zodiac circle

Хёк коротко вздыхает и выжидающе смотрит на старшего. – Донхёк , я думаю, что я больше... — Больше не можешь этого скрывать и у тебя не получится, ты терзаешься и чувствуешь вину. Ты хочешь, но не можешь. Тебе нужно, но нельзя. Ты злишься, но боишься потерять. Ты не знаешь , что правильно. А что нет. А нужно ли знать? Может надо просто взять и сделать первый шаг... Может просто нужно сказать, открыться, принять и признать. Признаться. Почувствовать себя новым человеком. Забыть об ошибках, о страхе. — Как давно ты...Понял? — Это не я понял, а ты. Я уже давно тебя — Люблю — Люблю это ещё не то слово...— Донхёк прикусывает губу и смотрит  в глаза напротив, резко кладёт кружку с недопитым чаем на стол. Нервно выдыхает и замечает, как Минхён уже тянет на себя, обхватывает и усаживает  на столешницу. — Я не видел. Я не знал — Это сейчас уже неважно — Донхёк, я — Люблю — Мы всегда будем заканчивать фразы друг друга? – старший  не сводит взгляд с чужих губ, касается их нежно и заглядывает в чёрный омут глаз. Оба теряются в поцелуе, не замечая очередные  сменяющие  друг друга песни в соседней комнате. Музыка в к квартире Марка играла не переставая. Каждый миг проведённый с ним ассоциировался с очередной мелодией, которую Хёк каждый раз  хотел воспроизвести в виде плавных и сосредоточенных на чувствах движениях тела. Но ни одна песня и ни один  танцор не смогли бы передать настоящих Минхёна и Донхёка. Они не реальны. Для этого времени, места и вселенной. Это жгучая смесь. Смесь присловутых колы и ментола, от которых тянет на безбашенные приключения. Руки не способны коснуться души. А кожа не способна передать сто процентные ощущения от чужого касания и тепла. Но Донхёк  клянётся, что чувствует все. Буквально каждую джоулю тепла Минхёна. — Я до ужаса жадный, Минхён. — А я до ужаса не терпеливый. Искусанные губы, растрепанные волосы, высоко поднимающаяся  грудь на вдохе, дрожь в кончиках пальцев и не скончаемые мелодичные стоны, сопровождаемые бархатистыми словами любви. Очередные сжимающиеся  пальцы на плече и звонкий крик. Пик. Оба тяжело выдыхают и встречаются взглядами, продолжая жадно хватать ртом воздух. Минхён первым нарушает шумное дыхание словами и детским восторгом в глазах: — Донхёк, твои волосы...Они...Хааах, онии. Донхёка осенило. Он развернулся корпусом к зеркалу, а  пальцами оттягивает в сторону равномерно белесую копну волос, местами пробелскивающую темными прядями. — Ли Минхён! Хёк переводит дыхание. —Это ты виновник этого преображения...Хах, а я забыл даже. — Но...Это так красиво. Ты буквально стал еще более...Ммм...Даже не знаю. Привлекательнее. — Хочешь сказать, что я был непривлекательным? Минхён сводит брови у переносицы и прикусывает губу, потупляя взгляд в пол. — Нет, просто это значит. Что ты буквально принадлежишь мне, и для меня ты стал еще более желанным. Понимаешь о чем я? — ЛИ МИНХЁН!!!! Крик заглушает музыку. Звуки растворяются в невесомой вязкой для звуквых колебаний плазме. От чего Минхён теряется и вскидывает брови в вопросительном жесте. Старшрй замечает, как метка Донхёка окаршивается буквально пламенем, что свойственно для него самого, а не Хёка. Но Марк ничего не успевает сказать, как оказывается под Донхеком и тот кладет ладонь над самым сердцем старшего Ли. — Если я твой, то ты бесконечно принадлежишь мне. Слышишь. О да. Минхен его слышал отчетливо и казалось, что ответь он ему хоть что-то, то точно потеряет жизнь здесь и сейчас. Но страх сменяется удивлением, когда Донхёк мягко целует в губы, не хотя отрываясь. — Мой дар возлюбленному – абсолютное притяжение. Хёк коротко целует в уголок губ и падает на грудь Минхёна, крепко засыпая непробудимым сном. — Но-но, кажется я получил дар. — Хён, ты... — Ну, наконец-то бл. Из-за вашей трагикомедии Джен стрессовал больше, чем вы оба. То с Донхеком, то с тобой. Бесите. — И тебе день добрый, Джем. Как раз вопрос к тебе...