого. Когда двери за женщиной закрылись, лицо Падишаха исказилось от душевной боли и от разочарования в любимой женщине. Коридор. Недалеко от покоев Султана. " Опять... Опять я в не милости моего Падишаха... А все из-за этой Фатьмы. Это она рассказала обо всем Сулейману. Ну ничего,я еще с ней расквитаюсь.... А что если он меня сошлет в ссылку? Я не хочу от него отдаляться! Опять он будет прогонять меня, не захочет со мной говорить. А я опять буду слать ему письма, а он не будет их даже читать... Нет, ну это слишком. Да мы многое пережили, но если между нами вновь вырастет стена... Нет, с этим нужно что-то делать! " - закончив свои рассуждения, Хюррем резко развернулась и направилась обратно в покои Повелителя. Покои Султана. Сулейман сидел на кровати, оперевшись головой о руку. " Ну что мне с ней делать? Если я вновь ее отошлю, то это будет ей уроком? Но она будет страдать... В принципе как и я... Я не могу ее игнорировать, но некоторые время мне придется это делать, иначе она будет продолжать свои выходки... Что же дел... " - поток мыслей мужчины прервал звук резко открывающихся дверей. "Кто мог осмелиться на такую наглость? " - промелькнуло в голове Падишаха, после чего он поднял голову. Его глаза округлились когда он увидел перед собой Хюррем. Он же ей все сказал, прогнал ее, а она набралась храбрости и пришла. Она непредсказуема, никогда не знаешь чего от нее ожидать. Кануни хотел было что-то сказать, но его прервала его жена. - Знаешь, мне все это надоело! Я уже несколько раз просила у тебя прощения, но все тщетно! А что дальше? Сошлешь меня!? А я опять буду чуть ли не на коленях вымаливать у тебя прощения!? Опять как какая-то собачка буду ждать твоего снисхождения?! Я не намерена больше терпеть такого отношения к себе! Я не рабыня! - выговорилась Хасеки. - Ты сама заставляешь меня идти на это! - повысил голос мужчина, все еще сидя на кровати. - Я не могу закрывать глаза на твои выходки! Ты уже вышла за все возможные рамки, Хюррем! Моему терпению пришел конец. Завтра, а хотя нет, сегодня, да прямо сейчас ты отправляешься в Бурсу! - Моему терпению тоже пришел конец! Так что отправляй меня в свою Бурсу и дай мне развод! - начала блефовать Госпожа. Она знала что он с ней не разведется, но у нее больше не осталось аргументов. В мгновение ока, Султан оказался так близко, что Султаншу обдало его жгучим дыханием. Он грозно смотрел прямо ей в глаза. - Да кто ты такая чтобы заявлять мне об этом!? Ты понимаешь что и кому ты говоришь!? - кричал Сулейман на свою рыжую бестию. Несколько секунд они молча стояли и смотрели друг другу в глаза. - Развожусь. - оскалилась славянка. В ответ Падишах прижал ее к стене. - Да как ты разговариваешь!? Что ты себе позволяешь!? Это я развожусь с тобой! - эти слова слетели с губ мужчины необдуманно. В глазах Хюррем показался страх. Сулейман увидел его и только тогда понял, что натворил. Сейчас она стояла совсем беззащитная, напуганная, будто загнанный в ловушку зверь. На ее лбу показалась испарина. Капелька пота скатилась с виска Роксоланы, потекла вниз по щеке и перебралась на шею, затем спустилась вниз и пропала в ложбинке между грудей. Султан невольно опустил взгляд на ее бешенно вздымающуся грудь. Пытаясь не показать своего страха, женщина сказала : - Развожусь! У тебя много женщин и гораздо моложе меня! Найдешь себе еще ту единственную! Можешь забыть меня ,и когда я уеду в Бурсу будь уверен, что ты меня больше не увидишь! Ноги моей больше не будет в этих покоях! - через секунду добавила. - А детям я уж как-нибудь все объясню! - закончила она и сняв с пальца изумрудное кольцо,бросила его в сторону. Сулейман схватил ее за горло и еще сильнее прижимая жену к стене, начал прожигать ее взглядом на сквозь. - Я отправлю тебя в Старый Дворец и оставлю без содержания! Посмотрим как ты тогда запоешь! - Тогда убей меня! - воскликнула Хюррем не показывая страха и глядя в глаза мужу. Неужели все закончилось? Он ее больше не любит или же это она все разрушила? Сама... Сулеймана заводил ее вид. Она выглядела одновременно такой напуганной и такой смелой. Лезла на рожон, зная что ей грозит. Или же она блефовала? Но ему это нравилось, сейчас он чувствовал над ней явное преимущество. Ее слова будто искры попали в душу Султана, которые разожгли в нем пламя страсти. Некоторое время они смотрели друг на друга. Он еще сильнее сжал ее горло и посмотрел на ее грудь, на которую просто невозможно было не смотреть, так как вздымаясь в диком темпе она касалась груди Повелителя. - Разво... - пыталась прохрипеть Хюррем, но ее слова прервал страстный поцелуй