Дом Томаса почти не изменился со времен, когда Бетт была в нем в последний раз, только еще с мужем. Здесь по-прежнему было уютно и ощущалось, что в этих стенах живет сплоченная семья. Бетт приехала на машине Томаса, оставив Хэлпайд в департаменте, зная, что у нее всё равно есть там компания и они с Проулом найдут, что рассказать друг другу. Ведь наверняка с их последней встречи прошло слишком много времени и новостей успело скопиться достаточно.
Флэтчер рассматривала фотографии в рамкам на камине, узнавая на них старшую дочь и младшего сына Томаса и Хелен. Шена была уже совсем взрослой и увлеклась теннисом, который полюбила еще с какого-то уикенда, когда две семьи Флэтчер отправились вместе отдыхать. Малыш Майкл, который тогда еще даже разговаривать хорошо не умел на одной из фотографий в руках держал синюю призовую ленту из какого-то конкурса. Несмотря на то, что Бетт улыбаясь, рассматривая фотоснимки детей, сама она ощущая некую тоску, так как в какой-то момент лишилась всего, что у нее было и могло бы быть, не будь она такой эгоисткой.
Неожиданно поток ее мыслей оборвал Том, зайдя в гостиную и пряча телефон в карман брюк. Всё это время до этого он разговаривал с Хелен по телефону.
— Хелен не смогла купить билеты на нужный рейс, — сообщил он с нерадостным видом. Он явно хотел, чтобы его супруга повидалась со старой родственницей. Несомненно, он хотел еще похвастаться своими детьми, которые были в этот момент с матерью. — Говорит, что приедет уже утром, — добавил он, направляясь к небольшому и неприметному бару в углу комнаты.
Бетт вздохнула и опустилась на диван, положив руки на колени, в этот момент замечая небольшой детский уголок возле окна. Там лежал мягкий коврик и стоял небольшой мольберт, однако вместо красок Майки использовал магнитики и фломастеры. Женщина пробежалась взглядом по достаточно ровным буквам, понимая, что это небольшой список дел мальчика, а перед каждым пунктом стояли галочки. Видимо, мальчик выполнил его, чтобы отправиться в путешествие с мамой и сестрой.
— А где они? — спросила Бетт, посмотрев на Томаса, который до сих пор возился у бара. Бетт помнила, как он частенько любил выпить, но ни разу не видела его достаточно пьяным, чтобы он совершал необдуманные поступки. Она надеялась, что Том и сейчас знает меру.
— У Шены соревнования. Она любит большой теннис, поэтому очень старается, а Хелен с Майки поехали вместе с ней как группа поддержки, — спокойно проговорил он, положив кубики льда в два стакана с темноватым напитком. Взяв стаканы, об одного из которых звякнуло его обручальное кольцо, и обернулся к Бетт, вскоре присаживаясь рядом с ней на диван.
— Она у тебя большая молодец, — с улыбкой протянула Эллизабетта, стараясь даже не смотреть на стаканы с алкоголем. После смерти Сэмюэла и потери ребенка она начала много пить, попросту больше не зная, что делать со своей жизнью, кроме как ездить по разным городам и зависать на ночь в разных барах. Этот период жизни она хотела вспоминать как можно реже.
— Ты… — Томас сделал паузу и поджал губы, опуская взгляд. — Ты на какой срок приехала? — наконец-то озвучил он свой вопрос, посмотрев на рыжеволосую женщину рядом.
— На пару дней, уже не считая этот и день самого отъезда, — ответила Флэтчер, наблюдая за тем, как мужчина кивает.
— Хелен точно успеет повидаться с тобой, — явно с удовольствием сказал он, а уголки его губ, кажется, даже немного приподнялись от этой хорошей новости. Бетт и сама улыбнулась, прекрасно зная, что Хелен действительно будет неимоверно рада видеть ее, ведь когда-то очень давно именно она свела ее с Томасом.
Эллизабетта и Хелен познакомились невероятно давно. Они вместе состояли в клубе по интересам и в какой-то момент им пришлось работать в паре. К сожалению, это был кулинарный клуб и они обе испортили черничный пирог, который вместе готовили. У них обеих с готовкой были сложные отношения, но, к счастью, это уже давно позади. Хелен работала в ателье, но сама лишь сидела за швейной машинкой и штопала мало кому нужные брюки и ремонтировала одежду. После того, как она вышла замуж за Томаса, то бросила работу и стала заниматься семьей и вскоре появившейся дочерью. Однако в свободное время она всё так же сидела за швейной машинкой, однако теперь шила наряды для Шены и явно получала от этого удовольствие.