Абсолютное притяжение, ты что-нибудь мог бы предположить? — Ууу...похоже что-то вроде телекинеза. Ты даже на уровне молекул можешь заставить, например... Кипеть воду. Хахахахахаха. Шучу, ладно. Это штука неплохая. В общем все, что из чего-либо материального состоит, находится в твоей власти. Даже сейчас можешь проверить... А стоп. А где Донхёк? — Он спит крепким сном. Ты и так понял, кхмм. Ну, у меня как раз ложки трясутся. Как только я зашел на кухню все мелкие предметы начали дрожать. — Слушаюсь и пАвИнУюСь мой пАвИлИтЕлЬ. — Прекрати ржать...Это не смешно. Вдруг они в меня вонзятся, не смешно блин. — Так, хён, ты в порядке. — Эй, Джен, отдай трубку! — Джем, потом. Это серьёзно. — Да понял я. Не буду шутить. — Хён, это...Возьми ложку и выйди с кухни, попробуй в общем свои силы на ложке для начала. Надо научиться контролировать. А, кстати, кхм, как давно ты получил силу? — Осознал, что она у меня есть только за несколько минут до того, как позвонил вам. А так... Ну, пару часов назад он преподнес мне дар. — Так, дай мне трубку. Это срочно. А Донхёк, его волосы? А еще он наверняка тебя повалил, да? — Волосы увидишь. Повалил? Откуда ты? Что ты? — Ты что думал, я зря ученым среди тупней являюсь?? Хехе, у Дона есть наклонности кое-какие.  Ну, мы в школе решали тесты. И у него серьезно что-то такое было. Ну, веселых вам деньков и ночей. Я отключаюсь. Минхён вопросительно вскидывает бровь и шумно выдыхает. Донхёк открывает глаза. После долгого отсутствия ощущений и течения самой жизни было непривычно вновь чувствовать, слышать и медленно осознавать реальность, а потом и прояснять всю ситуацию в голове, которая произошла несколько часов назад, пока он удачно провалился в нескончаемый и тягучий сон. Все же одаривать кого-то это тебе не дышать. Отнимает много сил и кажется, что ты  лишаешься части себя. Будто сдать кровь и ослабеть на время. Так и сейчас. Ли медленно двигает пальцами рук, ног. Еще раз разглядывает собственное тело, остывшее после долгого крепкого сна и покрытое множеством отметин, каждые из которых Донхёк одаривал улыбкой и нескрываемым счастьем, проблескивающим в глазах. "Какой же Минхён на самом деле глупышка" — младший Ли подмечает в голове и наконец осознает, что старшего нет в комнате. Хёк натягивает шорты, не заботясь об оголенных груди, плечах и живота и отправляется на поиски возлюбленного. Находит он его в соседней комнате, сидящего на полу с кучей столовых ложек, некоторые из которых успели погнуться, а какие-то парят в воздухе. Донхёк задерживает дыхание и наблюдает как Марк приближает и отдаляет вещи взглядом и выдыхает, когда тот обрушивает их на армию каких-то дешевых салдатиков с супермаркета. — Ну и как тебе? Марк чувствует легкое касание губ на затылке и более крепкую хватку рук на груди. — Я...яя...Кажется теперь я нечто необъяснимое. — Что? — Я тебя не напугал? Донхёк наигранно закатывает глаза и кусает в ключицу. — Ауч — Отрезвись Ли Минхён. Это я тебе подарил эту способность. Для меня ты всегда дурашка, очаровательный дурашка. Хёк держит пальцами подбородок и целует, мягко сминая губы. — Покажешь, чему ты тут учишься и научился. Может чем помогу? Хёк подмигивает и придвигает к себе столовые приборы.