мужа, которого она никак не ожидала. Женщина не сразу, но ответила на поцелуй. Язык мужчины ворвался в рот женщины , сплелся с ее языком и погрузился обратно. Султан оторвался от Хасеки и начал целовать ее шею, после которых на ней оставались красные следы. Госпожа не хотела сейчас отдаваться мужу,ей еще многое хотелось высказать ему, сказать все что она о нем думает и как ее бесит его поведение. Но Падишаха окутала звериная страсть и его уже ничто не волновало, сейчас он просто хотел взять ее, и не важно ответит ли она ему или же придется взять ее силой... Рука, которая некоторое время назад хватало Хюррем за горло,уже сжимала ее бедра. Сулейман на мгновение отстранился от нее и посмотрел в ее глаза. В них присутствовал страх, непонятность, но ему казалось что это все скорой уйдет и в ее глазах будут плясать чертики. В этот момент Султан грубо взял свою Хасеки за локоть, и доведя ее до кровати кинул женщину на ложе. - Сулейман, хватит! - вскрикнула Хюррем, но Султан будто бы и не слышал ее. Скинув с себя одежду ,Повелитель наклонился к Роксолане и вновь начал целовать ее все с той же грубостью, стал искать пуговицы на платье возлюбленной, но понимая что возьня с пуговицами займет время, он на мгновение отстранился от нее и схватив за воротник обеими руками начал рвать платье Хюррем. Ткань предательски не поддавалась но через секунду швы затрещали, пуговицы полетели в разные стороны и грудь Хасеки оголились. - Сулейман, остановись! - пыталась унять его Госпожа, упираясь руками в его плечи. Султан не обращал на протест Султанши никакого внимания. Он начал ласкать языком соски Роксоланы, покусывая их и чувствуя как они медленно грубеют и набухают. От его прикосновения с губ женщины сорвался громкий протяжный стон. Поцелуями мужчина стал опускаться ниже, но ему помешала одежда женщины. Одним рывком он разорвал платье до конца и теперь оно скрывало лишь руки Хюррем. Оторвавшись от тела возлюбленной, Сулейман засунул два своих пальца в рот славянки. От такого поведения мужа, Султанша пришла в шок и с силой стиснула зубы на пальцах Султана. - Сучка! - выкрикнул от боли Султан и в отместку звонко шлепнул женщину по бедру. От удара Хасеки невольно вскрикнула. На месте шлепка остался красный след, в форме ладони Падишаха. Не долго думая, Повелитель засунул, все еще влажные пальцы,в промежность Султанши и стал грубо водить ими взад-вперед. Славянка не хотела отдаваться мужу, но все ее протесты были проигнорированы и единственное что ей сейчас оставалось,это быть "хорошей девочкой". Темп быстро нарастал и от этого внутри Роксоланы становилось всё жарче и мокрее. Само собой ее тело изогулось дугой, издавая тихий стон. У женщины перехватило дыхание и через несколько мгновений Госпожа задергалась, задрожала, выгнулась, вцепилась руками в простыню на кровати, и приподняв нижнюю часть тела, стала по кругу двигать бедрами, в нескольких секундах иступленого наслаждения принесенными ласками мужа. Понимая, что его женщина достигла пика удовольствия,Кануни положил одну руку ей на живот, а другой он взял свой предмет вожделения и грубо водя им по мокрым половым губам Хюррем, резко и глубоко вошёл в нее, полностью овладев. Роксолана громко вскрикнула. Оперевшись на колени, Сулейман поставил руки на уровне плеч своей смеющейся розы так, чтобы видеть ее лицо. Лик Госпожи временами искажался от боли, Султан входил в нее быстро и полностью. Лицо покраснело, покрылось потом, губы кровоточили от укусов, на шее краснели пятна от грубых поцелуев мужа. Грудь вздымалась в бешенном ритме от частого дыхания. Сквозь стоны и крики, можно было уловить звук быстрого сердцебиения Султанши. Да, он взял ее силой. В начале она даже сопротивлялась, а сейчас склонилась, перед ним, перед его желанием, не замечая как сама хотела продолжения, не хотела останавливаться. Она показывала ему свой страх, ей нравилось когда он доминирует, а он велся на это, думая что она и правда боится его... А недосказынные ею слова..хм...