— Тебе идет роль капитана, — проговорила Бетт, нарушив затянувшееся молчание в гостиной. Том беззвучно посмеялся, выдавая свое смущение.
— Спасибо, — тихо ответил он, потянувшись к стаканам с алкоголем, пододвинув один к себе, а второй поставив перед Бетт.
— Нет, я больше не пью, — тут же возразила она, слегка наклонившись и протянув руку, отодвинув кончиками пальцев стакан подальше от себя, словно ей в него налили отравы, а не выпивку.
— Как знаешь, — пожал плечами Томас, наоборот тут же пригубив стакан.
Они вновь оба замолчали, каждый думая о чем-то своем. Им явно было что рассказать друг другу, но никто не решался первым лезть в чужую жизнь с расспросами. Бетт в какой-то степени даже была слегка напряжена, вспоминая то, как Томас посмотрел на нее в комнате отдыха.
— Джо всегда играется со своими магнитами и они вечно липнут ко всему, — неожиданно медленно проговорил Томас, смотря куда-то перед собой, словно говорил о малозначащих вещах. — Не знаю, как ты его раньше выносила, — добавил он, сделав очередной глоток холодного виски.
Бетт продолжала молчать, только сильнее напрягаясь от упоминания магнитов. Она уже поняла, что Томас заметил то, как небольшой магнитный шарик Джорджа целенаправленно покатился к ней, а когда она подняла руку со стола, то он последовал за ней, словно намертво прилип. Неожиданно Томас резко обернулся к ней и впился испытывающим взглядом.
— Скажи мне, что произошло на самом деле, — с некой мольбой в голосе спросил он, словно от ответа Бетт зависела его дальнейшая жизнь. Вероятно, он был единственным, кто не поверил в ее правдоподобную ложь. Наверняка это произошло именно из-за магнитов, но Бетт не хотела задавать лишние и глупые вопросы.
— Я возвращалась в Орегон, по дороге встретила Хэлпайд, а после вместе с ней попала на базу Прайма, — тихо начала она пересказывать ту самую легенду, однако Томас неожиданно с громким стуком поставил стакан на журнальный столик, отчего виски расплескалось по его поверхности, и резко поднялся, не желая слушать это. Бетт проглотила комок в горле, понимая, что это не алкоголь так подействовал на Томаса, а желание узнать правду, которое он вынашивал в себе если не все эти годы, то как минимум последние пару часов.
— Я не верю в эту чушь! — выплюнул он, поставив руки на пояс, вновь оборачиваясь к Бетт, которая продолжала так же сидеть на диване. — Ни в ту, которую ты всем рассказала на станции, ни в ту чушь, которую нам принес Фаулер. Ты бы приехала, Бетт. Приехала хотя бы на первую годовщину, я ведь тебя знаю! — окончательно сорвался Томас, еле сдерживаясь, чтобы не кричать на весь дом.
— Я не могла этого сделать чисто физически! — поднялась Бетт, не сводя взгляда с Томаса. Услышав ее, он зажмурился и тихо выдохнул на мгновение прикрывая глаза рукой, словно ему было больно от этих слов.
— Неужели ты так его не любила?.. — уже спокойно спросил он с горечью в голосе, открывая глаза и опуская взгляд.
Бетт чуть изогнула брови и поджала губы, которые неожиданно начали дрожать. Ни с кем она не говорила об этом. Бёрнсы и вовсе не желали влезать в ее прошлое больше позволенного. Но Томас, будучи братом Сэма, невероятно сильно хотел докопаться до истины. Несомненно, он знал, какие ошибки совершил его старший брат и тоже злился на него, и наверняка он злился и на самого себя, что не сумел помириться с ним до его смерти. Сэмюэл всегда был для Томаса примером для подражания, поэтому он сам до конца не верил, что на тот момент капитан пожарного департамента нашел связи на стороне от своей законной супруги. Но когда Бетт сама уже об этом узнала, пришлось открыть глаза.
— Я его любила больше жизни, — почти что шепотом ответила Флэтчер, вытирая влажную дорожку на своей щеке, ни разу не сомневаясь, что это самые настоящие слезы из-за эмоций и чувств. — Поэтому я сейчас и приехала, — добавила она, снова сжав губы и опустив взгляд на стакан виски. В какой-то момент ее посетила мысль опустошить его залпом, чтобы заглушить неприятное чувство внутри.
Однако неожиданно Томас сделал шаг в сторону детского уголка, взял что-то с мольберта и так же быстро оказался рядом с Бетт. Она подняла на него полный непонимания взгляд, пока не ощутила, что тот взял ее руку и что-то приложил к раскрытой ладони, которая смотрела вниз. Бетт моргнула, смотря в суровые глаза Томаса, словно ждала, что тот начнет отчитывать ее за какой-то проступок. Ведь именно так он посмотрел на нее в комнате отдыха.
— Что это значит? — наконец-то спросил он, и Флэтчер опустила взгляд на свою руку, кисть которой всё же мягко держал Томас. Она медленно повернула ладонь, замечая на ней детский магнитик в виде жирафа. — Знаешь, Бетт, я поверю тебе, если ты действительно скажешь правду. После того, как с нами начал работать Проул, я уже ничему не удивляюсь, — добавил он уже намного спокойнее, наконец-то отпуская запястье женщины. Бетт поняла, что Томас совсем не применил силу, так как она сама позволила ему взять ее за руку. Поджав губы, она медленно опустилась на диван, продолжая прожигать взглядом милого жирафа на своей ладони.
Она продолжала молчать, лишь неспешно отнимая магнитик от своей руки и откладывая его на журнальный столик перед собой. Томас терпеливо стоял и ждал ответа, однако поняв, что его не будет, сел рядом с Флэтчер, не сводя с нее взгляда.
— Я никому не расскажу, — решил добавить он, надеясь, что это хотя бы немного подтолкнет Бетт к тому, чтобы рассказать всё так, как есть на самом деле. Но она молчала и после этого, словно находилась в неком ступоре после пережитого стресса. Том еще некоторое время помолчал, но всё же его терпение начало понемногу заканчиваться. — А что ты будешь делать через пять лет, когда твоя внешность не изменится? — спросил он, переведя взгляд на фотографии своей семьи в рамках на камине. Бетт издала тихий смешок.
— Ты всегда был внимательным, — сухо проговорила она, сложив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Понимая, что осталось недолго, Томас снова пошел в наступление.
— Ну, скажи же. Скажи, что случилось, Бетт? — он вновь посмотрел на нее и, казалось, даже чуть склонился, чтобы лучше слышать каждое ее слово.
— Я умерла, Том. Вот, что случилось, — резко ответила она, посмотрев на мужчину, на лице которого читалось искреннее изумление. — Возвращалась домой, увидела посадку корабля Хэлпайд и встала прямо под него, не думая ни о каких последствиях. Надеялась, что Бог меня простит и я снова буду с Сэмом. Но он меня не захотел принимать к себе и подарил мне второй шанс в лице Хэлпайд. На своей далекой планете она была неким гением, научным работником, знаешь ли, — казалось, Бетт начала злиться. Было сложно понять, говорит она с иронией или с сарказмом. Но зная, что Хэлпайд не услышит ее, она впервые разрешила себе рассказать то, о чем думала на самом деле. — Она поддерживала мой полуживой мозг, используя свои инопланетные штуковины, чтобы записать каждое мое гребаное воспоминание и сделать из них весьма красочный фильм. Я была ее первой лабораторной крысой на этой планете, первой органической мышью, которую она случайно убила и хотела вернуть к жизни. Но откуда ей было знать, как заново превратить мешок мяса и костей в человека? Поэтому она собрала мое новое кибернетическое тело из всего того, что было на ее корабле и базе Прайма, влила пять литров энергона и, воткнув в розетку, завела мой моторчик в груди. И знаешь, Томас, я была бы рада, если бы у нее не получилось. Но пришельцы слишком умны, особенно если они ученые, — поджав губы, Бетт отвернулась, чувствуя, как ей на самом деле стало немного лучше.
Она уже не боялась говорить Томасу всё, что пожелает. Ведь вряд ли она когда-либо осмелится сказать такое самой Хэлпайд, прекрасно понимая и ее чувства. Представляла, какой ужас испытала та, когда только прибыла на Землю и сразу же испачкала руки в человеческой крови. Понимала ее стремление сохранить чью-то на самом деле жалкую жизнь, получив лишь крупицу поддержки и больше количество осуждения со стороны собратьев. Бетт прекрасно ощущала то, что чувствовала Хэлпайд, пока импульс не разорвал связь между ними. Знала, что Хэлпайд, будучи востребованным специалистом и устремляющимся к высокому ученым, из-за единственной ошибки стала чуть ли не изгоем. Только из-за этого Бетт не хотела бы, чтобы Хэлпайд узнала правду. Но внутри всё копилось, а того, кому она могла бы рассказать всё это, не было. До этого момента.