они просто сгорели в языках пламени под названием страсть... В глазах самого Повелителя горели голубые огоньки похоти и желания. Лицо покраснело, на шее и висках выступили вены. Его потное тело блестело, отражая от себя свет камина и свечей. С каждым толчком Роксолана понимала, что сейчас его ничто не остановит, он полностью погрузился в пучину животной страсти. Кануни на мгновение прильнул к груди жены, и не надолго засосав ее, с силой укусил. От укуса славянка вскрикнула и с силой провела ногтями по мускулистой спине мужа, оставляя красные кровоточащие следы. Место укуса на груди, покраснело и на нем виднелись отпечатки ровных зубов мужчины. Через несколько секунду Владыка мира отстранился от возлюбленной и перевернув ее на живот,снял обрывки серого платья и кинув их в неизвестном направлении,поставил ее бедрами к верху. Он резко вошел в нее. Его толчки сопровождались звонками шлепками по ягодицам Хюррем. От ударов, Госпожа не сдерживала себя и громко стонала. Оторвавшись от упругих округлостей Султанши, Сулейман грубо провел ладонью вдоль позвоночника своей Хасеки, отчего она прогнулась еще ниже и по ее телу пробежала волна мурашек. Он не понимал что делал, он просто погрузился в эту ночь, просто желал ее и все. Единственное что сейчас было ему нужно это она, Госпожа его сердца и ее манящее, воспломеняющее в нем страсть на протяжении вот уже долгих лет, прекрасное, словно грани бриллианта тело. Не замедляя ритма, Султан взял руки Роксоланы в свои и потянул на себя, отчего славянка выгнулась ,подобно полумесяцу. Одной рукой он держал ее скрещенные руки, а другой притянул к себе ближе, хватаясь за горло жены. Стоны женщины стали тише от хватки мужа и скорее напоминали хрипы. Сжимая руку на горле любимой, Повелитель грубо целовал ее в шею, опускаясь ниже и покусывая ее плечи, покрытые маленькими веснушками. Резко откинув Хюррем от себя, он все еще не выходя из нее, умело распустил растрепавшийся пучок, и рыжие волосы накрыли спину смеющейся розы. Запустив пятерню в кипу густых волос славянской красавицы, он намотал локоны на руку , заставив Хюррем выгнуться и опереться ладонями о стену. На несколько секунд Кануни сбавил темп громко дыша, но затем еще сильнее схватился за волосы Госпожи, из-за чего та вскрикнула, и начал двигаться в ней с новой силой, отчего большие упругие груди женщины заколыхались. Султанша громко стонала, не стесняясь, можно было подумать, что ее возгласы были слышны в каждом уголке Топ-Капы. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, словно вот-вот вырвется наружу. Через некоторое время, Сулейман застонал и вытащил свое мужское достоинство из мокрой промежности жены. Он с молниеносной скорость выпрямился и резко взяв Роксолану за локоть, поставил перед собой на колени. Стимулируя свою плоть рукой, Повелитель с глухим стоном излился на грудь Хюррем. Удволитворившись полностью, он обессиленный лег на кровать, оперевшись спиной о спинку ложа. Он не мог отдышаться, все его тело горело, изливаясь потом, зрачки были расширены, а сердце билось в быстром ритме. Накрывшись покрывалом,Сулейман посмотрел на свою розу. Она сидела на краю кровати, повернувшись к нему спиной и свесив ноги. Славянка накрылась одеялом, оставив неприкрытыми только руки и свою прямую спину. Женщина опустила голову, одной рукой она убрала непослушную прядь за ухо, а другой придерживала одеяло на груди. Через некоторое время Роксолана перекинулся свои волосы на правое плечо, и взору Султана открылись многочисленные синяки, укусы, засосы оставленные им самим. Выгнув свою шею, Госпожа провела по ней рукой, и Повелитель увидел все те же следы его страстной любви. Спустя минуту, Султанша легла на кровать, ближе к противоположному краю от мужа, отвернувшись от него. - Хюррем... - тихо позвал ее мужчина,но она ничего ему не ответила. Кануни лег лицом к ней, но лечь ближе не решался. Увидев ссадины на плечах возлюбленной вблизи, Сулейман изумился. Их было довольно много. Некоторые из них до сих пор краснели, другие уже меняли свой оттенок и было понятно что уже завтра на их месте будут синяки, на нескольких местах от укусов запеклись маленькие капельки крови. Султан хотел было дотронуться до жены, но замявшись, опустил руку и перевернулся на другой бок. Он скрестил руки на груди и грозно посмотрел в сторону. Как он мог так с ней поступить, как позволил себе так грубо с ней обращаться? Он никогда не был с ней так груб. Но что послужило этому? Животная страсть, инстинкт, который завладел им и из-за которого он не отдавал отчет своим поступкам? Он не знал что это было... Но если она его не простит, то он будет корить себя этим до конца своих дней... - Варвар. - неожиданно буркнула Хюррем. Султан поднял бровь и хотел было развернуться, но Хасеки не дала ему этого сделать, прижавшись к его спине. - Но мой варвар. - произнесла она и обвила руками талию мужа. "Она не злится! " - промелькнуло в голове Повелителя, и с этой мыслью он повернулся к смыслу своей жизни. - С тебя платье, а лучше два. - с улыбкой сказал Хюррем. В ответ Кануни лишь звонко рассмеялся, и положив руку на щеку своей любимой, накрыл ее губы своими и поцеловал, не так грубо как прежде, а очень нежно...