— Я этого не говорила Хэлпайд, — вновь начала Бетт, пользуясь моментом, пока Томас всё обдумывает, — но я не чувствую себя собой. Я уже давно поняла, что я на самом деле уже не я. Настоящая Эллизабетта Флэтчер давно погибла и тело ее обратилось в прах, а я лишь вторичная программа, оставшееся от нее. Но несмотря на то, что все эти воспоминания лишь запись, я чувствую всё так, словно лично пережила его смерть, словно он умирал на этих руках, — тише проговорила она, опустив взгляд вниз вместе с руками, а после развернула ладони внутренней стороной к себе. Ее взгляд упал на безымянный палец левой руки, и Бетт казалось, словно именно на этой руке она носила обручальное кольцо. — Я не знаю, что за механизмы она использовала, но внутри словно происходит та же химия, что и в человеческом теле.
Бетт вздохнула и окончательно замолчала, понимая, что больше ей нечего сказать. Однако после облегчения последовала усталость. Не та привычная многим усталость после трудного дня, от которой хочется просто полежать и насладиться отдыхом. Ее аккумулятор садился, вновь болезненно напоминая ей, что она уже давно не человек.
— А может… — тихо заговорил Томас, всё еще выглядя весьма задумчивым. — Может, Хэлпайд сможет такое же провернуть и с Сэмом? — спросил он, наконец-то поднимая взгляд на Бетт, которая ощутила леденящий душу ужас от его слов.
— Что? — проронила она, надеясь из последних сил, что ей это послышалось, но выражение лица Томаса никак не изменилось.
— Так же сотворить для него новое тело и перезаписать его воспоминания, — уточнил он, хоть и понимал, что Бетт и без этого прекрасно поняла, о чем он говорил.
— Господи, — прошептала женщина и на мгновение прикрыла лицо руками, задирая очки вверх. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь, Том?
— Понимаю. Прекрасно понимаю. Но раз с тобой получилось, то почему бы ей не попробовать так и с Сэмом? — не унимался он, словно пропустил все слова Бетт мимо ушей.
— Боже мой, Томас, Сэм мертв! — Флэтчер вскочила с дивана, смотря на мужчину сверху вниз, в этот раз уже не в состоянии сдержать себя. — Все знают, что он мертв! Каждая собака в этом городе знает, что он погиб. О моей смерти никто почти не знал, поэтому Хэлпайд и удалось всё провернуть. Ты понимаешь это?
— Понимаю.
— Ты понимаешь, что мое тело еще не остыло, когда она начала этот свой чертов эксперимент? Тело Сэма давно обратилось в прах, — не унималась Бетт, продолжая чуть ли не кричать на мужчину, который с абсолютно спокойным видом слушал ее. В какой-то момент он поднялся, снова оказавшись рядом с Бетт.
— Неужели ты не хочешь снова с ним поговорить? Обнять его, да просто посмотреть в его глаза? — вновь начал он, чуть прищурившись. Бетт заметила, что за этот вечер Томас уже второй раз использует эту манипуляцию, прекрасно зная о ее чувствах. Она сглотнула и отвела взгляд в сторону, в этот раз не собираясь поддаваться ему.
— Сэм погиб. И я это приняла. Ты тоже должен с этим смириться и больше не питать никаких надежд на его возвращение, — сухо ответила она, всем своим видом показывая, что не желает более обсуждать эту тему. Между ними вновь возникло напряженное молчание. Казалось, они слышат не только дыхание друг друга, но и сердцебиение, доносящееся как из груди Томаса, так и из груди Бетт.
— Ты права, — сдался он, опускаясь на диван и залпом опустошая свой стакан виски, не обратив внимания даже на небольшой кусочек льда, который попал в его горло вместе со жгучим напитком. Бетт же продолжила молча стоять, словно решалась на побег из этого дома. — Я часто спускаюсь к нему и рассказываю, как у нас обстоят дела на станции.
— Томас… — Бетт вовсе сняла очки, бросив их на стол, и сердито посмотрела на него, хмурясь. — Ты его не похоронил?
— Я не смог похоронить родного брата, — вяло проговорил он, ощутив, как алкоголь наконец-то начал делать свое дело. — Он посвятил всю жизнь станции, как наш отец, как наш дед. Когда умер отец, Сэм так же хотел поступить, но мать его отговорила. Мы имеем на это полное право, а меня в этот раз никто не отговаривал. Он заслуживает большего, чем просто лежать на кладбище со всеми.
Бетт слушала его и ее лицо постепенно расслаблялось. В конце концов, она ведь уехала и даже не захотела быть на похоронах мужа, поэтому не могла осуждать Томаса, который был настолько сильно привязан к брату. Возможно там, где лежало тело Сэма, уже осталась лишь горстка высохших костей, но о нем никогда не забывают. Томас устремил свой взгляд куда-то вперед, явно погрузившись в свои мысли, а Бетт аккуратно подсела к нему, уже более не испытывая злости. Посмотрев на него с минуту, она аккуратно взяла его за руку, тем самым привлекая внимание мужчины.
— Завтра спустимся вместе, — тихо проговорила она.
***
Бетт не помнила, чтобы она когда-либо вне рабочей смены так рано приезжала в департамент. Они с Томасом выехали из его дома только тогда, когда небо на востоке только начало окрашиваться в приятные краски рассвета. Томас словно знал, что Бетт понадобиться намного больше времени, чем думала она сама. Спускаясь под станцию на грузовом лифте, она ощущая легкое волнение, словно шла на какое-то собеседование, а не собиралась посещать могилу супруга. Бетт еще не знала, как Томас обустроил то самое «сакральное» место. Он относился к брату со всем уважением, но Бетт понимала, что в некотором смысле он даже перебарщивает, однако говорить ему об этом по понятным причинам не собиралась.
Как оказалось, место, где покоился Сэмюэл Флэтчер было скрыто от посторонних глаз за непримечательной дверкой. Посторонние люди наверняка бы решили, что это всего лишь какая-то кладовка. Да что там, сама Бетт не сразу поняла, куда ее ведет Томас. Однако стоило ей оказаться в небольшой комнатке, как всё сразу прояснилось. Перед длинным, украшенным тканью саркофагом стоял небольшой столик со всё еще свежими цветами, а рядом находилась деревянная лавка с мягкими сидениями, на которую тут же опустился Томас, сложив пальцы в замок и положив руки на колени. Бетт задержала на нем свой взгляд, а после всё же решилась зайти за столик. Гладкое стеклянное покрытие было натерто до блеска без единой пылинки, а за толстым стеклом находилось изображение мужчины в полный рост. Из-за визуального эффекта, над которым знатно постарались мастера своего дела, казалось, словно этот мужчина действительно лежит внутри именно в таком виде. И лишь присмотревшись, можно было понять, что это лишь приятная взору голограмма, которая наверняка включалась вместе с неярким светом в комнатушке.
Эллизабетта всмотрелась в лицо Сэмюэла. Казалось, что он действительно лежал перед ней и просто мирно и спокойно спал. Она неотрывно смотрела на его ресницы и ждала, когда они дрогнут, а Сэм откроет глаза. Но этого не происходило. Бетт без какого-либо стеснения положила ладонь на холодную поверхность стекла, представляя, что кладет ее на щеку погибшего супруга. Умиротворение. Его изобразили таким, каким бы он был, не будь его лицо сожжено. Его мимические мышцы бы расслабились и искаженное от боли лицо приняло выражение полной безмятежности, как на этом изображении. В этом теле она видела его впервые, но внутри она чувствовала, словно видела его еще вчера, когда они поссорились.
Она до сих пор помнила, как он в тот день одновременно злился и был потерян, не зная, что делать и как исправиться. И как его глаза заблестели, когда она сказала, что подает на развод. Бетт понимала, что тогда ей нужно было просто лечь спать и остыть, а не бросать ему в лицо такие заявления. Если бы она только знала, что в последний раз видит его живым в таком виде, она бы не уходила.
«Сэм…» — промелькнуло в ее голове в тот момент, когда перед глазами всё поплыло. Бетт сомкнула веки и чуть склонила голову вперед, отчего слеза тут же сорвалась вниз и тихим стуком разбилась о холодное стекло. «Я так сожалею, Сэм. Почему же… Почему же ты не можешь ко мне вернуться?..»
«Ведь ты мне по-прежнему нужен, Сэм».
